Сведения о жизни Евфросинии в миру крайне скудны. Родилась она около 1758 года в семье князя Григория Ивановича Вяземского (представитель младшей ветви рода князей Вяземских). Княжна Евдокия в 1776 году стала выпускницей первого выпуска воспитанниц Воспитательного общества благородных девиц при Смольном монастыре (позже — Смольный институт) и была пожалована во фрейлины ко двору императрицы Екатерины II. Благодаря своему происхождению Евдокия Вяземская была знакома со многими представителями высшего общества своего времени, включая полководца Александра Суворова и князя Юрия Долгорукова (будущий московский градоначальник). По её рассказам, она вместе с камергером Александром Нарышкиным (будущий главный директор императорских театров) развлекала скуку императрицы. Сколько времени Евдокия прожила при дворе — неизвестно. Но придворная жизнь угнетала её, глубоко в душе княжна Вяземская хотела посвятить жизнь служению Богу. Когда она решила оставить роскошную жизнь при дворе? – Ведомо только Господу нашему. Долгими были ее думы или она внезапно решила все оставить и пойти другой – духовной, по пути к Богу – дорогой, никто не знает. Однажды во время пребывания императорского двора в Царском Селе она вместе с двумя другими фрейлинами (М. Я. Сониной и девицей Саломией) инсценировала свою смерть. Девушки оставили свои платья на берегу пруда, и, одевшись крестьянками, бежали, начав странствовать. Причины и обстоятельства этого поступка остаются неизвестными. По словам духовника старицы Евфросинии, причиной её бегства стало желание посвятить себя Богу. Он сообщает следующее предание, связанное с её бегством, в котором отсутствует инсценировка утопления: «…Она просто скрылась из Дворца, почему и было дано приказание по разным дорогам, чтобы задержать её, и когда она, переодевшись в крестьянское платье, пробиралась в Москву, на перевозе через одну реку была узнана исправником, и, согласно предписанию, возвращена в столицу. Императрица приняла её ласково, и, испытав о причине ея бегства с другими придворными, притом уверившись в ея твердой решимости посвятить себя на служение Богу, дозволила вступить в монастырь по желанию, и, отпуская от себя, подарила иноческое платье из блестящей материи…» Сама старица рассказывала, что была она у Феодосия Тотемского в Вологодской губернии, жила в монастыре и доила коров, а в другом монастыре была в просфорне. После ухода из мира Евдокия начала свои скитания по различным монастырям и храмам, которые продолжались более десяти лет. Действительно, некоторое время она трудилась на скотном дворе Спасо-Суморина монастыря, где находились мощи Феодосия Тотемского. Когда физические силы её оставили, она направилась в Москву, где в 1806 году встретилась с митрополитом Платоном, который, выслушав её историю, дал ей благословение на подвиг юродства. Со своим письмом митрополит направил княжну во Серпуховской Владычний Введенский женский монастырь под вымышленным именем «дуры Евфросинии». Игуменья милостиво приняла новую насельницу. Вначале она жила в сестринском корпусе, а затем поселилась в небольшой избушке в окрестностях монастыря. По свидетельству послушницы Владычного монастыря, митрополит Платон в своём письме известил игуменью о происхождении Евфросинии, о нём знали и некоторые другие монахини. Евфросиния одевалась в рубашку из толстого сукна, поверх её надевала ветхий капот, а в зимнее время — мужской тулуп. В праздничные дни Еврофсиния надевала кафтан из серого домотканного сукна. С её разрешения был сделан её портрет в таком костюме. На теле под одеждой она носила вериги — железную цепь на шее с крупным медным крестом. Веригоношение было тайным. Когда помещица Е. А. Дубровина случайно открыла, что старица носит вериги, то Евфросиния сказала, что это тайна и запретила разглашать. Волосы её были короткостриженными, иногда она обматывала голову тряпицей или надевала шапочку. Старица всегда ходила босой, не надевая обувь даже зимой. В своей избушке Евфросиния держала двух кошек, трёх собак, кур и индеек. При этом спала на полу вместе со своими собаками. На вопрос, зачем она это делает старица отвечала — «Я хуже собак». В доме она никогда не убиралась, пол был завален остатками пищи животных, отчего в помещении стоял смрад: Однажды игуменья Евгения Озерова сказала «Матушка, зачем вы держите животных? Такой ужасный воздух!». Она засмеялась и отвечала: «Это мне заменяет духи, которых так много я употребляла при дворе». Окончив Смольный институт, зная языки, музыку, все изящные науки, что преподавались в Институте благородных девиц, Евдокия, приняв монашество, упростила свою речь, говорила прибаутками. Евдокия вела строгую духовную жизнь, недаром современники оставили сведения о том, что она уже имела дары Господа: предсказывала, творила чудеса. По ночам старица ходила вокруг монастыря, распевая псалмы, а днём собирала в монастырском бору грибы, травы и цветы. Травы Евфросиния отдавала приходившим к ней больным. Для молитв Евфросиния посещала часовню, располагавшуюся рядом с монастырём, а в монастырский собор приходила на литургию. На исповедь Евфросиния ходила к монастырскому духовнику, причащалась всего один раз в год в Великий четверг. В день празднования Крещения Господня вместе с крестным ходом ходила на «иордань» на реке Нара и в своей власянице окуналась в воду, призывая других: «Идите, ребята, горячая баня, ступайте, мойтесь!». Во время своей жизни во Владычном монастыре Евфросиния неоднократно встречалась с митрополитом Московским и Коломенским Филаретом (Дроздовым), который почитал её как подвижницу. Когда митрополит приезжал в монастырь, старица выходила за монастырскую ограду и встречала его, подходила к нему под благословение, целовала ему руку, и он так же целовал у неё руку, а когда он уезжал из монастыря, старица провожала его за монастырские ворота. В 1845 году Евфросиния оставляет монастырь и переселяется в село Колюпаново Тульской губернии, расположенное на правом берегу Оки. С жизнью Евфросинии в Колюпанове связано появление историй о её даре исцелять больных. Особо разговоры об этом стали распространяться в связи со следующими случаями: исцеление помещицы Н. Протопоповой, которая страдала болезнью ног и кровохарканием; исцеление помещика А. П. Полоскова, племянника Н. Протопоповой, тяжело заболевшего накануне своей свадьбы (для него Евфросиния приготовила ванну с собранными ею травами); помощь помещице Н. Кореловой, которая трое суток мучилась родами (Евфросиния растёрла ей бока и спину деревянным маслом и пообещала благополучные роды с первым ударом колокола, что исполнилось). Также на основе рассказов близких к Евфросинии лиц знали о даре прозорливости (возможность видеть будущее). К наиболее часто упоминаемым историям относятся предсказание послушнице Сезёновского монастыря сана игуменьи и назначения на Тульскую и Белевскую кафедры епископа Димитрия (Муретова). Почитатели обращались к ней «матушка Евфросиния», хотя факт и обстоятельства принятия ею монашеского пострига неизвестны. Евфросиния получила такую широкую известность, что епископ Димитрий в свою первую поездку по епархии заехал в село Колюпаново для встречи с ней. За три недели до своей праведной кончины в воскресенье во время обедни матушка вышла на крыльцо, которое было напротив церкви и вдруг изумительным громким голосом позвала к себе няню, которая за ней ухаживала: «Няня, ты ничего не видишь? Посмотри, вон два ангела в белых одеждах вышли из церкви и зовут меня к себе: «Евфросиньюшка, пора тебе к нам!» Такие видения были ей три воскресения подряд – в одно и то же время, а в четвертое после литургии и принятия Святых Христовых Тайн, старица отошла ко Господу тихо и безболезненно, скрестив на груди свои исхудалые руки. Лицо усопшей праведницы сияло небесным блаженством. Едва она испустила последний вздох, как несказанное благоухание разлилось по всей её комнате. Так тихо и безмятежно предала она свою праведную душу в руки Божии 3 июля 1855 года, в 3 часу пополудни. Известие о том, что старица предрекла себе смерть, быстро распространилось по округе, и жители начали приходить к ней проститься и взять благословение. Многим она на память о себе дарила различные предметы — от крестиков и иконок до травы и одежды. Помещица Протопопова обратилась с письмом к епископу Тульскому и Белевскому Димитрию с просьбой разрешить похоронить Евфросинию внутри Казанской церкви села Колюпаново. Разрешение на это епископ дал на следующий день после смерти Евфросинии. Скончалась Евфросиния 3 (16) июля 1855 года. Смерть её была спокойной — она приняла причастие и в три часа дня пополудни, сложив руки на груди, умерла. На её погребение собралось множество народу из соседних сёл. Согласно последней воле старицы её погребли в полном монашеском облачении. У гроба, края которого были обставлены множеством свечей, все дни служились панихиды. 7 июля трое священников отслужили заупокойную литургию и затем семь священников совершили отпевание Евфросинии. Все заупокойные богослужения возглавлял духовник Евфросинии Павел Просперов. По благословению бывшего преосвященного епископа Тульского Дмитрия, похоронили её тело в приделе Казанского храма, в трапезной с южной стороны под полом. По инициативе отца Павла на средства Алексея Цемша над могилой Евфросинии была установлена деревянная гробница с чугунной надгробной плитой. На ней с благословения митрополита Московского Филарета (Дроздова) была сделана надпись: «Евфросиния неведомая. Буяя мира избра Бог, да премудрыя посрамит». С 1909 года по указу Тульской духовной консистории в храме завели книгу для записи подобных сообщений. В вышедшей в 1911 году полной биографии Евфросинии собрано 55 подобных свидетельств. Каждый год в день смерти и день ангела Евфросинии в Колюпаново приезжало множество паломников, совершалось соборное служение литургии, а затем панихиды на её гробнице. В 1910 году паломничество к гробнице Евфросинии совершил епископ Каширский, викарий Тульской епархии Евдоким Мещерский. В 1914 году над её гробницей возвели деревянную позолоченную сень. Почитанием пользовался и выкопанный Евфросинией источник. Каждый год в день Святой Троицы из Казанской церкви совершали крестный ход к источнику. В 1988 году состоялась канонизация Евфросинии в соборе Тульских святых в лике блаженных, совершенная по инициативе архиепископа Тульского и Белевского Максима (Крохи). Ей были составлены служба, акафист, тропарь, кондак.