Серафима (Сулимова), Ферапонтовская и Леушинская

2 / 15 Сентября
27 Января / 9 Февраля (281-й день после Пасхи) Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученики Варсонофий (Лебедев), епископ Кирилловский, Иоанн Иванов, пресвитер, преподобномученица Серафима (Сулимова), игумения Ферапонтова монастыря, мученики Николай Бурлаков, Анатолий Барашков, Михаил Трубников и Филипп Марышев

Свя­щен­но­му­че­ник Вар­со­но­фий (в ми­ру Ва­си­лий Пав­ло­вич Ле­бе­дев) ро­дил­ся в 1871 го­ду в се­ле Ста­ру­хи­но Бе­ла­нин­ской во­ло­сти Бо­ро­вич­ско­го уез­да Нов­го­род­ской гу­бер­нии в се­мье пса­лом­щи­ка. В се­мье бы­ло во­семь де­тей. Отец свя­ти­те­ля, Па­вел Ми­хай­ло­вич Ле­бе­дев, умер, ко­гда Ва­си­лию бы­ло все­го семь лет, а стар­ше­му ре­бен­ку ис­пол­ни­лось че­тыр­на­дцать. Мать си­рот, Агра­фе­на Ива­нов­на, оста­лась без средств к су­ще­ство­ва­нию и уже на сле­ду­ю­щий день по­сле смер­ти му­жа не зна­ла бы, чем на­кор­мить де­тей, ес­ли бы некий доб­рый че­ло­век не при­слал го­лод­ной се­мье ме­шок ржа­ной му­ки. От­ро­ку Ва­си­лию ра­но при­шлось по­зна­ко­мить­ся с нуж­дой и го­рем и ис­пы­тать ли­ше­ния. Из-за край­ней бед­но­сти се­мьи Ва­си­лий был за­чис­лен в Бо­ро­вич­ское ду­хов­ное учи­ли­ще на ка­зен­ный счет. Мать не име­ла ма­те­ри­аль­ной воз­мож­но­сти по­мо­гать сы­ну, ка­зен­ное со­дер­жа­ние не все­гда бы­ло до­ста­точ­ным, и здесь бу­ду­ще­му свя­щен­но­и­но­ку по­не­во­ле при­шлось су­ро­во по­стить­ся по срав­не­нию со сво­и­ми бо­лее обес­пе­чен­ны­ми то­ва­ри­ща­ми. Утром пе­ред за­ня­ти­я­ми ему за­ча­стую при­хо­ди­лось огра­ни­чи­вать­ся кус­ком хле­ба и чаш­кой хо­лод­ной во­ды и по­сле этой скром­ной тра­пезы са­дить­ся за уро­ки. Эти об­сто­я­тель­ства не про­бу­ди­ли в его серд­це за­ви­сти, но при­учи­ли к воз­дер­жа­нию, за­ка­ли­ли во­лю и вос­пи­та­ли в нем чув­ство ми­ло­сер­дия и со­стра­да­тель­ность к лю­дям. С дет­ства маль­чик был счаст­ли­во из­бав­лен от мир­ских увле­че­ний, и не бы­ло для него боль­ше­го сча­стья, чем по­се­ще­ние вме­сте с ма­те­рью, в чис­ле дру­гих па­лом­ни­ков из про­сто­го рус­ско­го на­ро­да, стар­цев. Они ча­сто хо­ди­ли в рас­по­ло­жен­ную неда­ле­ко от род­но­го се­ла пу­стынь­ку, ко­то­рую на­род на­зы­вал «За­бу­ду­щие ро­ди­те­ли». Ме­сто это на­хо­ди­лось в глу­хом сос­но­вом бо­ру, в ко­то­ром от дав­них вре­мен оста­лась ча­сов­ня в честь свя­той ве­ли­ко­му­че­ни­цы Па­рас­ке­вы, а око­ло нее ста­рое клад­би­ще с мо­ги­ла­ми лю­дей, чьи име­на уже бы­ли за­бы­ты. Во вто­рой по­ло­вине ХIХ сто­ле­тия в этом уеди­нен­ном ме­сте по­се­лил­ся пу­стын­ник по име­ни Петр, ко­то­ро­го па­лом­ни­ки лас­ко­во на­зы­ва­ли Пет­ру­ша. Его стро­гая жизнь для мно­гих слу­жи­ла при­ме­ром. На­род лю­бил при­хо­дить сю­да, чтобы по­мо­лить­ся вме­сте с ним в ча­совне пе­ред об­ра­зом ве­ли­ко­му­че­ни­цы Па­рас­ке­вы, по­про­сить у по­движ­ни­ка со­ве­та, рас­ска­зать о сво­их бе­дах и нуж­дах. Эти пу­те­ше­ствия, мо­лит­ва сре­ди гу­сто­го бо­ра, бе­се­ды с пу­стын­ни­ком про­из­ве­ли на маль­чи­ка глу­бо­кое впе­чат­ле­ние и на­шли бла­го­дар­ный от­клик впо­след­ствии. Ко­гда по­движ­ник в на­ча­ле ХХ ве­ка по­чил, лю­ди ста­ли хо­дить на его мо­ги­лу, и все­гда к это­му ме­сту бы­ла про­ло­же­на троп­ка. По окон­ча­нии учи­ли­ща Ва­си­лий по­сту­пил в Нов­го­род­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию. При­выч­ка к тру­ду и усерд­ным за­ня­ти­ям, при­об­ре­тен­ная в учи­ли­ще, мно­го об­лег­чи­ла ему труд­ность обу­че­ния в се­ми­на­рии. Он и здесь был ограж­ден Бо­гом от всех увле­че­ний юно­сти, ни­сколь­ко не за­тра­ги­вав­ших его ду­шу. За крот­кий и сми­рен­ный нрав, за ха­рак­тер, в ко­то­ром со­вер­шен­но от­сут­ство­ва­ли гру­бость и за­ди­ри­стость, то­ва­ри­щи по се­ми­на­рии по­лю­би­ли юно­шу, лас­ко­во и ува­жи­тель­но на­зы­вая его по име­ни и фа­ми­лии: Ва­ся Ле­бе­дев. Боль­шое вли­я­ние на се­ми­на­ри­ста и на из­бра­ние им бу­ду­ще­го мис­си­о­нер­ско­го по­при­ща ока­зал пре­по­да­ва­тель по ис­то­рии рас­ко­ла, свя­щен­ник Ди­мит­рий Спе­ров­ский, ко­то­рый в то вре­мя, ко­гда Ва­си­лий учил­ся в 5-м клас­се, при­нял мо­на­ше­ский по­стриг[1]. Все сво­бод­ные от за­ня­тий ча­сы Ва­си­лий Ле­бе­дев от­да­вал чте­нию ста­ро­пе­чат­ной ли­те­ра­ту­ры и к кон­цу 5-го клас­са зна­чи­тель­но пре­вос­хо­дил сверст­ни­ков-се­ми­на­ри­стов зна­ни­я­ми по пред­ме­ту рас­ко­ла. Ожив­ле­нию ин­те­ре­са к это­му пред­ме­ту слу­жи­ло и то, что отец Ди­мит­рий при­гла­шал к уча­стию в класс­ных со­бе­се­до­ва­ни­ях быв­ших ста­ро­об­ряд­че­ских де­я­те­лей. Пе­рей­дя в по­след­ний класс се­ми­на­рии, Ва­си­лий не толь­ко не оста­вил изу­че­ние ста­ро­об­ряд­че­ства, но еще бо­лее уси­лил свои тру­ды в этом на­прав­ле­нии, и в то вре­мя, ко­гда то­ва­ри­щи пе­ре­жи­ва­ли увле­че­ние свет­ской ху­до­же­ствен­ной ли­те­ра­ту­рой, он про­во­дил но­чи, изу­чая со­дер­жа­ние тол­стых ко­жа­ных фо­ли­ан­тов ста­ро­пе­чат­ных сбор­ни­ков. Ко­гда в клас­се устра­и­ва­лось учеб­ное со­стя­за­ние меж­ду за­щит­ни­ка­ми пра­во­сла­вия и ста­ро­об­ряд­че­ства, он ино­гда брал на се­бя за­щи­ту по­зи­ции ста­ро­об­ряд­цев и вы­пол­нял ее с та­ким успе­хом, что, к огор­че­нию осталь­ных, они ока­зы­ва­лись несо­сто­я­тель­ны­ми в за­щи­те по­зи­ций пра­во­слав­ных. На вы­пуск­ном эк­за­мене его, как вы­да­ю­ще­го­ся уче­ни­ка, в те­че­ние со­ро­ка пя­ти ми­нут эк­за­ме­но­вал ар­хи­епи­скоп Нов­го­род­ский и Ста­ро­рус­ский Фе­о­гност (Ле­бе­дев), ко­то­рый на­шел успе­хи Ва­си­лия в об­ла­сти зна­ния рас­ко­ла на­столь­ко зна­чи­тель­ны­ми, что бла­го­сло­вил от­пра­вить его на ле­то в Моск­ву к ар­хи­манд­ри­ту Пав­лу Прус­ско­му, на­сто­я­те­лю Мос­ков­ско­го Ни­коль­ско­го еди­но­вер­че­ско­го мо­на­сты­ря, с це­лью под­го­тов­ки Ва­си­лия к мис­си­о­нер­ской де­я­тель­но­сти. По воз­вра­ще­нии в Нов­го­род он сра­зу был на­зна­чен на долж­ность по­мощ­ни­ка епар­хи­аль­но­го мис­си­о­не­ра. В его ве­де­нии то­гда на­хо­ди­лись три уез­да – Кре­стец­кий, Вал­дай­ский и Де­мян­ский. 1 ап­ре­ля 1895 го­да Ва­си­лий Ле­бе­дев при­нял мо­на­ше­ский по­стриг с на­ре­че­ни­ем ему име­ни Вар­со­но­фий. По­стриг со­сто­ял­ся в Сре­тен­ском хра­ме Ан­то­ни­е­ва Дым­ско­го мо­на­сты­ря в Ве­ли­кую суб­бо­ту и про­из­вел на мно­гих глу­бо­кое впе­чат­ле­ние, тем бо­лее что по­стри­ги вы­пуск­ни­ков се­ми­на­рии бы­ли в то вре­мя яв­ле­ни­ем не ча­стым. По окон­ча­нии ли­тур­гии на­сто­я­тель мо­на­сты­ря ар­хи­манд­рит Ми­ха­ил (Темно­ру­сов) вру­чил юно­го ино­ка стар­цу Ан­то­нию, ко­то­рый об­ра­тил­ся к нему со сло­вом, ока­зав­шим­ся в неко­то­рой сте­пе­ни про­ро­че­ским. «В зна­ме­на­тель­ные дни со­вер­ши­лось твое по­стри­же­ние, – ска­зал отец Ан­то­ний. –И сие не без во­ли Бо­жи­ей. Ты из­брал путь, по ко­то­ро­му шел на зем­ле Сам Спа­си­тель; ты из­брал путь, по ко­то­ро­му Он за­ве­щал ид­ти Сво­им апо­сто­лам, путь са­мо­от­вер­жен­но­го, бес­ко­рыст­но­го бла­го­вест­во­ва­ния сло­ва Бо­жия. Ве­ли­кий, но не лег­кий это путь: не ро­за­ми и цве­та­ми он усе­ян; не бо­гат­ство, до­воль­ство и по­че­сти ожи­да­ют те­бя. С по­со­хом в ру­ках, с су­мою за пле­ча­ми ты дол­жен хо­дить по ли­цу зем­ли, как хо­ди­ли свя­тые апо­сто­лы. Не встре­тишь ты на этом пу­ти так на­зы­ва­е­мо­го се­мей­но­го сча­стья, и не бу­дет у те­бя мир­но­го по­сто­ян­но­го се­мей­но­го угол­ка. Бед­ная кур­ная из­ба кре­стья­ни­на, по­сто­я­лый двор – вот что ждет те­бя. Но это­го ма­ло. Ли­ше­ния и скор­би, бе­ды и на­па­сти пред­сто­ят те­бе. Твое сло­во на­зи­да­ния и на­уче­ния, про­ник­ну­тое од­ною прав­дою и лю­бо­вию, не все­гда бу­дут вос­при­ни­мать твои слу­ша­те­ли, и гла­гол твой бу­дет ча­сто воз­вра­щать­ся "тощ". Все­гда най­дут­ся лю­ди, ко­то­рые са­мые свя­тые твои на­ме­ре­ния бу­дут ис­тол­ко­вы­вать пре­врат­но. Нема­ло встре­тишь дру­гих неожи­дан­ных скор­бей; мо­жет быть, на­станет вре­мя – и те­бя бу­дут из­го­нять лю­ди из се­ле­ний, осы­пая упре­ка­ми и по­ри­цая же­сто­ки­ми сло­ва­ми; а мо­жет быть, да­же возь­мут­ся за ка­ме­нья... Но не ма­ло­ду­ше­ствуй, – не скор­би то­гда, брат Вар­со­но­фий. Не па­дай бес­по­мощ­но под тя­же­стью кре­ста, ка­кой ты подъ­ял на свои ра­ме­на. Неси его сме­ло, как ты несешь его сей­час. Знай, что не те­бе од­но­му тя­же­лый в удел до­стал­ся крест... Лю­ди бра­ли кам­ни, чтобы по­бить бла­го­вест­ни­ков Еван­ге­лия, или на­но­си­ли им тяж­кие уда­ры, так что те в из­не­мо­же­нии па­да­ли на зем­лю. О тем­ни­цах и би­че­ва­ни­ях не го­во­рю. А по­след­няя участь их? Неко­то­рые из них умер­ли на кре­сте, дру­гие бы­ли усе­че­ны ме­чом, тре­тьи за­му­че­ны. За что все это? При­пом­ни и жизнь дру­гих угод­ни­ков Бо­жи­их. Не ши­ро­ким пу­тем и они шли, не ра­дость и ве­се­лие, а скор­би тя­же­лые и пе­ча­ли горь­кие мы ви­де­ли в их жиз­ни. И так, брат, пред то­бою, как жи­вые, вос­ста­ют сот­ни и ты­ся­чи угод­ни­ков Бо­жи­их. И ви­дишь ты здесь, что ни один из них не пал под тя­же­стью кре­ста, ни один не бе­жал по­стыд­но с по­ля бра­ни. Не па­дай и ты и не воз­вра­щай­ся с рат­но­го по­ля. Гос­подь, да­вав­ший си­лы бо­роть­ся с вра­га­ми Сво­им воз­люб­лен­ным ча­дам, даст эти си­лы и те­бе... Кре­стом бы­ло спа­се­но греш­ное че­ло­ве­че­ство, кре­стом был по­беж­ден язы­че­ский мир, кре­стом по­беж­да­ют­ся на­ро­ды и те­перь. Крест да­вал лю­дям си­лы вос­хо­дить на ко­ст­ры и сго­рать здесь с мо­лит­вою на устах о сво­их вра­гах...» 9 ап­ре­ля 1895 го­да мо­нах Вар­со­но­фий был ру­ко­по­ло­жен во иеро­ди­а­ко­на, а 30 июля то­го же го­да – во иеро­мо­на­ха и на­зна­чен на долж­ность мис­си­о­не­ра тех же уез­дов. С это­го вре­ме­ни на­чал­ся пе­ри­од все­це­ло­го слу­же­ния от­ца Вар­со­но­фия мис­си­о­нер­ско­му де­лу. Мно­го­чис­лен­ные рас­коль­ни­чьи се­ле­ния бы­ли раз­бро­са­ны друг от дру­га на сот­ни верст, от­сут­ствие до­рог со­став­ля­ло су­ще­ствен­ное пре­пят­ствие к ча­сто­му по­се­ще­нию их мис­си­о­не­ра­ми, но иеро­мо­нах Вар­со­но­фий, на­ме­тив для се­бя, ка­кие се­ле­ния сколь­ко раз он дол­жен по­се­тить, неиз­мен­но ста­рал­ся по­став­лен­ные за­да­чи вы­пол­нить. И это очень ско­ро ста­ло при­но­сить пло­ды. Стал схо­дить на нет фа­на­тизм при­вер­жен­цев рас­ко­ла, про­бу­дил­ся ин­те­рес к мест­ным па­мят­ни­кам пра­во­слав­ной ста­ри­ны, уча­сти­лись слу­чаи при­со­еди­не­ния рас­коль­ни­ков к пра­во­сла­вию. Кро­ме про­ве­де­ния об­щих бе­сед, отец Вар­со­но­фий, за­хо­дя в до­ма рас­коль­ни­ков, бе­се­до­вал с ни­ми лич­но, раз­да­вал бро­шю­ры. В 1903 го­ду, бла­го­да­ря уси­ли­ям от­ца Вар­со­но­фия, по­чти все на­се­ле­ние де­рев­ни Ров­но Быст­ро­бе­реж­ско­го при­хо­да Ста­ро­рус­ско­го уез­да при­со­еди­ни­лось к пра­во­сла­вию. В 1908 го­ду в Нов­го­ро­де бы­ли учре­жде­ны ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ные чте­ния, ко­то­рые ста­ли про­во­дить­ся ре­гу­ляр­но в те­че­ние все­го го­да два ра­за в ме­сяц по вос­кре­се­ньям, а во вре­мя Ве­ли­ко­го по­ста – каж­дое вос­кре­се­нье. Чте­ние со­сто­я­ло из двух бе­сед. Ча­сты­ми участ­ни­ка­ми ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ных чте­ний бы­ли епи­скоп Тих­вин­ский Ан­д­ро­ник (Ни­коль­ский), иеро­мо­нах Петр (Зве­рев) и епар­хи­аль­ный мис­си­о­нер иеро­мо­нах Вар­со­но­фий. Нов­го­род­цы с ин­те­ре­сом встре­ти­ли на­чи­на­ние, и этот ин­те­рес не осла­бе­вал во все вре­мя чте­ний. Зал все­гда был пе­ре­пол­нен слу­ша­те­ля­ми. Ука­зом Свя­тей­ше­го Си­но­да от 10 фев­ра­ля 1909 го­да иеро­мо­нах Вар­со­но­фий был утвер­жден в долж­но­сти епар­хи­аль­но­го мис­си­о­не­ра-про­по­вед­ни­ка с воз­ве­де­ни­ем в сан ар­хи­манд­ри­та. В том же го­ду ар­хи­манд­рит Вар­со­но­фий из­дал кни­гу «Бе­се­ды с нов­го­род­ски­ми сек­тан­та­ми паш­ков­ца­ми-бап­ти­ста­ми», ко­то­рая бы­ла ре­ко­мен­до­ва­на епар­хи­аль­ным на­чаль­ством как ру­ко­вод­ство для ду­хо­вен­ства при ве­де­нии бе­сед с сек­тан­та­ми, а для ми­рян как про­све­ти­тель­ская ли­те­ра­ту­ра, мо­гу­щая огра­дить их от увле­че­ния сек­тант­ски­ми лже­уче­ни­я­ми. Бла­го­да­ря усерд­ным тру­дам ар­хи­манд­ри­та Вар­со­но­фия мис­си­о­нер­ское де­ло в Нов­го­род­ской епар­хии на­столь­ко рас­ши­ри­лось, что по­тре­бо­ва­ло по­сто­ян­но дей­ству­ю­щих мис­си­о­нер­ских кур­сов. В 1911 го­ду епар­хи­аль­ное на­чаль­ство рас­по­ря­ди­лось, чтобы при­ход­ские свя­щен­ни­ки пред­ста­ви­ли от­че­ты о ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ном со­сто­я­нии сво­их при­хо­дов. По­сле озна­ком­ле­ния с ни­ми епар­хи­аль­ные мис­си­о­не­ры ор­га­ни­зо­ва­ли кур­сы для свя­щен­но­слу­жи­те­лей, на ко­то­рых они де­ли­лись со слу­ша­те­ля­ми опы­том про­ти­во­ате­и­сти­че­ской, про­ти­во­сек­тант­ской по­ле­ми­ки и ука­зы­ва­ли ме­ры и сред­ства к хри­сти­ан­ско­му про­све­ще­нию на­ро­да, к под­ня­тию нрав­ствен­но­го уров­ня и упо­ря­до­че­нию при­ход­ской жиз­ни, к про­ве­де­нию на­чал пра­во­слав­ной ве­ры в жизнь лич­ную, се­мей­ную и при­ход­скую. Та­кие же кур­сы ста­ли устра­и­вать­ся и для бла­го­че­сти­вых ми­рян. В ка­че­стве об­раз­ца про­ве­де­ния та­ко­го ро­да кур­сов был дан при­мер де­я­тель­но­сти ар­хи­манд­ри­та Вар­со­но­фия в Гор­нец­ком уез­де. Ар­хи­манд­рит Вар­со­но­фий пред­ста­вил слу­ша­те­лям по­дроб­ные све­де­ния и ма­те­ри­а­лы про­тив рас­ко­ла, ко­то­рый был ши­ро­ко рас­про­стра­нен в этом уез­де. С это­го вре­ме­ни мис­си­о­нер­ские кур­сы, в ко­то­рых неиз­мен­но участ­во­вал ар­хи­манд­рит Вар­со­но­фий, ста­ли устра­и­вать­ся по­чти во всех уез­дах епар­хии. В 1912 го­ду та­кие кур­сы бы­ли про­ве­де­ны в Вал­дай­ском Ивер­ском мо­на­сты­ре для ду­хо­вен­ства Вал­дай­ско­го, Де­мян­ско­го и Кре­стец­ко­го уез­дов, в го­ро­дах – Нов­го­ро­де, Тих­вине, Бо­ро­ви­чах и Че­ре­пов­це, на стан­ции Ма­лая Ви­ше­ра. На кур­сы часть свя­щен­ни­ков вы­зы­ва­лась в обя­за­тель­ном по­ряд­ке, невы­зван­ные свя­щен­но­слу­жи­те­ли, а так­же ми­ряне мог­ли участ­во­вать в за­ня­ти­ях по сво­е­му же­ла­нию. В про­грам­му кур­сов вхо­ди­ли сек­то­ве­де­ние, рас­ко­ло­ве­де­ние, тео­рия и прак­ти­ка жи­вой про­по­ве­ди. 4 сен­тяб­ря 1912 го­да в Нов­го­род­ской епар­хии со­сто­ял­ся пер­вый мис­си­о­нер­ский съезд, и с это­го вре­ме­ни та­кие съез­ды ста­ли для епар­хии по­сто­ян­ным яв­ле­ни­ем. 17 де­каб­ря 1913 го­да мис­си­о­нер­ский съезд про­шел в го­ро­де Тих­вине, по­сле его окон­ча­ния в те­че­ние трех дней ра­бо­та­ли мис­си­о­нер­ские кур­сы. На съез­де об­суж­да­лись пись­мен­ные и уст­ные до­кла­ды свя­щен­ни­ков, а так­же опи­сан­ные в них про­бле­мы, свя­зан­ные с ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ным со­сто­я­ни­ем при­хо­жан, бы­ли вы­ска­за­ны неко­то­рые важ­ные по­же­ла­ния, свя­щен­ни­ки-мис­си­о­не­ры да­ва­ли по­лез­ные со­ве­ты и ука­за­ния. На по­сле­до­вав­ших по­сле съез­да кур­сах чи­та­лись лек­ции по во­про­сам сек­тант­ства, рас­ко­ла и неве­рия, а по­сле лек­ций мис­си­о­не­ры до позд­не­го ве­че­ра от­ве­ча­ли на во­про­сы участ­ни­ков кур­сов. В осо­бен­но­сти при­вле­ка­ли всех лек­ции и бе­се­ды ар­хи­манд­ри­та Вар­со­но­фия, и в кон­це кур­сов один из свя­щен­ни­ков от ли­ца слу­ша­те­лей по­бла­го­да­рил его за ин­те­рес­ные, про­стые, сер­деч­ные и жиз­нен­ные лек­ции. Вот как опи­сы­ва­ет мис­си­о­нер­ские тру­ды и лич­ность от­ца Вар­со­но­фия один из его совре­мен­ни­ков: «К об­ра­ще­нию укло­ня­ю­щих­ся от спа­си­тель­но­го пу­ти бы­ли на­прав­ле­ны его тру­ды. С этой же це­лью он стре­мил­ся и к рас­ши­ре­нию сво­е­го мис­си­о­нер­ско­го опы­та уча­сти­ем в мис­си­о­нер­ских все­рос­сий­ских съез­дах: Ка­зан­ском в 1897 го­ду, Ки­ев­ском в 1908 го­ду и еди­но­вер­че­ском Пет­ро­град­ском в 1912 го­ду. Отец Вар­со­но­фий вы­не­сен­ные от­сю­да по­зна­ния це­нил не как сред­ство одо­леть про­тив­ни­ка в спо­ре, а как сред­ство с бóльшим уме­ни­ем и силь­нее вли­ять и на ста­ро­об­ряд­цев, из­во­дя их из тьмы неве­де­ния, и на ко­леб­лю­щих­ся пра­во­слав­ных, укреп­ляя их в ве­ре от­цов. Во имя еван­гель­ско­го со­ве­та мис­си­о­не­рам быть муд­рым, как змея, и про­стым, по­доб­но го­лу­бю, отец Вар­со­но­фий по­рев­но­вал и су­мел по­пасть да­же на пер­вый по­мор­ский ста­ро­об­ряд­че­ский все­рос­сий­ский со­бор в Москве в 1909 го­ду и вы­нес от­ту­да мно­го по­лез­но­го для сво­е­го де­ла. Ес­ли по сво­е­му ду­шев­но­му скла­ду отец Вар­со­но­фий с са­мо­го на­ча­ла де­я­тель­но­сти был до­ста­точ­но бли­зок и по­ня­тен на­ро­ду, сре­ди ко­то­ро­го жил и ра­бо­тал, то с те­че­ни­ем вре­ме­ни эта бли­зость уве­ли­чи­лась, он срод­нил­ся с на­ро­дом, на­учив­шись це­нить и по­ни­мать ду­шу на­род­ную. Нуж­но бы­ло слы­шать его рас­ска­зы по воз­вра­ще­нии из мис­си­о­нер­ских по­ез­док: это бы­ло точ­ное вос­про­из­ве­де­ние жиз­ни с ее ха­рак­тер­ны­ми штри­ха­ми, да­же обыч­ный раз­го­вор­ный язык от­ца Вар­со­но­фия по­лу­чил от­те­нок на­род­ной ре­чи, а в слу­чае нуж­ды, на­при­мер на бе­се­дах, он на­учил­ся го­во­рить под­лин­ным язы­ком сво­их слу­ша­те­лей и да­же слу­ша­тель­ниц. В этом по­ни­ма­нии ду­ши на­род­ной и люб­ви к ней кро­ет­ся сек­рет воз­рас­тав­ше­го ува­же­ния к мис­си­о­не­ру да­же сре­ди вра­гов Церк­ви. Пре­крас­но изу­чив чин еди­но­вер­че­ско­го слу­же­ния, его на­пе­вы и про­из­но­ше­ние, отец Вар­со­но­фий по­беж­дал вра­гов их соб­ствен­ным ору­жи­ем, при­вле­кая на эти слу­же­ния мно­гих по­клон­ни­ков ста­рой ве­ры. Он ни­ко­гда не поз­во­лял се­бе, по­доб­но неко­то­рым, не в ме­ру ре­ти­вым мис­си­о­не­рам, из­де­вать­ся над на­род­ным неве­же­ством, так как сре­ди тьмы на­род­ной спо­со­бен был ви­деть жгу­чий ин­те­рес к во­про­сам ве­ры и че­ло­ве­че­ско­го спа­се­ния. По­это­му он от­но­сил­ся к бе­се­дам и со­бе­сед­ни­кам все­гда се­рьез­но и вы­ра­бо­тал тот спо­соб ве­де­ния бе­сед, ко­то­рый со­зда­вал в слу­ша­те­лях чув­ства не зло­рад­но­го тор­же­ства у од­них и оскорб­ле­ния и оби­ды у дру­гих, а со­кру­ше­ние о за­блуж­де­нии бра­тьев у од­них, же­ла­ние воз­вра­тить их к све­ту по­зна­ния Хри­сто­ва и со­зна­ние сво­ей неправо­ты или, по край­ней ме­ре, со­мне­ния в сво­ей право­те у дру­гих. Так ве­лось де­ло у него в те­че­ние всех 22 лет его мис­си­о­нер­ства». Успе­хи от­ца Вар­со­но­фия по про­све­ще­нию на­ро­да и об­ра­ще­нию к пра­во­слав­ной ве­ре сек­тан­тов и неве­ру­ю­щих бы­ли столь ве­ли­ки, что епар­хи­аль­ное на­чаль­ство одоб­ри­ло уча­стие в со­бе­се­до­ва­ни­ях на­чет­чи­ков раз­ных тол­ков пра­во­слав­ных свя­щен­ни­ков с тем, чтобы в этих слу­ча­ях непре­мен­но бы при­гла­шал­ся и отец Вар­со­но­фий как тон­чай­ший зна­ток всех ста­ро­об­ряд­че­ских тол­ков. Ар­хи­манд­рит Вар­со­но­фий был стро­и­те­лем мно­гих еди­но­вер­че­ских хра­мов, где по­сле освя­ще­ния он тор­же­ствен­но и ис­то­во со­вер­шал бо­го­слу­же­ние по древним кни­гам, что яви­лось дей­ствен­ной про­по­ве­дью и при­зы­вом к ста­ро­об­ряд­цам при­со­еди­нить­ся к пра­во­сла­вию. Отец Вар­со­но­фий был так­же стро­и­те­лем и устро­и­те­лем ски­та на ме­сте пу­стынь­ки «За­бу­ду­щие ро­ди­те­ли», ко­то­рый был за­тем при­пи­сан к Нов­го­род­ско­му Ан­то­ни­е­ву мо­на­сты­рю. Ста­ра­ни­я­ми ар­хи­манд­ри­та Вар­со­но­фия в те­че­ние несколь­ких лет здесь бы­ли воз­двиг­ну­ты два хра­ма – свя­той ве­ли­ко­му­че­ни­цы Па­рас­ке­вы и пре­по­доб­но­го Ан­то­ния Рим­ля­ни­на. По­сле по­строй­ки хра­мов и учре­жде­ния ски­та чис­ло па­лом­ни­ков сю­да еще бо­лее уве­ли­чи­лось. В дни празд­но­ва­ния па­мя­ти свя­той ве­ли­ко­му­че­ни­цы Па­рас­ке­вы на­род со­би­рал­ся в та­ком ко­ли­че­стве, что хра­мы не мог­ли вме­стить всех, и все­нощ­ное бде­ние со­вер­ша­лось под от­кры­тым небом. Па­мя­туя, в ка­ких усло­ви­ях ма­те­ри­аль­ной нуж­ды ему при­шлось учить­ся в се­ми­на­рии, отец Вар­со­но­фий по­мо­гал бед­ным се­ми­на­ри­стам, а ко­гда на­ча­лась Пер­вая ми­ро­вая вой­на, он стал по­сто­ян­ным жерт­во­ва­те­лем на нуж­ды ра­не­ных и се­мьям лиц, при­зван­ных на вой­ну. Ви­дя по­движ­ни­че­ское слу­же­ние ар­хи­манд­ри­та Вар­со­но­фия, нов­го­род­ский ар­хи­пас­тырь по­пы­тал­ся до­бить­ся на­зна­че­ния его од­ним из Нов­го­род­ских ви­ка­ри­ев. Ар­хи­манд­рит Вар­со­но­фий от­но­сил­ся к этим по­пыт­кам и «пред­ло­же­ни­ям со свой­ствен­ным ему сми­ре­ни­ем, ни ра­зу ни од­но­го ша­га он не сде­лал, чтобы уско­рить по­лу­че­ние ка­фед­ры, все предо­став­ляя во­ле Бо­жи­ей и усмот­ре­нию выс­шей цер­ков­ной вла­сти, но ко­гда за­бо­та­ми Нов­го­род­ско­го ар­хи­епи­ско­па Ар­се­ния (Стад­ниц­ко­го) ему бы­ла при­уго­тов­ле­на Ки­рил­лов­ская ка­фед­ра, отец Вар­со­но­фий уви­дел в этом яв­ле­ние ми­ло­сти Бо­жи­ей к се­бе: этим на­зна­че­ни­ем он не от­ры­вал­ся от лю­би­мо­го мис­си­о­нер­ско­го де­ла, остав­лен­но­го за ним в по­ряд­ке ру­ко­вод­ства и на­прав­ле­ния, и от род­но­го хо­ро­шо зна­ко­мо­го Нов­го­род­ско­го края; он уви­дел для се­бя в но­вом на­зна­че­нии но­вую и бо­лее ши­ро­кую воз­мож­ность про­дол­жать тру­дить­ся на ду­хов­ную поль­зу и пра­во­слав­ных, и ста­ро­об­ряд­цев Нов­го­род­ской епар­хии...» 7 ян­ва­ря 1917 го­да со­сто­я­лось на­ре­че­ние и на сле­ду­ю­щий день хи­ро­то­ния ар­хи­манд­ри­та Вар­со­но­фия во епи­ско­па Ки­рил­лов­ско­го, ви­ка­рия Нов­го­род­ской епар­хии. Во вре­мя на­ре­че­ния во епи­ско­па ар­хи­манд­рит Вар­со­но­фий в сво­ем сло­ве ска­зал: «Знаю я хо­ро­шо, как вы­со­ко смот­рит ве­ру­ю­щая паства на сво­е­го свя­ти­те­ля, но вме­сте с тем по сво­е­му мис­си­о­нер­ско­му опы­ту я пре­крас­но знаю и то, как вра­ги Церк­ви Хри­сто­вой и как мно­гие из немощ­ных чле­нов Церк­ви зор­ко сле­дят за вся­ким по­ступ­ком, за вся­ким сло­вом уст­но, а осо­бен­но в пе­ча­ти ска­зан­ным от епи­ско­па, как они зор­ко сле­дят да­же за вся­ким дви­же­ни­ем ар­хи­пас­ты­рей цер­ков­ных и как вра­ги Церк­ви Хри­сто­вой под­ме­чен­ные за кем-ли­бо из свя­ти­те­лей немо­щи и гре­хи – это лич­ное пят­но – пы­та­ют­ся пе­ре­не­сти на всю Цер­ковь Хри­сто­ву, со зло­рад­ством кри­чат всем: "вот как ва­ша Цер­ковь де­ла­ет!" – и тем про­из­во­дят сму­ще­ние да­же сре­ди ве­ру­ю­щих чле­нов Церк­ви; при этой мыс­ли, со­зна­вая свои немо­щи и гре­хи и взи­рая на вы­со­ту свя­ти­тель­ско­го слу­же­ния, страх и тре­пет сму­ща­ет ду­шу мою... сму­ща­ет, но не при­во­дит в от­ча­я­ние, ибо на од­ни свои си­лы я ни­ко­гда ни в чем не на­де­ял­ся и не на­де­юсь, "че­ло­век бо есмь". Так и при ис­пол­не­нии воз­ла­га­е­мых на ме­ня свя­ти­тель­ских обя­зан­но­стей – этих доб­рых дел, на свои соб­ствен­ные си­лы я не на­де­юсь, а и тут по­ло­жусь на ми­ло­сер­дие и по­мощь Бо­жию...» До кон­ца ян­ва­ря епи­скоп Вар­со­но­фий слу­жил в хра­мах Нов­го­ро­да, а за­тем уехал в Ки­рил­лов. С это­го вре­ме­ни на­чал­ся но­вый и по­след­ний пе­ри­од его мис­си­о­нер­ской и ре­ли­ги­оз­но-про­све­ти­тель­ской де­я­тель­но­сти, во вре­мя ко­то­ро­го он про­во­дил су­ро­вую, ас­ке­ти­че­скую жизнь по­движ­ни­ка и по­се­щал с про­по­ве­дью хра­мы и оби­те­ли ви­ка­ри­ат­ства. Из­ве­стие о его пред­сто­я­щем слу­же­нии в том или ином при­хо­де со­би­ра­ло мно­же­ство ве­ру­ю­щих, же­лав­ших услы­шать бла­го­дат­ное сло­во по­лю­бив­ше­го­ся им ар­хи­пас­ты­ря. При на­ступ­ле­нии смут­но­го вре­ме­ни, сна­ча­ла по­сле от­ре­че­ния от пре­сто­ла го­су­да­ря Ни­ко­лая II, а за­тем по­сле за­хва­та вла­сти боль­ше­ви­ка­ми, епи­скоп неустан­но при­зы­вал на­род к ве­ре, к жиз­ни в Церк­ви, звал на­род, как де­тей, так и взрос­лых, учить­ся ис­ти­нам ве­ры в хра­ме Бо­жи­ем, ука­зы­вая на предо­су­ди­тель­ность из­гна­ния За­ко­на Бо­жия из школ. Ви­дя все ухуд­ша­ю­ще­е­ся по­ло­же­ние пра­во­слав­ных, он от­крыл в Ки­рил­ло­ве Брат­ство пра­во­слав­ных жен и му­жей. Ос­нов­ные по­ло­же­ния Брат­ства бы­ли та­ко­вы: «Брат­ство Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря име­ет це­лью: под­ня­тие ре­ли­ги­оз­но­го ду­ха и нрав­ствен­но­сти сре­ди на­ро­да; со­хра­не­ние чи­сто­ты ве­ры пра­во­слав­ной; охра­ну пра­во­слав­ных цер­ков­ных свя­тынь и цер­ков­но­го иму­ще­ства как до­сто­я­ния все­го пра­во­слав­но ве­ру­ю­ще­го на­ро­да, в част­но­сти, охра­ну мест­ной свя­ты­ни – Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря. Для осу­ществ­ле­ния этих це­лей Брат­ство устра­и­ва­ет ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ные чте­ния и бе­се­ды; за­бо­тит­ся о ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ном обу­че­нии и вос­пи­та­нии под­рас­та­ю­ще­го по­ко­ле­ния; упо­треб­ля­ет со­глас­но ду­ху Еван­ге­лия все ме­ры мо­раль­но­го воз­дей­ствия для за­ступ­ле­ния го­ни­мой Церк­ви Хри­сто­вой; за­ни­ма­ет­ся де­ла­ми бла­го­тво­ри­тель­но­сти; на­блю­да­ет за со­хран­но­стью ста­рин­ных хра­мов, икон, цер­ков­ной утва­ри и при­ни­ма­ет ме­ры про­тив их пор­чи и ис­треб­ле­ния; ока­зы­ва­ет под­держ­ку срод­ным по це­ли ор­га­ни­за­ци­ям; при­вле­ка­ет в чис­ло сво­их чле­нов ис­тин­ных сы­нов свя­той Пра­во­слав­ной Церк­ви пу­тем рас­про­стра­не­ния сво­их идей, в це­лях со­гла­со­ван­но­сти». В два­дца­ти ки­ло­мет­рах от Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря рас­по­ло­жен Фе­ра­пон­тов мо­на­стырь, ос­но­ван­ный дру­гом пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла пре­по­доб­ным Фе­ра­пон­том. Вслед­ствие ан­ти­цер­ков­ных ука­зов Ека­те­ри­ны II мо­на­стырь был упразд­нен и об­ра­щен в при­ход­скую цер­ковь. Толь­ко в на­ча­ле ХХ ве­ка бы­ло по­лу­че­но раз­ре­ше­ние на от­кры­тие в Фе­ра­пон­то­ве жен­ской мо­на­ше­ской оби­те­ли. Ос­но­ва­тель­ни­ца Ле­у­шин­ско­го мо­на­сты­ря игу­ме­ния Та­и­сия (Со­ло­по­ва) пред­ло­жи­ла сест­рам, кто возы­ме­ет та­кое же­ла­ние, ид­ти в Фе­ра­пон­то­во. Сре­ди дру­гих по­шла мо­на­хи­ня Се­ра­фи­ма (Су­ли­мо­ва), бу­ду­щая игу­ме­ния мо­на­сты­ря. Игу­ме­ния Се­ра­фи­ма (в ми­ру Ели­за­ве­та Ни­ко­ла­ев­на Су­ли­мо­ва) ро­ди­лась в 1858 го­ду в го­ро­де Устюжне Че­ре­по­вец­ко­го уез­да Нов­го­род­ской гу­бер­нии. В 1874 го­ду она по­сту­пи­ла в Ле­у­шин­ский мо­на­стырь и через де­сять лет бы­ла опре­де­ле­на в чис­ло по­слуш­ниц. 14 фев­ра­ля 1901 го­да она бы­ла по­стри­же­на в мо­на­ше­ство с име­нем Се­ра­фи­ма. В 1902 го­ду мо­на­хи­ня Се­ра­фи­ма бы­ла на­зна­че­на каз­на­че­ей Ле­у­шин­ско­го мо­на­сты­ря, а 2 июля 1906 го­да – игу­ме­ни­ей Фе­ра­пон­то­ва мо­на­сты­ря. Она от­ли­ча­лась рас­су­ди­тель­но­стью, с на­сель­ни­ца­ми мо­на­сты­ря бы­ла лас­ко­ва, по об­сто­я­тель­ствам и стро­га, ста­ра­ясь жизнь в мо­на­сты­ре устра­и­вать в со­от­вет­ствии с мо­на­стыр­ским уста­вом. В кон­це ян­ва­ря 1918 го­да был опуб­ли­ко­ван де­крет со­вет­ской вла­сти об от­де­ле­нии Церк­ви от го­су­дар­ства и пе­ре­хо­де все­го цер­ков­но­го иму­ще­ства в соб­ствен­ность го­су­дар­ства. 27 фев­ра­ля при­ход­ской со­вет Фе­ра­пон­то­ва мо­на­сты­ря при уча­стии чле­нов Фе­ра­пон­тов­ско­го ис­пол­ни­тель­но­го ко­ми­те­та про­из­вел опись иму­ще­ства. 8 ап­ре­ля 1918 го­да при­ход­ской со­вет по­ста­но­вил, что «все де­ла, ка­са­ю­щи­е­ся при­хо­да и мо­на­сты­ря, долж­ны ре­шать­ся непре­мен­но через при­ход­ской со­вет... и ни­ка­ких лиц, как част­ных, так и офи­ци­аль­ных, при­ез­жа­ю­щих в при­ход­ской Фе­ра­пон­тов мо­на­стырь как для осмот­ра, так и дру­гих це­лей, без упол­но­мо­чен­ных при­ход­ско­го цер­ков­но­го со­ве­та не до­пус­кать». В на­ча­ле мая 1918 го­да Ки­рил­лов­ский ис­пол­ком по­ста­но­вил за­но­во про­из­ве­сти опись риз­ниц и все­го цер­ков­но­го иму­ще­ства во всех мо­на­сты­рях Ки­рил­лов­ско­го уез­да. В вос­кре­се­нье 6 мая игу­ме­ния Се­ра­фи­ма по­про­си­ла мо­на­стыр­ско­го свя­щен­ни­ка Иоан­на Ива­но­ва[2] объ­явить при­хо­жа­нам о при­ез­де ко­мис­сии. По окон­ча­нии ли­тур­гии свя­щен­ник ска­зал: Пра­во­слав­ные! Се­го­дня или зав­тра к нам при­едут ка­кие-то лю­ди про­из­во­дить опись мо­на­стыр­ско­го иму­ще­ства, но опись уже бы­ла про­из­ве­де­на со­ве­том; до­пус­кать или не до­пус­кать их – ва­ше де­ло, но в слу­чае, ес­ли бу­дут оби­жать цер­ковь и се­стер, – за­щи­ти­те. Де­лать опись боль­ше не на­до, не да­дим; опо­ве­сти­те нас или зво­ни­те, ко­гда при­едут, мы все при­дем и не да­дим, – за­яви­ли при­хо­жане. В тот день все­нощ­ная на­ча­лась как обыч­но в шесть ча­сов ве­че­ра; в седь­мом ча­су при­бы­ли чет­ве­ро чле­нов ко­мис­сии, ко­то­рые раз­ме­сти­лись в кор­пу­се для при­ез­жих. Сра­зу по­тре­бо­вав к се­бе игу­ме­нию, они за­яви­ли ей, что при­е­ха­ли опи­сы­вать иму­ще­ство. Про­тив опи­си ни­че­го не имею, – от­ве­ти­ла игу­ме­ния, – но долж­на уве­до­мить пред­се­да­те­ля при­ход­ско­го со­ве­та и упол­но­мо­чен­ных. Чле­ны ко­мис­сии со­гла­си­лись при­сту­пить к опи­си на дру­гой день с утра. Игу­ме­ния по­сла­ла за пред­се­да­те­лем при­ход­ско­го со­ве­та Ко­чу­ро­вым. Не успел он прий­ти, как пе­ред мо­на­сты­рем ста­ли со­би­рать­ся кре­стьяне, не со­глас­ные с дей­стви­я­ми ко­мис­сии. Игу­ме­ния, вый­дя к ним, по­пы­та­лась их успо­ко­ить: Ко­мис­сия толь­ко сни­мет ко­пию с на­шей опи­си и зав­тра же уедет. Не до­пу­стим до опи­си! Не до­пу­стим их но­че­вать при мо­на­сты­ре! – кри­ча­ли кре­стьяне. Под­нял­ся шум. Кре­стьяне на­ча­ли вы­го­нять из мо­на­сты­ря чле­нов ко­мис­сии, и ко­му до­ста­лось ку­ла­ком, ко­му по­ле­ном. В хра­ме в это вре­мя шла служ­ба. Глу­хо до­но­сил­ся сна­ру­жи шум, но отец Иоанн про­дол­жал слу­жить. Ви­дя, од­на­ко, что бо­го­моль­цы увле­че­ны на­руж­ным шу­мом, свя­щен­ник гром­ко ска­зал: У Бо­га – веч­ность, у Бо­га – кра­со­та! А весь этот шум, все это – вре­мен­ное и пре­хо­дя­щее. Служ­ба по­до­шла к кон­цу. Тем вре­ме­нем трое чле­нов ко­мис­сии бе­жа­ли, вслед им бы­ло сде­ла­но кре­стья­на­ми несколь­ко вы­стре­лов – для устра­ше­ния. Чет­вер­тый был схва­чен тол­пой, ко­то­рая на­ме­ре­ва­лась рас­пра­вить­ся с ним. Отец Иоанн вы­шел на па­перть хра­ма и, ви­дя, что над схва­чен­ным со­би­ра­ют­ся учи­нить са­мо­суд, всту­пил­ся за него – и тол­па от­пу­сти­ла плен­ни­ка. В тот же день чле­ны Фе­ра­пон­тов­ско­го ис­пол­ко­ма по­зво­ни­ли в Ки­рил­лов­ский со­вет де­пу­та­тов и со­об­щи­ли, что из­гна­ние из мо­на­сты­ря ко­мис­сии яви­лось ре­зуль­та­том аги­та­ции про­тив со­вет­ской вла­сти свя­щен­ни­ка. 9 мая, по­сле служ­бы, треб и крест­но­го хо­да в со­сед­нюю де­рев­ню Еми­ше­во отец Иоанн вер­нул­ся до­мой в Фе­ра­пон­то­во толь­ко к ве­че­ру. И сра­зу же был аре­сто­ван от­ря­дом во­ору­жен­ных с ног до го­ло­вы крас­но­гвар­дей­цев. Боль­шей ча­стью это бы­ли уро­жен­цы се­ла Фе­ра­пон­то­ва, бе­жав­шие с фрон­та де­зер­ти­ры. Те­перь они при­пом­ни­ли свя­щен­ни­ку, как еще осе­нью 1917 го­да он об­ли­чал их в про­по­ве­ди за тру­сость, ска­зав, что они бе­гут с фрон­та, как зай­цы. При аре­сте они на­ро­чи­то то­ро­пи­ли свя­щен­ни­ка, несколь­ко раз уда­ри­ли его, не раз­ре­ши­ли одеть­ся теп­лей, и он вы­шел из до­ма в лег­кой ря­се, с на­перс­ным кре­стом. Отец Иоанн бла­го­сло­вил крас­но­гвар­дей­цев и сел в те­ле­гу. Кон­во­и­ры рас­по­ло­жи­лись по кра­ям, на­пра­вив на него кто пи­сто­лет, кто вин­тов­ку. До­ро­гой ему пред­ло­жи­ли от­речь­ся от Бо­га, обе­щая в этом слу­чае оста­вить в жи­вых, но свя­щен­ник от­ка­зал­ся и был за­клю­чен в Ки­рил­лов­скую тюрь­му. Его об­ви­ни­ли в том, что он при­зы­вал на­род к рас­пра­ве с ко­мис­си­ей. Сра­зу же по­сле аре­ста от­ца Иоан­на бла­го­чин­ный, свя­щен­ник Алек­сандр Фо­мин, по­ста­вил в из­вест­ность о про­ис­шед­шем епи­ско­па Вар­со­но­фия. Вла­ды­ка ве­лел рас­сле­до­вать об­сто­я­тель­ства де­ла. В ре­зуль­та­те рас­сле­до­ва­ния вы­яс­ни­лась пол­ная неви­нов­ность свя­щен­ни­ка. Отец Алек­сандр по со­ве­ту епи­ско­па по­дал за­яв­ле­ние в Ки­рил­лов­ский ис­пол­ком и при­вел ре­зуль­та­ты до­зна­ния, на ос­но­ва­нии ко­то­рых от­ца Иоан­на долж­но бы­ло осво­бо­дить. Озна­ко­мив­шись с за­яв­ле­ни­ем, вла­сти на сле­ду­ю­щий день на­ря­ди­ли фор­маль­ное след­ствие, пре­про­во­див от­ца Иоан­на из Ки­рил­лов­ской тюрь­мы в Че­ре­по­вец­кую. При­е­хав­шая в Фе­ра­пон­то­во от Ки­рил­лов­ско­го со­ве­та де­пу­та­тов след­ствен­ная ко­мис­сия от­верг­ла по­ка­за­ния всех, кто сви­де­тель­ство­вал в поль­зу от­ца Иоан­на, под тем пред­ло­гом, что свя­щен­ник пи­сал им из тюрь­мы пись­ма, ко­то­рые бы­ли об­на­ру­же­ны че­ки­ста­ми, и пи­сав­шие ему на этом ос­но­ва­нии со­чте­ны со­участ­ни­ка­ми. След­ствен­ная ко­мис­сия ин­те­ре­со­ва­лась толь­ко мне­ни­ем тех, кто был на­стро­ен про­тив Церк­ви и же­лал за­кры­тия хра­ма и мо­на­сты­ря. Бла­го­чин­ный ре­шил об­ра­тить­ся с прось­бой о по­мо­щи к при­хо­жа­нам. В вос­кре­се­нье 13 мая он рас­ска­зал им о про­ис­шед­ших со­бы­ти­ях и по­про­сил за­сту­пить­ся за свя­щен­ни­ка. Но страх пе­ред тер­ро­ром боль­ше­ви­ков па­ра­ли­зо­вал во­лю жи­те­лей, и они от­ка­за­лись за­сту­пить­ся за пас­ты­ря. Толь­ко через ме­сяц, ко­гда страх ото­шел, они ста­ли осо­зна­вать бес­чест­ность сво­е­го по­ступ­ка, так как ока­за­лись ви­нов­ны­ми в вы­да­че ни в чем не по­вин­но­го пас­ты­ря без ма­лей­шей по­пыт­ки всту­пить­ся за него пе­ред со­вет­ской вла­стью. На Тро­и­цу, 10 июня, свя­щен­ник Алек­сандр Фо­мин по­дал при­хо­жа­нам текст про­ше­ния об осво­бож­де­нии от­ца Иоан­на, ко­то­рый успе­ли под­пи­сать две ты­ся­чи при­хо­жан; дой­дя до под­мо­на­стыр­ской сло­бо­ды, про­ше­ние по­па­ло в ру­ки кре­стья­ни­на-без­бож­ни­ка и бы­ло им уни­что­же­но. Через неко­то­рое вре­мя со­ста­ви­ли но­вое про­ше­ние об осво­бож­де­нии свя­щен­ни­ка. Его под­пи­са­ли сот­ни при­хо­жан, и 1 июля оно бы­ло от­прав­ле­но в Че­ре­по­вец­кий ре­во­лю­ци­он­ный три­бу­нал[3]. 12 мая игу­ме­нию Фе­ра­пон­то­ва мо­на­сты­ря Се­ра­фи­му вы­зва­ли в Ки­рил­лов­ский ис­пол­ком для до­про­са и под­верг­ли аре­сту в го­ро­де Ки­рил­ло­ве. Ее об­ви­ни­ли в под­стре­ка­тель­стве к воз­му­ще­нию кре­стьян. На­ка­нуне ее отъ­ез­да в Ки­рил­лов к ней яви­лись око­ло со­ро­ка кре­стьян из двух де­ре­вень и по­тре­бо­ва­ли клю­чи от всех мо­на­стыр­ских кла­до­вых для осмот­ра про­до­воль­ствен­ных за­па­сов. Игу­ме­ния от­да­ла им клю­чи, и они, воз­глав­ля­е­мые ко­мис­са­ром, по­шли осмат­ри­вать. На­шли шест­на­дцать меш­ков ов­са и пят­на­дцать меш­ков ржи, ко­то­рые и за­бра­ли. На дру­гой день огром­ная тол­па на­ро­да со­бра­лась к мо­на­сты­рю, и на­ча­лось его раз­граб­ле­ние: хо­ди­ли по ке­льям, за­би­ра­ли не толь­ко му­ку, но и су­ха­ри, взла­мы­ва­ли сун­ду­ки, кра­ли день­ги, до­маш­нюю утварь, оскорб­ля­ли се­стер, угро­жа­ли их разо­гнать. Гра­беж про­дол­жал­ся два дня; гра­би­ли жи­те­ли Фе­ра­пон­то­ва и бли­жай­ших де­ре­вень. 29 мая гра­беж по­вто­рил­ся. Бы­ло взя­то око­ло ста пу­дов му­ки, а на­сель­ни­цам при­ка­за­ли вы­се­лять­ся. В мо­на­сты­ре оста­лось во­семь се­стер для ухо­да за ого­ро­да­ми, ско­том и го­сти­ни­цей. Хле­ба не бы­ло остав­ле­но со­всем. 14 сен­тяб­ря, в суб­бо­ту, епи­скоп Вар­со­но­фий и ар­хео­лог Алек­сандр Ива­но­вич Ани­си­мов бы­ли в Го­риц­ком мо­на­сты­ре, где они осмат­ри­ва­ли мест­ные древ­но­сти. Епи­скоп то­ро­пил­ся вер­нуть­ся в тот же день в Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ский мо­на­стырь, так как непре­мен­но хо­тел мо­лить­ся за все­нощ­ной, чтобы на дру­гой день слу­жить ли­тур­гию. На об­рат­ном пу­ти из Го­риц в Ки­рил­лов епи­скоп бе­се­до­вал с Алек­сан­дром Ива­но­ви­чем. Так про­еха­ли три вер­сты, оста­лось еще че­ты­ре. Вдруг за Бо­га­ты­рев­ским по­лем по­яви­лась под­во­да поч­та­ря, ко­то­рый вез двух крас­но­гвар­дей­цев. Они уже по­бы­ва­ли в Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ском мо­на­сты­ре, но узнав, что епи­скоп уехал, оста­ви­ли здесь от­ряд крас­но­гвар­дей­цев, а са­ми от­пра­ви­лись в Го­ри­цы. При при­бли­же­нии эки­па­жа епи­ско­па крас­но­гвар­дей­цы со­ско­чи­ли с под­во­ды. Один из них по­до­шел к епи­ско­пу и спро­сил: Вы Вар­со­но­фий? Я, – от­ве­тил вла­ды­ка. По­сле этих слов крас­но­гвар­де­ец сел в эки­паж ря­дом с ку­че­ром, ли­цом к епи­ско­пу, а дру­гой при­мо­стил­ся сза­ди, за под­ня­тым вер­хом эки­па­жа. На­сту­пи­ло тя­гост­ное мол­ча­ние. Так неко­то­рое вре­мя и еха­ли мол­ча. На­ко­нец епи­скоп спро­сил си­дев­ше­го на­про­тив крас­но­гвар­дей­ца: Вы ко­мис­сар бу­де­те? Нет, я ин­струк­тор Крас­ной гвар­дии, – от­ве­тил тот. И за­тем сно­ва на­сту­пи­ло мол­ча­ние, ко­то­рое пре­рвал вла­ды­ка: За что же вы ме­ня аре­сто­ва­ли? Вот бу­ма­га, – од­но­слож­но от­ве­тил крас­но­гвар­де­ец и про­тя­нул бу­ма­гу. Епи­скоп Вар­со­но­фий и Алек­сандр Ани­си­мов про­чли: «Епи­ско­па Вар­со­но­фия пред­пи­сы­ва­ет­ся аре­сто­вать и до­ста­вить в тюрь­му». Ани­си­мов впол­го­ло­са стал успо­ка­и­вать вла­ды­ку, об­ра­щая его вни­ма­ние на то, что аре­сты в на­ше вре­мя ста­ли обыч­ным де­лом. Вла­ды­ка за­ме­тил: Ес­ли и рас­стре­ля­ют, то что же сде­ла­ешь. Ко­гда при­бли­зи­лись к го­ро­ду, верх эки­па­жа опу­сти­ли. Ин­струк­тор сел на коз­лы ли­цом к ло­ша­ди, вто­рой крас­но­гвар­де­ец по­ме­стил­ся на от­ки­ну­тый верх. Кар­ти­на еду­ще­го под кон­во­ем епи­ско­па все­ля­ла в ду­ши встреч­ных тре­во­гу. Де­ти, ви­дя епи­ско­па в та­ком по­ло­же­нии, кре­сти­лись. Эва, кре­стят­ся! – по-бе­сов­ски за­сме­ял­ся си­дев­ший на зад­ке крас­но­гвар­де­ец. Так они подъ­е­ха­ли к Свя­тым во­ро­там мо­на­сты­ря. Епи­скоп ска­зал сво­е­му спут­ни­ку: Вы здесь сой­ди­те. Вы­хо­дя из эки­па­жа, тот пред­ло­жил при­слать епи­ско­пу бе­лье или пи­щу, но вла­ды­ка на это ска­зал: При­шли­те ду­хов­ни­ка, иеро­мо­на­ха Адри­а­на. Здесь крас­но­гвар­дей­цы по­тре­бо­ва­ли, чтобы епи­скоп вы­шел из эки­па­жа. Вла­ды­ка, сой­дя на зем­лю, по­мо­лил­ся, по­вер­нув­шись к сто­яв­шей у Свя­тых во­рот ча­совне, за­тем об­ра­тил­ся взо­ром к го­род­ско­му со­бо­ру, а за­тем под кон­во­ем крас­но­гвар­дей­цев по гряз­ной до­ро­ге пеш­ком по­шел к тюрь­ме, ко­то­рая на­хо­ди­лась в по­лу­вер­сте от мо­на­сты­ря. Здесь, в тюрь­ме, он встре­тил игу­ме­нию Се­ра­фи­му и дру­гих аре­сто­ван­ных. Уз­ни­ки го­во­ри­ли, что вре­мя сей­час та­ко­во, что их арест мо­жет кон­чить­ся рас­стре­лом. Епи­скоп на это от­ве­тил: Я не бо­юсь на­силь­ствен­ной смер­ти, но я не смею ду­мать, чтобы Гос­подь на­шел ме­ня до­стой­ным му­че­ни­че­ской кон­чи­ны. Всю эту ночь епи­скоп про­вел на мо­лит­ве. Од­ни го­во­ри­ли, что он пел псал­мы, дру­гие, что со­вер­шал все­нощ­ную. На сле­ду­ю­щий день, в вос­кре­се­нье, 15 сен­тяб­ря, око­ло пя­ти ча­сов утра епи­ско­па Вар­со­но­фия, игу­ме­нию Се­ра­фи­му и че­ты­рех ми­рян вы­ве­ли из тюрь­мы и по­ве­ли по на­прав­ле­нию к Го­ри­цам. Вме­сте с епи­ско­пом и игу­ме­ни­ей бы­ли при­го­во­ре­ны к рас­стре­лу: Ни­ко­лай Бур­ла­ков, Ана­то­лий Ба­раш­ков, Ми­ха­ил Труб­ни­ков и Филипп Ма­ры­шев[4]. Их со­про­вож­дал от­ряд па­ла­чей из два­дца­ти че­ло­век. В мо­на­сты­ре на­чи­на­лась ран­няя ли­тур­гия. Епи­скоп по­про­сил раз­ре­ше­ния зай­ти в мо­на­стырь, чтобы при­об­щить­ся Свя­тых Та­ин, но ему бы­ло в этом от­ка­за­но. Неда­ле­ко от Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря, по до­ро­ге к Го­ри­цам, на­хо­ди­лось по­дво­рье Филип­по­вой Ирап­ской Крас­но­бор­ской пу­сты­ни. Над вхо­дом в по­дво­рье, с на­руж­ной сто­ро­ны, по­ме­ща­лась ико­на свя­то­го Филип­па Ирап­ско­го. Епи­скоп, про­хо­дя ми­мо, хо­тел пе­ре­кре­стить­ся, но кон­во­ир уда­рил его по ру­ке при­кла­дом ру­жья. Епи­скоп уско­рил шаг, и кон­вой­ные ста­ли на­смеш­ли­во его оста­нав­ли­вать: Не то­ро­пись, успе­ешь по­пасть в Цар­ство Небес­ное! Шли по древ­ней, вре­мен пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла, до­ро­ге; впе­ре­ди – епи­скоп Вар­со­но­фий в кло­бу­ке, с по­со­хом в ру­ке; по­чти вро­вень с ним, чуть от­сту­пя, игу­ме­ния Се­ра­фи­ма, за ни­ми – ми­ряне. Епи­скоп шел уве­рен­но, твер­до, зная, что на­сту­пил час ре­ши­тель­ный, смерт­ный, час раз­ре­ше­ния от зем­ных уз для бы­тия со Хри­стом. Игу­ме­ния шла не вполне еще ве­ря, что их бу­дут каз­нить без су­да, она по­ла­га­ла, что ве­дут в Го­ри­цы, чтобы по­са­дить на па­ро­ход. Ста­рая Го­риц­кая до­ро­га про­хо­ди­ла ря­дом с мо­на­сты­рем по бе­ре­гу Си­вер­ско­го озе­ра. Мед­лен­но шли уз­ни­ки, со­про­вож­да­е­мые кон­во­ем. Бла­го­дат­ная мо­лит­вен­ная ти­ши­на, мир Хри­стов схо­дил в ду­ши. По­тя­ну­лась сле­ва кром­ка во­ды. Так до­шли до вер­сто­во­го стол­ба, на ко­то­ром бы­ло обо­зна­че­но, что до Го­риц от это­го ме­ста пять верст, а до Ки­рил­ло­ва две. Здесь ка­ра­те­ли при­ка­за­ли оста­но­вить­ся и свер­нуть с до­ро­ги на­пра­во. Те­перь со­мне­ний не оста­ва­лось – ве­дут рас­стре­ли­вать. Вот и на­ша Гол­го­фа, – ска­зал свя­ти­тель, при­бли­зив­шись к ме­сту каз­ни. Игу­ме­ния по­кач­ну­лась, епи­скоп про­тя­нул ру­ку, под­дер­жал ее и ска­зал: Ма­туш­ка, при­обод­рись! Ты – ли­цо ду­хов­ное, нам на­до на смерть ид­ти, не бо­ясь, как на брач­ный пир, с ве­се­ли­ем. На­сту­пит вре­мя, ко­гда нам с то­бой за­ви­до­вать бу­дут. Сла­бость про­шла, и она спо­кой­но, с ми­ром ду­шев­ным по­шла к ме­сту каз­ни. Один из при­го­во­рен­ных стал рез­ко го­во­рить по адре­су тех, кто осу­дил их на смерть, но свя­ти­тель оста­но­вил его: По при­ме­ру Спа­си­те­ля нам нуж­но всем все про­стить; в иную жизнь мы долж­ны пе­рей­ти в ми­ре со все­ми. При­го­во­рен­ные бы­ли по­став­ле­ны ли­цом к го­ре Зо­ло­ту­хе, спи­ной к Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­му мо­на­сты­рю. Епи­скоп сто­ял меж­ду игу­ме­ни­ей Се­ра­фи­мой спра­ва и Ми­ха­и­лом Труб­ни­ко­вым сле­ва. В кон­це каж­до­го дня по­сле по­ве­че­рия игу­ме­ния Се­ра­фи­ма про­си­ла у се­стер про­ще­ния, зем­но кла­ня­лась им и го­во­ри­ла: «Про­сти­те ме­ня, ока­ян­ную». Те­перь она, об­ра­тив­шись к убий­цам, ти­хо ска­за­ла: Про­сти­те ме­ня, ока­ян­ную. Ка­ра­те­лям по­слы­ша­лось, что это их она на­зва­ла ока­ян­ны­ми, и они вы­стре­ли­ли и уби­ли ее. За­тем раз­да­лись один за дру­гим пять зал­пов, и все бы­ли уби­ты, толь­ко вла­ды­ка про­дол­жал сто­ять и мо­лить­ся с воз­де­ты­ми к небу ру­ка­ми; он чи­тал от­ход­ную, и ко­гда за­кон­чил ее, то про­из­нес: «аминь», и услы­шал, как один из па­ла­чей за­кри­чал: Да опу­сти ты ру­ки! Я кон­чил, – ска­зал свя­ти­тель, – кон­чай­те и вы. С эти­ми сло­ва­ми он по­вер­нул­ся ли­цом к оби­те­ли, бла­го­сло­вил ее и опу­стил ру­ки. По­сле это­го по­сле­до­вал вы­стрел в упор, и епи­скоп упал мерт­вым. Мо­ги­лу для уби­тых пред­ло­жи­ли ко­пать куп­цам. Вла­ды­ка по­сле рас­стре­ла ле­жал на спине, с за­кры­ты­ми гла­за­ми; ру­ки и но­ги вы­тя­ну­ты и при­кры­ты одеж­дою; на го­ло­ве кло­бук; на гру­ди вид­на це­поч­ка от па­на­гии. В мо­ги­лу те­ла му­че­ни­ков опус­ка­лись с ве­ли­кой осто­рож­но­стью и бе­реж­но­стью. Бли­же к мо­на­сты­рю по­ло­жи­ли те­ло епи­ско­па, за­тем Ни­ко­лая Бур­ла­ко­ва, за ним – игу­ме­нии Се­ра­фи­мы; в но­гах – те­ла Ана­то­лия Ба­раш­ко­ва и Филип­па Ма­ры­ше­ва. Ко­гда на рас­све­те 15 сен­тяб­ря жи­те­ли услы­ша­ли вы­стре­лы, то мно­гие устре­ми­лись к ме­сту каз­ни. Крас­но­гвар­дей­цы, по­па­дав­ши­е­ся им по до­ро­ге, го­во­ри­ли с на­смеш­кой: – Бе­ги­те, бе­ги­те! Ваш вос­крес! Через три го­да мо­ща­ми объ­явит­ся! В этот же день бра­тия мо­на­сты­ря во гла­ве с на­мест­ни­ком, игу­ме­ном Фе­о­до­ри­том, об­ра­ти­лась к вла­стям с хо­да­тай­ством о раз­ре­ше­нии пе­ре­не­сти те­ло епи­ско­па в мо­на­стырь. Вла­сти раз­ре­ши­ли вы­ко­пать те­ло епи­ско­па в ночь на 16 сен­тяб­ря меж­ду че­тырь­мя и ше­стью ча­са­ми утра. Мо­на­хи рас­ко­па­ли мо­ги­лу и на­ча­ли под­ни­мать те­ло вла­ды­ки. Но тут вме­ша­лись крас­но­гвар­дей­цы, ста­ли стре­лять в воз­дух и тре­бо­вать, чтобы мо­ги­ла бы­ла за­ры­та. Мо­на­хи по­ка­за­ли пись­мен­ное раз­ре­ше­ние на пе­ре­не­се­ние те­ла прео­свя­щен­но­го в мо­на­стырь, под­пи­сан­ное пред­се­да­те­лем мест­но­го ис­пол­ко­ма Вол­ко­вым. Мы всех вол­ков пе­ре­стре­ля­ем, – за­яви­ли крас­но­гвар­дей­цы. – Что нам ис­пол­ни­тель­ный ко­ми­тет! Мо­ги­ла по их тре­бо­ва­нию бы­ла вновь за­ры­та. Днем, од­на­ко, бра­тия мо­на­сты­ря сно­ва по­лу­чи­ла раз­ре­ше­ние в ночь на 17 сен­тяб­ря меж­ду тре­мя и ше­стью ча­са­ми утра вы­ко­пать те­ло епи­ско­па Вар­со­но­фия, а так­же игу­ме­нии Се­ра­фи­мы и Ни­ко­лая Бур­ла­ко­ва. Но и на этот раз в пять ча­сов утра на ме­сто рас­стре­ла яви­лись пред­ста­ви­те­ли вла­стей и предъ­яви­ли мо­на­хам пись­мен­ное рас­по­ря­же­ние, за­пре­ща­ю­щее пе­ре­но­сить те­ла. Мо­на­хам при­шлось сно­ва за­рыть мо­ги­лу. В тот же день ве­че­ром при за­кры­тых вра­тах оби­те­ли про­жи­вав­ший в мо­на­сты­ре на по­кое епи­скоп Ми­са­ил (Кры­лов) со­вер­шил за­оч­ное от­пе­ва­ние уби­ен­ных. На сле­ду­ю­щий день по­сле рас­стре­ла епи­ско­па Вар­со­но­фия на­мест­ник Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря игу­мен Фе­о­до­рит по­слал епи­ско­пу Тих­вин­ско­му Алек­сию (Си­ман­ско­му), ви­ка­рию Нов­го­род­ской епар­хии, те­ле­грам­му, в ко­то­рой со­об­щал о про­ис­шед­шем. Епи­ско­па Алек­сия в этот мо­мент в го­ро­де не бы­ло, и епар­хи­аль­ный со­вет Нов­го­род­ской епар­хии от­пра­вил от­вет­ную те­ле­грам­му игу­ме­ну Фе­о­до­ри­ту: «Ис­про­си­те те­ло вла­ды­ки, пе­ре­не­си­те в храм и ожи­дай­те рас­по­ря­же­ний; до­не­си­те по­дроб­но об об­сто­я­тель­ствах». По воз­вра­ще­нии епи­ско­па Алек­сия в Нов­го­род, 20 сен­тяб­ря, со­сто­я­лось за­се­да­ние епар­хи­аль­но­го со­ве­та, на ко­то­ром бы­ло при­ня­то ре­ше­ние по­слать в го­род Ки­рил­лов эко­но­ма ар­хи­ерей­ско­го до­ма чле­на епар­хи­аль­но­го со­ве­та Вла­ди­ми­ра Фини­ко­ва и одоб­ре­но об­ра­ще­ние епи­ско­па Алек­сия в Нов­го­род­ский епар­хи­аль­ный со­вет. Он пи­сал в нем: «Со­вер­ши­лась во­ля Бо­жия о Прео­свя­щен­ном Епи­ско­пе Вар­со­но­фии. В на­гра­ду за его бла­го­че­сти­вую жизнь, за его усер­дие и твер­дость в несе­нии ино­че­ско­го по­дви­га, за его кро­тость и незло­бие и вме­сте рев­ность о Церк­ви Хри­сто­вой да­на ему от Гос­по­да ве­ли­чай­шая на­гра­да еще здесь, на зем­ле, – удо­сто­ить­ся ча­сти из­бран­ных и спо­до­бить­ся вен­ца му­че­ни­че­ско­го. Жи­тие его бы­ло чест­но и успе­ние со свя­ты­ми. Пре­кло­ним­ся пред неис­по­ве­ди­мы­ми судь­ба­ми Бо­жи­и­ми и, скор­бя об утра­те прис­но­па­мят­но­го Вла­ды­ки, воз­бла­го­да­рим Бо­га за то, что и в на­ши дни, в на­зи­да­ние нам, Он воз­дви­га­ет све­тиль­ни­ков ве­ры и бла­го­че­стия. Нов­го­род­скую цер­ковь, ко­ей ве­дом мно­го­лет­ний слу­жеб­ный по­двиг усоп­ше­го свя­ти­те­ля Вар­со­но­фия, в еди­не­нии со сво­им Ар­хи­пас­ты­рем, при­зы­ва­ю­щим к мо­лит­ве об упо­ко­е­нии ду­ши му­же­ствен­но, да­же до кро­ви, по за­ве­ту Гос­под­ню, скон­чав­ше­го жизнь свою на свещ­ни­це Церк­ви Хри­сто­вой, при­зы­ваю к мо­лит­вен­но­му по­ми­но­ве­нию свя­ти­те­ля-стра­сто­терп­ца. Имя его да за­пе­чат­ле­ет­ся во всех си­но­ди­ках церк­вей и мо­на­сты­рей Нов­го­род­ской епар­хии, дабы на­все­гда о нем при­но­си­лась бес­кров­ная Жерт­ва. А ныне, в те­че­ние со­ро­ка дней, над­ле­жит по­ми­нать его еже­днев­но на всех ли­тур­ги­ях в осо­бых за­упо­кой­ных ек­те­ни­ях, а в по­ло­жен­ное вре­мя, по­сле ли­тур­гии, со­вер­шать о нем за­упо­кой­ные ли­тии. Взи­рая на скон­ча­ние жи­тель­ства его, да под­ра­жа­ем ве­ре его». 23 сен­тяб­ря, на де­вя­тый день му­че­ни­че­ской кон­чи­ны прео­свя­щен­но­го Вар­со­но­фия, в нов­го­род­ском Со­фий­ском со­бо­ре бы­ла от­слу­же­на за­упо­кой­ная ли­тур­гия. Пе­ред па­ни­хи­дой епи­скоп Алек­сий об­ра­тил­ся к мо­ля­щим­ся со сло­вом, по­свя­щен­ным па­мя­ти свя­ти­те­ля-му­че­ни­ка. В тот же день Вла­ди­мир Фини­ков при­был в Ки­рил­лов и был при­нят пред­се­да­те­лем ис­пол­ни­тель­но­го ко­ми­те­та Вол­ко­вым. Я при­е­хал из Нов­го­ро­да, чтобы вы­яс­нить воз­мож­ность по­гре­бе­ния прео­свя­щен­но­го Вар­со­но­фия и при­ез­да для это­го в Ки­рил­лов из Нов­го­ро­да прео­свя­щен­но­го Алек­сия. На это я мо­гу дать вам от­вет через день, в сре­ду утром. Ве­че­ром у нас бу­дет за­се­да­ние ко­ми­те­та, а утром я и ска­жу вам. До сре­ды мне не хо­те­лось бы ждать. Ва­ше мне­ние ка­ко­во? Бу­дет раз­ре­ше­но по­гре­бе­ние те­ла вла­ды­ки в мо­на­сты­ре? Мое мне­ние ни­че­го не зна­чит. Но а всё же? Сам лич­но в ис­пол­ни­тель­ном ко­ми­те­те я стою за раз­ре­ше­ние де­лать с те­лом что угод­но. По­кой­ный был стра­шен, по­ка был жив, а мерт­вый он уже не стра­шен нам. Но дру­гие чле­ны ко­ми­те­та смот­рят на де­ло ина­че. И они за­пре­ти­ли от­ка­пы­вать те­ло по­кой­но­го. Но как вы ду­ма­е­те – те­перь раз­ре­шат от­ко­пать те­ло? О, на это нет на­деж­ды, по­то­му что в этом смыс­ле су­ще­ству­ет по­ста­нов­ле­ние, утвер­жден­ное выс­шей ин­стан­ци­ей. Ска­жи­те, за что по­стиг­ла прео­свя­щен­но­го та­кая участь? Рас­стрел вла­ды­ки со­вер­шен ка­ра­тель­ным Че­ре­по­вец­ким от­ря­дом, ко­то­рый явил­ся с го­то­вым при­ка­зом. На­сколь­ко я слы­шал, вла­ды­ке ста­вят в ви­ну ос­но­ва­ние им при мо­на­сты­ре брат­ства. 25 сен­тяб­ря Вла­ди­мир Фини­ков по­се­тил на­чаль­ни­ка Че­ре­по­вец­ко­го ис­пол­ни­тель­но­го ко­ми­те­та Ти­мо­хи­на. Я при­был из Нов­го­ро­да для вы­яс­не­ния воз­мож­но­сти по­гре­бе­ния те­ла прео­свя­щен­но­го епи­ско­па Ки­рил­лов­ско­го Вар­со­но­фия в мо­на­сты­ре. Как?! Раз­ре­шить вам пе­ре­не­сти те­ло в мо­на­стырь? Ни­ко­гда! Вы его еще мо­ща­ми за­хо­ти­те сде­лать! – и с эти­ми сло­ва­ми пред­се­да­тель ис­пол­ко­ма по­вер­нул­ся и вы­шел. Свя­щен­ник Фе­ра­пон­то­ва мо­на­сты­ря Иоанн Ива­нов был рас­стре­лян через несколь­ко дней по­сле рас­стре­ла епи­ско­па и игу­ме­нии, 19 сен­тяб­ря. Ме­сто по­гре­бе­ния му­че­ни­ков дол­гое вре­мя бы­ло по­чи­та­е­мо пра­во­слав­ны­ми, ко­то­рые в те­че­ние мно­гих лет при­хо­ди­ли сю­да мо­лить­ся, при­бе­гая к мо­лит­вен­но­му пред­ста­тель­ству му­че­ни­ков. В 1960-х го­дах вла­сти, ви­дя, что по­чи­та­ние па­мя­ти му­че­ни­ков, несмот­ря на все го­не­ния, не умень­ша­ет­ся, уни­что­жи­ли все при­зна­ки мо­ги­лы, воз­ве­дя на этом ме­сте хо­зяй­ствен­ные по­строй­ки. 17 де­каб­ря 1998 го­да на ме­сте рас­стре­ла му­че­ни­ков был уста­нов­лен крест.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви ХХ сто­ле­тия. Жиз­не­опи­са­ния и ма­те­ри­а­лы к ним. Кни­га 5». Тверь. 2001. С. 209-230

Библиография

Протоиерей Валентин Парамонов, Александр Грошев, Анна М., инокиня Александра (Орлакова), Наталия Орлакова. Новгородские епархиальные ведомости. 1895. № 9. С. 520-522; 1904. № 13. С. 93; 1909. № 8; № 14-15. С. 429; № 19. С. 541; 1911. № 12. С. 379; 1912. № 22. С. 779; № 38. С. 1314; 1914. № 1-2. С. 39-40; № 25. С. 818-819; 1917. № 1. С. 17-18, 24-25; № 4. С. 195-199; 1918. № 16, 20. Прибавление к Церковным ведомостям. СПб., 1917. С. 45-47. Газ. «София». 1993. № 8. РГИА. Ф. 833, оп. 1, ед. хр. 26, л. 157-158. ГАРФ. Ф. 550, оп. 1, д. 117, л. 5, 7-9. ГАНО. Ф. 480, оп. 1, ед. хр. 4941, л. 1401-1402.

При­ме­ча­ния

[1] Впо­след­ствии ар­хи­епи­скоп Ста­ро­рус­ский Ди­мит­рий. Скон­чал­ся в 1921 го­ду.

[2] Свя­щен­ник Иоанн Фе­до­ро­вич Ива­нов ро­дил­ся в 1864 го­ду. Слу­жил в Фе­ра­пон­то­вом мо­на­сты­ре с 1904 го­да.

[3] В Че­ре­по­вец­кий Ре­во­лю­ци­он­ный Три­бу­нал При­хо­жан граж­дан Фе­ра­пон­тов­ско­го при­хо­да Ки­рил­лов­ско­го уез­да

За­яв­ле­ние Мы, при­хо­жане Фе­ра­пон­тов­ской церк­ви, пра­во­слав­ные хри­сти­ане, за­яв­ля­ем, что аре­сто­ван­ный 9/22 мая Со­вет­скою вла­стию свя­щен­ник Иоанн Ива­нов аре­сто­ван невин­но, по недо­ра­зу­ме­нию: как в хра­ме, так и на ули­це 6/19 мая со­брав­ших­ся при­хо­жан он не воз­буж­дал к на­си­ли­ям про­тив Ко­мис­сии, про­из­во­див­шей опись цер­ков­но­го иму­ще­ства; в хра­ме он обя­зан был объ­явить при­хо­жа­нам о при­ез­де Ко­мис­сии, так как ра­нее на­ми же об этом бы­ло сде­ла­но по­ста­нов­ле­ние 11 мар­та и 8 ап­ре­ля, а на ули­це он, на­про­тив, уго­ва­ри­вал тол­пу не де­лать ни­ка­ких на­си­лий чле­нам Ко­мис­сии. А по­то­му, вы­ра­жая свое горь­кое со­жа­ле­ние о про­ис­шед­шем от нас пе­чаль­ном для от­ца Иоан­на Ива­но­ва слу­чае, мы, ве­ру­ю­щие, про­сим Ре­во­лю­ци­он­ный Три­бу­нал немед­лен­но осво­бо­дить невин­но аре­сто­ван­но­го свя­щен­ни­ка Иоан­на Ива­но­ва и счи­тать его оправ­дан­ным. (Сле­ду­ют под­пи­си при­хо­жан 12 де­ре­вень Фе­ра­пон­тов­ско­го при­хо­да).

[4] Ни­ко­лай Иг­на­тье­вич Бур­ла­ков ро­дил­ся в 1889 го­ду в го­ро­де Ки­рил­ло­ве; до за­хва­та вла­сти боль­ше­ви­ка­ми был глас­ным Ки­рил­лов­ской го­род­ской Ду­мы. Ана­то­лий Ан­дре­евич Ба­раш­ков ро­дил­ся в 1870 го­ду в де­ревне Гри­ди­но Фе­ра­пон­тов­ской во­ло­сти Ки­рил­лов­ско­го уез­да в кре­стьян­ской се­мье и сам кре­стьян­ство­вал. Ми­ха­ил Дор­ми­дон­то­вич Труб­ни­ков ро­дил­ся в 1855 го­ду. Ка­пи­тан 2-го ран­га в от­став­ке; до боль­ше­вист­ско­го пе­ре­во­ро­та за­ни­мал долж­ность ми­ро­во­го судьи и воз­глав­лял мест­ное зем­ство.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru

Молитвы

Тропарь новомученикам Белозерским глас 4

Днесь ликует земля Белозерская, / прославляя своих мучеников, / пострадавших за Христа и веру православную, / темже и венцы прияша от Владыки всех, / тех молитвами, Христе Боже, // спаси души наша.

Тропарь святей матери нашей Преподобномученице Серафиме Ферапонтовской и Леушинской

Яко крин благоуханный процвела eси в полунощных пределах земли Русския, и яко жертва богоугодная вознесена бысть к престолу Царя Небеснаго, за Него же страдания прияв, с Ним же присно сорадуешися, преподобномученице Серафимо, не забуди нас, почитающих память твою.

Кондак святей матери нашей Преподобномученице Серафиме Ферапонтовской и Леушинской глас 2

Яко невеста преукрашенная Христу обручилася eси в приятии обетов иноческих, и от Жениха Небеснаго увенчалася eси нетленным венцем мученическим, с Ним же присно веселяся в чертозех небесных, Серафимо всехвальная, поминай же и нас, чтущих честная страдания твоя.

Молитва святей матери нашей Преподобномученице Серафиме Ферапонтовской и Леушинской

О, святая досточудная богоносная мати наша Серафимо! Многими трудами, милосердием, и боголюбием обрела ты с Богом духовное единение. Предстоящи Небесному Престолу великаго Царя и велие дерзновение к нему имущая, молитвами Пречистей Девы Богородицы в прошениях твоих не оставляемии, усердно молим тя. принеси за нас грешных святые молитвы твоя ко Господу Богу и испроси вся благопотребная душам и телесем нашим: веру непостыдну, к ближнему любовь нелицемерну, благочестие непоколебимое, теплую молитву в богообщении смиреннем, покаяние глубокое, познание грехопадений житейских, в добрых делех преуспеяние, в церковнем служении ревность и верность неодолимую, духовное возстание, душам и телесам здравие и верное спасение. Не презри молитв наших, со умилением тебе возносимых, но буди о нас присная заступница пред Господем и сподоби нас помощию твоею благодать спасения стяжати и Царствие Небесное с тобою унаследовати, да славословим неизреченное человеколюбие Отца и Сына и Святаго Духа в Троице поклоняемаго Бога, во веки веков. Аминь.

Молитва вторая святей матери нашей Преподобномученице Серафиме Ферапонтовской и Леушинской

О, преславная мати Серафимо, скорая наша помощнице и заступнице, и неусыпная о нас молитвеннице. Предстояще пред образем твоим, припадающе молимся тебе: приими прошения наша, и принеси я ко Престолу милосердаго Отца Небеснаго, яко дерзновение к Нему имущая, испроси притекающым к тебе и всем православным христианом вечное спасение и временное благоденствие, на вся благая дела и начинания наша щедрое благословение, от всяких бед и скорбей скорое избавление. Ей, чадолюбивая мати наша, тебе предстоящей Престолу Божию, ведомы нужды наша духовныя и житейския, призри на ня матерним оком, и твоими молитвами отврати от нас колебание всяким ветром учения, злых и богопротивных обычаев умножение; утверди же во всех веры согласное ведение, взаимную любовь и единомыслие, да всем и словесы, и писании, и делы, славится среди нас всесвятое имя Отца и Сына и Святаго Духа, Единаго Бога, в Троице покланяемаго, Емуже честь и слава, во веки веков. Аминь.

Акафист преподобномученице Серафиме Ферапонтовской и Леушинской

Кондак 1

Избранная угоднице и невесто Христова, присная о душах наших молитвеннице, благодарственные песнопения приносим ти, богоносная мати наша Серафимо, величая преславныя труды твоя в Леушинстем Уделе Пресвятей Богородицы и мученическую кончину твою в обители Ферапонтовстей, просим убо тя о даровании нам образа житя благочестиваго, верующе, яко ты предстательством твоим от всяких бед свобождаеши и наследники Царствия Божия нас сотворяеши, зовущих ти сице: Радуйся, святая преподобномученице Серафимо, венцем нетленным от Христа увенчанная.

Икос 1

Ангельскою любовию Христа Спасителя от юности возлюбившая, святая мати наша Серафимо, нелицемерно в Богообщении, благости и чистоте поживше, житие твое с неземною радостию в образ подражания нам оставльшая, ему же чудящеся и кончину твою мученическую воспевающе, зовем ти гласы хвалебными сице: Радуйся, благую часть от утра жития твоего избравшая. Радуйся, семя Христова учения в сердце своем возрастившая; Радуйся, святую душу твою за имя Иисусово положившая; Радуйся, благодать молитвы за ны ко святей Троице улучившая; Радуйся, яко тобою приемлем телесных болезней исцеление. Радуйся, яко твоим за ны ходатайством уповаем прияти грехов прощение. Радуйся, яко тобою различных искушений избегаем. Радуйся, яко предстательством твоим в различных бедах скорейшую помощь обретаем. Радуйся, святая преподобномученице Серафимо, венцем нетленным от Христа увенчанная.

Кондак 2

Видящи, избраннице Божия, во святем крещении Елисаветою нареченная, теплую любовь твою ко Господу, аки мати Предтечи Христова, явила еси от дней детства твоего, благочестивыми родители твоима в вере и законе Господнем наставляема, яко паче всего земнаго Иисуса Сладчайшего возлюбила еси, преуспевала еси возрастом и благодатию у Бога и человек; о чесом родители твои и южики радующеся, Богу же о тебе взываху: Аллилуиа.

Икос 2

Разум твой, угоднице Христова, духовным ведением Милосердный Господь озари, яко ты, богомудрая дщи купеческая, не накоплению благ земных, а стяжанию сокровищ нетленных, обратила еси взоры души твоей и еще откроковица суще, в новоучрежденную обитель Леушинскую удалилася еси, идеже усердно подвизалася еси, вся творяще во славу Божию. Мы же сия ныне поминающе просим тя: утверди нас в делании духовнем и приими радостно возносимыя ти похвалы сия: Радуйся, спасения ради вечнаго во обитель святую под кров Пречистыя Богородицы притекшая. Радуйся, целомудрия хранительнице и душевныя и телесныя чистоты рачительнице. Радуйся, постом и молитвою житие богоугодное стяжавшая; Радуйся, душу твою и тело во обитель Духа Святаго уготовившая; Радуйся, плоть твою со страстьми и похотьми Христа ради распявшая; Радуйся, благоволение и радость Отца Небеснаго сице стяжавшая; Радуйся, кротости и достойному почитанию Бога научающая; Радуйся, в благом делании молитвеннем ны укрепляющая; Радуйся, святая преподобномученице Серафимо, венцем нетленным от Христа увенчанная.

Кондак 3

Сила благодати Божия обильно излияся на тя, богоносная мати наша Серафимо, ты бо и по сей день святыми молитвами в надежде и любви нас утверждаеши, премудростию духовней нас обогащаеши, в милосердии и нищетолюбии возрастати научаеши веру живую и действенную в сердцах возгревая, умножати, умиления дар подаеши нам и ожесточение сердечное милостивно угашаеши, наствляя ны Верховному Врачу душ и телес о тебе воспевати: Аллилуйя.

Икос 3

Имеющи любовь Божественную в сердце твоем, о, богоблаженная Серафимо, с особым тщанием советы благия у богоносных наствников твоих, преславнаго Иоанна Кронштадскаго и преподобней матери Таисии испрашивала еси, ими же руководимая от силы в силу восходила еси, наставлением евангельским добре последуя, кротость и незлобие от юности храня, еще же и благоговение к дому Божию и усердие преискреннее, в сих добродетелех и нас настави, да зовем ти сице: Радуйся, добродетели высокая в сердце твоем вкоренившая; Радуйся, в заповедех Господних вся дни живота твоего ходившая; Радуйся, чистотою сердца твоего Небеснаго Жениха созерцавшая; Радуйся, юность твою непорочностию жития украсившая; Радуйся, бодренным трезвением от злых помыслов сердце свое охранявшая; Радуйся, бури распрей в тишину прелагающая. Радуйся, долженствованиями земными не пренебрегати научающая; Радуйся, стези наша к небесам пречудно обращающая; Радуйся, святая преподобномученице Серафимо, венцем нетленным от Христа увенчанная.

Кондак 4

Бурю внутрь помыслов и страстей волны безбедно прешедше, преподобная мати, обрела еси тихое пристанище Христа, Емуже неленостно во мнозе долготерпении поработала еси; отнюдуже божественною благодатию Христовою восходя от силы в силу от деяния к боговидению, верна Спасителю, не взирая на нашествиие богоборцев, пребыла еси до конца, и тако небеснаго Иерусалима достигла еси, идеже со ангелы и всеми святыми поеши Троице Святей песнь: Аллилуиа.

Икос 4

Слышаша преподобная мати Серафимо, ближнии и дальнии равноангельное житие житие, видевше смирения твоего глубину, молитвы неотступность, воздержания твердость и велию ревность духа твоего о чистоте, удивишася и прославиша Человеколюбца Бога, укрепляющаго немощное естество человеческое. Мы же ублажаем тя и зовем: Радуйся, Бога Отца Безначальнаго служительнице преcлавная; Радуйся, благодать Святаго Духа во спасение стяжавшая, Радуйся, путь вернаго ко Христу восхождения показавающая; Радуйся, в Уделе Пресвятей Богородицы радость молитвеннаго богообщения познавшая; Радуйся, помыслы наша от злых приражений и суетных мечтаний оберегающая. Радуйся, вся наша желания во благо всегда направляющая; Радуйся, добро тайно творити во славу Божию нас наставляющая. Радуйся, облаки сомнений и раздоров разгоняющая; Радуйся, святая преподобномученице Серафимо, венцем нетленным от Христа увенчанная.

Кондак 5

Богоявленнаго света еще на земли причастнице явилася еси, святая Серафима, егда на подвории Леушинском пребывая, исцеление от болезни десницы твоея по предстательству святаго мученика Вонифатия сподобилася еси. Сице молим тя, ныне со мученики в чертозех Отца Небеснаго торжествующую, приклони и к нам Его великое и неизреченное миллосердие, да освободимся от недуг телесных и скорбей душевных и воспоим Господу, милующему и спасающему ны песнопение ангельское: Аллилуйя.

Икос 5

Видевши тя благочестия устроительницу и многомощную пред Богом молитвенницу, мати Серафимо, праведный отец Иоанн Кронштадтский, настави силою любве утверждатися в вере, поревновала еси, невесто Христова, Евангельское житие стяжати по образу преподобных отцев Церкви древния. Егда же даде ти Господь разумение сего благоугождения, увидела еси, яко благо есть иго Христово и бремя Его легко есть. Сице молим тя: подаждь нам от елея милосердия и сострадания твоего, да научимся тяготы друг друга носити и не себе угождати, но Богу и ближнему во благое к созданию, тебе же, наставнице нашей небесней воспевая сице: Радуйся, заре пресветлая смирения, души грешных озаряющая; Радуйся, теплото любве божественныя нас согревающая; Радуйся, сладостию молитв твоих скорби наша растворяющая; Радуйся, сокровище мира духовнаго нам открывающая; Радуйся, безумства, лени и страстей силою любве Твоея нас милостивно спасающая; Радуйся, бедныя души наша, на подвиг любве согревающая и укрепляющая; Радуйся, к свету Христову заблудшия наставляющая. Радуйся, в простоте душевней призывающим тя милостивно помогающая; Радуйся, святая преподобномученице Серафимо, венцем нетленным от Христа увенчанная.

Кондак 6

Проповедница и возвестительница воли Божией явися преподобная и богоносная мати наша Таисия, ея же глаголам внимая ты, всехвальная Серафимо, оставила еси град Петров и удалися еси в северныя пределы державы нашея, дабы древний и достославный монастырь Ферапонтовский возродити, и благочиние по уставу святых отец святых в нем утвердити, яко да и ныне славится тобою святая обитель, монаствующия же и мирстии людие в ней молящеся духовне возрастают и от силы в силу преходяще, воспевают Христу Богу: Аллилуиа.

Икос 6

Возсияла еси, яко светило многосветлое, во обители Ферапонтовстей, егда начальство во оной восприяла еси, преподобномученице Серафимо, не устрашилася бо еси великаго бремене правления, но во всем образ добрыя жизни подавая, наставляла еси насельниц подвигом иноческим илюдем окрест живущим усердно благотворила еси, чадом же поселян в премудрости и благочестии возрастати сподобляла еси. Сего ради восписуем ти похвалу сицевую: Радуйся, упование на Промысел Божий всецело возложившая; Радуйся, в служении Богу дарованные ти таланты зело умножившая; Радуйся, наставлениями сестер и всех жаждущих спасения духовно укреплявшая; Радуйся, строгость власти материнскою любовию умирявшая; Радуйся, крепкою молитвою невидимыя стрелы вражеския от обители отражавшая; Радуйся, мудрыми порядками внешния соблазны мира от сестр отвращавшая; Радуйся, теплыми попечении земную обитель в рай претворившая; Радуйся, алчущыя ведения душы манною Божественных истин питавшая; Радуйся, святая преподобномученице Серафимо, венцем нетленным от Христа увенчанная.

Кондак 7

Хотяще премудрый Господь прославити тя, богоблаженная мати наша Серафима, яви тя мужества стену и веры утверждение, любве горо воистину тучную. Сего ради, молим тя ныне: подаждь нам от елеа твоего, светильницы бо наша угасают, да не постигнет нас тьма кромешняя, но да предстательством твоим снабдеваемы внидем на брак нетленный, с пением ангельским: Аллилуйя.

Икос 7

Новоявленную звезду, путеводящую нас по пути ко спасению, ныне возсиявшую на тверди церковней, видим тя, всехвальная мати, и светом подвига твоего озаряеми, твердо веруем и уповаем на предстательство твое пред Господем за нас недостойных и зовем ти таковая: Радуйся, пред Богом, яко дщи пред отцем, яко ученица пред учителем шествовавшая; Радуйся, во вся дни живота твоего Его искавшая и в Нем намерение полагавшая; Радуйся, реко, наводненная водою Божия благодати. Радуйся, разумения Божественных писаний сподобившаяся прияти. Радуйся, яко тобою поучаемся непрелестным путем спасения ходити. Радуйся, яко твоим за ны ходатайством надеемся спасения получити. Радуйся, яко тебе призывающия благодатною помощию ущедряеши; Радуйся, яко любящих тя от различных бед и напастей изымаеши. Радуйся, святая преподобномученице Серафимо, венцем нетленным от Христа увенчанная.

Кондак 8

Странницу и пришелицу в мире сем помышляя себе быти, богоблаженная Серафимо, от юности бо твоея девственное житие возлюбила еси, в посте и молитвах пребывая, и благоугождая Богу благоугождением всяческим, во еже быти тебе освященному сосуду Духа Святаго, всельшагося в непорочное сердце твое, и воздыхании неизглаголанными научившаго тя благоприятно пети Пресвятей Троице: Аллилуиа.

Икос 8

Всю себе в жертву Господеви принесши, Серафимо предивная, благоухание приятное непорочным житием Владыце твоему явилася еси: приходящим к тебе с верою вспоможение безмездно подающи и немощи немощных носящи и тако Закон Христов исполнила еси, темже вопием ти: Радуйся, Владычицу Пречистую путеводительницею имевшая; Радуйся, Господа серафимскою любовию возлюбившая; Радуйся, в подвизех древним отцам и женам поревновавшая; Радуйся, яко в невестнике Иисусовом присно живеши; Радуйся, тамо, яко в зерцале, в Бозе вся ему любезная созерцаеши. Радуйся, яко и нас предстательством твоим не оставляеши; Радуйся, неизреченное милосердие Божие на нас скоро призывающая; Радуйся, веру нашу во спасение во Христе укрепляющая; Радуйся, святая преподобномученице Серафимо, венцем нетленным от Христа увенчанная.

Кондак 9

Вси ангели Божии и лицы святых Божиих на небе купно с тобою торжествуют, избраннице Божия Серафимо, венец нетленный стяжавшая, яко подвижническую жизнь вела еси, людем земли Кирилловстей и всем ближним твоим помощь разнообразную источая, подвигами твоими труды сестер обители Ферапонтовстей превосходя, непрестанную молитву трапезою для души твоея боголюбивей имея, и мученически верность твою Жениху Небесному явила еси. Мы же, прославльше Господа, со слезами благодарности вопием Ему: Аллилуиа.

Икос 9

Витийство земнородных не довлеет достойно восхвалити твоя подвиги, всеславная мати наша Серафимо. Кто бо довольно может изрещи слезныя токи, яже в молитвах к Богу пролияла еси, кто болезни твоя изочтет? Кто исповесть всенощныя бдения, со врагом видимыя и невидимыя борения и всю тесноту жития твоего? Кто возможет достойно и справедливо восхвалити мученическую кончину твою, каковую от рук злочестивых и бесоподобных большевиков прияла еси? Кто же возможет достодолжно воспети небесную славу твою, всепобедная преподобномученице? Тем убо молим тя: озари лучами света твоего и наша сердца, испроси оставление грехов всем вопиющим тебе таковая: Радуйся, яко светило светозарное в небеснем Царстве Солнца Правды блистающая; Радуйся, светом благодати твоея всех чтущих память твою просвещающая; Радуйся, рая Иисусова древо чудоточное, мног плод в пособие христианом творящее; Радуйся, Винограда Христова розго благоплодная, питающая нас и веселящая; Радуйся, многотекущая реко, души наша спасительным учением напояющая; Радуйся, в море многоразличных напастей погибающим надежное пристанище; Радуйся, ищущим Царствия Небеснаго спасительнаго пути проповеднице;. Радуйся, изнемогающим от уныния, скорби и печали благоприятная утешетильнице; Радуйся, святая преподобномученице Серафимо, венцем нетленным от Христа увенчанная.

Кондак 10

Спасти хотя многие люди от оскудения ревности духовней, богоносная мати Серафимо, тринадцать лет в обители прожила еси и всегда к трудам ревновала еси: поновлению храмов старинных и устроению жития благочестиваго. Мы же, воспоминающи труды твоя, просим тя: предстательством твоим небесным помози нам в душах наших храмы Триипостасному Творцу Нашему возвигнути, удалитися от всяческия скверны греховныя и суеты, в забвение Царя Небеснаго преводящей, яко да с тобою купно сподобимся во веки Господеви воспевати: Аллилуйя.

Икос 10

Стена еси всем прибегающим к тебе, богопросвещенная мати наша Серафимо, во дни бо лютых гонений призывала еси сестер обители твоея и людей мирских верными быти Христу даже до смерти, да жительствуют по словеси Евангельскому: "Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити". Укрепи же и нас ныне с надеждою зовущих ти таковая: Радуйся, кадило, фимиам молитв богоприятных Богу о нас присно возносящая. Радуйся, воздвизаемых от мира, плоти и диавола искушений ходатайством твоим свобождающая. Радуйся, нераскаянных грешников к совершенному покаянию побуждающая; Радуйся, сиянием благодати Божия души наша озаряющая. Радуйся, от тяготы тоски и уныния приходящих к тебе спасающая; Радуйся, милосердие к старым и немощным в душах наших возгревающая; Радуйся, хворым и страждущим помощь твою небесную источающая; Радуйся, плевелы злобы огнем небесныя любви твоея испепеляющая; Радуйся, святая преподобномученице Серафимо, венцем нетленным от Христа увенчанная.

Кондак 11

Пение молебное приносим ти, богоносная мати наша Серафимо, в чуднем житии твоем образ благодатнаго богообщения нам даровавшая. Тем же и нам, святую память твою почитающим, твердую руку помощи твоея подаждь да и мы устранимся мира суетнаго и прелестнаго, возможем безбедно житейскую преплыти пучину и в тихое пристанище спасения достигнути ходатайством твоим, во веки благодарственно воспевающе о тебе Господеви: Аллилуия.

Икос 11

Светило благосветлое еси, всеблагая мати наша Серафимо, сияющая в Церкве Христовей, в велицем сонме свидетелей веры, яко едина от пострадавших за Христа в годину мрачнаго безбожия советскаго. Ты бо Единаго Бога Небеснаго бояся, противу крамольник твердо стала еси, егда же приступиша ко обители каратели большевистския изведоша тя из монастыря твоего, всяко бияше, поношаху; и на горе Золотуха купно со святителем Варсонофием и иными страстотерпцы всечестными лютей смерти предаша. Мы же, величая страдания твоя, взываем со умилением: Радуйся, мученическое течение твое мечною кончиною добре завершившая. Радуйся, во гласе пения ангельскаго на небо душею твоею воспарившая. Радуйся, мученический полк на небесех возвеселившая. Радуйся, преподобных и праведных лик возрадовавшая. Радуйся, сердца наша от скверн греховных очищающая; Радуйся, суетою помраченный наш ум просвещающая; Радуйся, чаше, многоценныя дары Божии преизобильно изливающая; Радуйся, всяко благополезно прошение исполняющая; Радуйся, святая преподобномученице Серафимо, венцем нетленным от Христа увенчанная.

Кондак 12

Благодать Господню и благовременну помощь испроси нам, угоднице Божия, во дни безпомощия нашего и буди нам в скорбех утешительницею, в бедах заступницею, в недузех врачевательницею, туне подаваяй нам дары целебныя, аще не вемы, чим воздати ти, но точию: аще начнем себе исправляти, бывающе новыя вместо ветхих, сея благодати обновления буди нам ходатаицею, не тощы отходим, но ущедреннии тобою, вопием Богу хвалебно: Аллилуиа.

Икос 12

Поюще чудеса твоя и многое сострадание твое к людем, мати наша Серафимо, усердно просим твоего многомощнаго ко Господу предстательства: вемы бо, яко молитва твоя, подобно фимиаму восходит пред Вседержителя Бога, и низводит на нас Его благословение, помощь и милость. Темже и взываем к тебе: Радуйся, Пресвятыя и Единосущныя Троицы верная исповеднице. Радуйся, Пресвятыя Богородицы изрядная служительнице; Радуйся, святая, со всеми святыми на небесех торжествующая; Радуйся, с высшими чины ангельскими песнь победную Богу воспевающая; Радуйся, воинств Архангельских и Серафимов лика собеседнице. Радуйся, сердца злых людей, враждующих противу нас, смягчающая; Радуйся, инокам и инокиням в борьбе с прилогами мира и плоти пособляющая Радуйся, желание к деланию добродетелей внушающая; Радуйся, плоды покаяния верным приносити помогающая; Радуйся, святая преподобномученице Серафимо, венцем нетленным от Христа увенчанная.

Кондак 13

О, всехвальная преподобномученице, мати наша Серафимо, воспеваем ти похвальная и всеусердно молим тя: испроси нам вся потребная к житию нашему и благочестию, избави нас от бедственных падений, бесовских искушений, болезненней печали и Царствия Небеснаго наследники всех сотвори, да купно с тобою сподобимся во веки воспевати Богу: Аллилуиа.

Сей Кондак глаголи трижды. Затем читаются Икос 1 и Кондак 1.