В монастырях все должно быть подчинено принципам духовной жизни

Свято-Преображенский скит московского Данилова монастыря в Серпуховском районе Московской области существует пять с половиной лет. Его небольшое братство, ограждая себя от своевольных вторжений мира, старается соблюдать особый порядок истинно монашеской жизни, где на первом месте стройность богослужения по Типикону и разумный ритм физических трудов и духовных занятий. О плодах этого достаточно редкого в наше время опыта и об истории скита рассказывает его настоятель игумен Кронид (Карев).

Началось всё с того, что один человек решил пожертвовать Данилову монастырю участок земли для строительства подворья. Отец наместник – архимандрит Алексий (Поликарпов) поддержал это начинание, и Святейший Патриарх Алексий II благословил открытие скита.

Место это прекрасное, на самом краю Московской области, недалеко от Оки: поле, окруженное лесом. До нас тут не было никакого монастыря, существует только легенда о храме, провалившемся под землю в местечке «Провалище» –не подтвержденная никакими документами. Так что создание монастыря мы начинали с чистого листа, не привязываясь ни к какому архитектурному ансамблю – и это немного проще, чем реставрировать полуразрушенные здания.

Сначала, в конце 2008 года, поставили маленький домик и обустроили в нем храм в честь святителя и исповедника Луки Симферопольского. Всё больше и больше людей начинают с глубокой любовью почитать этого великого святого, святителя-хирурга, прошедшего лагеря и пытки – и тогда, пять лет назад, мы чувствовали необходимость вложить свою лепту в прославление этого удивительного человека, нашего небесного покровителя.
Два года спустя мы начали строительство нового корпуса, не сильно отходя от идеи домового храма: в условиях российской зимы намного удобнее, если не надо сто раз на дню переодеваться-переобуваться, чистить дорожку от снега и так далее. Наш новый храм, в честь святителя Спиридона Тримифунтского, представляет собой точную копию кафоликона афонского монастыря Ставроникиты, как бы «врезанную» своим притвором в жилой корпус.

Таков вот «отчет о строительстве», по этому пункту проще отчитываться – всё видно невооруженным взглядом. Но намного важнее то, что у нас, Богу содействующу, потихоньку собирается братство. Сейчас нас четверо: один иеродиакон, два послушника и я. Все мы – «птенцы преподобного Сергия», все прошли через духовную школу в стенах Троице-Сергиевой Лавры (я там и учился, и достаточно долго прожил в монастыре, братия – только учились), и это тоже помогает нам лучше понимать друг друга.

Отче, Ваш скит находится вдалеке от дорог, предполагается ли какое-то его социальное служение?

Главное служение монаха – это молитва. В келье, в храме, за работой. Наше маленькое братство в состоянии принимать только небольшое количество паломников, которых мы встречаем по-семейному, по-братски. Мы сильно ограничили доступ женщин в скит: изредка кто-то приезжает ради исповеди и духовной беседы, но присутствие женщин на богослужении и на братской трапезе не разрешено.

В советское время в немногие открытые монастыри ехали, чтобы послушать красивое пение хора, чтобы внимательно поисповедоваться. Большой поток паломников влиял и на расписание богослужений, и на то, что многих братий рукополагали в священный сан и ставили принимать исповедь. Как мне кажется, прошло то время, когда монастыри должны жить так же, как приходы. Много есть хороших хоров, хватает и у приходских священников времени выслушать исповедь. Поэтому сейчас, как мне представляется, монастыри могут и, более того, должны жить по-монастырски, всё в них должно быть подчинено принципам духовной жизни, а паломники пусть подстраиваются под распорядок жизни братии, под те краткие часы, когда открыты ворота обители. В древности даже столичный монастырь преподобного Феодора Студита запирал ворота на весь Великий пост. Есть и современные примеры: известный богослов схиархимандрит Гавриил (Бунге) принимает посетителей своей малой обители только три часа в сутки, и то только вне постов. Надеюсь, и нам удастся держать правильный ритм жизни, отводя приему паломников и иному социальному служению столько сил и времени, что это не будет разрушать духовную жизнь братства.

Расскажите, пожалуйста, про богослужебные особенности Вашего скита. Вы во многом ориентируетесь на афонскую традицию?

Действительно, Афон для нас очень важен как ориентир, как пример непрерывной традиции, не подвергавшейся разрушительным влияниям, – в отличие от того, что произошло с русской традицией в советскую эпоху. Например, Святейший Патриарх Алексий I на одном из последних в его жизни собраний епархиального духовенства говорил, что в некоторых храмах распространилась порочная практика совершения утрени с вечера. Значит, до середины XX века всё-таки службы были на своих местах: утреня – утром, вечерня – вечером. И мы здесь в скиту, не подстраиваясь ни под чей режим работы «с девяти до пяти», можем служить, как и на Афоне, как и предписано Типиконом, утреню ранним утром, вечерню – когда начинает вечереть, всенощную – ночью. Братия скита почувствовала внутреннюю потребность выполнять и другие предписания Типикона: в полной мере, не сокращая, петь стихиры и тропари, читать святоотеческие поучения и на будничных, и на праздничных службах. Это наш опыт, мы никому не собираемся его навязывать, но в целом удается ощутить, как такое размеренное и стройное богослужение (основная часть которого приходится на утро, когда голова свежая и лучше всё воспринимается) задает настроение на целый день, оставляет достаточное время на труд и организует жизнь монаха.

Скажите, пожалуйста, какие послушания несет братия?

Только на стройке работают наемные рабочие, а все остальные заботы о монастыре лежат на плечах братии, так что все мы занимаемся и приготовлением пищи, и работами в огороде, и заготовкой дров, и уборкой снега, и печением просфор и хлеба, и обустройством нового корпуса. Всех этих забот – в меру, так что остается время и побыть в уединении в келье, почитать святоотеческую литературу или иным образом плодотворно поработать с текстами. Так иеродиакон Пантелеимон дописал в скиту свою кандидатскую диссертацию в Московской духовной академии, послушник Марк сейчас пишет магистерскую. При участии братии скита вышли книги «Афонские рецепты» и первый том «Нового Афонского патерика», на подходе второй том и другие издания.

Какие у Вас планы?

Надеюсь, что Господь поможет довершить начатое, обустроить красивый храм и надежный корпус, что братство будет любить Бога, службу, друг друга, тишину своих келий, что все мы будем поддерживать друг друга и со страхом и трепетом соделывать наше спасение.