Современные технологии и отречение от мира: их соотношение в условиях монастыря

Я заранее прошу прощения, что не буду развивать теории, но постараюсь поговорить немного о практике. Задумываясь об употреблении современных технологий в рамках монастырей, я прихожу к заключению, что наши отцы, наши предки, всегда пользовались теми средствами, которые были в их распоряжении. Однако эти средства в течение прошедшего века изменились невероятными темпами и во многом стали совершенно другими. Возьмем для примера транспорт. Наши отцы пользовались лошадьми, осликами, мулами... – эти животные и сейчас остаются такими же, какими были в течение веков, требуют всё того же корма; ничего существенно не изменилось. В этом отношении отцы наши могли жить спокойно. Мы с вами пользуемся автомобилями. Вещества, которыми мы их «кормим», модели, двигатели и т. п. меняются постоянно. Их корм меняется как и меняется двигатель и другие детали. Это требует гораздо больше внимания, расширения знаний. И человек меняет вместе с этим свою психологию – потому что машины, которыми он пользуется, не просто имеют свои особенности, но требуют от него чувства. Это самое странное – то, что машина требует не только знания. Она требует еще и чувства, подхода, внимания. 

Из практики моего монастыря могу сказать о типографии, унаследованной нами от наших отцов, Почаевских монахов. Она была предназначена для ручного набора, и так как мы не в состоянии были этим заниматься, пришлось переключиться на компьютер. Однако в то время, в 1980-м году, не было компьютеров, на которых можно было бы набирать по-русски. Пришлось нам самим сделать шрифт. Но по прошествии какого-то времени все равно стало невозможно оставаться на прежнем уровне, мы не сочетались бы с другими издательствами, с другими типографиями, и так далее. Таким образом, мы были вынуждены перейти на новую систему. И это продолжается из года в год, из месяца в месяц. Мы поняли, что мы не можем действовать эффективно, если не будем пользоваться современными технологиями.  

Эти новые технические средства дают возможность совершать множество дел намного быстрее, чем могли наши предки, чем мы сами могли еще 30-40 лет назад. Так у человека возникает естественная тяга – или слабость – брать на себя еще больше занятий, исполнять больше обязанностей. И от свободного времени не остается ничего. Человек просто попадает в ловушку: если можно быстрее, – значит, надо делать быстрее. 
Эта угроза сама по себе не останавливается перед монастырскими вратами. Наша задача – остановить ее. Мы должны резко ограничить поле своей деятельности, памятуя о том, что у нас очень ограничено время на исполнение наших послушаний. Если мы не будем следовать этому принципу, мы нарушим внутренний мир монаха и подвергнем его опасности превратиться просто в специалиста, умом и душой плененного мирским мышлением. При этом естественным образом появляется многопопечительность. Человек, даже монах, хочет все делать в совершенстве. Он должен следить за развитием в области техники, новыми компьютерными программами и всем, что с этим связано. И это отнимает время и разрушает душевный покой, молитвенный настрой и внутренний мир.  

Что нам делать для сохранения монастырского покоя и молитвенного настроя? Во-первых, необходимо, чтобы те монашествующие, кто занимается техническим оборудованием или исполнением технических задач, как можно чаще приходили к настоятелю или духовнику на исповедь и для открытия помыслов. Духовник заметит отклонения от духовного настроя и сможет быстро это исправить. А когда человек остается сам с собой, он не замечает этого, он попадает в ловушку, из которой сам не выйдет. При надобности настоятель или духовник может направить такого человека в другую область деятельности. Перевести, например, на свечной завод, где можно спокойно молиться, поручить какую-нибудь механическую работу, даже огород перекапывать – всё возможно, чтобы только вырвать из этого плена – дать возможность трудиться телом и молитвой.  

Тех, кто еще не попал в ловушку, надо наставить, чтобы они регулярно, каждые полчаса прерывали работу с компьютерным оборудованием и вставали на молитву. 20-25 Иисусовых молитв достаточно, чтобы вывести человека из плена. Его надо отвлечь от этой мертвящей односторонности, пусть он учит молитвы и псалмы наизусть. По моему опыту, после таких перерывов в занятиях умственная работа идет намного сосредоточеннее, спокойнее, плодотворнее.  

Конфликт возникает, естественно, с обетом нестяжательности. Монаху всегда надо осознавать, что он делает не для себя, не для своей выгоды, не для удовлетворения своих личных интересов, желаний, стремлений. Тем более, не для какой-то земной, мирской цели. Он все делает для Бога, ради Царства Небесного и для всего своего братства. Человек должен смотреть на мир как на что-то, существующее вне его собственной душевной, духовной ограды, как на чужое достояние, которым мы только пользуемся и не смеем войти в это своим духом, своей душой. Восприимчивость человека велика, поэтому любую информацию надо ограничивать самым необходимым, что нужно нам для определенной цели. Мы не должны позволять монашествующему, чтобы он расширял ненужным образом свой кругозор, – я говорю здесь, конечно, о технике, не о духовной жизни. По-моему, особенно опасно, если человек уже много работал в этой области, живя в миру. Ему нельзя давать компьютер. Пусть занимается ручным трудом.  

Человек легко разбрасывается, ищет постороннего удовлетворения своего любопытства, а в наше время он вообще перегружен информацией и впечатлениями. Мы, кто исповедует верующих, священников, монашествующих, мы знаем, как люди подвержены воздействию лишних вещей. Эта перегрузка порой вырастает до непереносимой тяжести, до шизофрении. И если из компьютера можно выбросить все ненужное, то в отношении человека это невозможно. Я не могу из человека выбросить те впечатления, которые он вчера забрал, прошедши всего лишь сто метров по улице, – они остаются. И если он не будет активно заниматься их претворением, они начнут действовать самостоятельно, возьмут в плен. То, что человек воспринимает умом, сердцем или зрением, слухом, – всё это может проснуться в любой момент. 

Почему мы ограждаем монастыри стенами, повелеваем монахам потуплять взгляд? Потому что мы не хотим, чтобы они разбрасывались, чтобы принимали в себя слишком много ненужных впечатлений. Масса обрывков информации угнетает, лишает свободы при выборе предмета размышления. Даже сон для такого человека, если он всё это не прочистил молитвой, исповедью, превращается в кошмар: отдыха нет, потому что все эти куски информации начинают в человеке свою самостоятельную жизнь, угнетая его, лишая его свободы выбора предметов размышления. Люди очень легко попадают в зависимость от компьютера, привязываются к нему душевно и телесно. Для многих эта технология делается божком, они ей поклоняются, ей служат. Такая болезнь, подобно наркомании, охватывает всего человека. Поэтому необходимо напоминать монаху снова и снова, что он пришел в монастырь, чтобы служить Богу, – и не имеет других богов, кроме Единого. 
При пользовании компьютерами особенно велика опасность отступления от заданной темы. Поэтому игумену надо не только в духовном наставлении направлять монаха к полному послушанию, но и часто, снова и снова, проходить по всем помещениям монастыря, где занимаются монашествующие, – особенно те, кто должны по послушанию работать на компьютере. Надо смотреть, что человек там делает: к чему привязаны его глаза (а впоследствии его сердце). Не будь этого, он может очень быстро погрузиться в такие дебри фантазии, из которых потом не вынырнуть. Важно, чтобы монах осознал свою ответственность перед Богом. Нельзя допускать, чтобы он из объятий Отчих вернулся в мир, да еще в такие бездны, о которых даже иной мирянин не подумает.  

Из практических мер очень важно, чтобы компьютер находился не в келье у монаха, а только на месте послушания. Иначе келья превратится в рабочее место. Монах может вообще забыть, что это келья – место молитвенного послушания. Келья станет чужда молитве и богомыслию, никакой святости и молитвенной атмосферы в ней не останется. Келья – святая святых для монаха. Там не должно быть места ни для компьютера, ни для телефона (разве что такого, по которому игумен или благочинный может вызывать), не должно быть разговоров с внешним миром, даже с близкими.  

Велика опасность, что монах может привязаться к техническому устройству и вследствие этого впасть в многопопечительность. Поэтому уход за технологиями, ремонт и т. д. лучше поручить другому насельнику или мирянину. Достаточно, если в монастыре будет один или, в большом монастыре, максимум два человека, которые разбираются в этом.  

Я только что упомянул рабочее место. Хочу просто мимоходом указать на неоднократно слышанное даже от монашествующих: что у них есть рабочее место. Нет такого, простите. Есть место послушания. Так же, как в монастыре не должно быть Наташи, Вани, только – сестра Наталия, брат Иоанн… Подобные языковые мелочи очень сильно влияют на психологию человека. Если молитва стоит в центре нашего внимания, то нет в нашем языке места для мирского общения и, следовательно, обмирщвления.

 Надо также следить за тем, чтобы мы своими техническими возможностями не соблазняли других. В частности, мирян. Мы в монастыре, может быть, и знаем, для чего мы пользуемся технологиями. А для мирян такое использование может быть великим соблазном. Я в шутку приведу такой пример. На больших богослужениях я раньше иногда пользовался телефоном, куда были помещены служебные тексты. Но как-то раз один священник сказал мне: «Знаете, владыка, все думают, что вы во время богослужения пишете эсэмэски...» Поэтому я прекратил этим заниматься. Может быть, на клиросе иногда полезно иметь маленький компьютер с текстами тропарей и т. п. Но мы и здесь несем большую ответственность, чтобы никого не соблазнить. 

Человек поставлен нарицать имена всей твари. Господствовать, а не рабствовать. Он должен оставаться хозяином технологии, а не впадать в рабство.  

Благодарю всех за внимание. Простите за мои скудные мысли, выраженные еще более скудным языком. Я не мечтал предложить вашему вниманию исчерпывающего доклада, но надеялся хотя бы дать толчок для более глубокой разработки данной темы.