С этим внутренним убеждением наместник Свято-Троицкого Холковского мужского монастыря Белгородской епрахии игумен Никодим (Мирошниченко) живет с момента принятия им монашеского пострига. 28 декабря 2016 года Холковский монастырь собирается единой семьей – вместе с представителями местной власти, помогающими ему развиваться, жертвователями и прихожанами – отметить 16 лет с того дня, как решением Священного Синода Русской Православной Церкви он был открыт официально. Сюда будущий игумен Никодим пришел в начале двухтысячных годов послушником. На посту наместника обители он менее полугода. Проходя перед новым ответственным послушанием стажировку в Оптиной пустыни, отец Никодим не раз вспоминал слова одного из оптинских старцев, что монашество есть блаженство, какое только возможно на земле... «И это потому, что монашество дает ключ ко внутренней жизни. Блаженство внутри нас, надо только открыть его. Полное блаженство – на небе, в будущей жизни, но нижняя ступень его – на земле. В той жизни оно только продолжается…», – писал схиархимандрит Варсонофий (Плиханков).
Прошлое и настоящее. Соединены молитвенным духом
Батюшка, когда подъезжаешь к монастырю и видишь его на высоком холме, дух захватывает: какая красота! Какие просторы! И какая, должно быть, интересная история у обители... На сегодняшний день это ведь единственный действующий пещерный монастырь на Белгородчине?
Да, в Белгородской епархии он один такой. Существует предание, что монастырь был основан после монголо-татарского ига – причем на том месте, где (тоже по преданию), произошла встреча князя Игоря Святославовича с его братом Всеволодом перед их походом на половцев в 1185 году. Она описана в знаменитом «Слове о полку Игореве». Но первое письменное свидетельство о монастыре относится к 1620 году. В нем говорится, что Холковский мужской в честь святителя Николая монастырь был основан «черным попом» Геласием и пришедшими с ним монахами. Ну, а дальше такая «концентрация» событий пошла! Внимание со стороны первого русского царя из династии Романовых Михаила Федоровича обусловило расцвет обители. Посетивший ее другой благочестивый царь, Алексей Михайлович, подарил монастырю ставший его великой святыней образ своего небесного покровителя – святого праведного Алексия, человека Божия. Затем в 1659 году татары под предводительством крымского хана разорили монастырь, а во время правления Екатерины он, просуществовавший всего 144 года, был упразднен...
Сегодня в монастыре четыре благолепных храма, белокаменный братский корпус, уютная гостиница, куда паломников и путников селят бесплатно. Словом, монастырь в наше время обрел новое дыхание. А какова численность братии?
Братии у нас 12 человек, да еще 10 послушников. Средний возраст братии – 30-40 лет. Конечно, штат пополнять надо, но я считаю, что сегодня монастырь в первую очередь должен быть озабочен не количеством, а качеством братии. Прежде, чем постричь человека в монахи, нужно его 100 раз испытать, чтобы потом не случилось страшной беды: ухода монаха в мир, попрания им монашеских обетов, данных Самому Богу. В нынешнем году у нас был постриг, и для братии это стало и радостным, и масштабным событием.
Жизнь Холковского монастыря я знаю изнутри, потому что с 2002 года по 2010 год нес здесь послушание благочинного, затем по благословению правящего архиерея какое-то время занимался возрождением храмов на приходах. И вот я снова в родном монастыре, вначале в качестве исполняющего обязанности наместника, а с июля этого года – наместник обители. Вспоминаю, что на первых порах, когда в обители оставались один-два монаха в священном сане, то служить каждый день не было никакой возможности. Необходимо было еще заниматься административными, хозяйственными делами. Но уже на протяжении многих лет службы совершаются ежедневно, что радует нашу монашескую семью. Есть люди в храме или нет людей, молитва должна возноситься.
Кстати, в 1997 году наш правящий архиерей – владыка Белгородский и Старооскольский Иоанн освятил на меловых холмах три закладных камня. Один – на месте строительства храма в честь Донской иконы Божией Матери – покровительницы русского воинства. Второй – на месте надвратного храма в честь основателей Киево-Печерской лавры преподобных Антония и Феодосия. Третий – на месте храма-часовни во имя святого равноапостольного князя Владимира. Сейчас эти храмы вы можете видеть во всей их красе, с сиянием золотых куполов. А древний пещерный Свято-Троицкий храм, давший название современному монастырю, – это отдельный разговор. Скажу только, что, начиная с 2011 года, егостены и колонны с усердием очищались от неприличных надписей и выравнивались, а в притворе храма появилась огромная икона Воскресения Христова, вырезанная в меловой породе на стене пещер. В алтаре на горнем месте были вырезана икона Святой Троицы и Распятие. Есть такой замечательный белгородский мастер Сергей Николаевич Золотарев, который приходит сюда работать по ночам, чтобы никто не мешал. На меловых стенах он еще вырезал иконы Рождества Христова, Успения Пресвятой Богородицы, святителя Николая Чудотворца, преподобных Сергия Радонежского, Серафима Саровского и другие. Процесс продолжается. Примечательно, что резные меловые иконы становятся как бы окном в духовный мир для людей, потерявших зрение.
Что касается богослужений, то основная часть служб проходит в Донском храме обители, полностью расписанном фресками. На фресках – сцены из жития благоверного князя Димитрия Иоанновича, вышедшего с Донской иконой в поход против монголо-татарского войска Мамая; лики многих русских князей, святителей и преподобных, а также белгородских святых, среди которых – лик священномученика Никодима (Кононова), епископа Белгородского, расстрелянного чекистами в декабре 1918 года. При постриге меня нарекли его именем... А каждую субботу, в день, установленный Церковью для поминовения усопших, в Свято-Троицком пещерном храме, где в любое время года одна и та же температура – плюс восемь градусов, служатся литургия и панихида, на которых поминаются прежде почившие священнослужители, монахи и все православные христиане. Надвратный храм с редким по красоте керамическим иконостасом пока не освящен, но мы к этому идем...
За всеми храмами нужно ухаживать, держать их в чистоте и порядке. Работы у братии в этом плане наверняка хватает. Какие еще послушания у них?
Главное послушание – это молитва – стержень монашеской жизни. Недавно ушел в мир иной отец Нестор, очень благочестивый монах, которого я не устаю ставить насельникам в пример. В миру офицер, подполковник, он похоронил жену, детей, пришел в монастырь, принял монашество и, что называется, жил, дышал храмом. После Литургии отец Нестор оставался на панихиду, чтобы помянуть родных. Всенощные не пропускал. Есть у нас еще один монах, перешагнувший 80-летний рубеж, – отец Садок, который тоже живет храмом, постоянно пребывает в молитве. Если говорить о других послушаниях, то, помимо послушаний бытового плана, включающих уборку, готовку, работы на огороде и подсобном хозяйстве с его живностью – овцами, коровами, козочками, курочками (плюс еще пасека); помимо ловли рыбы в летний период в реке Оскол, где однажды кто-то из братии даже большущую щуку поймал, каждое лето мы косим траву и убираем могилы на кладбище. Оно, хотя и является муниципальным, но находится на территории монастыря. В советское время, когда монастырь был закрыт и вход в пещеры завален, местные жители продолжали хоронить на этой горе своих близких, чтобы те были как бы ближе к храму. Теперь кто-то из родственников переехал, кто-то стал слаб и немощен, и мы взяли на себя послушание ухаживать за могилками. Ухаживаем и за братской могилой советских воинов, погибших в боях с фашистами.
После встречи со старцем юноша шел по улице и плакал...
Отец Никодим, я прочитала, что Вы родом из Донбасса, из города Лисичанска Луганской области, и Вашим духовным отцом был старец Зосима (Сокур). Он благословил Вас поступать в Белгородскую Духовную семинарию. Как это было?
Я учился в техникуме на электрика, впереди была армия. Об отце Зосиме много слышал от верующих людей. Однажды подумал: «Отправлюсь к нему, возьму у него благословение». На тот период я только делал первые шаги к воцерковлению, посещал святые места, особенно полюбил Святогорскую лавру. Но по приезду все мои попутчики попали на прием к отцу Зосиме, а я с послушания пришел последним, когда совсем стемнело. Сижу, переживаю. Матушка-келейница говорит: «Иди, постучись. Если батюшка благословит, входи!» С волнением в сердце я постучал в дверь и услышал громогласное: «Кто там?» – «Батюшка, благословите! Можно посоветоваться с Вами?» – спросил я. – «Ну, коль пришел, заходи!» Обо всем я рассказал тогда старцу: и об учебе, и о том, что мой отец – офицер, работник милиции, коммунист – ходит в храм, но мне советует поступать в военное училище, идти по его стопам. «Как быть?» – спросил я у отца Зосимы в конце нашего разговора, осознав, что неожиданно для меня он открыл мне глаза на духовную стезю. Поскольку у него было духовное зрение, дар прозорливости, то батюшка словно бы осветил разные стороны моей души. Напомнил о каких-то забытых мной прегрешениях. А ведь и вправду такое было, подумал я. Словом, по-отечески тепло он открыл мне мою сокровенную жизнь! Я сразу увидел в нем непростого человека. Появилось ощущение, что Сам Господь говорит его устами. Вышел я от старца и расплакался при мысли о своей «горемычной» непонятной жизни: мол, что же я такой, как говорят на Украине, невдалый – то есть неудачный, незадачливый? Иду по улице и плачу. Зашел в храм, упал на колени с горячей мольбой: «Господи, прости!» А вернувшись домой, стал смотреть на мир какими-то другими глазами. Многие вещи, привлекавшие раньше, показались неинтересными. В дальнейшем, используя всякую возможность – вместе с группой паломников на каникулы или сам на выходные, – стал к батюшке ездить. Когда вызрело желание поступить в духовную семинарию, отец Зосима благословил. Только благословил не в Загорск ехать, не в Киев, а в Белгород, в духовную семинарию с миссионерской направленностью, о которой мало кто знал. Тогда как раз была образована Белгородская епархия, и на независимую кафедру епископом Белгородским и Старооскольским был назначен владыка Иоанн (Попов). Известно, что он тоже приезжал к отцу Зосиме за духовным окормлением, и батюшка отзывался о нем очень уважительно. Я был в числе первых, то есть из «первого призыва», но потом и других своих духовных чад старец благословлял поступать именно в эту семинарию.
О схиархимандрите Зосиме (Сокур) можно узнать из изданных его духовными чадами книг и выпущенных ими документальных фильмов. В них видны токи преемственности любви и почитания Всероссийского пастыря от матери-крестьянки, (в будущем схимонахини Мариамны) и родной тети батюшки – монахини Антонины, когда-то являвшейся духовной дочерью святого праведного Иоанна Кронштадтского. Особое место занимает повествование об учебе Ивана Сокур в Ленинградской духовной семинарии, где он какое-то время был иподиаконом митрополита Ленинградского Никодима (Ротова), перед памятью которого всегда благоговел и рассказывал, что Владыка, прогуливаясь по Невскому, любил читать акафисты Спасителю, Божией Матери, святителю Николаю, зная их наизусть. Батюшка, а что Вам из личного общения со старцем вспоминается?
Многое. Его пророческие слова в отношении Украины и постоянно звучавший в проповедях и беседах призыв держаться незыблемых канонов Русской Православной Церкви, Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. И пророческие слова батюшки в отношении меня, сбывшиеся спустя 10-15 лет и продолжающие сбываться сегодня. Но сейчас я хочу поделиться воспоминаниями о двух трогательных случаях, что свидетельствуют об удивительной внимательности и заботливости отца Зосимы по отношению к своим духовным чадам. Как-то я приехал к нему во время Рождественских каникул, пошел в храм на Литургию, а свои кожух и шапку повесил на крючок в раздевалке. Смотрю после службы – нет моей верхней одежды! Причем в кожухе были документы, деньги, ключи... Оказалось, какой-то приблудный горе-послушник позарился на чужое добро и сбежал с ним. Что делать? Мороз на улице – минус двадцать! Батюшке сообщили о случившемся, по его благословению мне тут же принесли с чердака шинель и шапку-ушанку. Сутки я так проходил, вдруг батюшка вызывает меня к себе. Захожу в кабинет, где он обычно людей принимает, а на столе лежит... шуба. Отец Зосима перекрестил ее и надел мне на плечи. Я-то, как говорится, метр с кепкой, а шуба большого размера! Вскоре выяснилось, что батюшка (роста он был под два метра) отдал мне свою шубу. Старенькую, где-то подлатанную, но чистенькую, аккуратную. И настолько она мне была дорога, что я даже в семинарию в ней ходил, хотя ребята посмеивались: «Что, одеться нормально не можешь?» А спустя три или четыре года после моего поступления в семинарию он одному семинаристу, ездившему на каникулы в Донецк (я тогда не смог поехать, нес послушание пономаря в храме) дал «зеленую валюту» со словами: «Вот тебе 100 долларов, вот еще 100 долларов для семинариста, который в семинарском храме пономарит. Пойдите на рынок и оденьтесь!» Имея столь внушительную по тем временам сумму, мы с Сергеем (так звали того парня) купили на вещевом рынке зимние куртки, шапки, ботинки, свитера. Так что холода нам были не страшны! Отец Зосима, которого советская власть кидала с места на место, отличался нестяжательностью. Он всё отдавал храму, людям, братии и сестрам основанных им на Донбассе Успенского Свято-Васильевского мужского и Успенского Свято-Николаевского женского монастырей, которые, слава Богу, живут полноценной духовной жизнью и многие верующие полагают, что по молитвам приснопамятного батюшки братоубийственная война обходит эти обители стороной.
«В своем отце я прежде всего вижу христианина...»
Батюшка, а Ваши родители приняли Ваш выбор – монашество?
Мой отец, как я уже говорил, несмотря на милицейские погоны и членство в партии, ходил в церковь и не боялся этого. Не побоялся он, будучи начальником горотдела милиции, привезти туда священника, чтобы освятить изолятор временного содержания. Когда перед началом школьных каникул я, старшеклассник, просил его отпустить меня на какое-то время в монастырь, он отпускал. Никогда не навязывал свою волю. Услышав о моем желании стать монахом, только спросил: «Сынок, ты хорошо подумал? Я любой твой выбор благословлю, лишь бы поспешности не было, чтобы потом не пришлось жалеть». (Признаться, ни одного дня я не пожалел о своем выборе и надеюсь, что по милости Божией и в будущем не пожалею. На самом деле, если ты любишь Бога, то выше монашества ничего нет). Мама... Она у меня простая женщина и в то время была далека от церкви. Как трагедию восприняла моя мама то, что не дождется от сына внуков. Но на сегодняшний день все изменилось. Навещая родителей, в своем отце я, прежде всего, вижу христианина, постоянно совершенствующегося в духовном плане, и только потом уже папу. Вот какой интересный ракурс получается! И особенно важно для меня, что мама стала ходить в храм и с радостью причащаться. К слову, мечта отца, чтобы дети пошли по его стопам, сбылась: моя младшая сестра работает в МВД в Москве. Господь все устраивает! А родителей мне полгода назад пришлось увезти от ужасов войны на Украине, чуть ли не каждый день уносящей жизни мирных жителей. О бомбежках, взрывах снарядов, долгом пребывании в подвале они знают не понаслышке. Разведя костер посреди двора, моя мама в минуты затишья варила борщ, носила его старикам, которые уже не в состоянии были себе что-то приготовить. Но после того, как в соседний дом попал снаряд и целый подъезд с девятого этажа по первый обрушился, я настоял на их переезде в Россию.
Думая о своей жизни, я чувствую себя по-настоящему счастливым человеком. Родной по крови отец посеял во мне первые семена веры. Духовный отец их взрастил, и его проповеди, поучения стали для меня на все эти годы духовным маячком, указывающим путь. А идти по этому пути мне помогает священноархимандрит Холковского монастыря митрополит Белгородский и Старооскольский Иоанн. Сегодня в Русской Православной Церкви немало образованных и деятельных архипастырей, но многим клирикам Белгородской митрополии (и мне в том числе), кажется, что наш архиерей самый лучший. И еще одно: в юности я мучился вопросом, почему я такой «невдалый» – не имею четких жизненных ориентиров. Теперь, слава Богу, я эти ориентиры вижу. И знаю, что является для монаха в священном сане ни с чем не сравнимым счастьем на земле... Служить Божественную литургию.
Беседовала Нина Ставицкая
Фотограф: Владимир Ходаков
Также представлены снимки из архива монастыря
Предстоятель
Публикации
