В 2018 году исполнилось сорок лет со дня кончины клирика Калужской епархии схиархимандрита Амвросия (Иванова). Он отошел ко Господу 15 октября 1978 года на сотом году жизни. Это был один из старцев ХХ столетия, перенесших все тяготы гонений безбожного времени, более восьмидесяти лет служивших Церкви Христовой и сохранивших веру и духовные традиции для будущего поколения православных людей в России и особенно тех, кто избрал своим путем монашеское жительство.
Будущий схиархимандрит Амвросий родился в Тамбовской губернии 2 января, в день памяти святого Василия Великого, по его словам – в 1879 году, а по формулярным спискам Оптиной пустыни – в 1882 году в семье верующих людей.
Василий – такое имя носил схиархимандрит Амвросий в миру – очень рано остался без отца, и уже к этому времени в его сердце начало созревать стремление к подвижнической жизни. Вот как он сам писал о своем детстве и решении уйти в Оптину пустынь в своей автобиографии:
«Отец мой Федор Никандрович был солдат. Мать – Наталья Семеновна. Занимались они сельским хозяйством и были глубоко верующими христианами, так и меня воспитывали. При Крещении дали мне имя Василий, так как я родился 1-го января 1879 г., в честь празднуемого в тот день Василия Великого. Кроме меня, у родителей были еще три дочери, но они умерли в младенчестве. Грамоте я стал учиться на девятом году жизни – ходил в школу, где был учителем диакон о. Георгий, а по Закону Божию нас учил священник о. Иоанн. Девяти лет я остался сиротой. Господу было угодно, чтобы отец мой в возрасте 33-х лет умер. И вот потянулась в течение нескольких лет печальная жизнь без отца в родном доме при хозяйстве дяди, брата отца. Дядя был пьяницей, и водка довела его до болезни, когда он становился буйным. Часто мне и матери моей приходилось терпеть всякие неприятности. Вот однажды мне мать и говорит: “Долго ли, сынок, мы будем так жить и терпеть – надо что-то предпринимать”. И вот мы договорились, что мать уйдет в Таволоанский монастырь, где проживает уже ея сестра, а я уйду к дяде, брату матери, который проживает в Калужской Оптиной пустыни. Вскоре я написал дяде письмо с просьбой узнать о приеме в монастырь и получил от него ответ, что настоятель Оптиной пустыни не против принять нас вместе с моим товарищем Яковом Никитичем Прониным».
15 марта 1897 года восемнадцатилетний Василий в сопровождении товарища и тети монахини Поликсении, покинув родное село, прибыл в монастырь Оптину пустынь. По воспоминаниям схиархимандрита Амвросия, приняли их там радушно – в монастыре уже подвизалось несколько односельчан юного Василия. Настоятелем Оптиной пустыни в то время был архимандрит Досифей, к которому они и обращались с просьбой принять их в монастырь.
Через неделю после приезда в монастырь их поселили в келию и одели в иноческую одежду, а еще через некоторое время, после прослушивания регентом отцом Корнилием, Василия с товарищем поставили на правый клирос. Когда у Василия начал ломаться голос, его перевели на другие общие послушания, а еще через год он стал регентом в больничном храме Оптиной пустыни.
В 1902 году Василий и Яков попали под призыв, однако Василия в армию не взяли, так как он был «единственным сыном у матери».
Почти через 8 лет, в 1904 году, послушника Василия по просьбе настоятеля Боровского Пафнутьева монастыря архимандрита Венедикта и по благословению архиепископа Калужского Вениамина перевели из Оптиной в Боровскую обитель, где требовался регент. Вспоминая свое послушание в Пафнутиево-Боровском монастыре, схиархимандрит писал: «Когда я встал на клирос, певчих было мало, но скоро прибавилось, так как 4 человека, послушники из Оптиной пустыни, приехали сюда, и я попросил отца архимандрита их принять в монастырь, и стало теперь певцов 10 человек – пение стало хорошее. На 2-ой год моей жизни в Боровском монастыре я стал ходить в школу при монастыре давать уроки пения и в то же время выбрал 10 мальчиков и стал с ними заниматься особо, чтобы приготовить их петь в храме всенощное бдение и Божественную литургию».
11 марта 1911 году послушника Василия постригли в монашество с именем Амвросий в честь святого Амвросия Медиоланского. 1 мая 1912 года он был рукоположен епископом Калужском и Боровским Александром во иеродиакона, а 1 мая 1913 года – во иеромонаха.
«О первых днях своего служения в сане иеромонаха он рассказывал, что обычно при рукоположении в священный сан человек испытывает новизну этого состояния и необыкновенную благодать. И вот он, молодой священник, каждую складочку разглаживал на своей мантии, смотрел, ровно ли висит крест, следил за чистотой своей одежды. А на одном этаже с ним жил блаженный старец. Он постоянно ходил грязный, неопрятный, от его одежды дурно пахло, и, стремившийся всегда быть аккуратным, отец Амвросий немного сторонился этого монаха. Но однажды раздался стук в дверь его келии: "Молитвами святых отец наших…" – "Аминь". Вошел этот старец как всегда неопрятный, в рваном подряснике и, неожиданно упав на колени, стал умолять отца Амвросия непременно поисповедовать его. "Что Вы?! Я молодой монах! В нашем монастыре есть опытный духовник, так Вы и идите к нему!" – "Да нет, отец Амвросий, я именно тебе хочу исповедаться!" – настаивал старец. "И когда он начал свою исповедь, – вспоминал отец Амвросий,– то всё во мне перевернулось. До такой степени тяжело мне было слушать его, так сильно я переживал… Да как же он живет в монастыре, такой человек?! Такие грехи! Кошмар просто!.. Старец ушел, а у меня тяжесть на сердце осталась. А ведь как мне до этого было хорошо! И мантия-то у меня чистая, и крест блестит, и на душе светло, и пою прямо ангельски. А он явился и всё испортил! Но вдруг в голову пришла мысль: подожди! А что он мне наговорил-то? И когда стал вспоминать, то мороз по коже пошел: старец-то, оказывается, перечислял мне всё то, что я сам совершил, а говорил вроде бы о себе! Я залился слезами, выскочил из келии и бегом побежал к нему. "Батюшка,– говорю я,– простите меня. Я, глупец, ничего не понял. Это же все мои грехи, которые я забыл!" После этого случая отец Амвросий перестал гордиться своим блестящим крестом и одеждами и не создавал искусственный образ иеромонаха, каким, ему казалось, он должен был быть» (см.: Свет Оптиной. Жизнеописание подвижника XX века Калужского старца Амвросия (Иванова Василия Федоровича). – Примеч. автора).
В конце 1918 года иеромонах Амвросий был призван в тыловое ополчение, но через два месяца из-за проблем со здоровьем был освобожден. Вернувшись, он отпросился у священноначалия, чтобы съездить ненадолго на родину, но вернуться смог только почти через три года, так как «в это время случилось так, что при войне Красной Армии с казаками стало невозможно никуда поехать по железной дороге, и я задержался в Алферевке на 2 года, да и 1 год служил в селе Димитровка, куда мне стал писать наш начальник монастыря епископ Алексий так: “О. Амвросий – приезжайте в свой монастырь – это ненормальное явление, чтобы иеромонах жил годами на приходе без благословения своего архиерея.” Я ему отвечал, что я и рад бы возвратиться, да поезда не ходят... Когда же явилась первая возможность поехать и нашелся священник на мое место, я простился со старостой и прихожанами с. Димитровка и поехал на вокзал, но здесь узнал от старичка, что никакого расписания поездов нет и идут поезда только военные по распоряжению. … И вот из вагона вышли 2 солдата и кричат мне: “Отец Амвросий! Как ты сюда попал?” Говорю им, что мне необходимо ехать в Москву, да поездов нет. “Садись с нами, – говорят они, – мы едем в Москву и утром там будем.” Я ответил, что я не один, а со мною две монахини. Солдаты взяли нас всех в поезд и довезли до Москвы. Здесь хочется сказать, что, как необходимо сделать добро и послужить кому, бывает, что и здесь же, на земле, ответят тебе добром. Эти солдатики, когда я жил в с. Димитровка, тогда стояли на постах, а было холодно, и солдатики при смене заходили ко мне в дом погреться. Я охотно пускал их к себе и утешал, чем мог. Теперь они, имея возможность, отблагодарили меня, отозвались на глухой станции».
Вернувшись в монастырь, он был опять поставлен на послушание регента, которое нес до самого закрытия монастыря. В 1922 году иеромонах Амвросий по ходатайству начальника монастыря и по ходатайству епископа Алексия был награжден наперсным крестом от Святейшего Патриарха Тихона.
В 1923 монастырь закрыли, и по благословению епископа Алексия иеромонах Амвросий поступил священником в село Иклинское, где служил с вынужденным перерывом до 1942 года. В 1924 году к нему переехала его мама. Она «часто ходила в храм Божий, в котором я тогда служил, а дома занималась хозяйством,.. лет 12 пекла для храма просфоры и любила помогать бедным», – вспоминал позже об этом времени отец Амвросий.
В 1930 году иеромонаха Амвросия арестовали на три года и отправили по этапу в г. Семипалатинск (Казахстан). В Семипалатинске он был отпущен из тюрьмы на поселение, но на работу устроиться он не мог, так как священников на работу не принимали, и всё время ссылки прослужил в местном храме псаломщиком и регентом подрабатывал по хозяйству, а в 1933 году смог вернуться на свой приход в село Иклинское, где уже служил другой священник. «Там уже служил как священник бывший наш иеродиакон Тихон. И вот в 1933 году, как и полагается, я сразу явился ко владыке епископу Калужскому Димитрию и просил его о службе, где он благословит. Владыка сочувственно ко мне отнесся, так как ему тоже пришлось быть в неволе 10 лет. Нового прихода он мне не дал, а благословил поехать обратно в Иклинское, сказав: “Служите двое с о. Тихоном понедельно то священником, то псаломщиком, а доход пополам – у вас семьи нет.” Но о. Тихону, видимо, это не понравилось: он стал хлопотать дать ему одному приход, и ему дали приход в селе Малоярославского района Випреевке, но, как я слышал, скоро его сослали в ссылку в отдаленные края... Великое дело – благословение епископа».
В 1942 году после разрушения во время боев за освобождение села Иклинского храма отец Амвросий был назначен священником в Преображенский храм села Спас-Прогнань близ станции Балабаново, где еще раньше с 1940 г. в свободное от колхозных работ время он помогал по службе священнику храма отцу Владимиру Замятину и где прослужил 36 лет до самой своей блаженной кончины.
Вместе с отцом Амвросием переехала на новое место и его мать. Они жили сначала в деревне Киселевке, а затем перебрались в домик в деревне Софинка. Наталья Семеновна Иванова скончалась 14 апреля в 1943-м на 86 году жизни и была похоронена недалеко от деревни Софинка.
Во время своего служения схиархимандрит Амвросий совершал тайные постриги. Как на приходе, так и среди своих духовных чад и постриженников он старался во всем следовать духовным обычаям и традициям общежития Оптиной пустыни и Пафнутиева Боровского монастыря. В духовном руководстве старец придерживался «золотой середины»: не благословлял на чрезмерные духовные подвиги, но и не допускал духовного расслабления. С людьми, приходившими к нему, он общался открыто и доброжелательно и часто обращался к ним в шутливой форме.
Посещавшие его люди часто заставали батюшку за фисгармонией. В 95 лет схиархимандрит Амвросий посетил Троице-Сергиеву лавру, чтобы послушать в исполнении лаврского хора оптинские подобны.
В последние годы жизни он страдал от тяжелой болезни ног, обмороженных во время заключения, но при этом старался как можно чаще посещать храм и молиться за богослужением, куда его возили на деревянной тележке.
Накануне своего преставления он исповедался и причастился Святых Христовых Таин, а за неделю до того над ним было совершено таинство Елеосвящения. Похоронили старца справа от входа в храм Преображения Господня села Спас-Прогнань недалеко от алтарной абсиды на месте, которое он сам заранее указал.
Публикации
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
