Умножение любви. Преподобный Давид Гареджийский

Елена Володина

В четверг по Вознесении Христовом совершается празднование преподобному Давиду Гареджийскому, основателю великой святыни Грузии – Давидо-Гареджийской лавры, любимому ученику преподобного Иоанна Зедазнийского. Преподобного Иоанна с двенадцатью учениками почитают как «вторых апостолов» Грузии. Пришедшие в VI столетии из Сирии, они стали продолжателями подвига святой равноапостольной Нино в христианском просвещении Иверии и зачинателями монастырского строительства на грузинской земле. Промыслом Божиим преподобный Давид становится всё более известным в России, во многом благодаря деятельности московского храма Живоначальной Троицы на Покровке, где уже много лет особо чтут этого святого.

По апостольскому призыву

В Тбилиси, в алтаре Патриаршего кафедрального собора Цминда Самеба – Пресвятой Троицы – хранится в ковчеге небольшой округлый гладкий камень цвета темной охры с красноватыми вкраплениями. Это чудотворная святыня Грузинской Православной Церкви – Камень Благодати. С ним связано следующее предание.

Шел VI век от Рождества Христова. К подножию горы на северо-западе Иерусалима (с эпохи Крестовых походов она будет известна как Гора Радости) приблизились несколько иноков, проделавших трудный путь из далекой земли, именуемой Сакартвело, или Иверия. Старец, возглавлявший паломников, вдруг сказал своим спутникам: «Я, грешный, не посмею ходить по земле, где ступали ноги Господа». Отпустив учеников, он не пошел дальше, а когда пришла пора отправляться обратно, подобрал с земли три простых камня, в душе веруя, что взял их как бы с могилы Христа. В это время Иерусалимскому патриарху во сне предстал Ангел и сказал, что один из паломников «верой своей унес всю благодать из Иерусалима». Патриаршие скороходы нагнали монахов и забрали два камня, а один оставили, передав старцу слова патриарха: «Одну часть дарую тебе для твоей пустыни, забери этот камень как благодать, на память и для напоминания о твоей вере».

Это трогательное предание, вещественному свидетельству которого до сей поры поклоняется православная Грузия, повествует о великом святом Грузинской Церкви, одном из родоначальников грузинского монашества – преподобном Давиде Гареджийском.

Преподобный Давид был в числе двенадцати сирийских отцов, пришедших в Грузию в середине VI века со своим учителем – преподобным Иоанном, ставшим просветителем восточной части страны – Картли. По преданию, Сама Божия Матерь послала пустынника Иоанна на землю Иверии продолжить дело равноапостольной Нино. Получив во сне указание Пресвятой Богородицы избрать себе в сподвижники двенадцать учеников, он решил всецело положиться на Промысл Божий и выбрал их по жребию. Шио Мгвимский, Давид Гареджийский, Антоний Марткопский, Фаддей Степанцминдский, Стефан Хирский, Исидор Самтавийский, Михаил Улумбийский, Пирр Бретский, Зенон Икалтойский, Авив Некресский, Иессей Цилканский и Иосиф Алавердский – все они впоследствии получили свои вторые имена от мест, где основали святые обители или занимали архиерейские кафедры. От названия горы Зеда-Задени близ Мцхеты, которую преподобный Иоанн избрал местом своего пребывания и основал там первый монастырь, сам он стал именоваться Иоанном Зедазнийским.

Какое древнее духовное наследие питало этих новых апостолов? Они возрастали в среде сирийского монашества, занимающего особое место в истории христианского аскетизма. Существуют разные взгляды специалистов на этот вопрос, но сейчас многие уже готовы признать, что идеал монашества и монашеского образа жизни в своей первоначальной форме, даже опережая Египет и Палестину, ведет свое происхождение от Восточных Сирийцев. В IV–VI веках по всей Сирии действовало множество монастырей и крупных монашеских центров, привлекавших многочисленных паломников и последователей. В Эдессе в это время возникла большая аскетико-богословская школа, оказавшая значительное влияние на формирование иноческих общин. Одновременно именно в Сирии зародилось столпничество – уникальный вид индивидуального подвижничества, которое в свою очередь тоже способствовало образованию обителей рядом с местами, где подвизались столпники, – например, прекрасный и величественный монастырь Калат-Симан связан с именем первого столпника – преподобного Симеона († 389). Будущий авва Давид Гареджийский, вероятно, на всю жизнь сохранил воспоминание о том, как, покидая родную Антиохию и отправляясь в Грузию, их учитель привел своих чад к младшему последователю святого Симеона – Симеону Столпнику Дивногорцу, и тот преподал им благословение.

Надо сказать, что иноческое миссионерство было очень распространенным явлением в Сирии. Проповедь христианства на Востоке – не только в Грузии, Армении, но и в Монголии, Китае, – была почти всегда заслугой сирийцев. Грузинская Церковь приблизительно до середины V столетия находилась в юрисдикции Антиохийского патриархата. Грузинские юноши учились в богословских школах Антиохии и Низибии. В Сирии, в обширных монашеских поселениях на Черной горе обитали выходцы из Иверии. Есть сведения, что первый перевод книг Ветхого Завета на грузинский язык был сделан с сирийских рукописей.

С учителем и без него

Что еще могла сохранить память святого Давида о первых шагах в новом краю? Житие преподобного Иоанна Зедазнийского повествует о том, как приблизившиеся к древней столице Грузии Мцхете путники были с великим почетом встречены клиром и народом во главе с католикосом Картли Евлалием; как поклонились они святыням кафедрального собора Светицховели, среди которых пребывал хранившийся под спудом Хитон Господень; как обошли Восточную Грузию, проповедуя и по милости Божией совершая чудеса и исцеления…

Спустя некоторое время авва Иоанн избрал местом их пребывания гору Задени близ Мцхеты. У горы была худая слава: прежде здесь находилось языческое капище, и инокам пришлось потрудиться, чтобы молитвой и постом (см. Мф. 17:21) очистить ее от злых духов и превратить в удел мирных монашеских подвигов. В этот первый на здешней земле монастырь стали стекаться паломники, многие из них пополнили монашескую братию – обитель разрослась, приобретя форму киновии, с жизнью под руководством одного настоятеля и духовного отца, с послушаниями, распределяемыми между братиями.

Однажды, говорит Житие, преподобный Иоанн получил извещение свыше, что ему пора отпустить своих духовных детей – им предстоит разойтись по всей Грузии, чтобы основать свои монастыри и умножить проповедь христианства.

Так, Давид со своим учеником Лукианом обосновались сначала на горе Мтацминда вблизи Тбилиси, устроив в ней, по примеру преподобного Иоанна, небольшую пещеру и часовню. Каждый четверг они спускались в город и проповедовали. В Житии святого Давида рассказывается, что как-то раз язычники-огнепоклонники подкупили беременную женщину, с тем чтобы она указала на Давида как на совратителя. На суде преподобный коснулся посохом ее живота и повелел ребенку назвать имя отца. По преданию, после того как имя виновника прозвучало, клеветница в муках родила камень. Скорбя о происшедшем, Давид вознес молитву, и на горе Мтацминда забил ключ, вода которого исцеляет бездетных и восстанавливает женское здоровье. Источник существует и сейчас, и уже бесчисленные поколения женщин получили от него благодатную помощь. На том месте, где когда-то стояла простая часовенка преподобного Давида, построили храм, который назвали Мамадавити («Отец Давид»), но он тоже не сохранился. Нынешняя церковь возведена здесь в конце XIX века.

Вскоре монахи решили, что должны совсем удалиться от мира. Они нашли пустынную местность в Кахетии, на склоне горного хребта Гареджи, примерно в 70 километрах к юго-востоку от Тбилиси. С этого момента начинается история великой святыни Грузии – Давидо-Гареджийской лавры, вплоть до XX столетия крупнейшего на Кавказе духовного и культурного центра.

Отцы-пустынники

…Вода, один из первых по необходимости Божиих даров человеку. Но посреде Гареджийских гор не прошли воды (см. Пс. 103:10). Гареджийская пустыня суха, сурова, летом сгорает от жары в пятьдесят градусов, зимой мороз доходит до минус тридцати, осадки бывают лишь несколько раз в год. По-видимому, всё было так и много веков назад: Житие преподобного Давида повествует о том, что, придя в Гареджи, подвижники высекли каждый для себя каменное ложе в маленьких естественных пещерах горы, молились под открытым небом, питались травой, кореньями и молоком, которое давали пришедшие к ним дикие лани с детенышами, пили дождевую воду, собирая ее в выдолбленные в скале углубления.

А уже в наше время митрополит Горийский и Атенский Андрей (Гвазава), в 1990-е годы бывший наместником возрожденной Давидо-Гареджийской лавры, вспоминал: «Условия жизни в монастыре были трудные: воды, как питьевой, так и для бытовых нужд, там никогда не было − собирали дождевую воду, используя при этом старинные резервуары…»

По молитвам преподобного Давида и здесь возник святой источник, но – крайне аскетического свойства: впоследствии он получил поэтическое название «Слезы Давида», – по сути, это вода, сочащаяся понемногу через толщу пород в одной из пещер.

В скором времени у отшельников появилась первая церковь, высеченная в скале и освященная в честь Преображения Господня. Ктитором этого маленького храма стал руставский вельможа Бубакар, уверовавший во Христа после чудесного исцеления преподобным и крещенный им со всеми своими домочадцами.

Как это чаще всего и бывало в истории монашества, подвижники не могли долго оставаться в своем уединении. К ним стали приходить и селиться рядом в пещерах люди, ищущие спасения. Образовался первый монастырь – тот, что ныне именуется лаврой святого Давида: множество келий, высеченных в горном склоне.

Поблизости от него последователи Давида стали строить новые обители. Додо Гареджийский по благословению учителя основал монастырь Додос-Рка (по-грузински – «ветвь Додо») во имя Пресвятой Богородицы. Лукиан, согласно преданию, – монастырь Натлисмцемели («Креститель») во имя святого Пророка Иоанна Предтечи. Обители были устроены по сирийскому общежительному уставу; рядом с ними подвизались и анахореты, чуждавшиеся всякого общения. К концу жизни преподобного вокруг него собралось около двух тысяч учеников.

Когда старцу был открыт час его кончины, он собрал всех насельников Гареджи и простился с ними. Преставился преподобный Давид в четверг по Вознесении Господнем и был погребен в Преображенской церкви Давидо-Гареджийской лавры. Там же позднее упокоился и преподобный Лукиан. Уже в VI столетии Грузинская Православная Церковь причислила Давида и Лукиана к лику святых. На протяжении веков их могилы особо почитались и были местом паломничества. В Грузии нет традиции обретения мощей; в 2000 году гробницу преподобного Давида Гареджийского открывали, убедились, что мощи на месте, омыли их, взяли малую частицу и оставили всё в неприкосновенности. Преподобный Давид мирно почивает под спудом возле алтаря древнего Преображенского храма своего монастыря.

Лавра в истории

В течение веков в Давидовой лавре не угасала монашеская жизнь. Внешне обитель менялась – прирастала пещерными кельями, террасами, соединительными мостиками… Свой современный облик лавра приобрела в IX веке, когда ее достроил преподобный Иларион Картвели (822/3–875/6), возведший и новые церкви на территории монастырского комплекса. Наибольший расцвет Давид-Гареджи пришелся на XI–XIII века – в период возрождения после нашествия турков-сельджуков. Потом были новые нашествия и разорения, в том числе и страшные: в 1615 году, в Пасхальную ночь, персидский шах Аббас I вырезал всех монахов Гареджи, собравшихся на службу у маленького храма Воскресения Христова. Предание по-разному сохранило число мучеников – от шестисот до шести тысяч человек, но известно, что после этого трагического события святыня практически опустела, и жизнь впоследствии продолжилась только в трех из двадцати обителей. Однако авторитет «грузинской Фиваиды» как просветительного центра и носителя духовного идеала для всей Грузии сохранялся.

В советское время, в 1923 году Гареджийская лавра была закрыта. С конца 1940-х годов на территории комплекса был размещен военный полигон, в результате чего пострадали или полностью были утрачены многие скальные церкви, фрески и памятники эпиграфики. Лавра начала постепенно восстанавливаться в 1970-е годы, а в 1990-е туда возвратилась монашеская молитва. Первым насельником и наместником лавры святого Давида стал Ираклий (в постриге Давид) Махарадзе, бывший смотрителем находившегося здесь музея-заповедника, по образованию архитектор, принявший священнический сан и монашество, – ныне Его Высокопреосвященство, митрополит Алавердский.

Сегодня Гареджи объединяет около двенадцати храмовых ансамблей. Грандиозный монастырский комплекс раскинулся почти на 25 километров, как бы рассекая Гареджийский кряж, по которому в советское время прошла граница между Грузией и Азербайджаном. Частично уникальные сооружения оказались на чужой территории, и соседи пока не проявляют желания вернуть Грузии ее наследие.

Наиболее известны ныне и привлекают многочисленных паломников монастырь Додос-Рка, с сохранившимися древними настенными надписями на разных языках, нанесенными с необыкновенным искусством; действующая обитель Натлисмцебели с пещерным храмом Иоанна Крестителя, помнящим учеников святого Давида, а, возможно, самого авву; монастырь Тетри-Удабно который был построен в период расцвета Гареджи в XI–XII веках и сохранил свидетельства существовавшей здесь уникальной школы фресковой живописи.

Преподобный Давид Гареджийский в Москве

Невзирая на изменчивые политические обстоятельства, Русская и Грузинская Церкви всегда имели множество точек соприкосновения. Так и грузинский святой первых веков христианства преподобный Давид Гареджийский удивительным образом в конце ХХ столетия обрел в Москве свой «дом», которым стала церковь Живоначальной Троицы на Грязех, что стоит на Покровке, рядом с Чистопрудным бульваром.

Как рассказывает настоятель Троицкого храма протоиерей Иоанн Каледа, всё началось в 1990-е годы со своеобразного миссионерства О.В. Шведова, старосты храма Преображения Господня в Тушино, где служил и отец Иоанн: большой знаток и почитатель грузинских святых, Олег Васильевич регулярно привозил в Москву воду из источника преподобного Давида на горе Мтацминда в Тбилиси, стал инициатором молебнов святому в своем храме. И вскоре случаи чудесного исцеления женских недугов и избавления от бесплодия заставили даже закоренелых скептиков поверить в силу предстательства преподобного.

Традицию молитвенного обращения к преподобному Давиду отец Иоанн перенес в Троицкий храм на Покровке, когда был назначен его настоятелем. Молебны начали служить каждую неделю. Заказали для храма сначала небольшую аналойную икону святого – на тот момент единственную в Москве, впоследствии собрали средства на большой житийный образ. Автором обеих икон стала иконописица Нина Михайловна Носова (позднее принявшая постриг с именем Тихона, насельница Стефано-Махрищского ставропигиального монастыря).

В храме пребывают и еще одна икона преподобного – дар наместника Давидо-Гареджийской лавры, и замечательный по письму образ преподобного Иоанна Зедазнийского и двенадцати его учеников, подаренный наместником монастыря Светицховели архимандритом Серафимом. Прихожане Троицкой церкви не остались в долгу и в свою очередь прислали грузинскому святому свое приношение – вышитый покров на его гробницу в храме Преображения Господня. Они трудились над покровом несколько лет под руководством специалистов, в частности, Ирины Андреевны Кеслер, художественного руководителя золотошвейной мастерской Алексеевского ставропигиального монастыря. Когда покров был готов, знатоки оценили эту работу как достойное продолжение традиции древнерусского золотошвейного искусства. Высокую оценку труду москвичей дал и Его Святейшество Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II.

Так, минуя все пространственные, временные и прочие границы, смиренный монах, святой Давид Гареджийский продолжает дело, ради которого он жил и возносил свои молитвы на благословенной земле Сакартвело, – дело умножения любви.