Доклад на XXII Международных Рождественских образовательных чтениях, направление «Монашеская традиция: от древности до наших дней» (Сретенский ставропигиальный мужской монастырь. 28–29 января 2014 года)
Говоря о роли преподобного Сергия в истории русского монашества, первое, на что стоит обратить, по нашему мнению, внимание, − это восстановление Преподобным строгого монашеского общежития в своем братстве. Этому благому примеру преподобного Сергия последовали его ученики и ученики его учеников...
Значение общежительного жития для монашества невозможно переоценить. Первые монастыри, основателем которых был еще преподобный Пахомий Великий, придерживались строгого общежительного устава. Замечено, что монашеская жизнь всегда ослабевала в тех монастырях, где нарушались принципы общежительной жизни, появлялись элементы жизни по своему разумению: то, что впоследствии стало называться особножительным монашеством.
Следует отметить, что изначально нами от греков было взято монашество необщежительное. Первые монастыри, спорадически возникавшие с принятием христианства на Руси, были, как правило, именно тем, что впоследствии стали называть идиоритмом, или особножительным уставом. И только через 75 лет после Крещения Руси, благодаря преподобному Феодосию Печерскому, общежитие было введено в Киево-Печерском монастыре. Примеру последнего последовали и некоторые другие монастыри Руси, которых, надо признать, было не так много. Этот вопрос подробно разбирает известный российский историк XIX века профессор Е.Е. Голубинский. Впрочем, даже в самом Киево-Печерском монастыре подлинное общежитие продержалось недолго, и первые элементы особножительства начали появляться едва ли не сразу после отшествия в вечность преподобного Феодосия. Однако в той или иной мере общежитие в Киево-Печерском монастыре все же существовало вплоть до нашествия татаро-монголов. После разорения Руси монашество повсеместно пребывало в особножительной форме своего существования, и только с появлением фигуры преподобного Сергия Радонежского на Руси (точнее, в Московской части Руси, в отличие от Юго-Западной митрополии) вновь появилась общежительная форма монашеской жизни. И, как мы уже сказали выше, заслуга в этом принадлежит, безусловно, преподобному Сергию. В лице Преподобного русское монашество приобрело человека, который как бы влил в него новую кровь, обновил его. Божий промысл избрал Преподобного для возобновления монашества на Руси. Зададимся простым вопросом: как же решился преподобный Сергий на такой подвиг?
Как известно из жития Преподобного, начинал он свою монашескую жизнь будучи еще совсем молодым, двадцатидвухлетним человеком. В то время практически все монастыри находились в городах, однако преподобный Сергий не хотел подвизаться в месте, где много мирской суеты. Поэтому он удалился в уединенные места: начинал он свою монашескую жизнь настоящим пустынножителем. У него и в мыслях не было основывать какой-то монастырь, тем более лавру.
Однако со временем, помимо его воли, вокруг него стало образовываться братство. Очень скоро преподобный Сергий снискал себе славу выдающегося подвижника, чем обратил на себя внимания святителя Алексия, митрополита Московского, который и выпросил грамоту у Константинопольского Патриарха на введение в Сергиевой обители строгого общежития. До этого, надо заметить, несколько лет братство Сергия жило по общепринятому в то время особножительному уставу. Введение общежития в то время воспринималось как неслыханное нововведение, и, наверное, только Богу известно, сколько скорбей, непонимания, осуждения претерпел Сергий, прежде всего от своих собратий, монахов, привыкших к, так сказать, облегченной версии монашества. Особенно же не нравилась такая ревность Сергия тогдашним игуменам монастырей: дело в том, что по сути это были богатые помещики, во владении которых находились огромные земли и много другого имущества. Эти игумены пользовались своей духовной властью, чтобы жить отнюдь не по-монашески, а в свое удовольствие. Увидев в Сергии опасность для своей вольготной жизни, они ополчились на него, возводя всевозможные напраслины, тягчайшей из которых было обвинение в ереси. К сожалению, в любом добром начинании иногда даже до сих пор люди в угоду своим страстям готовы усмотреть ересь...
Так непросто складывалась жизнь преподобного Сергия, непросто вводилось и общежитие в его монастыре. Общежитие, которое стало залогом возрождения русского монашества. Общежитие, которое и сейчас является самым актуальным и нужным ответом на вопрос: как же нам возродить современное наше монашество; что нужно современному нашему монашеству, чтобы подняться на ту высоту, на которую оно было возведено преподобным Сергием?
В настоящее время все монастыри Русской Православной Церкви (возможно, за редким исключением) известны как общежительные. Но при этом мы не видим той высоты жизни, как в обители Преподобного. Тому есть множество причин. Укажем на некоторые из них, одновременно сделав попытку обозначить пути возрождения современного монашества.
Монашество есть мироотреченный образ жизни, требующий удаления монашествующих от мира и всего сущего в нем. Причем, даже в городских монастырях этот принцип должен благоразумно и со всей тщательностью соблюдаться. «Довольно долгое время после смерти преподобного Сергия соблюдаем был его учениками оставленный им завет не выходить за ворота монастыря»[1]. В частности, это достигается через выделение внутренней территории монастыря, недоступной для мирских лиц; также через определение конкретного времени и места пребывания посетителей и паломников; через общение с последними наиболее опытных в духовной жизни монахов, имеющих на то благословения, в то время как остальные монашествующие должны общаться с людьми мирскими лишь уважительно-кратко, по существу.
Паломничество – важный момент в духовной жизни христианина, но оно не должно вредить внутренней духовной жизни обители. Преподобный Сергий заповедовал проявлять милость к приходящим, и это одна из причин благоденствия обители в последующие времена. Но обратим внимание, что помещения для жилья мирских людей устраивались вне монастырской ограды. Кроме того, благотворительность обители напрямую зависела от ее доходов и была посильной.
Святитель Алексий и преподобный Сергий, как уже было сказано выше, решились прибегнуть к авторитету Патриарха, который бы своим голосом верховного пастыря Русской Церкви подтвердил и одобрил их благое предприятие − введение монастырского общежития. Этот пример великих святых учит и нас тому, что приведение в жизнь добрых намерений современных игуменов и игумений нуждается в понимании и поддержке епархиальных архиереев. С другой стороны, все желания о поднятии уровня духовной жизни в монастырях будут тщетны, если не будет достойного руководителя монашеской общины, имеющего смирение и незлобие. Так, «по изображению жизнеописателя, в отношении к другим людям преподобный Сергий быль исполнен смирения безмерного, был тих и кроток так, что ему совсем чужды были гнев и ярость, жестость (суровость) и лютость, был незлобив и прост без всякой примеси хитрости и так называемаго "себе на уме", исполнен был любви нелицемерной и нелицеприятной ко всем людям»[2]. В прошедшие годы монастыри Русской Православной Церкви возрождались во внешнем своём устроении: возводились и реставрировались церковные здания и монастырские корпуса, устраивался быт насельников, формировался внутренний уклад. Ныне стоит другая, еще более важная задача: наши монастыри, заявляемые как общежительные, нужно сделать таковыми по глубокой духовной сути. Общежитие отличается не только общим братским богослужением, корпусом и трапезой. Важнейшая характеристика общежития – жизнь по образу первохристианских общин. Крепкая монашеская семья основывается на духовном родстве и искренней любви о Господе к игумену. Это достигается кропотливым трудом игумена и всей братии. «Устав общежитный требует, чтобы все монахи монастыря, не исключая и игумена, совершенно одинаково участвовали во всех монастырских работах. Преподобный Сергий работал не только наравне со всеми, но и более всех, причем в работах, требовавших физической силы, так как был от природы человек очень сильный, работал по крайней мере за двоих и причем не стыдился никакой работы − ни поварства и плотничества, ни кроения и шитья одежды и обуви на братию»[3]. Здесь преподобный Сергий самый яркий пример: он трудился наравне с братиями, даже более их.
В наше время в греческих монастырях (особенно на Афоне) в той или иной степени мы можем наблюдать подобную картину: список дежурств на кухне начинается с игумена и заканчивается последним послушником, пришедшим в обитель. Игумены не должны быть отвлекаемы на другие, не монастырские дела. В целом отвечая за обитель, игумены, прежде всего, предметом своей заботы должны ставить духовное совершенствование и возрастание братии. К сожалению, порой на первое место выходит забота о материальном устроении обители, а на прочее не остается времени, сил и желания.
Известно, что преподобный Сергий по вечерам обходил келии братий, наедине увещевал их. В наше время беседы игумена с братией, частные и общие, либо чтение, слушание аудиозаписей бесед известных современных подвижников способствует сплочению братства, формированию единых взглядов и настроений братства в святоотеческом духе. Живое участие игумена в богослужении, не только по праздникам и воскресеньям, а и повседневное, чтение и пение на клиросе с братией принесет немалую пользу всему братству.
Многое из вышеперечисленного известно, но трудно приживается в наших обителях, либо кажется невозможным. И тут понадобится мудрость и осторожность по примеру преподобного Сергия. Он не стал сразу вводить забытые святоотеческие обычаи, а ожидал благословения и поддержки Патриарха, а сам тем временем усиленно подвизался и молился.
Немалую помощь в улучшении монашеской жизни можно получить, знакомясь с жизнью греческих монастырей. Многие с настороженностью относятся к Афону, считая, что у нас, дескать, «своя традиция, свое предание». Но ведь монашество мы приняли от греков, и далее − преподобные Антоний, Нил Сорский, Паисий (Величковский), Силуан Афонский, множество подвижников благочестия, подвизавшихся в XVIII−XIX вв. на Афоне, и, наконец, великий светильник русского монашества преподобный Сергий, живо свидетельствуют о том, что монашество по сути своей интернационально и универсально. Поэтому − почему бы нам после 70-летнего периода уничтожения монашеской традиции, монашеского образа жизни, возрождая последнее, не обратиться к примеру и опыту наших братьев-монахов в Греции, ведь многое у нас в плане организации монашеской жизни, к сожалению, забыто и утрачено.
Укажем еще одну замечательную греческую традицию: многие греческие монастыри, особенно древние, имеют в своем центре главный храм, а вокруг – по периметру – кельи. Такая же структура обители была заложена и преподобным Сергием. У нас же этим древним правилом при устроении современных монастырей почему-то не пользуются. Полезно также будет обратить внимание на то, как строятся отношения игумена и братии; почему, например, монашествующие стараются не повышать голос при общении друг с другом и т. д. При этом, видя отличия в монастырской жизни, нам следует разграничивать национальные черты и существенные моменты, добрую традицию и традицию, не соответствующую святоотеческой. К примеру, греки-монахи ходят с покрытой головой – и это соответствует святоотеческой традиции, их клобуки имеют наметки, прикрывающие лицо и глаза сбоку. Наши же клобуки имеют более красивую форму, но менее удобны и практичны, поэтому наши монахи стремятся их снять поскорее, предпочитая быть с непокрытой головой, наметка спускается сзади на плечи. Как тут быть: держаться своего, основанного на забвении святоотеческих правил покроя, или же, видя пример наших братий, вернуться к святоотеческой традиции и несколько изменить форму клобука и покрой? Вопрос дискуссионный...
Ещё один важный момент из жития преподобного Сергия: «Святый митрополит Алексий желал было видеть преподобного Сергия своим преемником на кафедре Русской митрополии»[4]. Это предложение привело преподобного Сергия, которому и в помысл никогда не приходило архиерейство, в величайшее смущение. Пришедши в себя, он ответил решительным отказом. А когда святой Алексий хотел настаивать, Сергий ответил, что принужден будет бежать куда-либо в пустыню. Видя такую непреклонность Сергия, святитель Алексий отпустил Преподобного с миром в его монастырь. Убежден, что и в наше время, при поставлении наиболее способных игуменов во епископы необходимо заботиться, чтобы это не приводило к разорению монашеской жизни в их обителях.
«Одновременно с преп. Сергием и с его одобрения и благословения, или уже после его смерти, построили значительное количество монастырей, одинаковых с его монастырями, его ученики и собеседники. И довольно долгое время после него истинными монастырями считались в Московской Руси только монастыри его образца (типа), так что последующие основатели монастырей, желавшие, чтобы их монастыри были и считались настоящими монастырями, устрояли их по этому его образцу»[5]. В наше время при устроении и возрождении обителей многие обращаются к примеру и традиции наших сохранившихся древних монастырей, в том числе и Свято-Троицкой Сергиевой Лавры преподобного Сергия. Но в этом случае необходимо иметь осторожность, так как то, что хорошо и что работает для большой древней обители, может оказаться вредно и неполезно для малой, только образующейся. Второй не менее важный вопрос, который следует задавать при этом: какой период из многовековой истории обители Преподобного лучше брать за основу? Наши древние обители находились в городах и селах, принимали множество людей, а для вновь устраиваемых лучше более уединенное место и житие.
Возрождение монашества – это Божие дело, которое совершается посредством усердия избранных Им на это людей. Поэтому к усердным трудам необходимо добавлять еще более усердную молитву о процветании монашеской общины, как молился о том и преподобный Сергий Радонежский, который, как мы верим, и ныне молится за нас и предстательствует Святой Троице в Царстве Небесном.
[1] Голубинский Е.Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра: Жизнеописание преподобного Сергия; Путеводитель по лавре. Сегиев Посад: СТСЛ, 2012. С. 27.
[2] Там же. С. 33.
[3] Там же. С. 29.
[4] Там же. С. 44.
[5] Там же. С. 54.
Публикации
Доклады
