Достопочтенные Преосвященные владыки, всечестные игумены и игумении, братья и сестры!
Мне благословлено осветить две темы, касающиеся предмета нашего сегодняшнего обсуждения:
– послушание как основа взаимоотношений послушника и духовного отца;
– доверие, послушание, любовь как основа духовного руководства.
Что касается первой темы, то, на первый взгляд, ее формулировка несколько удивляет: что, если не послушание, может являться основой отношений старца и послушника? Однако, поразмыслив над этим, вспомнив свой опыт послушания, я пришел к выводу, что все-таки есть отклонения с этого пути, и стоит об этом нечто сказать.
Недавно, после долгого, почти десятилетнего перерыва мне удалось побывать на Святой Горе Афон. Русские святогорцы поныне с благоговением чтут память схиархимандрита Макария (Сушкина) и иеросхимонаха Иеронима (Соломенцова) – игумена и духовника Русского Пантелеимонова монастыря в XIX веке, чье духовное руководство русским братством привело к расцвету обители. Отец Макарий, отец Иероним и их ученики создали в Пантелеимоновом монастыре среду, воспитавшую преподобного Силуана Афонского и многих других подвижников. Тогда же я прочел «Келейные записки» отца Иеронима, которые раскрывают очень простой секрет преуспеяния русского монашества на Афоне в XIX столетии. Основная причина этого расцвета, как видит это сам отец Иероним, – это строгое хранение общежительного устава и правильный духовный подвиг, основой которого отец Иероним ставил не только и не столько внешнее послушание, но – внутренний подвиг отсечения своей воли перед старцем-духовником и игуменом, с преданностью воле Божией и полным искренним доверием к своему духовному руководителю.
Там же на Святой Горе мне довелось прочесть один новооткрытый текст преподобного Силуана − буквально несколько строк. Преподобный говорит, как можно проверить степень своего монашеского преуспеяния и называет очень простой критерий – всё зависит от того, какие чувства ты испытываешь, встретив игумена, благочинного или своего духовника: если при встрече с игуменом твое сердце наполняется радостью и ты бежишь под благословение, – ты преуспеваешь; если ты равнодушен, значит, ты стоишь на месте; а если в сердце поднимаются раздражение, злоба или ненависть, – будь уверен: что-то в твоей духовной жизни неправильно.
Показателен пример, приводимый отцом Иеронимом. Он рассказывает, что однажды в монастыре скончался один русский монах. Греческий духовник Иоанникий, не зная о том, в самый час его кончины увидел во сне сонм святых, идущих принять душу этого монаха. Проснувшись, он сразу отправился к отцу Иерониму спросить, каковы подвиги такого-то монаха? Отец Иероним ответил, что ничего выдающегося за ним не знает, знает только, что тот во всем усердный послушник и чистосердечно исповедуется. Когда пошли к этому монаху, то нашли его только что умершим.
Святые отцы, как древние, так и последнего времени, удивительно согласны в том, что послушание – это основа монашеской жизни и одновременно самый простой по форме (но не по исполнению) и действенный способ совлечения с себя падшего человека.
Для «совершения тайны послушания», очевидно, с одной стороны необходим послушник, который ради очищения себя от греха и приближения ко Христу готов пойти на крайнее самоотвержение. Причем, крайняя степень самоотвержения здесь – смерть, каким бы странным и пугающим это ни казалось современному человеку, далекому от монашества. Мы все слышали в чине Пострига из уст постригавшего: «Храните послушание игумену и братии даже до смерти». С другой стороны, как пишут об этом и древние, и новые отцы, – необходим духовный руководитель: им может быть игумен как духовный руководитель всего монастыря, назначенный духовник, старец.
То, что я сейчас скажу, покажется, может быть, весьма смелым и дискуссионным. Тем не менее, я считаю, важно об этом сказать: жизнь «по совету» с единомысленными братьями и руководство по книгам – которые рекомендует святитель Игнатий Брянчанинов в связи с «оскудением духовных руководителей» и что было очень популярно во времена моей монашеской молодости, – следует признать исключительным, сложным и опасным путем – в отличие от простого, пускай и нелегкого, пути послушания своему духовному руководителю.
Здесь нужно сказать еще вот о чем. Опять-таки со стороны внешней может показаться, что послушание духовному руководителю – это «рабство» и «культ личности». Увы, тяжелые примеры подобного встречаются, но, по сути, мы знаем, что это совершенно не так.
Предметом веры в отношениях послушника и его духовного руководителя является не духовный руководитель, конечно, а Сам Христос, веру в Которого послушник исповедует своим послушанием старцу. Таким образом, духовный руководитель для послушника – образ, икона Христа, как об этом говорят многие святые отцы: «Истинному послушнику всенеобходимо …соблюдать… чистую и неленостную веру настоятелю (руководителю) своему в такой мере, чтобы смотрел на него, как на Самого Христа, и как Христу повиновался ему» [1].
Если старец – икона Христа, то степень духовного преуспеяния послушника напрямую зависит от степени его веры Христу, которая проявляется в послушании живому образу Христа – старцу. Именно эта самоотверженная вера (а не искусность и даже святость старца, который может иметь и некоторые недостатки и немощи, как мы знаем из повествования о преподобном Акакии в «Лествице» [2]) – предпосылка реализации тайны послушания и его духовных плодов.
Тема отношений послушника и его духовного руководителя, конечно, порождает массу вопросов у неопытного в этом предмете:
– как выбрать духовного наставника;
– как относиться к его немощам и недостаткам, если таковые обнаруживаются;
– может ли старец ошибиться, и может ли это нанести послушнику вред;
– как исповедоваться старцу, исповедовать помыслы;
– можно ли оставлять старца, уходить от него – в каких случаях.
На все эти вопросы есть ответы – как у святых отцов древности, так и у современных подвижников.
Как выбрать наставника? – Нужно прежде хорошенько подумать о своем выборе.
Как относиться к его немощам и недостаткам, если таковые обнаруживаются? – Помнить о том, что важно твое самоотвержение, а не святость старца.
Может ли старец ошибиться, может ли это нанести послушнику вред? – Если послушник истинно послушен, то не может – так говорят святые отцы.
Как исповедовать помыслы? – Всё, что есть – и хорошее и плохое, особенно вначале, как говорит об этом преподобный Паисий Святогорец. А отец Иероним, духовник Русского Пантелеимонова монастыря, приводит в пример повредившегося и фактически погибшего монаха, который по совету совершенно неграмотного своего собрата решил не говорить старцу о том хорошем, что было в его жизни, полагая, что это приводит его к тщеславию.
Можно ли оставлять старца, уходить от него? – Нет, нельзя, если только старец не исповедует ересь и не склоняет на какое-то безнравственное дело. И то при этом нужно проверить – не бесовское ли это лукавство, через которое враг старается оторвать послушника от духовного руководителя.
В первую очередь, ответы на эти вопросы должен знать игумен – духовный отец монашеской общины, − вместе с осознанием того факта, что его игуменство не может ограничиваться только заботой о внешнем благосостоянии братства. Соглашаясь на игуменство, он должен понимать, что будет и обязан быть руководителем вверившихся его руководству. У святогорцев есть формула, имеющая не только практическую, но и в какой-то степени даже каноническую составляющую: «Старцем может быть только тот, кто был послушником старца». Если глубоко не вдумываться в это, современным игуменам и игумениям есть повод начать унывать и подумывать об оставлении своего послушания – многие из нас не проходили школу послушания в «классическом» ее виде и смысле. Как можно дать другому то, чего не имеешь сам? И вновь ободряет знание, что преуспеяние послушника зависит не от дарований старца, а от степени смирения и искренности его самоотвержения.
Относительно игуменского послушания: как игумену, который такую школу не проходил, все-таки начать ее проходить, даже уже будучи духовным руководителем? – Начать исполнять послушание архиерею, как бы ни казалось это трудным.
В свое время я попросил у старой матушки игумении Каллисты – возродительницы женского монашества на Кипре – совета об устроении общежительного женского монастыря. Она явно удивилась, помолчала, а потом сказала: «Владыка, как же мы можем Вам советовать? Вы нам советуйте, наше дело – исполнять». Меня это поразило, потому что я понял, что это был самый прекрасный совет, который я мог получить и передать матушкам, организующим монашеское общежитие в нашей епархии.
Пытаясь раскрыть следующую тему – основы духовного руководства, я в первую очередь для себя перечислил те моменты, которые могли бы, на мой взгляд, помочь такому «старцу поневоле», то есть игумену, не проходившему классическую школу послушания, определить некие «координаты курса» в этом небезопасном плавании. Они суть следующие:
1. Терпение – им в полной мере должен обладать человек, собравшийся, либо вынужденный духовно руководить людьми. Приходя из мира, послушник имеет в своей душе, по слову старца Паисия, много «духовных токсинов»: эгоизма, неправильных представлений о монашеской жизни, просто неприятных черт характера.
Отец Иероним (Соломенцов) рассказывал, как один из афонских подвижников говорил ему: «Когда я жил с одним старцем в пустыне, иногда бывало, что от злых помыслов душа моя омрачится и наполнится скорбей, и я весь делаюсь скорбен. Старец мой, видя меня в скорбном положении, начинает утешать меня, говоря: “Терпи, брате, терпи”, а я бывает, разгневаюсь на него и скажу ему: “Не говори мне о терпении, горько слышать, а говори мне о награде”. В то время как только старец мне скажет: “Ну-ну, о награде буду говорить тебе”, – мне тотчас сделается легко и радостно».
2. Смиренное памятование того, что старец – не Сам Христос, а икона Его.
Вспомню историю об одном игумене, который решил принимать откровение помыслов у братии. И вскоре один из послушников ему покаялся: батюшка, у меня помысел – убить тебя. Игумен ужаснулся, послушника как-то отправили из монастыря, но самое главное то, что больше отец игумен не дерзал настаивать на том, чтобы кто-то открывал ему помыслы. Он в этом случае проявил настоящее смирение, он понял, что неспособен понести некоторые вещи, связанные с откровением помыслов.
3. Любовь, преимущественно проявляющаяся в чувстве ответственности за свое духовное чадо и молитве о нем. Пример преподобного Силуана, когда он был экономом: распределит людей на работы, а сам уйдет в храм молиться – перебирает в памяти каждого из тех, кого он на работу поставил… Это очень помогает и самому руководителю, и его послушникам.
4. Строжайшее хранение тайны исповеди послушника, с четким осознанием того, что должна совершаться исповедь (или откровение помыслов) в своих, а не в чужих грехах. Пример: владыка Варнава Тримифунтский, духовник трех женских монастырей на Кипре, исповедовал как-то одну монахиню. Она исповедовалась почти час. Под конец он говорит: «Ну, позови мне мать Акилину, мать Питириму, мать Софию… Я прочитаю разрешительную молитву. «Как, владыка?» − «А так: ты исповедовалась за них. А твоих грехов я за целый час и не услышал».
5. Беречься от пристрастия к своему духовному чаду. Очень часто мы это чувство – эмоциональную зависимость – оправдываем нереализованным отцовством или материнским комплексом, хотя на самом деле это – очень опасные вещи, происходящие из совершенно определенного источника.
Подробно об этом говорится у преподобного Нила Мироточивого, да и, быть может, многие из нас были свидетелями, что нет ничего более жалкого, чем духовный руководитель, попавший в эмоциональную зависимость от своего послушника: падает и тот и другой, и речь, конечно, не идет ни о какой духовной пользе.
О послушании можно говорить много, и слава Богу, что у нас есть возможность говорить об этом. Потому что послушание во всех его проявлениях – это хребет монашеской жизни, самый главный наш подвиг, самый главный наш обет.
Завершая свое выступление, выражу глубокую убежденность: та духовная работа, которая ведется в современных русских обителях, та работа, которая инициируется Синодальным отделом, его главой – владыкой Феогностом с помощниками и помощницами − в случае верности святоотеческому Преданию и самоотверженной решимости ему следовать – имеет глубочайший смысл и дает надежду на восстановление в полной мере силы русского монашества, несмотря на трагические годы перерыва в монашеской традиции на нашей земле.
[1] Иноков Каллиста и Игнатия Ксанфопулов наставления безмолвствующим, в сотне глав. Гл. 15.
[2] Иоанн Лествичник, преподобный. Лествица. Слово 4. О блаженном и приснопамятном послушании.
Доклады
Публикации
