Одним из наиболее драматичных периодов в многовековой истории взаимоотношений Константинопольской и Русской Церквей стали 20–30-е годы ХХ века – время весьма тяжелое для обоих Патриархатов, ознаменованное как внешними гонениями, так и внутренними нестроениями. Московский Патриархат не вмешивался во внутренние проблемы греков (такие как, например, конфликт новостильников и старостильников), в то время как Константинополь пытался активно влиять на ход церковных дел и в России (СССР), и в русском зарубежье. Наиболее ярко это проявилось в связи с возникновением инспирированного советской богоборческой властью обновленческого раскола в Русской Православной Церкви.

«Не оставь дев Моих дивеевских», ‒ сказала Царица Небесная преподобному Серафиму при последнем Своем явлении на Благовещение 1831 года. Смиренный старец, сознавая немощь человеческого естества, ответил: «О Владычица, я собираю их, но сам собою не могу их управить!» И тогда Пресвятая Богородицы как Верховная Игумения Дивеевской обители изрекла Духом Святым исполненные слова: «Я тебе, любимиче Мой, во всем помогу! Возложи на них послушание; если исправят, то будут с тобою и близ Меня, и если потеряют мудрость, то лишатся участи сих ближних дев Моих: ни места, ни венца такого не будет».

Культура православного монашества является одним из немногих немузеефицированных проявлений традиционной христианской культуры в обществе XXI века. Вместе с тем не вызывает сомнений то обстоятельство, что принципы культуры православного монашества далеко не идентичны принципам современной светской, секулярной, «постхристианской» культуры.

С каждым годом, стремясь выслужиться перед высшей властью, республиканские, областные и краевые руководители активней наступали на Церковь, в том числе и на православные обители. Правовое положение монастырей в СССР оставалось неизменным, но постепенная подготовка идеологическими органами ЦК по изменению законодательства уже начиналась. Впоследствии она нашла свое выражение в новых Постановлениях об изменениях в научно-атеистической пропаганде. Важно понимать, что стремление местных органов власти к устранению количества монастырей в своих областях начинало получать молчаливое, а иногда и законодательно оформленное, одобрение на уровне республиканских государственных органов.