Доклад настоятеля Успенского подворья Введенского ставропигиального мужского монастыря Оптина пустынь в Санкт-Петербурге игумена Арсения (Мосалева) на круглом столе «Особенности устроения монашеской жизни в городских монастырях» (Санкт-Петербург, 8–9 августа 2017 г.)
Ваши Высокопреосвященства, Преосвященства, досточтимые отцы, матушки-игумении, разрешите представить небольшой доклад на тему «Особенности внутренней монашеской жизни городских подворий» – подворий, то есть небольших представительств монастырей в городах.
Чтобы говорить об особенностях, надо четко понимать назначение современного городского подворья, являющегося подразделением монастыря и находящегося за его пределами. В подавляющем большинстве подворья в крупных городах открывают для финансово-хозяйственной и административной помощи основному монастырю. В конце 1980-х и в 1990-х годах это было очень актуально и необходимо, когда государство начало возвращать Русской Православной Церкви храмы и обители, которые находились в разрушенном или полуразрушенном состоянии.
Мы помним, что в те годы было много желающих, и молодого возраста, и почтенного, посвятить себя монашеской жизни. Были необходимы средства и материалы, поскольку нужно было восстанавливать монастыри из руин. Как раз для таких целей и создавались столичные подворья. Они активно искали финансы, занимались приобретением и доставкой строительных материалов, оформлением различной документации, издательской деятельностью и многим другим. Так, до сих пор по линии Министерства культуры и Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры остается большой проблемой передача имущества религиозного назначения, проведение ремонтно-реставрационных работ, восстановление исторического облика обители и т. д. Эта работа с документацией занимала бы много времени у братии монастыря и заставляла бы выезжать в город. Но при современных условиях и технологиях братии можно в любое удобное время созвониться с сотрудниками, находящимися на городском подворье, самим не ехать в Москву или Петербург и решить дела, не выезжая из обители. Настоятели подворий, как правило, привлекают больше мирян, нежели монашествующих, для того чтобы специалисты в нужных областях знаний помогали монастырю, представляли их интересы в светских учреждениях и органах власти.
Теперь, когда многие монастыри большей частью восстановлены, сами столичные подворья тоже окрепли. И в таком состоянии, в каком сейчас находится подворье, – подворье уже возродившееся, устроившееся – важно, не теряя своей основной задачи (финансово-хозяйственной и административной помощи монастырю), не впасть в многопопечительность. Настоятелям и братии подворий – монашествующим, пришедшим по зову сердца в монастырь, к монашескому житию, – важно правильно наполнить освободившиеся время. Нередко бывает, что свободное время неограниченно используется на богоугодную, на первый взгляд, деятельность (социальную, просветительскую, миссионерскую и прочее), связанную с прямыми взаимоотношениями с миром.
На сегодняшний день главной особенностью монашеской жизни подворий является то, что игумен и его немногочисленная братия должны уже сами решать, как им жить, чтобы не впасть в мирскую многопопечительность. Если в монастыре наместник и братия руководствуются уставом и послушанием, то на городском подворье устав своего монастыря исполнить практически невозможно. Насельники подворья должны сами определить, как им сохранить монашеский образ жизни в сложившихся условиях, как им выстроить отношения с внешним миром, который доставляет вред монаху.
По нашему опыту скажем: четыре года назад, когда мы с братией приехали нести послушание в Санкт-Петербург, мы попытались ввести оптинский устав на подворье и какое-то время продержались, год-полтора, но такой распорядок дня стал братии не под силу, это было очень тяжело, крайне тяжело до физического истощения (ранний подъем, служение полного суточного круга богослужений, питание и т. д.).
Поэтому распределять время молитвы и время послушаний на подворье приходится ежедневно с особенной рассудительностью: с утра или с вечера определять как бы «новый устав» на день (или на ближайшее время). Если в монастыре строгий распорядок: молитва, послушание, отдых, молитва, послушание и т. д., то на подворье, в зависимости от текущих событий, праздников, деловых встреч, частых поездок в главный монастырь, приходится намечать себе время для молитвы, время для уединения и время для работы так, чтобы всё содействовало общей пользе братства и, в то же время, чтобы труд не препятствовал духовному деланию и монашеское сердце не наполнилось мирским духом.
В «Дневнике послушника Никона (Беляева)», будущего преподобного Оптинского старца Никона, сохранилось высказывание старца Варсонофия Оптинского об устроении подворья от Оптиной пустыни. 29 марта 1910 года послушник Никон записывает в своем «Дневнике»: «Сейчас пришел от батюшки. Батюшка ходил в монастырь на собор старшей братии – иеромонахов, и сейчас мне передавал о том, как и что он говорил, и чем дело решено. Что Бог даст завтра. Батюшка всячески стоит против устроения подворья, говоря, что это будет разгром обители; если не разгром, то пролом в ее стенах, через который враг может влезть в обитель» [1].
А в комментарии к «Дневнику» брата прп. Никона Ивана Беляева, который потом ушел из монастыря, есть уточнение: «На Соборе монастырской братии стоял вопрос об открытии подворья в Петербурге. Этого очень хотел о. архимандрит Ксенофонт, а Батюшка был против. Отец Архимандрит наметил и строителя в лице брата Михаила Ежова, которого за его хозяйственные наклонности да, видимо, и за характер, очень любил и иначе не называл, как Миша. На его предложение ехать в Питер на будущее подворье Миша, конечно, охотно дал свое согласие. Но дело это так и не состоялось» [2]. К началу ХХ века Оптина пустынь достигла расцвета и во внешнем – хозяйственно-экономическом и во внутреннем – духовном отношении. Наверное, поэтому, по мысли старца Варсонофия, какой-то особенной необходимости для устройства подворья в Петербурге не было, и городских подворий от монастыря до революции не существовало.
Но на сегодняшний день мы имеем подворье как данность, как необходимость. По своему опыту замечу, что у насельников городского подворья больше времени для молитвенной жизни, для изучения Писания и чтения святых Отцов, чем у братии большого известного монастыря, хотя оно и отдалено от столицы.
Относительно особенностей внутренней жизни подворья также стоит отметить, что при современных информационных технологиях и возможностях интернета, можно, не выходя с места послушания, решать практически все хозяйственные и насущные дела, избегая вреда от пагубных впечатлений мира.
Подводя итог, можно сказать, что главной особенностью жизни на городском подворье является то, что настоятель и братия должны сами регулировать монашескую жизнь, причем внутренний уклад и устройство ее будут непостоянными. Ввести постоянно действующий устав для подворья, по крайней мере, нам (нашему подворью) и известным нам подворьям, не представляется возможным. Надо понимать, что современная жизнь на городском подворье – это жизнь постоянно движущаяся, изменчивая. Но Господь в своей первосвященнической молитве сказал: не молю, да возмеши их от мiра, но да соблюдеши их от неприязни (Ин. 17:15). Если мы имеем сердце, расположенное к монашеству, то мы верим: Господь нас будет вести так, чтобы и подворье развивалось, и наше внутреннее монашеское делание было в жизнеспособном состоянии.
[1] Дневник послушника Никона Беляева (преподобного оптинского старца Никона). М., 2004. С. 355.
[2] Там же. С. 456
Публикации
Доклады
