Откровение помыслов – это попытка исполнить то, что было заповедано христианам: «Исповедайте убо друг другу согрешения и молитеся друг за друга, яко да исцелеете: много бо может молитва праведнаго поспешествуема» (Иак. 5, 16); «Солнце да не зайдет во гневе вашем» (Еф. 4, 26).
Из житий подвижниц древней Церкви известно, насколько важным в духовной жизни было откровение помыслов. Помыслы открывали духовно опытной наставнице, которая своими молитвами и советами укрепляла послушницу в духовной брани, наставляя, как проходить монашеское житие. В житии прп. Евпраксии, которая подвизалась в конце IV века в тавенской женской обители аммы Феодулы, читаем: «Было поставлено правилом обители, чтобы сестры объявляли настоятельнице о каждом искушении, которое испытывали». Евпраксия, как и многие насельницы, открывала «настоятельнице состояние души своей при каждом искушении, и от того выходила из боя победительницею» [1].
Наставления об откровении помыслов содержатся у многих святых Отцов: прпп. Кассиана Римлянина, Иоанна Лествичника, Варсонофия Великого, аввы Дорофея и др.
В «Душеполезном поучении» аввы Дорофея в первом поучении «Об отвержении мира» описано то чувство небесной радости и покоя, в котором он пребывал, доверив попечение о своей душе опытному старцу: «Я не имел никакой скорби, никакого беспокойства. Если случалось, что приходил мне какой помысел, я брал дощечку и писал старцу (потому что я письменно спрашивал его прежде, чем служить ему), и не успевал оканчивать письма, как чувствовал пользу и облегчение. Так велика была беззаботность и покой во мне. Не понимая силы добродетели и слыша, что "многими скорбями должно нам входить в Небесное Царство", я убоялся того, что не имел никакой скорби. Я открыл это старцу, и он сказал: "Не скорби, тебе не о чем беспокоиться. Кто находится в послушании у отцов, тот наслаждается беззаботностью и покоем"» [2].
В конце XVIII веке традиция старческого окормления была возрождена прп. Паисием (Величковским), а в начале XIX века его ученики насадили это благотворное монашеское делание во многих обителях. Возродителями старчества в Оптиной пустыни стали прп. Лев (Наголкин) и прп. Макарий (Иванов).
Ученицы старцев возродили эту древнюю традицию во многих женских монастырях. Известно, что это проходило непросто и встречало многие преткновения. В 1839–1841 г. в Белевском Крестовоздвиженском монастыре на откровение помыслов ученицы прп. Льва ходили к старице Анфии (Кононовой, 1798–1858). В 1840 г. благочестивая старица была обвинена в том, что она «привлекает к себе сестер, распространяет между ними какое-то новое учение, исповедует их и разрешает именем отца Леонида» [3].
В результате старица Анфия вместе с послушницей Марией Николаевной Сомовой (впоследствии игумения Каширского Никитского монастыря Макария) были на время высланы из обители, другие ученицы оставлены под надзором. Ободряя изгнанниц, старец Лев в одном из писем объяснял, чем отличается исповедь от откровения помыслов: «По уставам иноческого предания при пострижении от Евангелия передаются старицам, а не духовным отцам, которым (т.е. старицам) и должны новоначальные открывать свою совесть, для получения советов и наставлений, как противостоять искушениям вражиим. Но это не есть исповедь, а откровение. <…> Таинство же исповеди совершенно другое и не имеет к откровению никакого отношения. Обязанности духовника совершенно другие, нежели отношения к старицам» [4].
При откровении помыслов грех раскрывается и таким образом лишается силы, власти над человеком. Как будто в стане, в который ночью проникли разбойники, неожиданно зажгли свет и таким образом обезоружили преступников.
В таинстве исповеди происходит уничтожение греха по дару благодати Святого Духа, освобождение падшей природы человека от смертельного влияние греха, примирение человека с Богом и соединение с Церковью, как сказано в молитве после исповедания: «Примири и соедини его Святей Твоей Церкви, о Христе Иисусе Господе нашем».
Процесс в Белевском монастыре отразился и на самом старце Льве, которому запретили принимать мирских посетителей; существовала возможность его перевода в другой монастырь Калужской епархии или даже в Соловецкий монастырь.
Но во время всех этих испытаний старец Лев всегда твердо говорил своим ученицам: «Потерпите Господа ради. Печаль ваша в радость преложится. Верую Господу, – прибавлял он еще, – насколько Белевская обитель обесславилась, настолько впоследствии прославится. Верую, что Белевский монастырь будет мой, что будет в нем моя игумения» [5].
Впоследствии слова великого старца полностью сбылись. Изгнанные насельницы были возвращены, а его ученица Павлина (Овсянникова, 1813–1877) стала настоятельницей обители, во всем руководствуясь советами его преемника преподобного Макария.
При матушке Павлине в Белевском монастыре окончательно было утверждено откровение помыслов, духовную пользу от которого она ощутила на собственном опыте. По благословению старца Макария игумения Павлина сама стала старицей, принимая сестер монастыря на исповедь. И по свидетельству прп. Анатолия (Зерцалова), «сестры обители так были привязаны к ней любовью о Господе, что открывались ей как и самому старцу, что при начальнической власти встречается весьма редко» [6].
В архиве Оптиной пустыни сохранилась тетрадь, в которую прп. Анатолий (Зерцалов) собрал «Сказания о старце Оптиной пустыни Макарии» (НИОР РГБ. Ф. 214. Опт-298), в которых содержались редкие воспоминания духовных чад о старце, а также случаи его посмертной помощи и предстательства.
На одной из страниц описывается назидательный сон, который был игумении Павлине: «Вижу я батюшку о. Макария, и так ему обрадовалась, что и выразить не могу, и пала пред ним на колена. Вдруг слышу, кто-то говорит:
– Паисий (Величковский) принимал братии в день до 45 или 30-ти.
А батюшка говорит:
– А я принимал до 500 человек!
Я ему говорю:
– Родной мой батюшка! Я принимаю сестер 25 или 30!
Батюшка отвечает:
– Что ж мало?
Я:
– Батюшка! Я принимаю после обеда с 2-х часов и то устаю. Утром занимаюсь монастырскими делами.
И после этого стала ему открывать (как бывало прежде наяву) все, что у меня было на душе:
– Батюшка, я боюсь гордости и сребролюбия. Еще меня смущают помыслы, что при приеме на откровение сестер нападает страх, как бы самой мне не завлечься каким искушением.<…>
Тут я стала усердно просить:
– Батюшка! Разберите: нет ли чего такого у меня; я сама себя не понимаю и ужасно боюсь за себя! Помолитесь за меня, батюшка!
Тут я уже стала у батюшки спрашивать о многих вопросах: как мне в таком-то и в таком-то случае поступить с сестрами, и батюшка на всякий вопрос говорил мне очень много хорошего» [7].
Откровение помыслов, которое старцы всячески насаждали и поддерживали в женских обителях, в XIX веке процветало и в самой Оптиной пустыни. Свидетелем этого стал известный духовный писатель И.М. Концевич, который описал, как братия открывали свои помыслы прп. Анатолию (Потапову): «Эта сцена производила сильное впечатление. Сосредоточенно, благоговейно подходили монахи один за другим к старцу. Они становились на колени, беря благословение, обменивались с ним в этот момент несколькими короткими фразами. Некоторые проходили быстро, другие немного задерживались. Чувствовалось, что старец действовал с отеческой любовию и властию. Иногда он употреблял внешние приемы. Например, ударял по лбу склоненного пред ним монаха, вероятно, отгоняя навязчивое приражение помыслов. Все отходили успокоенные, умиротворенные, утешенные. И это совершалось два раза в день, утром и вечером. Поистине “житие” в Оптиной было беспечальное, и, действительно, все монахи были ласково-умиленные, радостные или сосредоточенно-углубленные» [8].
В.В. Каширина
Иллюстрации:
1. Оптина Пустынь. Колокольня Скита – Вид скита Оптиной пустыни. Старинная открытка
2. Прп. Лев Оптинский. Литография П. Бореля. Отпечатал Тюлев. Сер. XIX в. Гравюра.
3. Портрет преп. Макария Оптинского. Иеромонах Гавриил. 1854 г. Холст. Масло
Примечания:
[1] Филарет (Гумилевский), архиеп. Черниговский. Жития святых подвижниц Восточной Церкви. – Изд. Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального мон-ря, 1994 (Репр.: Спб., 1885). С. 75.
[2] Преподобного отца нашего аввы Дорофея душеполезные поучения и послания с присовокуплением вопросов его и ответов на оные Варсонофия Великого и Иоанна Предтечи. – Изд. Введенской Оптиной пустыни, 1991 (Репр. 1900). С. 38.
[3] Агапит (Беловидов), архим. Житие оптинского старца иеромонаха Леонида (Льва). – Изд. Введенской Оптиной пустыни, 1994. (Репр.: Шамордино, 1917). С. 280.
[4] Там же. С. 298–299.
[5] Там же. С. 297.
[6] НИОР РГБ. Ф. 214. Опт-298. Л. 94.
[7] Там же. Л. 94–95.
[8] И.М. Концевич. Стяжание Духа святого в путях Древней Руси. – М., 1993. С. 39.
