Культура православного монашества является одним из немногих немузеефицированных проявлений традиционной христианской культуры в обществе XXI века. Вместе с тем не вызывает сомнений то обстоятельство, что принципы культуры православного монашества далеко не идентичны принципам современной светской, секулярной, «постхристианской» культуры. Однако институт православного монастыря не только не исчезает, но и получает определенный импульс к возрождению. В связи с этим возникает необходимость исследования механизмов и путей включения современных социокультурных реалий и новаций в контекст культуры православного монашества, что и является целью статьи.
Необходимо отметить, что такая постановка вопроса пока не находила рассмотрения в современных культурологических исследованиях. Авторы преимущественно сосредоточены на анализе типов миссионерской и социальной работы монастырей в разные временные периоды, их вклада в развитие национальной культуры[1]. Ряд исследователей делают попытки разграничить так называемые «прогрессивные», «новаторские» и «реакционные», «консервативные», «традиционные» православные монастыри[2], что ставит вопрос о степени согласованности таких определений с самим понятием «православный монастырь».
Задача предлагаемой статьи – рассмотреть место и отношение в культуре православного монашества к таким влиятельным явлениям современной жизни как интернет и виртуальная реальность.
Отношение культуры православного монашества к новациям различного типа является сложным и диалектическим. С одной стороны, само возникновение христианства вызвало к жизни ряд принципиально новых явлений в мировоззрении, морали, философии, психологии, искусстве и других сферах человеческой жизни и культуры. Оно изменило само восприятие понятия «новый». По словам С. С. Аверинцева, «Для традиционной религиозности слово «новый» могло быть наделено только негативным смыслом. <…> Молодое христианство ввело слово «новый» в обозначение своего «завета» и своего «Писания», вложив в это слово свои высшие надежды, окрашенные пафосом эсхатологического историзма»[3].
Впрочем, по замечанию прот. А. Шмемана, понятие «новый» в православии имеет свою специфику. Оно означает не онтологическую новизну, а преобразование, исправление: «определение новая – новая жизнь, новая тварь – подразумевает не онтологическую новизну, не возникновение «существа», которого не было прежде, но искупленное, обновленное и преобразованное отношение между единственно «субстанциональными» существами – Богом и Его созданием»[4]. С другой стороны, из-за древности явления монашества, понятие «культура монашества» гораздо более привычно сочетается со словами «традиционность», «ортодоксия», «консерватизм», чем с понятием «новаторство». Эта диалектичность решается введением концептов «монашеской культуры» и «монастырской культуры».
Со времени своего возникновения (конец III — начало IV века) культура православного монашества существует в своих двух «образах», которые традиционно обозначаются как анахоретство и киновия, созерцательное монашество и деятельное монашество. В то же время есть все основания утверждать, что различия между этими типами являются не только различными формами организации монашеской жизни, но и проникают в глубокие слои мировосприятия, взаимоотношений между миром и человеком. Это обстоятельство позволяет обосновать наличие в культуре православного монашества двух ее типов – «монастырской культуры» (социально-ориентированное, деятельное монашество) и «монашеской культуры» (созерцательное направление в монашестве).
Монашеская культура выступает как высокого уровня закрытый для нововведений тип культуры. Молитвенная практика, ее многоступенчатый характер прошли проверку временем и связаны не с внешними обстоятельствами, а с глубинной структурой человеческой личности. Однако и здесь есть место для индивидуальной специфики прохождения молитвенного подвига, а значит – и для определенной степени изменений, новаций. Так, интересным фактом является допустимость новаций в определенных пределах даже в такой важной составляющей монашеской культуры, как Иисусова молитва. Она может быть более или менее короткой, например: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного», или «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», или «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя», или «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя», и, наконец, самый короткий вариант, «Господи, помилуй»[5]. Ее текстуальная продолжительность избирается индивидуально, в зависимости от духовных сил и способностей монаха.
Откликом на светскую социальную действительность являются и некоторые новые монастырские литургические традиции. Например, традиция ночных литургий в присутствии паломников в новогоднюю ночь с 31 декабря на 1 января, которая родилась в Сретенском монастыре (г. Москва). Известно, что в связи с разницей в 13 дней между григорианским (принятым в современной светской культуре) и юлианским (принятым в ряде Поместных Православных Церквей) календарями новогодний праздник постоянно приходится на время православного Рождественского поста. Поэтому ночная литургия является достойной для верующего человека альтернативой шумному застолью, несовместимому со временем поста.
В сфере же монастырской культуры новации носят в основном характер внешних изменений, поиска и предложения новых путей служения ближнему (который понимается широко, как человек светской культуры), взаимодействия с миром.
Современные монастыри не только продолжают вековые традиции устройства приютов, богаделен, аптек, воспитательных домов для сирот и др., но и находят новые способы взаимодействия монастыря и мира. Например, при Киевском Свято-Ионинском монастыре на базе работающих здесь мастерских иконной, ювелирной и швейной организовано обучение подростков навыкам декоративной росписи и столярного дела. Кроме того, в монастыре работает компьютерный класс, где дети осваивают приемы компьютерной верстки и цифровой графики[6].
Многочисленными являются издательства при православных обителях, среди них: издательский отдел Киевского Свято-Троицкого Ионинского монастыря, издательство Московского Сретенского монастыря, издательство «Даниловский благовестник» Московского Данилова монастыря, издательство Свято-Троицкой Сергиевой лавры, издательство Московского подворья Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря, издательский отдел Свято-Введенской Оптиной пустыни и многие другие.
Среди новаций также освоение монастырями интернет-пространства. Присутствие культуры монашества в интернет-пространстве весьма разнообразна. Кроме сайтов крупнейших монастырей, существуют информационные сайты о монашестве как явлении, электронные библиотеки аскетической литературы, аналитические материалы современных теологов из монашеской среды, влияющие на общественное мнение, монастырская публицистика и др.
Сами сайты тех или иных монастырей также достаточно информативны. Здесь представлена ознакомительная информация о монастыре (его история, видеоряд, адрес, информация для паломников, расписание служб, престольные праздники, контакты и др.), новости, фоторяд прошедших заметных событий, электронная библиотека (библейские тексты, акафисты, молитвы, аскетическая литература, проповеди и др.), фонотека песен монастырского хора, информация о паломнических турах. Могут также присутствовать данные для сбора пожертвований и рубрика «Вопрос священнику». Интернет-пространство в этом случае расценивается монашеством как один из современных каналов миссионерской работы среди населения, чей стиль общения обусловлен новыми реалиями информационного общества.
В то же время отношение к интернету и к самому явлению виртуальной реальности в церковной среде и среди некоторых близких к ней ученых неоднозначно[7]. Речь идет не только об опасной и вредной для духовного здоровья (и не только духовного здоровья монаха) информацию, содержащуюся в сети. С. С. Хоружий, например, считает, что виртуальная реальность выступает не как автономный род бытия, а как «недо-род бытия». Ей свойственно частичное, недовоплощенное существование, мерцающее. В виртуальном мире нет творчества новых форм[8].
Наряду с этим, «виртуальные практики в то же время максимально доступны: они не требуют предельных внутренних усилий и строгой школы, как духовные практики <…>. Они обладают инерцией, затягивающей силой: сравнительно с ними, режимы актуальной реальности более резки и напряженны, и виртуальный человек стремится затянуть пребывание в виртуальной реальности, возвращаясь в актуальное неохотно»[9].
Прогнозируя дальнейшее развитие ситуации, С. С. Хоружий пишет: «Человек будет совершать возврат из виртуальной реальности в актуальную все с большим трудом, что с неизбежностью будет приводить к дегенерации актуальной реальности. Дегенерация будет приближением актуальной реальности к виртуальной – убыванием формотворческой и жизнестроительной энергии, исчезанием связей и постепенным преобладанием распадных процессов»[10].
Некоторые церковные иерархи не воспринимают выражений «виртуальный мир», «виртуальная реальность», считая, что задача Церкви – свидетельствовать миру о единой и самой реальной реальности – существование Бога, любое удаление от которого губительно для человека[11]. Другие носители культуры монашества задаются риторическим вопросом, насколько современный монах, который имеет сотни «друзей» в Facebook, активно ведет свой Живой Журнал (ЖЖ), участвует в блогах, чатах и т.д., остается верен призывам и практике древних подвижников, которые завещали быть немногословным, собранным, «трезвиться», находиться в своей келье и выходить из монастыря только в случае крайней необходимости.
Кроме того, с точки зрения православного монашества, совсем неприемлемым является осуществление online-исповедей и других религиозных обрядов и ритуалов в сети, что практикуется рядом христианских церквей протестантского направления и других церковных организаций.
Интересным фактом сегодня является появление ряда терминов, возникших на пересечении реалий монашеских практик и информационного общества. Такими, например, являются «медиааскетизм», «информационный пост», «богословие коммуникации», «литургичность как новый тренд» и др. Они отражают желание части людей поставить под контроль свое пребывание в интернет-пространстве. Медиааскетика, например, «это образ жизни, характеризующийся пониманием новейших средств коммуникации и их разумным использованием. Цель медиааскетики – научиться осознанно существовать в мире современных технологий, медиа и рекламы»[12].
Своего рода «центристскую» позицию по вопросу совместимости виртуального и религиозного факторов жизни современного человека занимает А. Н. Крылов. Исследователь считает, что виртуальная идентичность способна в той или иной степени замещать и вытеснять религиозную идентичность, но в то же время – сопровождать и усиливать ее. Религиозная идентичность будет в этом случае включать только индивидуальную идентичность пользователя интернета, поскольку выступает в некоторой конкуренции к социальной религиозной идентичности, которая приобретается, в том числе с помощью принадлежности к церковному приходу и реальным церковным традициям. Несмотря на то, что активность религиозных организаций, особенно религиозных фундаменталистов в интернете увеличивается, виртуальная религия еще не создана, также маловероятным является создание полноценной виртуальной церкви[13].
Существует также мнение, что работа в интернете согласуется с монашеским призванием. Игумен Петр (Мещеринов) считает: «Если монах уже есть, так сказать, «устоявшимся», то работа в Сети – как раз и является сугубо монашеским занятием: не нужно никуда ходить, все – в келье, есть и время подумать над материалами и т.д.»[14].
Итак, вопрос совместимости монашеского образа жизни и нового явления виртуальной реальности рассматривается Церковью в том же русле, что и другие средства коммуникации и явления жизни. Возможность, допустимость и эффективность их использования зависит от целей работы и способности монаха к самоконтролю. В то же время Патриарх Кирилл считает интернет большим искушением. По его мнению, монах, который выходит из своего мобильного телефона в интернет, должен задуматься о смысле и цели своего нахождения в монастыре. Священников же первоиерарх РПЦ призывает, наоборот, активнее использовать интернет для миссионерской работы[15].
Следовательно, в контексте обнаруженного наличия в культуре монашества двух ее типов – «монашеской» культуры и «монастырской» культуры – представляется вполне оправданным отметить следующее. Для монашеской культуры интернет, безусловно, является опасным фактором и развращающим. Для монастырской культуры, наоборот, органическим является использование с целью христианской миссии этого ресурса, который дает широкую аудиторию и новые возможности. Поэтому можно сделать вывод, что культура монашества постоянно находит адекватные ответы на вызовы времени. Так, в период своего существования в античном мире, с его развитой философией и понятийным категориальным аппаратом, она сосредоточилась на создании литературных произведений морально-педагогического характера. Эпоха гонений породила апологетическую литературу. Возникновение ересей вызвало оттачивание богословских канонов и формулирование основ православия – догматов. Наличие в современной культуре новых реалий также находит свое место и применение в культуре православного монашества, не приводя ее к отказу от своих базовых установок и правил.
Новаторство в культуре православного монашества ограничено представлением о единой для всех структуре человеческой личности (естественной и противоестественной) и единого (желаемого и нежелательного) образа будущего. Однако в культуре монашества можно выделить внешний и внутренний уровни новаторской деятельности, что согласуется с концепциями монашеской и монастырской культур. Для монашеской культуры новаторство это прежде всего процесс творчества новой личности, ее «рождения». Для монастырской культуры новаторство – это новые подходы в сфере социального служения, новые русла миссии спасения. В культуре православного монашества в восприятии христианских правил наблюдается единство, а в их реализации, жизни согласно с канонами – свобода поиска.
Примечание:
[1] См.: Кириченко О. В. Женское православное подвижничество в России (XIX середина ХХ в.): автореф. дисс. на соискание уч. степени д. исторических наук: спец. 07. 00. 07 «этнография, этнология, антропология» / Олег Викторович Кириченко – М., 2011. – 38 с.; Климов В. В. Українські православні монастирі та чернецтво: Позиція в національній історії: [монографія] / В. В. Климов. – К.: Інститут філософії НАН України, 2008. – 883 с.; Шафажинская Н. Е. Русское монашество как историко-культурное явление: автореф. дис. на соискание уч. степени доктора культурологии: спец. 24. 00. 01 «теория и история культуры» / Наталья Евгеньевна Шафажинская. – М., 2010. – 39 с.
[2] См.: Климов В. В. Українські православні монастирі та чернецтво: Позиція в національній історії: [монографія] / В. В. Климов. – К.: Інститут філософії НАН України, 2008. – 883 с.; Wynot J. J. Keeping the faith: Russian orthodox monasticism in the Soviet Union, 1917 – 1939. / Jennifer Jean Wynot. – Texas: College Station, A & M University Press, 2004. – 236 c.
[3] Аверинцев С. С. Порядок космоса и порядок истории в мировоззрении раннего средневековья (Общие замечания) / С. С. Аверинцев // Античность и Византия / Ред. Л. А. Фрейберг. – М.: Наука, 1975. – С. 270.
[4] Шмеман А., прот. Собрание статей, 1947-1983 / протоиерей Александр Шмеман; [сост. Е. Ю. Дорман; предисл. А. И. Кырлежева]. – 2-е изд. – М.: Русский путь, 2011. – С. 209.
[5] Сержантов П. Б. Исихастская антропология о временном и вечном. / П. Б. Сержантов. – М.: Ин-т философии Рос. акад. наук, Центр библейско-патрологических исследований отдела по делам молодежи РПЦ, Православный паломник, 2010. – С. 100.
[6] Україна релігійна: Колективна монографія. Книга перша: Стан релігійного життя України. / Гол. ред. А. Колодний – К.: Українська Асоціація релігієзнавців, Відділення релігієзнавства Інституту філософії імені Г. С. Сковороди НАНУ, 2008. – С. 297.
[7] См.: Адриан (Пашин), игум.. Компьютерные технологии и духовная жизнь. [Электронный ресурс] / Адриан (Пашин), игумен. – 01.12.2011. – Режим доступа: http://www.bogoslov.ru/text/2280956.html; Мумриков О. Святоотеческий принцип трезвения и присутствие христианина в интернет-пространстве [Электронный ресурс] / Олег Мумриков, священник. – 28. 10. 2013. – Режим доступа: http://www.bogoslov.ru/text/3584719.html; Патриарх Кирилл призвал монахов отказаться от интернета [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://zn.ua/WORLD/patriarh-kirill-prizval-monahov-otkazatsya-ot-interneta-123709_.html.
[8] Хоружий С. С. Очерки синергийной антропологии / С. С. Хоружий. – М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2005. – С. 41-43.
[9] Хоружий С. С. Очерки синергийной антропологии / С. С. Хоружий. – М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2005. – С. 56.
[10] Там же, с. 57.
[11] Лученко К. В. Православный Интернет. Справочник-путеводитель / К. В. Лученко. – М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, «Арефа», 2007. – С. 33.
[12] Соловьев Д. Медиааскетизм или Надо ли удалять фейсбук на Великий пост [Электронный ресурс] / Д. Соловьев. – 15. 06. 2012. – Режим доступа: http://os.colta.ru/media/net/details/37799/page1.
[13] Крылов А. Н. Религиозная идентичность. Индивидуальное и коллективное самосознание в постиндустриальном пространстве / А. Н. Крылов. – М.: Икар, 2012. – С. 215.
[14] Лученко К. В. Православный Интернет. Справочник-путеводитель / К. В. Лученко. – М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, «Арефа», 2007. – 184 с.
[15] Патриарх Кирилл призвал монахов отказаться от интернета [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://zn.ua/WORLD/patriarh-kirill-prizval-monahov-otkazatsya-ot-interneta-123709_.html.
Литература
1. Аверинцев С. С. Порядок космоса и порядок истории в мировоззрении раннего средневековья (Общие замечания) / С. С. Аверинцев // Античность и Византия / Ред. Л. А. Фрейберг. – М.: Наука, 1975. – С. 266-285.
2. Адриан (Пашин). Компьютерные технологии и духовная жизнь. [Электронный ресурс] / Адриан (Пашин), игумен. – 01.12.2011. – Режим доступа: http://www.bogoslov.ru/text/2280956.html.
3. Кириченко О. В. Женское православное подвижничество в России (XIX середина ХХ в.): автореф. дисс. на соискание уч. степени д. исторических наук: спец. 07. 00. 07 «этнография, этнология, антропология» / Олег Викторович Кириченко – М., 2011. – 38 с.
4. Климов В. В. Українські православні монастирі та чернецтво: Позиція в національній історії: [монографія] / В. В. Климов. – К.: Інститут філософії НАН України, 2008. – 883 с.
5. Крылов А. Н. Религиозная идентичность. Индивидуальное и коллективное самосознание в постиндустриальном пространстве / А. Н. Крылов. – М.: Икар, 2012. – 306 с.
6. Лученко К. В. Православный Интернет. Справочник-путеводитель / К. В. Лученко. – М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, «Арефа», 2007. – 184 с.
7. Мумриков О. Святоотеческий принцип трезвения и присутствие христианина в интернет-пространстве [Электронный ресурс] / Олег Мумриков, священник. – 28. 10. 2013. – Режим доступа: http://www.bogoslov.ru/text/3584719.html.
8. Патриарх Кирилл призвал монахов отказаться от интернета [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://zn.ua/WORLD/patriarh-kirill-prizval-monahov-otkazatsya-ot-interneta-123709_.html.
9. Сержантов П. Б. Исихастская антропология о временном и вечном. / П. Б. Сержантов. – М.: Ин-т философии Рос. акад. наук, Центр библейско-патрологических исследований отдела по делам молодежи РПЦ, Православный паломник, 2010. – 320 с.
10. Соловьев Д. Медиааскетизм или Надо ли удалять фейсбук на Великий пост [Электронный ресурс] / Д. Соловьев. – 15. 06. 2012. – Режим доступа: http://os.colta.ru/media/net/details/37799/page1.
11. Україна релігійна: Колективна монографія. Книга перша: Стан релігійного життя України. / Гол. ред. А. Колодний – К.: Українська Асоціація релігієзнавців, Відділення релігієзнавства Інституту філософії імені Г. С. Сковороди НАНУ, 2008. – 440 с.
12. Хоружий С. С. Очерки синергийной антропологии / С. С. Хоружий. – М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2005. – 408 с.
13. Шафажинская Н. Е. Русское монашество как историко-культурное явление: автореф. дис. на соискание уч. степени доктора культурологии: спец. 24. 00. 01 «теория и история культуры» / Наталья Евгеньевна Шафажинская. – М., 2010. – 39 с.
14. Шмеман А., прот. Собрание статей, 1947-1983 / протоиерей Александр Шмеман; [сост. Е. Ю. Дорман; предисл. А. И. Кырлежева]. – 2-е изд. – М.: Русский путь, 2011. – 896 с.
15. Wynot J. J. Keeping the faith: Russian orthodox monasticism in the Soviet Union, 1917 – 1939. / Jennifer Jean Wynot. – Texas: College Station, A & M University Press, 2004. – 236 c.
Новак Сергей Анатольевич – студент II курс магистратуры,
кафедра Церковно-практических дисциплин
