Сегодня мы становимся свидетелями возрождения монашеских обителей в Русской Православной Церкви после периода господства атеистической идеологии. Восстановление монастырского уклада жизни часто происходит в условиях нарушения преемственности в опыте духовного делания. Ввиду этого является особенно актуальным изучение сотериологических взглядов Студийского игумена и его опыта созидания общины спасаемых.
Начало подвижнических трудов святого приходится на сложный период в жизни Византийской Церкви. В период, когда после правления иконоборческих императоров духовная жизнь монашества пришла в упадок, вследствие гонений нарушилась преемственность в опыте духовного делания; обмирщение и нравственная порча глубоко поразили церковную жизнь[1]. Несмотря на эти трудности, прп. Феодору удалось создать большую монашескую общину высокой духовной жизни, просиявшую исповедническим подвигом во второй период иконоборчества. Полагаем, изучение сотериологических взглядов Студийского игумена[2] и его опыта созидания общины спасаемых особенно актуальны сейчас, так как возрождение монашеских обителей в Русской Православной Церкви после периода господства атеистической идеологии проходит нередко в условиях нарушенной преемственности в опыте духовного делания и при существенном недостатке слаженных монашеских общин[3].
Прп. Феодор, наставляя ко спасению, пишет: «…наше спасение (Ó σωτηρjα Óμ^ν), возлюбленные дети, состоит в том, чтобы правильно веровать (πιστεvειν ¥ρθ^ς) в Святую Троицу и совершать дела (¡ργα ¡χειν), засвидетельствованные святыми заповедями Божиими. О Христе Иисусе, как говорит апостол, ни обрезание что может, ни не обрезание, но вера любовию поспешествуема» (Гал. 5:6). Понятие о вере относится к учению о православии (τ4 τ|ς ¥ρθοδοξjας δ3γμα), а понятие о любви (τ|ς #γ=πης) – к учению о добром делании (τ4 τ|ς ε8πραξjας θε9ρημα)»[4]. Таким образом, преподобный выделяет два необходимых условия для спасения: православная вера и дела любви, согласные этой вере. Догматическое изложение прп. Феодором православного вероучения вполне традиционно, это хорошо отражено в его завещании, где преподобный постулирует тождество своей веры учению семи Вселенских Соборов[5]. Перейдем к анализу учения Студийского игумена «о добром делании» как пути ко спасению. Так, прп. Феодор обращается к братии: «По благоволению Божию, вы все – в числе спасающихся, все пришли сюда для того, чтобы спастись, и у всех вас нет никакой другой задачи, как только достичь спасения»[6]. Из этих слов видно, что для преподобного главным делом общины было достижение спасения. Отсюда естественно, что Студийский игумен увещевает братию приложить все силы в осуществлении этого дела: «Поэтому, прошу вас, братия, каждый добросовестно исполняй вверенное ему служение и тем прославляй Бога и приобретай свое спасение»[7]. Очевидно, что по мысли прп. Феодора, путем к спасению являются добросовестное служение братии в общине, дело любви. При этом исполнение вверенного служения есть способ славословить Бога.
По мнению прп. Феодора, Бог вложил в человека чистую и прекрасную душу, причастную Богу в силу ее богообразности[8]. Разъясняя цель создания человека, преподобный говорит: «С той целью, чтобы, подобно Ангелам, служить для славы Его могущества путем соблюдения во всем Его заповедей, ибо мы, как опять сказано, лишь малым чим умалены от Ангелов (Пс. 8:6), а когда со временем, сбросив тление, переселимся в нетление, так и ничем не будем умалены»[9]. Отсюда видно, что для прп. Феодора существеннейшим в предназначении человека является подражание Ангельской жизни для более совершенного служения, «благоугождения»[10] Богу, то есть более совершенного проявления своей любви к Творцу[11]. Как Ангелы – боги по обожению[12] от Бога, а не по природе, так и человек призван стать богом по благодати[13].
Восстановление искаженного грехом образа Божия в человеке происходит в таинстве крещения (усыновление Богу)[14], а в таинстве монашеского пострига (монашеского совершенства[15], обновление жизни[16]) человек становится причастным более совершенному образу бытия для всецелого служения Богу[17] и точного достижения цели, для которой был создан. А что свойственно человеку, проводящему жизнь, соответствующую цели своего создания, видно из следующих слов преподобного: «Ему [т. е. человеку почтенному образом Божиим – К. В.] свойственно дело Ангелов – размышлять о небесных благах, об устройстве миротворения, стремиться к люблению великой Любви ( πρ4ς #γ=πην το$ μεγ=λου ¡ρωτος ) и истинного Бога, устремляться на демонов, мыслить смиренно…»[18]. Из этих слов прп. Феодора можно заключить, что подражание ангелам для человека заключается в аскетическом устроении души («устремляться на демонов, мыслить смиренно») для созерцательной и деятельной жизни («размышлять о небесных благах, любление великой Любви»). По мнению прп. Феодора, общежительное монашество уподобляется строю ангельской жизни[19], соответственно и лучше следует цели жизни человека.
Отметим, что некоторые исследователи склонны противопоставлять идеалы общежительного монашества, которые активно проповедовал прп. Феодор, с монашеским идеалом анахоретства[20], который разделял духовный отец святого прп. Платон в своем стремлении к уединенному образу жизни. Так, исследователь Ж. Леруа в одном из мест своей работы, посвященной студитской реформе, приводит критику Феодора в отношении современных ему безмолвствующих[21], в другом – отрицает за Студийским игуменом как учредителя киновии понимание созерцания как цели монашеской жизни[22].
Полагаем, эти высказывания ученого не вполне обоснованы. Так, критике Феодор подвергает не вообще безмолвствующих, а тех, кто приступает к этому подвигу без необходимого духовного опыта. Студийский игумен пишет: «…преподобный Платон перешел… к его [т. е. Феоктиста, духовного отца Платона – К. В.] образу жизни, возлюбив безмолвие (τὴν ἡσυχίαν), законное и должное (6nn3mw~ te kaJ 6nq1smw~), – не так, как делают ныне многие: они необдуманно прибегают к безмолвию и, прежде чем научились подчинять плоть духу, решаются вступать в единоборство с духами злобы…»[23]. Из этих слов видно, что для Студийского игумена есть «законное и должное» безмолвие. Кроме того, у Феодора есть «Похвальное Слово святому Арсению анахорету», которое иначе чем гимном безмолвствующим не назовешь. В этом Слове прп. Феодор приводит следующие слова Арсения: «Если кто поистине пребывает в молчании и услышит голос воробья, то уже в сердце его нет мира…»[24], то есть Студийский игумен все же находил возможным восторгаться подобным стремлением к полноте безмолвия. Почему такое восхваление исходит от ярого сторонника общежительного монашества[25], становится понятно из других слов, усваиваемых игуменом прп. Арсению: «Видит Бог, что я люблю вас, но не могу жить вместе с Богом и людьми; вышния тысячи тысяч и тьмы тем одну волю имеют, люди же имеют много воль. Посему не могу оставить Бога и жить с людьми»[26]. Из слов анахорета, приведенных Студийским игуменом, видно, что содержательной стороной безмолвия является отречение от мира, от человеческих желаний ради всецелого исполнения воли Божией в подражание «вышним» – ангельским силам. Подобное понимание безмолвия, как воздержания от всякого чувствования, отвлекающего от Бога, близко и прп. Феодору. Так, в одном из огласительных слов Студийский игумен говорит: «Свяжи себя правилами относительно и глаз, и слуха, и… чтобы ты не был потоплен напором страстей. Ведь надлежит знать и то, что плывущий по чувственному морю невольно подвергается бурям и треволнениям, проходящий же по мысленному морю (τ\ν νοητ\ν 7γρὰν) – господин бурь и тишины. Ибо если кто мужественно отгоняет неуместные помыслы, он исполнится тишины, имея соплавателем Духа Святого, как повествуется о святом Арсении»[27]. Здесь безмолвие для прп. Феодора есть прежде всего состояние души («мысленное море»), необходимое для стяжания Святого Духа и насельникам киновии.
На второе спорное суждение Ж. Леруа можно привести слова прп. Феодора о своем духовном отце прп. Платоне: «Умом и нравом боголюбезно покорившись [отцу] [Феоктисту – К. В.], он благоразумно и благополучно взошел на гору, очистил свой ум приближением к Богу и созерцанием Его усладился, умом обитая в высших сферах; ибо нет ничего приятнее того, как созерцать Бога, Который есть сладость и все желание для вкусивших Его бесконечной любви ( τ|ς ἀκορ1στου ἀγάπης) и через это совершенно забывающих о телесной пище»[28]. Здесь пояснение Студийского игумена [подчеркнуто – К. В.] на духовное состояние Платона звучит как свидетельство из личного мистического опыта. Отметим характерную метафору вкушения пищи («вкусивших бесконечной любви»[29]), что подчеркивает единство «забывшего о телесной пище» созерцающего и созерцаемого, «Который есть сладость и все желание», а также указывает на описание состояния обожения (по образу Евхаристии). Из приведенных слов («все желание», «нет ничего приятнее») видно и отношение прп. Феодора к созерцанию как к высочайшей ценности монашеского подвига. Слова Студийского игумена о подвижнике, который, очистившись, поднялся на гору созерцания[30], находят себе параллели и в литургическом творчестве прп. Феодора[31]. Более того, преподобный прямо определяет монаха как боговидца: «Ибо монах тот, кто взирает на одного Бога, кто Бога одного желает, кто одному Богу прилежит, кто Богу предпочитает служить, кто мир имеет с Богом и является виновником мира для других»[32]. Отсюда понятно, что для прп. Феодора смысл монашеского образа жизни в единении с Господом («мир имеет с Богом») и в приобщении к этому опыту богообщения других. В одном из оглашений Студийский игумен призывает братию: «...каждый день будем приобретать сокровище вечное – молитвы, моления, прошения, благодарения (1 Тим. 2:1), слезы, сокрушения, просвещения, благие созерцания»[33]. Здесь при перечислении духовных богатств «благия созерцания» как бы венчают этот ряд, что указывает на их особую ценность для подвижника. Из вышеизложенных «сокровищ вечности»:молитвы, благодарения, просвещения, благия созерцания – все диалогичны, являют личностную связь с Господом. А она для Студийского игумена осуществляется посредством отсечения своей воли и духовного руководства в киновиальной общине.
Так, преподобный отмечает: «Конечно, велики служащие Богу в горах, в вертепах и в пропастех земных (Евр. 11:38), а также столпники всякого рода, затворники и другого рода подвижники. Но помните, мои возлюбленные и дорогие, что Сам Раздаятель неизреченных благ, Господь наш Иисус Христос, сойдя на землю, избрал не пустынное, не столпническое и не другое какое-либо из указанных житий, но закон и заповедь послушания»[34]. Отсюда киновиальный образ жизни (предполагающий «закон и заповедь послушания») как путь ко спасению для прп. Феодора есть прежде всего подражание жизни Царя и Господа Иисуса Христа, пришедшего в послушание Богу Отцу на служение людям[35]. При этом примером общежительного устройства для Студийского игумена служит первохристианская община. Так, прп. Феодор свидетельствует братии: «…у нас царствуют согласие, единодушие, единое желание и, как рассказывается в Деяниях (Деян. 2:44), общность имения… а затем, замечается также и то, что из этого вытекает, именно: нелицемерное, доходящее, как показали бывшие случаи, до пролития крови послушание…»[36]. Из этих слов видно, что следование идеалам первохристианской общины не только осуществимо в киновии, но и приносит действенный результат – следование Христу даже до крови, то есть приобщение к страданиям Спасителя («до пролития крови, послушание»)[37]. Кстати, такое понимание идеалов общежительного монашества позволяет объяснить и открытость Студийской общины в служении обществу[38].
О значении послушания для личного подвига инока прп. Феодор пишет: «Многоразличны подвиги добродетели… Но из них ничто не требуется от послушника в такой мере, как подвиг исповеди и дело послушания, посредством которых душа освещается и воля умерщвляется, и происходит всецелое единение духовно рождаемого (послушника) с рождающим (старцем)»[39], – из этих слов видно, что никакой подвиг так не способствует духовному возрастанию, как отсечение своей воли (исповедь здесь как отсечение своеволия на этапе помыслов[40]). Также о сравнении подвигов ниже прп. Феодор пишет: «Воздержание и бдение или какой другой из перечисленных подвигов… не приносят пользы и даже служат причиною падения для поступающего самочинно, если он не управляется рассуждением и правилом игумена; и наоборот, кто упражняется в подвигах исповеди и послушания, уделяя остальному второе место, тот объемлет этими двумя подвигами все»[41], – то, что у Феодора идет речь о двух подвигах (исповеди и послушании) не должно смущать, так как это различные образы действия одного подвига – отсечения своей воли.
Послушание для преподобного – не просто образ деятельности инока в киновии, а исполнение воли Божией, которая заключается в неразрывной связи с Богом через отсечение своей воли (как источника греха[42]). Так, в одном из писем прп. Феодор пишет следующее: «А так как всякий истинный игумен представляет лице Христа, то посредством него надобно неложно следовать (άκολουθε_ν 6στιν #yευδ^ς) за Христом»[43]. Отсюда видно, что духовный руководитель для послушника, по убеждению преподобного, предстает «богом после Бога», а отсечение своей воли образует связь: послушник – духовник (игумен) – Христос. Преподобный подробно останавливается в своем «Завещании» на том, каким должен быть истинный игумен[44]. Духовный руководитель, по мысли прп. Феодора, прежде всего сам обязан преуспевать во всяком доброделании[45], иметь собственный успешный опыт послушания и отсечения своей воли[46], неукоснительно следовать правилам (законам и канонам) святых отцов без нарушения заповеди Бога[47].
Откровение помыслов и послушание под руководством такого игумена не остается бесплодным. Студийский игумен отмечает: «Поэтому я и требую от вас исповедания, чтобы мне знать моих чад и чтобы также и они, в свою очередь, знали меня. В этом состоит истинное и духовное рождение, искреннее подчинение, при этом условии возможны беспечальное шествие вперед, сладкая молитва, непрерывное преуспеяние, восхождение и обожение (θ1ωσις) того, кто стяжал этот дар [т. е. откровение помыслов – К. В.]»[48]. Из этих слов видно, что отсечением своеволия открывается путь восхождения посредством преуспевания в добродетелях, к обожению[49]. При этом само состояние причастности Богу (обожение) располагает стяжавшего его к действию по усилению этой причастности. Так, прп. Феодор призывает: «Итак, будем пребывать, братья, в благом Владыке нашем, как насажденные Им подобно винограднику, и принесем Ему грозды добродетелей, чтобы получить от Него благословение»[50]. Отсюда можно заключить, что подвижник, пребывающий в Боге, призван быть проводником любви Божией к её умножению: насаждаются Владыкой – приносят Ему – получают от Него.
При этом то, что в своих оглашениях Студийский игумен призывает подражать святым, представляющим разную аскетическую традицию[51], может указывать на отсутствие четких предпочтений в выборе учения о добродетелях[52]. Однако есть все основания полагать, что если не предпочтением, то самой широкой популярностью и авторитетом пользовались труды прп. Иоанна Лествичника, чью «Лествицу» прп. Феодор называет «священной и богоначертанной»[53]. На высокий авторитет синайского подвижника указывает и тот факт, что студийские монахи осмеливались даже оправдываться перед игуменом, ссылаясь на труды прп. Иоанна[54]. Кроме того, прп. Феодор сослался на «Лествицу» в завещании, указывая, какого образа монашеского жития может держаться братия[55]. Вероятно, здесь имеет место общность аскетического опыта прп. Иоанна Синайского и прп. Феодора Студита, так как и у того и у другого в основании лежат два подвига (бегство от мира и послушание)[56], которые являют истинное монашеское делание – отречение своей воли.
Таким образом, из вышеизложенного можно заключить, что сотериологические основания подвижничества в учении Студийского игумена определяются взглядом прп. Феодора на монашескую общину как место, где человек наиболее совершенным путем достигает цели своего создания – обожения. Эта цель начинает осуществляться уже в этой жизни, если община своим образом жизни через исполнение заповедей божиих подражает Ангельскому служению Богу. Путь к осуществлению этой цели начинается через таинства духовного рождения (крещение) и обновления жизни (постриг), сопровождается крестоношением и пролитием крови (отречение от мира, послушание – отречение своей воли), достигает через восхождение (путем совершенства в добродетели) состояния созерцания и обожения. Таким образом, спасение совершается через причастие спасительному подвигу Христа в таинствах, следовании за Ним в подчинении воли человеческой воле Божией и свидетельством любви Божией через дела любви к ближним.
Список источников и литературы
Принятые сокращения
ВО Великое Оглашение. Прп. Феодор Студит. Великое оглашение // Прп. Феодор Студит. Творения. Т. 1. М., 2010. (Полное собрание творений святых отцов Церкви и церковных писателей в русском переводе Т. 5)
ЖМП Журнал Московской Патриархии
ПК Пападопуло-Керамевс А. И. Τοῦ ὁσίου Θεοδώρου τοῦ Στουδίτου Μεγάλη κατήχησις. ΒιβλJον δεύτερον / Изд.: А. И. Пападопуло-Керамевс // Великие Четьи Минеи, собранные Всероссийским митрополитом Макарием. Ноябрь, день 11-й. Выпуск седьмой. Приложение. СПб.: Типография Киршбаума, 1904
ПСТСО Полное собрание творений святых отцов Церкви и церковных писателей в русском переводе. М., 2007 – 2012
ТФС Творения прп. Феодора Студита в русском переводе. СПБ., 1907 – 1908
BMFD Byzantine Monastic Foundation Documents
CFHB Corpus Fontium Historiae Byzantinae
NPB Nova Patrum Bibliotheca
OCA Orientalia Christiana Analecta
PC Parva Catechesis. Sancti Theodori Studitae sermones parvae catecheseos / Ed. J. Cozza Luzi, in A.Mai // Nova patrum bibliotheca. T. 9/1. Roma, 1888
PG Patrologia Graeca / Ed. J. - P. Migne. Paris, 1860. Т. 99
TSE Theodori Studitae Epistulae / Hrsg. G. Fatouros. Berlin, 1992
Источники
Священное Писание
Библия: Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета: В русском переводе с параллельными местами и приложениями. – М.: Библейское общество, 1995.
Святоотеческие труды
1. Преподобного отца аввы Иоанна, игумена Синайской горы. Лествица. СПб., 1995.
2. Преподобный Феодор Студит. Творения: В 3 т. М.: Сибирская Благозвонница, 2010. Т. 1., 2011. Т. 2., 2012. Т. 3.
3. Свт. Григорий Богослов. Творения. М., 2007. Т. 1.
4. Творения прп. Феодора Студита в русском переводе. СПб., Т. 1.,1908. Т. 2.
5. Триодь Постная. М., 1992. Ч. 1.
6. Theodori Studitae Epistulae / Ed. G. Fatouros. Corpus Fontium Historiae Byzantinae. Series Berolinensis. Berlin, 1992. Vol. 31/1–2.
7. Patrologiae cursus completes / Ed. J.-P.Migne. Series graeca. Parisiis, 1860. Т. 99.
8. Sancti Theodori Studitae sermones parvae catecheseos / Ed. J. Cozza Luzi, in A. Mai // Nova patrum bibliotheca. T. 9/1. Roma, 1888.
9. Τοῦ ὁσίου Θεοδώρου τοῦ Στουδίτου Μεγάλη κατήχησις. ΒιβλJον δεύτερον / Изд.: А. И. Пападопуло-Керамевс // Великие Четьи Минеи, собранные Всероссийским митрополитом Макарием. Ноябрь, день 11-й. Выпуск седьмой. Приложение. СПб.: Типография Киршбаума, 1904.
Литература
1. Вейсман А. Д. Греческо-русский словарь / 5-е изд. СПб.: Издание автора, 1899. – Репринт: М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2006.
2. Доброклонский А. П. Преподобный Феодор, исповедник и игумен студийский. Одесса, 1913. Ч. 1.
3. Сергей (Рыбко), иеромонах. С чего начать устроение обители? // Журнал Московской Патриархии. 2003. №2. С. 26–33.
4. Leroy J. La réforme studite // Orientalia Christiana Analecta. 1958. Vol. 153. P. 181–214.
5. Liddell H. G., Scott R. A Greek-English Lexicon. Oxford: at the Clarendon Press, 1996.
6. Peter Hatlie. The Politics of Salvation: Theodore of Stoudios on Martyrdom (“Martyrion”) and Speaking out (“Parrhesid”) // Dumbarton Oaks Papers. 1996. Vol. 50. Р. 263–287.
7. Roman Cholij. Theodore the Stoudite: the ordering of holiness. Oxford University
Press, 2002.
8. Иларион (Алфеев), митрополит . Монашество как Таинство Церкви // Международная богословская конференция Русской Православной
Церкви «Монастыри и монашество: традиция и современность»
(Свято-ТроицкаяСергиева Лавра, 23 сентября 2013 года). < http://www.bogoslov....xt/3513905.html > (copied 15. 10. 2014).
9. Timothy Miller. Testament of Theodore the Studite for the Monastery of St. John Stoudios in Constantinople // BMFD Series Dumbarton Oaks Studies 35. Harvard University Press.Washington, DC. 2000. P. 76, 81 <http://www.doaks.org...aPDF/typ009.pdf > (copied 02. 03. 2008).
[1] Характеристику нравов, царящих в обществе и Церкви, ко времени преподобного см. Доброклонский А. П. Преподобный Феодор, исповедник и игумен студийский. Одесса, 1913. Ч. 1. С. 151–155.
[2] Несмотря на значительное количество обстоятельных научных изысканий, посвященных жизни и письменному наследию Студийского игумена, его богословским взглядам, сотериология преподобного нигде не находит целостного освещения, а только фрагментарное упоминание. Так, в исследовании, предпринятом Питером Хатли (Peter Hatlie. The Politics of Salvation: Theodore of Stoudios on Martyrdom (Martyrion) and Speaking out (Parrhesid) // DOP. 1996. Vol. 50. P. 263–287) раскрываются идеалы мученического подвига в учении о спасении прп. Феодора; раскрывается связь этого подвига с аскетикой – бескровным мученичеством. Отдельные сотериологические аспекты в сакраментологии преподобного можно узнать из работы Романа Чолия: RomanCholij. Theodore the Stoudite: the ordering of holiness. Oxford University Press, 2002. Для определения монашеских идеалов прп. Феодора сохраняют актуальность работы: А. П. Доброклонского (Доброклонский А. П. Преподобный Феодор, исповедник... Одесса, 1913. Ч. 1.) и Ж. Леруа (Leroy J. La réforme studite // OCA.1958. Vol. 153. P. 181–214).
[3] Сергей (Рыбко), иеромонах. С чего начать устроение обители? // ЖМП. 2003. № 2. С. 26. Иларион (Алфеев), митрополит. Монашество как Таинство Церкви // Международная богословская конференция Русской Православной Церкви «Монастыри и монашество: традиция и современность» (Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 23 сентября 2013 года).http://www.bogoslov....xt/3513905.html (copied 15. 10. 2014).
[4] Fatouros G. Theodori Studitae Epistulae // CFHB. Series Berolinensis. Berlin, 1992. Vol. 31/1 (далее – TSE. 1). S. 176; русский перевод см.: Творения прп. Феодора Студита в русском переводе. СПб., 1908. Т. 2 (далее – ТФС. 2). С. 536.
[5] Theodorus Studita. Testamentum // PG. T. 99. Col.1813C–1816A (ТФС. 2. С. 853–854).
[6] Τοῦ ὁσίου Θεοδώρου τοῦ Στουδίτου Μεγάλη κατήχησις. ΒιβλJον δεύτερον / Изд.: А. И. Пападопуло-Керамевс // Великие Четьи Минеи, собранные Всероссийским митрополитом Макарием. Ноябрь, день 11-й. Выпуск седьмой. Приложение. СПб.: Типография Киршбаума, 1904 (далее – ПК). Σ. 127; русский перевод см.: Прп. Феодор Студит. Великое оглашение (далее –ВО). 2. 40 // Прп. Феодор Студит. Творения. Т. 1. М., 2010. (Полное собрание творений святых отцов Церкви и церковных писателей в русском переводе (далее –ПСТСО). Т. 5). С. 514.
[7] Sancti Theodori Studitae sermones parvae catecheseos (далее – PC) / Ed. J. Cozza Luzi, in A. Mai // Nova patrum bibliotheca ( далее – NPB). T. 9/1. Roma, 1888. P. 106 (ПСТСО. Т. 6. С. 100).
[8] «Ибо Бог, будучи чистым, лучше сказать, будучи Высочайшим Светом, и примет к Себе чистых, и вложив в нас чистую душу, и от нас потребует ее чистою. Ибо если она создана по образу и по подобию Божию, то ясно, что, будучи отображением Божественной красоты, она и сама причастна этой красоте» ( Theod. Stud. PC. 20 // NPB. P. 47–48 (ПСТСО. Т. 6. С. 60), – отсюда можно заключить, что для прп. Феодора «образ и подобие» в душе человека есть одновременно и Божий дар (чистота, способность быть причастным божественной красоте, ср.: FatourosG. Op. cit. Vol. 31/2 (далее – TSE. 2). S. 442) и задание (по причине грехопадения) – залог, который потребуется вернуть, употребив старание, ср.: Прп. Феод. Студ. ВО. 1. 56 // ПСТСО. Т. 5. С. 357.
[9] Θεοδ. Στουδ. Μεγ. κατήχ . 2. 83 // ПК. Σ. 256 ( ПСТСО. Т. 5. С. 600).
[10] Прп. Феод. Студ. ВО. 1. 1 // ПСТСО. Т. 5. С. 221.
[11] Через совершенное служение (соблюдение заповедей), совершенную любовь к Творцу человек обретает причастность Богу. Так, прп. Феодор наставляет: «…пусть так говорят о совершенстве твоей жизни, чтобы тебе стать славным как между своими братьями, так и вне. Ибо всякий человек, кто бы он ни был, раз он исполнением божественных заповедей стяжал в себе Бога, становится славным на небе и на земле, и эта слава становится тем больше, чем он больше, в свою очередь, увеличивает любовь к Богу» ( Θεοδ. Στουδ. Μεγ. κατήχ . 2. 55 // ПК. Σ. 173 –174; ПСТСО. Т. 5. С. 544–545). Отсюда видно, что «исполнение божественных заповедей» для человека есть путь к обожению («стяжал в себе Бога») и прославлению.
[12] Theod. Stud.Oratio 6: In coelestium ordinum coetum // PG. T. 99. Col . 729 (ПСТСО. Т. 6. С. 392).
[13] Прп. Феод. Студ. ВО. 1. 19 // ПСТСО. Т. 5. С. 275.
[14] Theod. Stud.Oratio 3: In vigiliam Luminum // PG. T. 99. Col. 708B (ПСТСО. Т. 6. С. 378); Theod. Stud. PC. 29 // NPB. P. 70 (ПСТСО. Т. 6. С. 75).
[15] TSE. 2. S. 720 (ТФС. 2. С. 555).
[16] Theod. Stud. PC. 40 // NPB. P. 98 (ПСТСО. Т. 6. С. 94); Theod. Stud. PC. 100 // NPB. P. 232–233 (ПСТСО. Т. 6. С. 184–185).
[17]Стоит при этом отметить, что прп. Феодор не считал таинство пострига столь же обязательным для спасения, как и крещение; для преподобного монашество лишь более удобный и совершенный образ жизни (про восхваление иноческой жизни прп. Феодором см. Доброклонский А. П. Указ. соч. Ч. 1. С. 434–441). Также, очевидно, возвышенное отношение преподобного к святости брака (см. TSE. 1. S. 147 (ТФС. 2. С. 309); TSE. 1. S. 96 (ТФС. 2. С. 268)). Кроме того, преподобный не разделяет христиан радикально на мирян и монашествующих в стремлении к совершенству, см.: TSE. 2. S. 665 (ТФС. 2. С. 482).
[18] Прп. Феод. Студ. ВО. 1. 54 // ПСТСО. Т. 5. С.352.
[19] Прп. Феод. Студ. ВО. 1. 12 // ПСТСО. Т. 5. С.254.
[20] Если А. П. Доброклонский говорит осторожно о неодобрении прп. Феодором других видов монашеских подвигов, см. Доброклонский А. П. Указ. соч. Ч. 1. С. 443–444, то готовы решительно противопоставить идеалы Студийского игумена таковым анахоретов – Леруа, см. LeroyJ. Op. cit. Р. 199 (о нем подробнее см. основной текст) и Роман Чолий, см. RomanCholij. Op. cit. P. 29–30. При этом у Чолия, как и у Доброклонского, аргументом в защиту обозначенного мнения является критика прп. Феодором недостойно подвизавшихся, что несостоятельно ввиду направленности критики не против самих подвигов, а монахов, что берут их на себя, не имея духовного опыта.
[21] LeroyJ. Op. cit. Р. 184 (примечание 25).
[22] Ibid., P. 195. Отметим здесь и мнение А. П. Доброклонского, который считает, что для прп. Феодора цель иноческой жизни заключается лишь в нравственном совершенстве и спасении, см. Доброклонский А. П. Указ. соч. Ч. 1. С. 434. Полагаем такое мнение несколько поверхностным, т. к. оно не раскрывает то, в чем собственно есть спасение инока.
[23] Theod. Stud.Oratio 11: Laudatio S. Platonis higumeni // PG. T. 99. Col.816С ( ПСТСО. Т. 6. С. 438).
[24] Theod. Stud.Oratio 12. Laudatio S. Arsenii anachoretae // PG T. 99. Col . 856B (ПСТСО. Т. 6. С. 457).
[25] Подробно о восхвалении киновии в трудах прп. Феодора см. у А. П. Доброклонского: Доброклонский А. П. Указ. соч. Ч. 1. С. 441–444.
[26] Theod. Stud.Oratio 12. Laudatio S. Arsenii anachoretae // PG T. 99. Col.856A (ПСТСО. Т. 6. С. 457).
[27] Theod. Stud. PC. 4 // NPB. P. 9 (ПСТСО. Т. 6. С. 33).
[28] Theod. Stud.Oratio 11: Laudatio S. Platonis higumeni // PG. T. 99. Col . 816D–817A (ПСТСО. Т. 6. С. 439).
[29] С тем же смыслом, но ближе к контексту (метафора приема пищи), здесь можно перевести «τ|ς ἀκορ1στου ἀγάπης», как «ненасытной любви», см. Вейсман А. Д. Греческо-русский словарь / 5-е изд. СПб.: Издание автора, 1899. – Репринт: М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2006. С. 42; Liddell H. G., Scott R. A Greek-English Lexicon. Oxford: at the Clarendon Press, 1996. P. 53.
[30] Здесь, возможно содержится аллюзия на слова Свт. Григория, см. Свт. Григорий Богослов. Слово 20 // Свт. Григорий Богослов. Творения. М., 2007. Т. 1. С. 254–255.
[31] Триодь Постная. М., 1992. Ч. 1. С. 195 оборот.
[32] Theod. Stud. PC. 39 // NPB. P. 95–94 (ПСТСО. Т. 6. С. 92).
[33] Theod. Stud. PC. 90 // NPB. P. 208 (ПСТСО. Т. 6. С. 168).
[34] Прп. Феод. Студ. ВО. 1. 42 // ПСТСО. Т. 5. С. 320.
[35] О высоте послушания прп. Феодор пишет: «Сам Единородный Сын Божий совершил Домостроительство спасения мира, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя» (Флп. 2:8)», – см.: Theod. Stud. PC. 125 // NPB. P. 295 (ПСТСО. Т. 6. С. 226). Этим Господь, по слову преподобного, совершил дело послушания Отцу: «…дело соверших, еже дал еси мне, да сотворю (Ин. 17:4), т. е. примирив небесное и земное, сделав нас самих сынами мира (εἰρήνης) и любви (ἀγάπης)», – см.: Theod. Stud. PC. 11 // NPB. P. 27 (ПСТСО. Т. 6. С. 46, см. также примечание № 1). В другом месте прп. Феодор говорит: «Если вопросит тебя: для чего (Господь) повешен на древе (и носил даже терния), то скажи ему: чтобы искоренить терния и волчцы Адамовы… дабы худо возделанную преслушанием землю соделать более плодоносною чрез посредство Его собственного послушания» ( Theod. Stud. Oratio 4: In Sanctum Pascha // PG. T. 99. Col.717A; ПСТСО. Т. 6. С. 383–384). Отсюда видно, какое значение имеет послушание в деле спасения мира: если непослушание Адама расстроило всю первозданную гармонию, царившую на земле, то восстановление последней стало возможным только через послушное перенесение Сыном Божиим крестных страданий.
[36] Прп. Феод. Студ. ВО. 3. 40 // ПСТСО. Т. 5. С. 781.
[37] Так, Студийский игумен возвещает: «Для нас же, которым, в силу истинного отречения и подчинения, распялся мир и остается только один крест, таинство смерти должно быть не печальным, но радостным… после того как Христос – Жизнь всех – за всех вкусил смерть (Евр. 2:9) …восходим в свет нескончаемый и в жизнь безопасную, которую Бог обещал любящим Его», – см.: Theod. Stud. PC. 126 // NPB. P. 297 (ПСТСО. Т. 6. С. 227–228); ср.: Theod. Stud. PC. 45 // NPB. P. 107 (ПСТСО. Т. 6. С. 101). Таким образом, и отречение, и подчинение, распятие миру – все указывает на мученический подвиг в подражание подвигу Христа, на приобщение через страдания пасхальной радости, радости евангельской веры, радости победы над смертью и встречи с Богом. Такое свидетельство любви к Богу для Студийского игумена является залогом спасения: «Вы знаете, что те, кто свидетельствовал за кого-либо, в жизни бывают соучастниками в его радости и в тех благах, за которые давали свидетельство. Можно заключить отсюда, что и свидетели Христовы… в грядущем веке будут объявлены сонаследниками Его», – см.: Theod. Stud. PC. 10 // NPB. P. 26 (ПСТСО. Т. 6. С. 45). Из этих слов видно, что для преподобного аскетический подвиг братии Студийской общины направлен на то, чтобы через свидетельство (которое есть мученичество) стать соучастниками и сонаследниками спасительного подвига Христа.
[38] В Студийском монастыре, как и в первохристианской общине, социальному служению придавалось особое значение. В обители прп. Феодора была школа для детей, приют для странников; оказывалась щедрая благотворительная помощь, проводилось духовное окормление мирян; игумен входил в братство, оказывающее помощь в погребении умерших бедняков и чужестранцев, см. Доброклонский А. П. Указ. соч. Ч. 1. С. 580–586.
[39] Theod. Stud.Oratio 11: Laudatio S. Platonis higumeni //PG. T. 99. Col . 812D (ПСТСО. Т. 6. С. 436).
[40] Об этом прп. Феодор, обращаясь к братии, говорит: «...откуда в вас своевольные поступки и рождающиеся отсюда неуместные действия? Не от того ли, что вы не открываете, но скрываете свои пагубные помыслы?», – см.: Theod. Stud . PC. 133 // NPB. P. 314 (ПСТСО. Т. 6. С. 239).
[41] Theod. Stud.Oratio 11: Laudatio S. Platonis higumeni //PG. T. 99. Col . 812D–813A (ПСТСО. Т. 6. С. 437).
[42]Прп. Феод. Студ. ВО. 1. 60 // ПСТСО. Т. 5. С. 372.
[43] TSE. 2. S. 670 (ТФС. 2. С. 542).
[44] Так, в «Завещании» для игумена прописано двадцать четыре заповеди, а для братии только три – см.: Theod. Stud. Testamentum // PG. T. 99. Col. 1817CD–1824AB (ПСТСО. Т. 6. С. 508–511).
[45]Theod. Stud. Testamentum // PG. T. 99. Col. 1817BC (ПСТСО. Т. 6. С. 508).
[46] Обличая духовную неустроенность современного ему монашества, преподобный пишет о неопытных игуменах: «…затем, приняв обет, начальствуют здесь и господствуют над своими, приобретая себе рабов и всякое имущество. Вчера только давшие обет, ныне действуют как опытные игумены; вчера не умевшие управлять собою с рассуждением, ныне безрассудно принимаются руководить другими…», – см.: Theod. Stud. Oratio 11: Laudatio S. Platonis higumeni //PG. T. 99. Col.812BC ( ПСТСО. Т. 6. С. 436 ).
[47] Theod. Stud. Testamentum // PG. T. 99. Col.1820C (ПСТСО. Т. 6. С. 510).
[48] Θεοδ. Στουδ. Μεγ. κατήχ . 2. 25 // ПК. Σ. 79 ( ПСТСО. Т. 5. С.482).
[49] Так, в другом оглашении игумен поясняет, в чем сила добродетели: «Возлюбим же лучше добродетель, как делающую людей Ангелами, даже больше – богами, соответственно [сказанному]: Аз рех: бози есте и сынове Вышняго вси (Пс. 81:6). Какая же сила добродетели? Отвращение от мира и соединение с Богом», – см.: Theod. Stud. PC. 79 // NPB. P. 186 (ПСТСО. Т. 6. С. 152–153); ср. Theod. Stud. PC. 26 // NPB. P. 64 (ПСТСО. Т. 6. С. 71).
[50] Theod. Stud. PC. 25 // NPB. P. 60 (ПСТСО. Т. 6. С. 68).
[51] Подробно о ссылках Студийского игумена на труды и примеры святых отцов см. у А. П. Доброклонского: Доброклонский А. П. Указ. соч. Ч. 1. С. 422–427.
[52] Так, если в одном месте прп. Феодор восхваляет терпение как «величайшую добродетель из добродетелей» ( Theod. Stud. PC. 19 // NPB. P. 45 (ПСТСО. Т. 6. С. 58), то в другом называет девство «царицей добродетелей» ( Theod. Stud. PC. 65 // NPB. P. 154 (ПСТСО. Т. 6. С. 132).
[53] Прп. Феод. Студ. ВО. 1. 27 // ПСТСО. Т. 5. С. 289.
[54] Theod. Stud. PC. 47 // NPB. P. 114 (ПСТСО. Т. 6. С. 106).
[55] Theod. Stud. Testamentum // PG. T. 99. Col . 1816D (ПСТСО. Т. 6. С. 507). Так же см. ссылку №8 в английском переводе - Timothy Miller. Testament of Theodore the Studite for the Monastery of St. John Stoudios in Constantinople // BMFD Series Dumbarton Oaks Studies 35. Harvard University Press. Washington, DC. 2000. P. 76, 81 <http://www.doaks.org...aPDF/typ009.pdf > (copied 02. 03. 2008). Так же еще ссылки на Иоанна Синайского, см. Theod. Stud. PC. 29 // NPB. P. 70 (ПСТСО. Т. 6. С. 75); ПСТСО. С. 264, 289, 336, 577, 639, 700; TSE. 2. S. 446 (ТФС. 2. С. 777).
[56] Ср. со Св. Иоанн. Леств. Слово 1-3 и Слово 4, – см. Преподобного отца аввы Иоанна, игумена Синайской горы. Лествица. СПб., 1995. С. 14–31 и С. 32–35(соответственно).
