Очерк о послушании растопника в храме

При всей своей благоустроенности на Валааме еще сохраняется немало элементов если и не средневекового, то дореволюционного быта. Так, большая часть помещений, включая покои игумена, отапливается дровяными печами. Дрова заготавливаются силами экономской службы монастыря в валаамском лесу.
Верхний Преображенский храм собора не отапливается, служат в нем только в теплое время года. В нижнем храме прпп. Сергия и Германа Валаамских, напротив, богослужения проходят в осенне-зимний период (исключение – Всенощное бдение в день памяти преподобных). Помещение храма отапливается четырьмя печами: две у входа в храм, две – в алтаре. Отопительный сезон длится, примерно, с октября по май; как сходит снег, так и заканчивается топка печей. Послушание растопника совсем незаметное, но только до тех пор, пока молящиеся в храме не станут замерзать и сугубо поминать растопника в своих молитвах. Так что за этой незаметностью скрывается большая ответственность, ведь именно в храме происходит главное в монастыре – Евхаристия и соборная братская молитва.
Третью зиму за обогрев молитвенного братского собрания отвечает послушник Павел, очень общительный и во всех отношениях заметный в монастыре брат. При разговоре с ним неоднократно приходилось возвращаться от многих тем, которые всех нас волнуют, к рассказу о послушании.

— Паша, ты один из старожилов монастыря. Когда ты первый раз пришел в монастырь и когда в последний?
— Первый раз в 1998 году. После этого до 2010 года я раз десять уходил и возвращался (в основном, это происходило на Московском подворье). В конце концов понял, что другого пути у меня нет, и вот уже три года я на Валааме, даже сам удивляюсь. Чем старше становишься, тем тяжелее начинать духовную жизнь, надо серьезно думать о том, как будешь умирать. После сорока это как-то особенно ясно осознается. Правда, хочется иногда вернуться к вольной московской жизни – проехаться на машине по ночной Москве, поесть курицу в «Ростиксе», когда тебя никто не трогает и ты никому не нужен. Но очень надеюсь, что в моей жизни это уже пройденный этап.

— Правильно ли я понимаю, что ты москвич, городской житель, и до монастыря тебе не приходилось топить печки? Где ты этому научился?
— Правильно, до Валаама подобного опыта у меня не было, всё началось только в монастыре. В своей келье же надо печку топить. Ну и научился сам, наблюдая, как это делают другие.

— Паша, ты не боялся взять на себя ответственность за обогрев храма, в котором каждый день собирается вся братия?
— Когда меня зимой 2010 года назначили на это послушание, оно мне сразу пришлось по сердцу, на душе стало радостно и страха никакого не было.

— Паша, ты, наверное, за зиму так укрепляешься на колке дров, что можешь руками подковы гнуть? Не тяжело ли управляться с дровами?
— Молитва и труд всё перетрут.

— Тогда почему тебе не понравилось работать на ферме?
— Там на курятнике мне было невыносимо тяжело, в скотниках стало полегче. Кропотливая работа с курами, расчёт пропорций – не для меня; скотником было проще. На ферме есть труд, но нет ежедневного храмового богослужения, которого мне очень не хватало.

— Расскажи, пожалуйста, про режим и технологию послушания. Как часто надо топить, из чего состоит процесс топки, какие тонкости?
— Зимой я каждый день топлю четыре печи: две в храме, две – в алтаре. Нельзя давать печам в храме остывать. Чтобы прогреть холодный храм, надо два-три дня топить и «нагонять тепло». В день у меня послушание занимает порядка пяти часов, включая колку дров, перевозку дров в храм и топку печей. Одно время часто обжигал руки, пока мне специальные длинные перчатки не купили. Примерно раз в месяц выбираю из печей золу. У меня свободный график послушания, могу работать днём, могу ночью – в этом большое преимущество. Но зато нельзя сделать задел на несколько дней вперед. Будни или большой праздник – надо топить; устал – не устал, мороз на улице или оттепель – надо идти колоть дрова. Хорошо, что у меня есть добровольные помощники из числа братии, ведь для мужчины колка дров – это удовольствие, а физической нагрузки в нашем монастыре многим не хватает. На колку у меня уже очередь, как у Тома Сойера, но я все равно жду всех желающих. Я сам очень люблю колоть дрова, но из любви к братии готов дать любому позаниматься этим замечательным делом; хотя приходится бороться с помыслом отказать брату, которого недолюбливаю.
Когда понуждаешь себя к труду, начинаешь получать от труда радость. Правда, на физический труд себя понуждать легче, чем на посещение богослужений. Работать физически мне и в миру приходилось немало, а вот опыта церковной жизни до монастыря у меня никакого не было.
Однажды я не смог себя понудить. Пришел вечером в храм уставший, посидел минут двадцать, думая, что пора начинать топить, потом отложил это дело на раннее утро и в результате так и не протопил. Прихожу на утреннюю службу, а вместо теплолюбивого отца Наума служит «морозоустойчивый» отец Иосиф, который в алтаре все окна открыл. А что было бы, если бы я накануне натопил? Вот и думай, что это было: сердце победило разум, или Господь покрыл мою немощь?

— Как тебе удаётся всем угодить, особенно в алтаре? Один батюшка любит служить, когда прохладно, другой всё время мёрзнет.
— В храме я всегда топлю так, чтобы было тепло, а в алтаре стараюсь подстроиться под служащего священника. Если служба соборная, то и в алтаре делаю тепло.

— Тебе никогда не доставалось за то, что ты «не угодил»?
– Было дело; в прошлом году по нерадению не протопил в алтаре, и пока братия обедала, я на глазах у всех делал поклоны.

— Паша, как ты реагируешь на замечания священника или брата по поводу климата в храме?
— Никак не реагирую, если только Владыка замечание не сделает. Но особо никто ничего не говорит. Если в храме всегда тепло, человек может снять верхнюю одежду и всё; пар костей не ломит. Жалуются, когда холодно. Бывает, еще на бдении жалуются, что душно, в этом случае я просто открываю вытяжки.

— Паша, ты ведь один на послушании. А что, если нездоровится или душа болит, и на послушание никак не получается или не хочется пойти?
— Если немощь краткосрочная, то по-дружески попрошу за меня протопить старшего церковника. Ничего сложного в этом нет: открыл задвижку, проверил тягу... Если серьёзно заболею, то попрошу замену у благочинного. Печи может топить каждый, ведь в келье же все у себя топят – и ничего.

— Что больше всего нравится на послушании?
— Ты один, нет над тобой никакого начальника. Важен результат, а не то, каким способом я его обеспечу. У меня был опыт топки печей в трапезной, когда мной руководил монах, указывавший мне, как именно укладывать дрова, как зажигать; он показывал мне это каждый день, вот это было тяжело выносить. Я обратился к благочинному, после чего стал топить печи самостоятельно.

— Для тебя важно, что ты послушаешься в храме?
— Да. Думаю, что послушаться в храме более достойно, чем, например, в трапезной.

— А что тебя больше всего тяготит?
— Мне на этом послушании всё нравится, даже то, что послушаться надо каждый день. Это тяжело, но помогает понуждать себя – мне это полезно. Хотя я всё-таки понимаю: многое теряю от того, что надо мной нет старшего по послушанию, надо ведь и смирению учиться. Формально я подчиняюсь ризничему, а на практике сам определяю свою деятельность, сам проявляю инициативу. Так, я третий год прошу покрасить печи в алтаре серебрянкой, но ни эконом, ни ризничный, ни благочинный пока мне в этом не помогли, осталось только к Владыке обратиться.
Еще я не люблю очищать печи от золы. После этой работы я весь в саже, поэтому стараюсь делать это в банный день.

— Твоё послушание сезонное. Где будешь послушаться летом?
— Куда благословят, туда и пойду, но зимой опять хотел бы вернуться к своим печам.

— И нет мечты о каком-то другом заветном послушании?
— На этом послушании я согласен пробыть до конца дней независимо от моего статуса в монастыре. Ни о каком другом послушании я и не мечтаю.

Материалы по теме

Публикации:

Архиепископ Сергиево-Посадский Феогност
Архиепископ Сергиево-Посадский Феогност

Монашество:

Валаамский Спасо-Преображенский монастырь
Валаамский Спасо-Преображенский монастырь
Тихвинский скит Спасо-Преображенского мужского монастыря города Пензы
Макарьева пустынь
Сретенский ставропигиальный мужской монастырь
Свято-Троицкий Александро-Невский ставропигиальный женский монастырь
Высоко-Петровский ставропигиальный мужской монастырь
Иоанно-Предтеченский ставропигиальный женский монастырь
Мужская монашеская община прихода храма Тихвинской иконы Божией Матери
Марфо-Мариинская обитель милосердия
Свято-Троицкая Сергиева Лавра. Ставропигиальный мужской монастырь
Свято-Троицкая Сергиева Приморская мужская пустынь