Преподобный Антоний Печерский является одной из самых интересных личностей раннего периода истории Русской Православной Церкви. Нельзя отрицать тот важный вклад, который он внес в будущее Церкви. В связи с этим изучение жизни святого не может не представлять интереса для современных исследователей. В данной статье Тулянов Владислав Андреевич делает попытку восстановить ход событий в один из малоизученных периодов жизни подвижника: до возвращения его на Русь со святой горы Афон.
Одной из самых важных и интересных личностей ранней истории Русской Православной Церкви по праву считается преподобный Антоний Печерский. Он был одним из основателей русского монашества, основоположником Киево-Печерского монастыря – первого на Руси монастыря, основанного без участия великого киевского князя, т.е. не ктиторского, – а также учителем преподобного Феодосия Печерского. Последнего можно с уверенностью назвать одной из ключевых фигур всей истории Русской Православной Церкви.
В лице Феодосия Печерского Русь на многие столетия получила свой идеал святости, которому следовали ещё во времена Сергия Радонежского. Сколь бы ни возникало новых монашеских школ и направлений, но все они оставались верны заветам святого Феодосия Печерского. Житие же, написанное Нестором, вообще стало образцом всей русской агиографии[i]. По-видимому, именно Антоний Печерский сыграл важнейшую роль в жизни преподобного Феодосия. Его советы и наставления помогли Феодосию Печерскому достигнуть того образа, который Г.П. Федотов справедливо называет идеалом русского святого.
Именно из-за этой, безусловно, важной роли, сыгранной Антонием Печерским в жизни преподобного Феодосия и, вместе с этим, во всей истории Русской Церкви, требуется дальнейшее изучение его жизни, в которой до сих пор немало «белых пятен». В этой статье мы и постараемся прояснить один из малоизученных периодов биографии преподобного Антония Печерского. А именно начальный период жизни святого до возвращения на Русь со Святой горы Афон.
Древнерусские летописи содержат крайне скудную информацию о детстве, юности и происхождении Антония Печерского, или точнее – человека, который позднее будет пострижен в монахи под этим именем. Летописец Переяславля-Суздальского, поздний и очень ненадежный источник, даёт нам мирское имя Антония – Антипа[ii]. Однако к этому следует относиться с известной долей осторожности из-за своеобразия источника. Единственное, что мы знаем точно, это то, что Антоний был «от града Любча»[iii]. Видимо, услышав от местного священника, скорее всего, греческого или южнославянского происхождения, о византийских монастырях, «он же оустремися вь Святую Гору ити»[iv].
Далее летописец приводит сведения о деятельности Антония уже на Афонской горе: «виде ту манастырь сущи и обиходивъ, възлюбивъ чернечьскый образ»[v]. Первым, на чем стоит заострить внимание, является то, что Антоний, уже будучи на Афоне, полюбил монашеский образ. По-видимому, он ехал туда как паломник, а не изначально как желающий постричься в монахи, затем следует учесть, что Антоний увидел и обошел если не все афонские монастыри, то, вполне вероятно, большую их часть («обиходивъ» в летописи – имеется в виду, видимо, именно это). Очень важно понять, что Антоний мог там увидеть.
По ранней истории Афона достаточно мало источников. По большей части это агиографическая литература. Средневековые хронисты, в свою очередь, крайне мало времени уделили Святой горе до Афанасия Афонского, её реформатора. Долгое время гора Афон была пристанищем отдельных монахов-отшельников. В житии Афанасия Афонского говорится, что когда святой прибыл на Афон, то «он посетил многих отшельников и, при посещении их, видя чрезвычайно строгое их житие, дивился им»[vi]. Далее житие описывает жизнь отшельников на Афоне: «не возделывали земли, не торговали, не имели никакого телеснаго попечения, не держали рабочего скота, не строили для себя даже келий; …пищею для них были только каштаны и другие подобные плоды»[vii]. Таким образом, на Афоне существовала некая группа обособленно живущих монахов-отшельников, а организованных монастырей не было вовсе[viii].
Такое бессистемное положение дел у афонских монахов во второй половине X века несколько исправил уже упомянутый святой Афанасий Афонский. Он ввел на Афоне общежитийный устав. Большая часть монахов была организована в несколько монастырей, которые находились под патронатом главного монастыря – Лавры святого Афанасия, или Великой Лавры. Был создан обязательный для всех устав[ix], отклонение от которого пресекалось.
Итак, по всей видимости, Антоний Печерский попал на Афон после проведения общежитийной реформы святого Афанасия и утверждения Афонского общежитийного устава. Если мы обратимся к самому уставу афонских монастырей, то сможем предположить, как жил и что делал Антоний на горе Афон. Статья 3 устава гласит следующее: «всем приходящим к нам и обещающим постричься в монашество надлежит искать приема у всех игуменов и отнюдь не помещаться вне духовного приюта. Не должно постригать их скоро, доколе они не навыкнут в монашеском житии, соблюдая монашеский канон в течении целого года, и доколе не докажут непоколебимой твердости своего намерения. Но после такого искуса, по рассуждению игумена, пусть они облекутся в иноческий образ»[x].
Согласуясь с этой статьей устава, мы вполне можем предположить, что Антоний, прибыв на Афон, ознакомился со всеми местными правилами, понял устройство византийского монашества, после чего стал «искать приема у всех игуменов», чтобы получить разрешение самому стать монахом. Так, видимо, продолжалось в течение целого года. Успешно выдержав это испытание, Антоний «приде в манастырь ту и оумоли игумена того дабы на нь възложилъ образ мнишьскыи»[xi]. И в этом монастыре, «по рассуждению игумена», Антоний был пострижен в монахи.
Ипатьевская летопись сохранила для нас весьма любопытную фразу: «и приде въ единъ манастырь от сущихъ ту манастыревъ и моли игоумена того да бы на нь възложилъ образъ мнискыи»[xii]. Ещё во время жизни самого Афанасия его Лавра считалась первой и главнейшей на всем Афоне. Скорее всего, под «единым монастырем от всех сущих» подразумевалась именно Лавра. Все монастыри, основанные после общежитийной реформы на Афоне, были построены по образцу Лавры святого Афанасия и, видимо, считали её главнейшей. Помимо этого, в самом уставе есть статьи, напрямую указывающие на первоочередное положение Лавры среди остальных афонских монастырей[xiii]. Однако, даже если Антоний был пострижен не в Лавре, а в другом афонском монастыре – этот монастырь, скорее всего, был общежитийным.
Итак, исходя из обрывочных сведений летописи и афонского устава, мы предположили, что Антоний Печерский объездил все афонские монастыри (или большую их часть), в итоге был пострижен в одном из общежитийных монастырей Святой горы, возможно, в Лавре св. Афанасия. Таким образом, Антоний, будучи пострижен в общежитийном монастыре и проведя там какое-то время, приобщился идее о совместном проживании братии монастыря, чем он уже позднее поделится с преподобным Феодосием Печерским. Последний же воплотит эту идею в Печерской обители. Однако появляется новый вопрос: как тогда быть с тем, что Антоний в итоге оказался в пещерке под Киевом, живя как монах-отшельник?
Если внимательно взглянуть на устав святого Афанасия, то статья 10 допускает в общежитийном монастыре возможность отшельничества («тем послушникам, которые посредством упражнения в добродетелях успели сделаться духовными и подвижниками и которые от игуменов их признаны способными вступить на поприще безмолвия, таковым и мы соизволяем и соблаговоляем жить наедине и подвизаться по изволению и присуждению их игуменов»)[xiv]. Возможно, Антоний прожил на Афоне некоторое время, потом же, в согласии с уставом, начал «подвизаться» отдельно от братии. В то же время в летописи сказано, что игумен «его постриже и нарекъ имя ему Антонии, наказавъ его и наоучивъ чернечьскому образу, и реч ему иди на Русь опять»[xv]. Но каковы же причины того, что Антоний был отправлен на Русь, а не оставлен на Афоне в уединенной пещере в горах? Ответ, скорее всего, кроется в политических отношениях Руси и Византийской империи в этот период. Вся история поездки преподобного Антония на Афон и его возвращения на Русь записана под 1051 г. Однако, ясно видно, что такое количество событий не могло совершиться всего за один год. По-видимому, летописец знал только то, что Антоний Печерский поселился в пещере Иллариона в 1051 г., а все остальные события у него остались не датированными и просто вписанными в летописную статью под этим годом. Постараемся примерно датировать возвращение Антония Печерского на Русь и ответить на вопрос, почему это случилось.
В 1043 году, как нам сообщает Повесть Временных Лет (ПВЛ), «посла Ярославъ сына своего Володимера на грькы»[xvi]. Этот поход окончился полной неудачей: часть русского флота попала в шторм, сухопутная рать воеводы Вышаты потерпела поражение, а сам воевода был ослеплен. Военное вторжение русских войск, пусть и неудачное, было вызвано всплеском национального чувства у греков, что повлекло за собой крайне негативное отношение к русским, находившимся в Византии[xvii]. Скорее всего, именно это и вызвало возвращение Антония обратно на Русь. Таким образом, возвращение Антония на Русь стоит датировать началом или серединой 40-х гг. XI в.
Летопись дает нам только одну, видимо, точную дату. Это 1051 г., когда Илларион стал митрополитом, а преподобный Антоний поселился в его опустевшей пещере близ Киева. В связи с этим возникает новый вопрос: где был преподобный Антоний с момента прибытия на Русь около середины 40-х гг. до 1051 г.?
ПВЛ дает нам основания ответить на этот вопрос. Летописец пишет: «Антоний же приде къ Кыеву, и мышляше кде житии, и походи по манастыремъ, и не возлюби… и поча ходити по дебремъ и по горамъ»[xviii]. Таким образом, после прибытия на Русь Антоний хотел поселиться в одном из киевских монастырей. В летописи под 1037 г. мы находим упоминание о строительстве в Киеве двух монастырей: «… посемъ святаго Георгия манастырь и святыя Ирины и при семь нача вера хсьяньска плодитися и расширяти и черноризьци почаша множитися»[xix]. Имена небесных покровителей этих монастырей были выбраны, видимо, не случайно: крестильное имя великого князя Ярослава было Георгий, а великой княгини Ингегерды – Ирина. Таким образом, первые киевские монастыри были ктиторскими, основанными по велению светского правителя – великого князя Ярослава Мудрого.
Есть основания полагать, что монастыри Георгия и Ирины в Киеве в нравственном отношении далеко отстояли от афонских монастырей, к которым привык преподобный Антоний. Приведем пример из жития святого Феодосия Печерского: «Придя туда (в Киев – Т.В.), обошел он (Феодосий Печерский – Т.В.) все монастыри (видимо, включая монастыри святого Георгия и святой Ирины – Т.В.), желая постричься в монахи и упрашивая принять его. Но там, увидев простодушного отрока в бедной одежде, не соглашались его принять»[xx]. Исследователи справедливо замечают: «что представляли собой обители, где на одну из добродетелей монашества (нестяжание) смотрели с презрением?»[xxi].
По-видимому, когда Антоний вернулся с горы Афон, с ним случилось то же самое, что через несколько лет случится с преподобным Феодосием – его не приняли в киевском монастыре из-за бедности. Видимо, тогда он отправился странствовать по окрестностям Киева. Так продолжалось до 1051 г., когда он поселился в пещере Иллариона. Именно там его и нашел будущий ученик Феодосий.
Итак, в этой статье мы постарались восстановить малоизвестный период биографии преподобного Антония Печерского, а также примерно продатировали его возвращение на Русь со Святой горы Афон. Помимо этого мы предположили, что Антоний Печерский для Руси стал первым носителем идеи об истинно монашеском общежитийном монастыре, принесенной им с Афона. Преподобный Антоний, будучи учителем Феодосия Печерского, привил последнему идеал общежитийного монашества, который впоследствии Феодосий, видимо, воплотил в жизнь. В жизни Антония Печерского по-прежнему остается множество неизвестных событий, которые требуют изучения.
Тулянов Владислав Андреевич
[i] Федотов Г. Святые древней Руси. – М.: Московский рабочий, 1990. – с. 25.
[ii] Летописец Переяславля-Суздальского. – М.: Университетская типография, 1851. – с. 45.
[iii] ПСРЛ. Т.2. Летопись по Ипатскому списку. – СпБ., 1871. – с. 110.
[iv] Там же.
[v] ПСРЛ. Т.1. Лаврентьевская летопись. – Л.: Издательство АН СССР, 1926-28г. – с. 157.
[vi] Афонский патерик или жизнеописание святых, в святой афонской горе просиявших. – 2 том – М.: типография Ефимова, 1897. – с. 14.
[vii] Там же.
[viii] Еп. Порфирий (Успенский) История Афона. – 1 том. – М.: Даръ, 2007. – с. 355.
[ix] Устав святого Афанасия Афонского был переписан и опубликован во второй половине XIX в. епископом чигиринским Порфирием (Успенским), который совершил несколько поездок на Афон.
[x] Устав афонский//Еп. Порфирий (Успенский). История Афона. – с. 389.
[xi] ПСРЛ. Т.1 – с. 157.
[xii] ПСРЛ. Т.2 – с. 110.
[xiii] Статья 23: «И о волах постановляем: не держать их никому из игуменов; только одной Великой Лавре дозволяется иметь пару для необходимой замески хлеба…». Не имея своих волов, другие монастыри оказывались в экономической зависимости от Лавры святого Афанасия.
[xiv] Устав афонский//Еп. Порфирий (Успенский). История Афона. – с. 391.
[xv] ПСРЛ. Т.1 – с. 157.
[xvi] Там же. – с. 155.
[xvii] Литаврин Г.Г. Внутренняя и внешняя политика Византии во второй половине X-первой четверти XIв.//История Византии (под ред. Сказкина С.Д.) – М.: Наука, 1967. – с. 215.
[xviii] ПСРЛ. Т.2 – с. 110.
[xix] ПСРЛ. Т.1 – с. 152.
[xx] Житие Феодосия, пер. Творогов О.В. (цитируется по электронной публикации с сайта Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН). http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4872 (свободный).
[xxi] Болхова М.И. Монастыри на Руси XI- середины XIVв.//Монашество и монастыри в России XI-XX вв.: исторические очерки – М.: Наука, 2002. – с. 28.
