Подворье Данилова ставропигиального мужского монастыря в честь иконы Божией Матери «Всецарица» скит ставропигиального мужского монастыря

Храм Всемилостивого Спаса в деревне Нововолково приобрел свой сегодняшний облик в 1853 году, когда состоялось его торжественное освящение. Однако история церкви гораздо древнее и уходит корнями в конец 17 столетия, будучи неразрывно связанной с судьбами Нововолково и его жителей. Некогда рядом с сегодняшним Нововолково находилось село Спасское или Дуброва, именно Дуброва с окончанием на «а», и появление каждого из этих названий на географических картах и чертежах напрямую зависело от судьбы сельской церкви. До ее постройки в 17 веке местность эта звалась сельцом Щербинино.

В 1694 году стольник Илья Михайлович Дмитриев-Мамонов и овдовевшая Авдотья Чаплина просили Святейшего Патриарха Московского Адриана дать благословение на постройку деревянной церкви во имя Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня (Спаса Всемилостивого). В 1695 году храм был построен, о чем свидетельствуют записи приходных книг Патриаршего Приказа за 1695 год, в которых указывается порядок взимания выплат с прихода в селе Дуброве, как уже тогда стали именовать сельцо Щербинино. (Холмогоровы).

Селом Дуброва сельцо Щербинино стало не случайно. С 16 века в России сельцом называли поселение, не имевшее церкви, селом же называли местность, где церковь была, в последствии также будут различать уже село и деревню. Так появление храма Всемилостивого Спаса превратило сельцо Щербинино в село Дуброва.

Так с течением времени название церкви дало название селу, в котором та находилась. История эта типична для множества улиц, сел и деревень нашей Родины. Достаточно вспомнить Рождественку и Воздвиженку в центре столицы, села Богородское и Преображенское — ныне районы Москвы. По прошествии многих лет с момента постройки храма жители окрестных мест привыкли ходить к воскресной службе в Дуброва. Название здешней церкви постепенно перешло и на село. О том, что село Дуброва превратилось в село Спасское говорят и географические карты того времени. На карте московской провинции 1774 года мы видим село Спасское с церковью, а рядом с ним — деревню Волкова (Волково), жители которой также являлись прихожанами храма Всемилостивого Спаса. Так оказались связаны друг с другом исторические судьбы села Спасского и деревни Волково.

В 1757 году Спасское было продано детьми Ивана Ильича, Федором и Прасковьей, Михаилу Васильевичу Сушкову.

Став хозяином Спасского, Михаил Васильевич приступил к строительству нового деревянного храма во имя Всемилостивого Спаса. Кроме храма была возведена и невысокая колокольня, на которой были повешены шесть колоколов. В храме располагался небольшой трехъярусный иконостас, где находились особо чтимые образы Всемилостивого Спаса, Божией Матери Иверской и Божией Матери Казанской, святителя Николая Чудотворца и святой мученицы Дарьи.

Михаил Васильевич Сушков, преобразивший Спасскую церковь, служил на благо Отечества и вышел в отставку в чине действительного тайного советника. В 1720 году он начал службу простым драгуном в Казанском драгунском полку, а спустя семь лет продолжил ее в Выборгском пехотном полку в звании сержанта. Воевал в Персии, являлся участником многих кампаний, в том числе против Турции. В 1739 году Михаил Васильевич получил очень ответственную и сложную миссию. Только что окончилась война с Турцией, оказавшаяся неудачной для России и ее союзников по коалиции. Нужно было заключить мир, договорившись не только с Турцией, но и с ее вассалами, главным из которых было Крымское ханство. Именно туда и отправился со своей миссией Михаил Васильевич Сушков. Он провел сложные переговоры по урегулированию пограничных конфликтов между Крымским ханством и Российской империей, но главное — добился составления именных реестров (списков) всех русских военнопленных, таким образом, спасая их от неминуемой продажи в рабство. Испокон веков основным источником пополнения казны крымских ханов являлась работорговля, а главным источником рабов — пленные, а также угнанные в рабство во время разбойничьих набегов мирные жители, в основном православные христиане. Однако стараниями Михаила Васильевича Сушкова все, попавшие в списки военнопленные, были возвращены на родину, избежав продажи на невольничьем рынке. Блестяще справившись со столь ответственным поручением, Михаил Васильевич был назначен в Сибирский приказ, где отвечал за взимание таможенных пошлин. В 1753 году был пожалован чином статского советника, а год спустя назначен вице-президентом Ревизион-коллегии. В 1771 году Михаил Васильевич вышел в отставку в чине действительного тайного советника.

Новый 19 век оказался непростым для храма Всемилостивого Спаса. В 1781 году церковь вновь обновили, покрыв железом главу и крышу, затем состоялось ее освящение после ремонта, которое совершил епископ Переславский и Дмитровский Феофилакт (Горский). К этому времени Спасским владел уже новый хозяин — секунд-майор и надворный советник Петр Борисович Белавин. О Петре Борисовиче известно не много, историкам-москвоведам он знаком как владелец знаменитой московской усадьбы Струйских-Белавиных-Варенцовых, расположенной в Токмаковском переулке. Существует предположение, что именно в стенах этого дома Федор Рокотов работал над знаменитым портретом Струйской, ставшим жемчужиной собрания Третьяковской галереи.

Приобретя усадьбу у Струйских, Белавин устроил на ее территории шелковую фабрику, а также начал активно заниматься сооружением и обустройством каменного господского дома, конюшен и прочих хозяйственных построек. Страсть Петра Борисовича к преобразованиям не обошла и его загородные владения. В 1809 году Петр Белавин получил дозволение московских епархиальных властей построить на месте Спасской церкви новый каменный храм. Начинание благословил епископ Дмитровский Августин. На строительство церкви с тремя престолами была получена храмозданная грамота, подписан проект и начаты работы. Новый храм строили неподалеку от деревянного, службы в котором продолжались. Строительство нового храма шло быстро, доходы Петра Борисовича позволяли ему вести крупные стройки в своих имениях. На одной его шелковой фабрике в Москве за год вырабатывалось тканей на 16 620 рублей.

За несколько лет в Спасском для новой церкви была возведена трапезная, были начаты работы по строительству самого храма, однако закончить стройку было не суждено. Наступил 1812 год, началась Отечественная война, военные действия велись совсем рядом со Спасским, легендарное Бородинское сражение проходило под соседним Можайском. Во время военного лихолетья была утрачена храмозданная грамота, а вместе с московским домом Белавиных сгорели и чертежи Спасского храма, в судьбе которого знаменитый московский пожар также сыграл свою печальную роль. Подобно многим московским дворянам, Белавины оказались на грани разорения и о строительстве каменного храма в подмосковном имении пришлось на время забыть.

Григорий Петрович — сын Петра Борисовича, — вступивший в наследство после смерти отца в 1821 году, строительство нового Спасского храма прекратил, службы продолжались в старом деревянном храме, также требовавшем ремонта. Столь печальное положение прихода не могло не беспокоить Епархиальные власти. Московский митрополит Серафим (Глаголевский) потребовал от Григория Белавина окончить строительство церкви в течение пяти лет, иначе приход в селе Спасском был бы закрыт. Понимая расстроенное положение дел Григория Петровича, митрополит предложил использовать для строительства церковную сумму. Так строительство храма возобновилось, начались работы по завершению теплой трапезной с двумя пределами во имя Божией Матери и святых апостолов Петра и Павла.

Предостережение митрополита Серафима о возможном закрытии прихода означало не только прекращение церковной жизни в Спасском и близкой к нему деревне Волково, но и в сельцах Песочня и Селезнево, приписанных к Спасскому приходу, а также в селе Старом, чья ветхая деревянная церковь, построенная помещиком Кокошкиным в 1752 году, стремительно разрушалась. Таким образом, закрытие храма Всемилостивого Спаса означало бы прекращение полноценной церковной жизни более чем для 1600 человек, которые были бы вынуждены отправляться на богослужения в отдаленные действующие приходы, к которым бы их приписали, как некогда приписали к Спасскому храму. Такая практика появилась еще в 18 веке и была связана с необходимостью содержать большое количество преимущественно деревянных сельских церквей, которые ветшали и требовали постоянного ремонта, полностью завися от щедрости помещика-владельца села. В этот период и начинается активное возведение в имениях больших каменных храмов, более долговечных и способных вместить большее число молящихся, чем деревянные церкви. После окончания строительства несколько деревянных церквей, расположенных поблизости, закрывалось, а их прихожане ходили в новый каменный храм. Именно это и предполагал Петр Борисович Белавин, начиная возведение каменной церкви в Спасском.

Увы, помощь в строительстве митрополита Серафима лишь отсрочила печальную участь Спасской церкви. А ведь с 1821 по 1828 годы началась отделка трапезной, было установлено печное отопление и изготовлены иконостасы с образами для пределов нового храма. Епархиальные власти даже разрешили разобрать старую деревянную колокольню с условием использования ее бревен для обжига кирпича, необходимого для окончания строительства каменной церкви. К 1830 году новый храм Всемилостивого Спаса был готов к освящению, но поручик Григорий Петрович Белавин отложил окончание работ, сославшись на семейные обстоятельства. В этот период произошло непоправимое. Григорий Петрович бесповоротно разругался с благочинным и Епархиальными властями. Дело в том, что благочинный заподозрил Григория Белавина в растрате средств, выделенных церковными властями на строительство храма. Белавин отказался продолжать строительство, а Епархиальные власти в ответ запретили служить в деревянной Спасской церкви, другой же церкви не было — строительство было не завершено. Четыре года в селе Спасском не совершалось Богослужений, и лишь в 1834 году в старом деревянном храме прошли ремонтные работы, чтобы возобновить службы и вновь открыть приход, строительство каменной церкви в это время не велось.

Спустя почти 10 лет, в 1843 году, Григорий Петрович Белавин вновь обратился уже к новому митрополиту московскому Филарету (Дроздову) с просьбой дать разрешение на продолжение работ по возведению колокольни и ротонде Спасского храма. На этот раз к строительству подошли с должной серьезностью: архитектурный надзор за возведением храма Всемилостивого Спаса и утончение проектных чертежей осуществлял Бернард Семенович Пиотровский. Бернард Семенович окончил Московское дворцовое архитектурное училище в 1836 году, получив звание архитектора-помощника. Будучи помощником Николая Ильича Козловского, начальника работ по строительству Арбатской, Пресненской и других частей ныне центральных улиц нашей столицы, которому Москва и сегодня во многом обязана своим историческим обликом, Бернард Семенович имел большой опыт строительства, в том числе и храмовых комплексов. Этот опыт был реализован им и при возведении Спасского храма.

Нынешнее строительство во многом велось на деньги московского купца первой гильдии Никиты Ивановича Лысенкова. В 1853 году вновь освящается храм Всемилостивого Спаса. В одном из документов времен освящения каменного Спасского храма, можно найти объяснение дальнейшей судьбы села и сельской церкви. На землях своего имения Григорий Петрович Белавин разрешил открыть суконную фабрику московскому купцу первой гильдии Никите Ивановичу Лысенкову. Сукно фабрики Никиты Ивановича поставлялось для нужд армии Российской империи.

Средства купца Лысенкова, вероятно, сыграли главную роль в благополучном завершении затянувшегося строительства. Никита Иванович и его потомки станут следующими владельцами имения. Продал ли его Григорий Петрович или передал по наследству неизвестно. Дата смерти Григория Белавина до нас не дошла.

Помимо сообщения о смерти Белавина, данная заметка содержит и еще один факт — название «Спасское» вновь уступило место «Дуброву». Время затянувшегося строительства, запустения и даже закрытия Спасской церкви не прошло бесследно — село больше не воспринималось как центр духовной жизни округи, его роль изменилась, изменилось и название. На знаменитом плане Шуберта 1860 года мы видим село Дуброва и расположенную поблизости деревню Волково. О том же свидетельствует и карта Московской губернии 1871 года.

Вплоть до Революции Дубровым (Спасским) владели потомки Никиты Ивановича Лысенкова. После смерти отца усадьба и село перешли по наследству Константину Никитичу Лысенкову.

Лысенковы пеклись о благолепии сельской церкви. В 1862 году была надстроена колокольня храма Всемилостивого Спаса, а в 1896 году произведен его капитальный ремонт.

К началу 20 века в Дуброве (Спасском) было 107 жителей, трудившихся в имении и на местной фабрике, они и являлись прихожанами Спасского храма, однако большая часть прихода состояла из жителей деревни Волково, где насчитывалось порядка 192 жителей.

Так храм Всемилостивого Спаса напряжении веков стал связующей нитью между селом Дуброва (Спасское) и деревней Волково. В то время никто и представить себе не мог, что в 20 веке эта связь превратится не только в духовную, но и во вполне реальную, когда на карте рузской земли появится новый населенный пункт — деревня Нововолково.

Церковь была закрыта безбожниками и медленно разрушалась. Лишь в 1990-е годы началась история ее преображения и восстановления из руин.

Не единожды за свою историю храм Всемилостивого Спаса возрождался во всей красоте и благолепии после периодов упадка и запустения, попущенных Господом для испытания христиан в усердии храмоздания и возрождения святыни. Невидимым промыслом Божиим храм Всемилостивого Спаса в селе Спасском был избран для возведения скита в честь иконы Божией Матери «Всецарица», пришедшей с Афона в рузскую землю и водворившейся в Спасском храме, переданном Данилову монастырю.