Святых бессребреников Космы и Дамиана мужской монастырь Епархиальные монастыри Русской Православной Церкви

Согласно жития святых, бессребреники и чудотворцы Косьма и Дамиан в III веке были сосланы римским императором в Крым. Память римских святых Космы и Дамиана, в честь которых источник получил свое название, отмечается 1 (14) июля. Братья-близнецы Косма и Дамиан, жившие во второй половине III в. н. э., во время жестоких гонений на христианство, были врачами. За добрые дела и распространение Христовой веры они получили дар чудотворения, и часто исцеляли больных людей и животных без лекарств, одной лишь молитвой, делая это всегда бесплатно. Косма и Дамиан были убиты своим учителем-врачом, завидовавшим их славе и искусству, и похоронены убийцей в горах, при источнике. Среди крымских татар существовало поверье, что святые были убиты и похоронены немного выше целебного источника, возле двух одинаковых буковых деревьев, похожих друг на друга как братья-близнецы. После омовения в источнике крымские татары всегда поднимались на гору к этим двум деревьям, служившим, по их мнению, надгробным памятником святым.

Документальных подтверждений о пребывании св. Космы и Дамиана в Тавриде нет, но, согласно преданиям, считается, что в последние годы жизни чудотворцы жили у подножия Чатырдага, у источника, до сих пор носящего их имена. Предание гласит, что спустя много времени после их смерти местный татарин, ненавидевший свою жену, увел ее в горы, выколол ей глаза и оставил одну, вдали от жилья. К несчастной женщине, умиравшей от голода, явились два незнакомых человека, сказав, что они братья-врачи, Косма и Дамиан, подвели ее к источнику и велели умыться в нем. После этого к женщине вернулось зрение, и она, возвратясь в свою деревню, рассказала о случившемся.
Больной проказой пастух, придя к источнику, заснул, измученный болезнью. Во сне он увидел двух человек с ореолами над головами. Назвавшись Космой и Дамианом, они приказали погрузиться в источник для исцеления. Проснувшись, пастух немедленно окунулся в воду, а выйдя из нее и почувствовав облегчение, опять заснул. Чудотворцы снова явились к нему, сказав: «Ты будешь совершенно здоров сегодня же, но помни, что ты должен ежегодно 1 июля являться к нашему источнику для омовения тела. Советуй то же делать и страждущим братьям твоим».

Случаев чудесного исцеления при Космодамиановском источнике было немало. В частности, в храмовый праздник, 1 июля 1908 г., прибывший из Гурзуфа турецкий подданный грек Кирилл рассказал о том, что он болел целый год, уже почти не вставал, и доктора считали его безнадежным. Перед храмовым праздником обители, в конце июня, ему приснились четыре мужа дивной красоты и сказали: «Вставай, ты будешь здоров, только пойди в Космодамиановский монастырь, искупайся в его источнике». На следующую ночь сон повторился. Приснившиеся сказали больному: «Ты подумал — отчего не спросил, кто мы такие? Мы Косма и Дамиан, а другие два — апостолы Петр и Павел. Сходи в монастырь и будешь здоров». 1 июля, прибыв в обитель, грек отслужил молебен святым чудотворцам и искупался в источнике, после чего совершенно выздоровел.

К источнику, с незапамятных времен считавшемуся целебным, привозили больных независимо от вероисповедания. Вблизи источника не было никаких построек, ни для паломников, ни для богослужения. Несмотря на это, к 1 июля, ко дню памяти св. Космы и Дамиана, сюда ежегодно стекалось множество людей со всех концов Крыма. Приглашенные священники освящали воду и служили молебны. В 20-х годах XIX в. на средства графини Софии Потоцкой у источника был построен сарай для богомольцев.

В 1848 г. Херсоно-Таврическую епархию возглавил архиепископ Иннокентий (1800–1857 г.г.), сделавший необыкновенно много для духовной жизни Крыма. Любой рассказ о крымских обителях нельзя начать без упоминания о нем. Среди имен многих выдающихся пастырей Тавриды имя владыки Иннокентия сияет особенно ярко. Современники называли его «звездой Отечества» и «русским Златоустом». Академик Императорской академии наук, доктор богословия, талантливый историк, блестящий оратор, он более четверти века имел большое влияние на ход церковной жизни в стране.

Преосвященный Иннокентий мечтал потрудиться на благо церкви в святых местах Востока — в Палестине, Синае, Афоне. Мечта эта не сбылась, но он создал Афон в ином месте. Его назначение на Херсоно-Таврическую кафедру пришлось на трудный период крымского православия, когда господствующей религией в Тавриде было мусульманство, а местные святыни находились в печальном запустении. У владыки Иннокентия был достойный предшественник — Херсонский и Таврический архиепископ Гавриил, занимавшийся исследованиями и описанием древних христианских памятников в Крыму. На долю нового владыки выпала еще более серьезная и благородная миссия — восстановление древних церковных святынь. Внимание архиепископа привлекло обилие разрушенных христианских храмов. Несмотря на слабое здоровье, архиепископ верхом, а иногда и пешком посещал древние развалины храмов, пещеры, урочища и источники. В самую первую очередь он осмотрел святые места, чтимые в народе. В то же время он побывал и у источника св. Космы и Дамиана. Владыка призывал православное население Крыма к восстановлению святынь, считая, что недостаточно только в определенные дни в году посещать эти места, а необходимо позаботиться о возрождении памятников веры и создании в них обителей.

Местные жители отозвались на этот призыв незамедлительно, обратившись к владыке с прошением о восстановлении христианских памятников, чтобы «сообразно природному свойству здешних мест, похожему на известную во всем мире христианском гору Афонскую, на горах Крымских мог составиться со временем наш русский Афон». В числе прочих в этом прошении был указан и источник св. Космы и Дамиана как место особо чтимое не только христианами, но и магометанами. Архиепископ направил представление в Святейший Синод об испрошении императорского разрешения на открытие Бахчисарайского Успенского скита, а затем и киновий в различных местах.

Синодальным указом от 4 мая 1850 г. архиепископу Иннокентию было сообщено, что последовало высочайшее соизволение на открытие Бахчисарайского скита с киновиями; в том числе и киновии у источника св. Космы и Дамиана. В том же году архиепископ Иннокентий ходатайствовал об отводе 4 десятин земли около источника для учреждения Космодамиановской киновии, и через полтора года этот участок был отмежеван от лесной казенной дачи. Впоследствии, в 1872 г., по царскому указу было отмежевано еще 19 десятин от той же казенной дачи.

Временно, до открытия киновии, в 1851 г., попечителями источника св. Космы и Дамиана были назначены настоятель Феодоро-Стратилатовской церкви в Алуште священник Дмитрий Черняев и староста — купец Андрей Коротенко. Ясным зимним утром, в конце декабря попечители отправились верхом к источнику. Место было пустынно и безмолвно. На снегу виднелось множество следов оленей и коз, спускавшихся на водопой, следов же человека не было вообще. Отец Димитрий освятил воду в источнике, молясь о здравии царя и всех православных христиан.

Несмотря на полученное разрешение, киновия открылась нескоро. В 1853 г. началась Крымская война, в 1854 г. в Крыму высадились англо-французские войска и осадили Севастополь. В это тяжелое время архиепископ Иннокентий продолжал посещать Крым. Его не покидала мысль об открытии киновий. 1 июля 1855 г., после очередного посещения источника св. Космы и Дамиана архиепископ в симферопольском Александро-Невском соборе сказал: «Среди гор Таврических есть доселе целебный источник, носящий имя святых Космы и Дамиана, который изведен из земли, по свидетельству … предания, их молитвами… Святость воспоминаний, благодетельное свойство источника, величественность местоположения тотчас возбудили во мне особое внимание и благоговение к сему необыкновенному месту. Если где, думал я, то в подобных ущельях гор место обителям иноческим, и предположил, если угодно будет Богу, устроить киновию во имя св. бессребреников Космы и Дамиана. Святейший Синод не замедлил преподать благословение на сию мысль, а благочестивейший государь не только запечатлел наше предложение своим державным словом, но и удостоил знать все предания, соединенные с сим местом».

Нужно было изыскивать средства на устройство обители. В консисторском деле по Космодамиановской киновии оговаривалось: «Киновия на содержание из казны не получает, а содержится от доброхотных даяний богомольцев». Начало строительству обители положил симферопольский купец I гильдии, потомственный почетный гражданин, староста кафедрального Александро-Невского собора в Симферополе Иван Потапович Санютин. Он долгое время страдал от лихорадки, нервного расстройства и слабости всего организма. После купания в источнике Санютин исцелился. В благодарность святым угодникам этот достойнейший человек дал обет выстроить малую церковь над источником с двумя купальнями, а поблизости — несколько келий, как для монахов, так и для богомольцев. Помещения для богомольцев были выстроены прежде всего, так как, несмотря на разрешение об открытии киновии, настоятеля и монахов здесь еще не было, а люди, как и прежде, в летние месяцы стекались к источнику в большом количестве. Основатель Бахчисарайского Успенского скита и крымских киновий, архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий завещал 100 акций Общества пароходства и торговли. Акции эти были разделены между скитом и киновиями. На долю Космодамиановской киновии пришлось девять акций, которые были проданы, а на вырученные 5 тысяч рублей приобретены 5-процентные государственные билеты на имя киновии. Проценты с этого капитала шли на содержание обители.

В 1997 г. произошло радостное событие — архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий был причислен к лику святых. Архиепископ Иннокентий основал новые и восстанавливал древние монастыри и храмы. Строгий аскет и подвижник, он постоянно заботился о процветании монашества. Ныне предстоит угодник Божий Иннокентий в лике святительском в незаходимой славе небесной, ходатайствуя пред Господом за те обители, которым он при своей земной жизни уделял так много сил и внимания.

После окончания Крымской войны, в 1856 г., из Бахчисарайского Успенского скита был направлен первый строитель киновии иеромонах Макарий, возведенный впоследствии в сан игумена. Строительство киновии начиналось почти с нуля. Не было средств для найма рабочих, монахам приходилось делать все своими силами. Но тем не менее результаты были поразительными. Прибыв к источнику, он вместе с монахом Игнатием незамедлительно принялся за сооружение малой деревянной церкви по рисунку, переданному архиепископом Иннокентием. Многие жители Симферополя помогали им своими пожертвованиями, и через год церковь была уже готова к освящению. К сожалению, архиепископ Иннокентий умер, не дождавшись этого желанного события.

Неизвестно, как обустраивалась бы киновия, если бы не поистине подвижнический труд и усилия первого настоятеля, игумена Макария, сделавшего исключительно много для монастыря. Многие имена забыты, утрачены могилы, и простая справедливость требует сохранить память о людях, всю жизнь посвятивших святому делу.
Игумен Макарий (в миру — Михаил Пруцкий) родился в г. Белгороде в семье обер-офицера в 1822(?) г. Окончил Белгородское уездное училище. С юности ощущал призвание к монашеству, и поступил послушником в Глинскую пустынь в Курской губернии, где пробыл около пяти лет. Узнав, что Херсонский архиепископ Иннокентий собирается основать несколько киновий в Крыму, Михаил Пруцкий подал в Херсонскую епархию прошение о поступлении в одну из открываемых киновий, и был принят. До открытия Бахчисарайского скита и киновии временно находился в Корсунском Богородичном монастыре в Днепровском уезде Таврической губернии, где был посвящен в иподиаконы.
Еще до открытия Бахчисарайского скита была собрана братия из семи человек. В числе первых насельников монастыря был и послушник Михаил Пруцкий. Здесь у него началась особая жизнь и особые труды. Устройство обители требовало немалых сил. Послушник Михаил был усерднее других в работе и послушаниях. До рукоположения в иеромонаха он в одно и то же время был пономарем, поваром, свечником и просфорником и, кроме этого, успевал до восхода солнца сходить в город за провизией и принести ее на своих плечах. Обитель была так бедна, что нанять лошадей было не на что.

При пострижении в монашество в апреле 1853 г. послушник Михаил был наречен Макарием. С этого времени он стал трудиться еще ревностнее. Некоторое время после открытия Успенского скита в одной из пещер жил странник Иоанн, ходивший круглый год босым и без шапки, почти в рубище. Монах Макарий сблизился с ним и подражал ему в образе жизни, хотя и без такого подвижничества жизнь в обители была нелегкой. Приходилось и камни ломать из скалы, и обтесывать их, и укладывать в стены. Однажды, ломая камень, о. Макарий оступился и чуть было не упал со скалы. К счастью, оказавшийся рядом настоятель удержал его за одежду и спас от смерти. В другой раз, зимой, в гололед, спускаясь по каменной открытой лестнице из пещерной церкви, о. Макарий, поскользнувшись, упал и ушибся настолько сильно, что кровь хлынула горлом и из ушей. Он проболел больше месяца и с тех пор страдал от одышки и болей в груди.

Во время Крымской войны 1853–1956 гг. Бахчисарай и Симферополь были переполнены ранеными и больными. Временные госпитали и лазареты оставались без священников, так как военные священники находились при своих полках. Иеромонах Макарий был командирован во временные госпитали, находившиеся в Бахчисарае, для исполнения христианских треб. Самоотверженный, аскетического склада, энергичный, о. Макарий стремился к такой деятельности, где жизнь и здоровье подвергались опасности, всегда помня слова Господа: «Кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот спасет ее» (Мк. 8, 35). Он утешал и ободрял не только раненых, но и больных тифом и холерой воинов, находясь в госпиталях от раннего утра до позднего времени, исповедуя, причащая и отпевая. За усердную службу во временных военных госпиталях он был награжден набедренником. Как уже сказано, после окончания Крымской войны, в 1856 г., о. Макарий был командирован с монахом Игнатием к источнику св. Космы и Дамиана для устройства киновии.
Прибыв к источнику, игумен Макарий увидел, что кроме домика для богомольцев там не было ничего: не было келий, церкви, провизии, лошадей, людей. Все необходимое для обители о. Макарий приносил пешком из Симферополя за 45 верст на своих плечах по еле проходимой дороге. Позже трудами игумена Макария и монахов по правому берегу реки Альмы была устроена дорога длиною в 8 верст. Многих привлекала сюда личность о. Макария, относившегося ко всем с любовью и кротостью. Несмотря на бедность обители, о. Макарий не отказывал никому из желающих поселиться здесь. Но оставаться в монастыре могли только люди трудолюбивые. Ленивые быстро покидали его.
Ежедневно братия сходилась для пения вечерни, повечерия, полунощницы и часов, но в праздничные и воскресные дни монахи грустили без служения литургии. О. Макарий прилагал все усилия к устройству церкви в обители, а когда ровно через год к освящению был готов небольшой деревянный храм, о. Макарий долгое время был единственным в киновии иеромонахом, и, несмотря на это, Божественная литургия совершалась ежедневно, если он находился в обители и был здоров. Он любил сам читать шестопсалмие, акафисты при молебнах по просьбе богомольцев. У него был приятный голос, чтение внятное, толковое и проникнутое глубоким чувством благоговения, даже равнодушные рядом с ним молились усердно. У о. Макария была прекрасная память, все правила, положенные уставом для иноков, евангельские чтения он знал наизусть и при богослужениях читал безошибочно.

Число братии увеличивалось, необходимо было строить новые кельи. Приходилось рубить лес, доставлять кирпич для печей, стекла для окон и прочее. Настоятель сам работал киркой и топором, пешком ходил за покупками в Симферополь. Он никогда не делал никаких распоряжений по работам в обители: чем был занят о. Макарий, тем занимались и монахи.

Жители окрестных селений хорошо знали о. Макария, часто встречаясь с ним в лесу и на дорогах. Он общался с татарами и греками и свободно владел их родными языками. Знавшие о. Макария относились к нему с особым уважением и почтением, однако, оказалось, что в семье не без урода. Однажды о. Макарий вдвоем с послушником отправился по монастырским делам на Южный берег Крыма. Недалеко от деревни Кучук-Ламбат (ныне с. Малый Маяк) на них с целью ограбления напали несколько татар. Связанных монахов увели на находившуюся неподалеку водяную мельницу, мучили их, требуя денег, и угрожали смертью. К счастью, вовремя подоспел знакомый о. Макарию татарин и освободил монахов. Впоследствии виновные были указаны о. Макарию, но он простил их. Хотя различные конфессии в Крыму вполне мирно уживались рядом, подобные случаи не были единичными, и православное духовенство порой подвергалось опасностям. Здоровье о. Макария было подорвано тяжелым физическим трудом, он тяжко страдал от туберкулеза, развившегося после падения на лестнице Успенского монастыря. Заболевшего настоятеля поместили в симферопольскую больницу при странноприимном доме Таранова-Белозерова, где 18 сентября 1878 г., в 4 часа утра, о. Макарий скончался. Из приюта Таранова-Белозерова тело о. Макария, сопровождаемое всем городским духовенством, перенесли в кафедральный Александро-Невский собор. После чина погребения оно было отправлено для предания земле в Космодамиановскую киновию. О. Макария похоронили в церкви Преображения Господня, в притворе у западных дверей. Вокруг могилы поставили чугунную решетку, а на самой могиле в 1880 г. сооружена большая мраморная плита.

Люди долго помнили игумена Макария, его доброту, приветливость ко всем, без различия званий и сословий. По мере своих возможностей он помогал всем нуждавшимся, а если не мог оказать материальной помощи, то никогда не отпускал обращавшихся к нему без духовного утешения. После смерти родителей о. Макарий получил в наследство около семи тысяч рублей — весьма значительную по тем временам сумму. Все деньги он употребил на устройство киновии и на помощь бедным, себе же не оставлял ничего. Даже во время последней, смертельной болезни о. Макарию нечем было отблагодарить ухаживавших за ним, и после смерти все необходимое для погребения приготовили его духовные ученики.

10 сентября 1857 г. иеромонах Макарий был назначен первым настоятелем, и, таким образом, Космодамиановская киновия получила окончательное административное устройство. Впоследствии первая монастырская церковь была разобрана, а на ее месте в 1869 г. на средства доброхотных жертвователей выстроена новая, также во имя св. бессребреников Космы и Дамиана. Новая церковь, как сказано в деле консистории, «зданием деревянная, с такою же в одной связи колокольнею (в ней помещается ризница), крепкая. Храм холодный, иконостас двухъярусный».
Среди икон Космодамиановской церкви была особая святыня — храмовая икона св. Космы и Дамиана с частицами их мощей. Сами мощи братьев-бессребреников хранятся в Риме, в церкви во имя св. Космы и Дамиана. История этой иконы необыкновенна и во многом знаменательна. Однажды императрица Мария Александровна оказала Георгию Саруфу, арабу из Дамаска, денежную помощь на проезд в Санкт-Петербург для поступления в Медико-хирургическую академию. У отца Георгия Саруфа, известного священника-миссионера Спиридона Саруфа, имелись частицы мощей св. Космы и Дамиана, которые передал ему епископ Ашитский Макарий, получивший эту святыню из Рима. Перед отъездом Георгия Саруфа в Санкт-Петербург мать благословила его, вручив ему частицы мощей. Во время учебы в академии о Георгии Саруфе особенно заботился президент Академии, доктор П. А. Дубовицкий, да и вся семья президента относилась к молодому студенту с теплом и любовью. Жена Дубовицкого, узнав об имеющейся у Саруфа святыне, просила уделить ей частицу, что и было исполнена. Через несколько лет М. А. Дубовицкая с благословения митрополита Исидора передала частицы святых мощей настоятелю Инкерманского монастыря о. Ефрему, который доставил их епископу Таврическому Алексию.

1 июля 1862 г., в день празднования памяти св. бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана, епископ Алексий торжественно внес частицы мощей и утвердил их в храмовой иконе св. Космы и Дамиана. Эта икона находилась с левой стороны, на особом месте возле клироса, перед ней горела неугасимая лампада. В ризнице Космодамиановской церкви хранилась грамота епископа Алексия об этом событии.

В 1874 г. на средства доброхотных жертвователей была построена вторая монастырская церковь во имя Преображения Господня, деревянная, теплая, с двухъярусным иконостасом. Обе церкви были, согласно консисторским записям, «утварью снабжены посредственно».

Космодамиановская киновия находилась в чрезвычайно красивом, но труднодоступном месте, в глубоком ущелье, окруженном горами и густым лесом. Характерной особенностью котловины, где располагался монастырь, является более поздний, чем в других местах Крыма, восход солнца и более ранний его заход. Даже в июле эта разница выражена в двух часах утром и в стольких же вечером. Зимой солнце редко бывает в монастырском ущелье, а летом его видно только с вершин гор, поэтому даже в летнее время утром и вечером там довольно прохладно. Уже в августе в горах начинаются частые дожди и холодные ночи. Дороги, ведущие к монастырю, были чрезвычайно неудобными, и вокруг никто не жил. Для построек обители необходимо было вырубать вековой лес и сравнивать склоны. Угодий попросту не было — почва вокруг монастыря непригодна для огородов, а лес настолько густой, что на большом расстоянии не существовало пастбищ. Годные для сенокосов места находились далеко от обители. Монастырь ежегодно арендовал у правления государственным имуществом Таврической губернии поляны, расположенные на горах среди леса. Доставлять сено с этих полян было трудно, монахам приходилось вручную стаскивать его с гор в долины, а потом уже повозкой доставлять в монастырь.

Жизнь монашеской братии в Космодамиановском монастыре была многотрудной. Все необходимые продукты закупали в Симферополе. «Обыкновенно же в этом заоблачном ските трудно найти что-нибудь, кроме кружки молока. В этом возвышенном горном поясе невозможно возделывать даже огородные овощи, а зимой снега до такой степени заносят монастырек и подступы к нему, что иногда по нескольку недель он остается погребенный под сугробами. Когда жители соседних долин заметят, что уже давно не приезжает из скита верховой монах за покупками в город, поднимается тревога, и идут с лопатами откапывать монастырек, осведомиться, цел ли он», — писал Евгений Марков в «Очерках Крыма». Снег здесь обычно выпадает уже в октябре и лежит до марта, а иногда до апреля. В особо снежные зимы бывали и несчастные случаи. Вскоре после открытия монастыря один из послушников был послан в Алушту по срочному делу. День был пасмурный, все тропинки засыпаны глубоким снегом. Посланный не нашел дороги и замерз.
Строительство монастыря продолжалось. В 1891 г. над источником вместо первой деревянной часовни была построена каменная, красивая и удобная для богослужения. В центре часовни, возвышаясь над полом, располагался небольшой каменный резервуар, в который был заключен источник. Наполняя резервуар, вода с шумом стекала в большой деревянный бассейн, находившийся в закрытом помещении и служивший купальней для богомольцев. Купальня разделялась на две половины — мужскую и женскую. Несмотря на низкую температуру воды (+8° С), многие богомольцы купались в бассейне, прочие же ограничивались частичным омовением. Вода в бассейне не была стоячей, так как он был постоянно полон, и лишняя вода стекала. Имелось и специальное приспособление, при помощи которого можно было полностью менять всю воду в бассейне всего за 25 минут. В часовне, из самого источника, брали воду для питья.

Ко дню празднования св. Космы и Дамиана, 1 июля, в монастырь стекалось множество народа. К источнику направлялись длинные вереницы подвод, запряженных волами, из самых разных мест, преимущественно из Симферополя. Выезжали семьями, за несколько дней до праздника, запасясь продуктами и необходимыми вещами. Остановившись неподалеку от монастыря, паломники переодевались в праздничные одежды и спешили к источнику. Все набирали воду в часовне, а больные татары, омывшись в святой воде, оставляли на стенах бассейна лоскутья своих одежд, веря, что вместе с ними останутся здесь и болезни. В это время происходило богослужение, а к концу обедни открывались лавочки со съестными припасами. Безлюдная местность оживала, всюду горели костры, бродили стада волов, в ручье ловили форель. После окончания молитвы паломники обедали, укладывали имущество и трогались в обратный путь, а окрестности обители снова пустели.

Космодамиановский монастырь был мужским 43 года, с 1856 по 1899-й. Если первые двадцать лет, во время управления монастырем игуменом Макарием можно было назвать временем процветания монастыря, то последующие 23 — временем упадка. Преемники о. Макария мало заботились о благоустройстве обители. В монастыре не только не возводились новые постройки, но и не ремонтировались существующие. Не украшались храмы, число монахов уменьшилось — вместо 50 осталось 30 вместе с послушниками. Все это происходило не только от недостатка средств, но и, главным образом, потому, что монахи не умели вести хозяйство, да и жили не всегда по-монастырски. Резкие перемены в жизни наступили с приходом на Таврическую кафедру епископа Николая.

В начале мая 1899 г. владыка Николай приехал в Алушту. В его планы входило посещение Космодамиановской обители. Газета «Салгир» достаточно подробно сообщала об этой поездке: «Встреченный в монастыре всей братией, преосвященный расположился в покоях настоятеля, а на другой день уже в 5 час. утра прогуливался по монастырю и осматривал царский домик, где и расписался в книге посетителей. Позже владыка служил обедню вместе с братией. После служения последовало шествие преосвященного со всею братиею в трапезную «со славой». Во время трапезы владыкой было сделано несколько указаний и поправок неточного выполнения устава… Место расположения монастыря преосвященному понравилось. Он полагает, что климат здесь одинаков с Абас-Туманским и что здесь прекрасное место для санатории. Между прочим, владыкой была высказана мысль, что на место мужского Космодамиановского монастыря наиболее подходяще перевести женский монастырь».

Эту идею владыка Николай принялся немедленно воплощать в жизнь, и уже в июле 1899 г. епархиальным начальством был получен указ Святейшего Синода о преобразовании монастыря в женский.

Епископ Николай особое внимание обращал на выполнение обителями духа любви Христовой, и поэтому желал видеть при монастырях школы, больницы и богадельни. Он заботился о возвышении иноческого жития, в особенности об устроении женских обителей, и усердно насаждал в Крыму женское подвижничество. Именно это и являлось основной причиной данной реформы.

Из Топловского Параскевиевского женского монастыря была переведена в Космодамиановский благочинная монахиня Варсонофия, назначенная игуменией. Двадцать пять насельниц во главе с монахиней Варсонофией переселились в бедную обитель у подножия Чатырдага.

1 августа прочтением определения Священного Синода было сделано официальное объявление о преобразовании мужского монастыря в женскую обитель. Иноков разместили по другим монастырям Таврической епархии, преимущественно в Херсонесский, Балаклавский Георгиевский и Кизилташский. Бывший настоятель иеромонах Филадельф по его просьбе был перемещен в Корсунский монастырь.

Прощание братии друг с другом и с монастырем было трогательным. Были монахи, десятилетия подвизавшиеся здесь: монах Феодосий 41 год прожил в Космодамиановской киновии, вся история обители разворачивалась на его глазах. Совсем еще молодым человеком поступил сюда о. Феодосий, а оставлял его глубоким старцем. Полуслепой монах Пахомий более четверти века прожил в монастыре. Для старых иноков эта перемена была большим ударом. Молодые же монахи и послушники расстались с обителью совершенно спокойно.

Шестого августа, в праздник Преображения Господня, теплая монастырская церковь праздновала свой храмовый праздник. В этот день торжественное богослужение было совершено здесь впервые как в женской обители.
5 сентября 1899 г., в воскресенье, преосвященный Николай в сопровождении соборного протоиерея о. Александра Сердобольского прибыл к Космодамиановскую киновию. В этот день при совершении литургии настоятельница монастыря была возведена в сан игумении.

Под руководством игумении Варсонофии монастырь стал совершенно неузнаваем. Космодамиановская церковь и другие постройки были капитально отремонтированы. Для укрепления террасы, на которой стояла большая церковь, была возведена каменная подпорная стена длиной в 40 саженей. Были выстроены несколько новых келий, просфорня, хлебопекарня, мастерская, прачечная, амбар с закромами, сенник на 1000 пудов, две гостиницы на двадцать номеров для приезжих. В 1913 г. в честь 300-летия царствования Дома Романовых была отреставрирована часовня над источником.

Увеличилось число монашествующих сестер. Всюду соблюдалась безукоризненная чистота, бедным богомольцам пища отпускалась бесплатно. Все свое время монахини посвящали молитве и работе, отдыхая только несколько часов в сутки, да и то с перерывами для молитвы. За общей для всех трапезой для сестер читались жития святых. Хозяйственных работ было множество: на кухне, хлебопекарне, просфорне, огороде и на скотном дворе. Монахини сами шили церковные облачения, одежду и обувь для сестер. Некоторые учились ткать ковры, вышивать и плести кружева. Большинство сестер, особенно бедные, получали все необходимое для жизни от монастыря.
Естественно, что монастырю требовались новые кельи, нужен был капитальный ремонт деревянной церкви Преображения Господня и часовни над источником. Деревянная колокольня грозила рухнуть. При монастыре не имелось бани и водопровода. Для богомольцев надо было построить хотя бы навес, ведь число их в храмовые праздники и во время крестного хода из Севастополя доходило до тысячи, и многим приходилось ночевать под открытым небом.

Космодамиановский монастырь был очень беден, существуя только на пожертвования богомольцев, на небольшие доходы от подворья монастыря в Симферополе и от хутора «Порывай» в с. Григорьевке Перекопского уезда, в 100 верстах от монастыря. Этот хутор — щедрый дар благочестивой православной души — пожертвовал монастырю в 1878 г. севастопольский купец Григорий Петрович Порывай. Состоял он из 200 десятин земли. Там же находилась приписная к монастырю каменная церковь во имя Трех Вселенских Святителей. На хуторе были возведены необходимые постройки для живущих и работающих там сестер, приобретено сельскохозяйственное оборудование, устроен артезианский колодец.

В 1907 г. в Симферополе открылось Космодамиановское подворье, находившееся на полпути от хутора, что являлось очень удобным при перевозке урожая в монастырь и при поездках по делам хуторского хозяйства. Это подворье, которое жители Симферополя называли «монашеской церковью», ныне не существует.

Космодамиановская киновия была одной из самых уважаемых и любимых обителей Крыма. Неоднократно посещали киновию российские императоры. Отдельная запись из архива консистории сообщает, что «киновия эта в октябре месяце 1873 года два раза была осчастливлена посещением Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича Александра Александровича, а в 1880 году в третий раз киновия была осчастливлена посещением Их Императорских Высочеств Государя Наследника Александра Александровича вместе с Государыней Цесаревной Мариею Феодоровною, ныне Божию Милостию мирно и мудро царствующих, где они изволили пробыть с 14-го по 18-е октября». Царская чета прожила эти несколько дней в скромном домике монастырского настоятеля. 25 октября 1911 г. монастырь посетил император Николай II, молился у источника св. Космы и Дамиана и пил святую воду.
В 1870-х годах по указу Александра III неподалеку от Космодамиановского монастыря выстроили царский охотничий домик. С 1910 г. к царскому домику, а следовательно, и к монастырю, стали прокладываться улучшенные грунтовые дороги от Ялты, Алушты и важнейших охотничьих мест. В 1913 г. был организован заказник императорских охот в Крыму.

Несколько раз Космодамиановский монастырь посетил классик украинской предоктябрьской литературы М. М. Коцюбинский. Он был поражен красотой окружающей природы, а вот сам монастырь показался революционно настроенному писателю «гадким пятном, зловонной кучей навоза». Видимо, каждый видит то, что хочет. При этом писатель проявил поразительную неэтичность намерений. Он решил, пишет он, «поступить в монастырь на некоторое время для наблюдения, стать послушником, надеть подрясник, ходить в церковь, есть и спать вместе с братией. Но это мне не удалось: как раз в том году Козьмодемьянский монастырь превратили в женский, о чем я узнал, приехав туда. Намерение не осуществилось, погиб и сюжет для повести, и с отчаяния я написал лишь «В грешный мир», небольшую новеллу, на основании материала, собранного за короткое время… пребывания в монастыре». Остается только порадоваться, что обстоятельства не позволили писателю основательно очернить крымскую святыню. Правда, частично это ему удалось в новелле «В грешный мир», написанной в 1904 г. и одобренной легальной большевистской прессой.

Сюжет новеллы прост и неправдоподобен. Четыре молодые послушницы, собирая малину для игуменьи, съели несколько ягод. Разъяренная игуменья изгнала послушниц из монастыря. По дороге в город девушки успокоились, ощутили великую радость бытия и, сбросив с себя монашеский гнет, устремились к мирским радостям и счастью «свободной» жизни. Новелла написана ярко, пером большого мастера — великолепные описания окружающей монастырь природы, тонкие сравнения. С реальной же точки зрения, несмотря на то, что Коцюбинский был именно писателем-реалистом, произведение крайне слабо. По Коцюбинскому, обитель населяли злобные истерички, полусумасшедшие эротоманки, жадные ханжи. В пылу очернительства писатель не пощадил никого, в результате произведение получилось весьма тенденциозным и обнаруживает незнание специфики монастырского уклада. Чего стоит факт изгнания из киновии послушниц по прихоти игуменьи! Этого просто не могло случиться, так как для нужно было решение консистории; причем одна из послушниц была уже рясофорной, т. е. получившей от настоятельницы благословение носить рясу и клобук. Это одна из ступеней к пострижению, и не каждая из послушниц сего удостаивалась. Печально, когда талант приносится в жертву ложным идеям: одаренный писатель не нашел для святого места ничего кроме комьев грязи.

В 1920 г., вскоре после установления советской власти в Крыму, наступил последний, самый тяжелый и горький, период жизни монастыря. Январский 1918 г. декрет об отделении церкви от государства успешно осуществлялся и на полуострове. Национализация монастырей Крыма проводилась с начала 1920-х годов, а к середине 20-х обозначилась тенденция к полной их ликвидации. За 1922 г. в Крыму было ликвидировано 74 церкви разных культов, а также 4 монастыря, 3 находились в стадии ликвидации. В Космодамиановском монастыре устроили колонию инвалидов имени Калинина; она просуществовала до 1924 г., после чего инвалидов перевели в новую колонию, бывший Кизилташский монастырь. Из монахинь организовали артель, где числилось 42 человека. Церкви были опечатаны, но практически монахини продолжали жить монастырской жизнью.

В 1923 г. Советом Народных Комиссаров РСФСР был издан декрет «О Крымском Государственном заповеднике и лесной биологической станции». Президиум КрымЦИКа постановил: «Косьмо-Дамиановский монастырь со всеми постройками передать Крымскому заповеднику. Артели монашек, проживающих в настоящее время там, разрешить остаться до 1-го апреля 1924 г.». Руководство заповедника потребовало удалить с его территории колонию инвалидов, мотивируя это тем, что в заповеднике никто, кроме его персонала, не должен проживать. Именно поэтому КрымЦИК передал бывший монастырь заповеднику и предложил Народному комиссариату социального обеспечения перевести инвалидов в другое место. Монахинь руководство заповедника не тронуло, о чем немедленно было доложено высшим инстанциям. В июне 1924 г. в докладной записке наркому В.С. Брезовскому работник НКСО Н. Вегнер сообщал: «Инвалиды переведены, а вот монашки там остались, и как видно, и не думают оттуда уходить, ибо заповедник им отпустил земли для огорода и поляну для засева огорода. Кроме этого, хотя на одной из церквей и находится печать, но печать не установленного образца и ключи церковных дверей находятся у монашек. Но этого мало: монашки устроили новую церковь там. Для этого в бывшей просфирной они устроили престол, алтарь и т. д., происходят новые пострижения, рукоположения и т.п. Исходя из всего вышеизложенного, я предлагаю довести до сведения СНК и Кр.ЦИКа, что, во-первых, постановление о ликвидации бывш. Косьмо-Демьяновского монастыря Алуштинским церковным столом не исполнено, и, во-вторых, что заповедник, когда говорил, что на территории заповедничества никто из посторонних не должен проживать, — лгал. С инвалидами и НКСО он не мог жить, а с монашками жить может. Они ему не мешают, и он им дает землю под обработку».

Видимо, не только монахини противились закрытию монастыря. Ялтинский РИК в мае 1925 г. жаловался в Центральное административное управление Крыма: «Церковный Стол ЯлтРИКа сообщает, что в делах бывшего Косьмо-Дамиановского монастыря, ныне находящегося в ведении Крымгосзаповедника, имеется отношение ЦАУ-Кр. от 8.IV-24 г. о ликвидации 2-х храмов Косьмо-Дамиановского монастыря и выселении монахов. Однако, б. Алуштинским райисполкомом указанное в отношении не было исполнено и монашки в числе 20 человек продолжают проживать в своих кельях при монастыре, где также проживает иеромонах Романченко Павел, находящийся на службе в Крымгосзаповеднике, монашки же образовались в трудовую артель».

Однако пришел конец и этому. Преображенская церковь была использована для устройства клуба Крымзаповедника, в Космодамиановском храме открылся естественно-исторический музей, а в часовне с купальней предполагалось устроить инкубаторий для вывода мальков форели. Один из советских путеводителей по Крымскому заповеднику сообщает нам: «В годы гражданской войны монастырь был прибежищем контрреволюции. После освобождения Крыма от врангелевцев и интервентов до 1923 года монастырь существовал под видом «монашеской трудовой артели» и имел тесную связь с татарскими контрреволюционными националистами. При ликвидации монастыря здесь было найдено много оружия и боеприпасов». Думается, комментарии излишни.

Во время Великой Отечественной войны были уничтожены царский охотничий домик и все постройки бывшего Космодамиановского монастыря, кроме часовни над источником.

Спустя 70 лет после закрытия монастыря Указом Президента Республики Крым № 50/94 от 26 апреля 1994 г. Симферопольской и Крымской епархии возвращены территория и постройки монастыря. В Совете по делам религий при Кабинете Министров Украины вновь зарегистрирован устав монастыря Космы и Дамиана. 14 июля 1994 г., в день памяти святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана, архиепископом Симферопольским и Крымским Лазарем в часовне над святым источником была отслужена праздничная литургия.

Сейчас в монастыре проживают десять монашествующих. В часовне регулярно отправляются богослужения. Как и раньше, в день памяти святых бессребреников стекаются в монастырь верующие и жаждущие исцеления, приезжают паломники и в другие дни. Условия жизни ненамного отличаются от первых лет существования обители.

Вечные ценности всегда существовали и будут существовать. Нельзя забывать, что монастырь есть дом Божий, земное небо. Открытие монастыря — не дань моде, а веление времени. Так и одна из крымских святынь, возрождающийся Космодамиановский монастырь, вновь будет нести людям свет истинного Православия. Лучшее подтверждение этому — возвращение монастырской святыни, иконы с частицами мощей святых Космы и Дамиана. В каждой из крымских обителей существовали свои святыни, которые при их закрытии были разграблены, исчезли, казалось, навсегда. Радостным и весьма символическим событием для святой обители явилось возвращения в монастырь иконы Божией Матери «Иерусалимская» на престольный праздник 14 июля 1995 года. В наши дни произошло необыкновенно радостное для всех православных событие — в монастырь вернулась икона, чья история так необыкновенно началась и так же необыкновенно завершилась. Много лет хранила ее одна верующая женщина, перед своей кончиной передавшая ее клирику кафедрального Свято-Троицкого собора о. Алексию Сахненко. Отец Алексий сохранил старинную икону и передал ее в дар новооткрытому монастырю. 14 июля 1996 года, в день памяти святых бессребреников Космы и Дамиана, на престольном празднике Высокопреосвященнейший Лазарь, архиепископ Симферопольский и Крымский Лазарь торжественно встретил у ворот монастыря эту святую икону.
Восстанавливался монастырь по мере возможности, трудами братии и многих других верующих людей, помогавших святой обители. Постепенно налаживался монастырский быт и внутренняя монашеская жизнь. По благословению владыки Лазаря были обретены из-под спуда честные останки игумена Макария — первого настоятеля монастыря (7 мая 2001 года), который и перезахоронили рядом с существующим монастырским храмом.

При Косьмо-Дамиановском монастыре были открыты два подворья: одно в пгт. Партенит с храмами во имя преподобного Иоанна Готского и Пресвятые Богородицы «Всецарицы»; другое в с. Запрудное с строящимся храмом священномученика Порфирия. Кроме того монастырем окормляется приход в с. Лавровое с храмом в честь преподобномученика Антония и часовня во имя святой мученицы Людмилы на кладбище вблизи с. Запрудное.

Ныне в святой обители, по благословению наместника монастыря и трудами братии полностью переоборудован монастырский храм во имя «Иерусалимской иконы» Божией Матери, отремонтирован и приведен в порядок братский корпус, хорошо благоустроенна территория монастыря.