День памяти преподобного Илариона, Троекуровского затворника

В миру Иларий Мефодиевич Фокин (Фомин), родился в селе Зенкино, Раковые Рясы тож, Добринского уезда Рязанской губернии (ныне это Чаплыгинский район Липецкой области) в многодетной семье зажиточных государственных крестьян-однодворцев Мефодия Абрамовича и Феодосии Павловны (в девичестве Лутовой) Фоминых. Точная дата его рождения пока не установлена. Почти все исследования, исполь­зованные нами при составлении настоящего очерка, указывают на различные годы его рождения — от 1755 до 1784. К тому же пока не найдена или не сохранилась вовсе запись о его рождении в метри­ческой книге Рождественской церкви с. Зенкино. Скорее всего это произошло в 1755 или 1756 году, что подтверждают исповедные ведомости Димитриевской церкви с. Троекурово за 1843 год и метри­ческая запись того же храма о смерти и погребении затворника. С большой долей вероятности можно предположить, что будущий угод­ник Божий родился 21 октября — в день памяти преп. Илариона Великого, в честь которого был крещен и которого он всегда почитал как своего небесного покровителя. Православная энциклопедия указывает дату рождения точно: 21 октября 1774 года.

С семи лет, после чудесного знамения, почти все время проводил в доме деда по матери Павла Лутова, постника и молитвенника. Несколько раз вместе с ним совершал паломничества в Киево-Печерскую и Троице-Сергиеву лавры, другие обители.

После смерти деда в 1788 году вернулся в дом родителей, по настоянию которых около 1794 года женился на односельчанке. Согласно жизнеописаниям, сразу после венчания тайно от родных ушел в Киев, через некоторое время «в веригах и босым» вернулся домой. Избегал супружеских отношений. В течение четырех лет симулировал паралич правой руки. В свободное от крестьянского труда время ходил учиться грамоте в ближнее с. Головинщино к приходскому свящ. Трофиму [1].

Решив навсегда оставить свой дом, ушел в Киев, посетил несколько обителей. Познакомился с будущей старицей Евфимией Григорьевной Поповой из с. Каликина Лебедянского у. Тамбовской губ., предсказал ее дальнейшую судьбу. Поселился в одном из монастырей Рязанской губ. (Свято-Духовском мужском монастыре Скопинского уезда или Димитрие-Солунском мужском монастыре Ряжского уезда).

Жена подвижника, узнав от богомольцев о его местопребывании, подала прошение в рязанскую полицию с просьбой вернуть домой мужа, пребывавшего в монастыре без документов. Покинув обитель и скрывшись в лесу близ с. Каликина, Иларий жил в сооруженной им келье. Здесь преподобного навещала старица Е. Попова, пользовавшаяся его духовными советами и помогавшая отшельнику. Именно с Поповой подвижник поделился сомнением в необходимости продолжать отшельническую жизнь вдали от людей.

Вскоре Иларий поступил в монастырь. Первый биограф преподобного Ф. З. Ключарёв утверждал, что это была сначала Саровская Успенская пустынь, затем — Трегуляевский Иоанно-Предтеченский монастырь. Ключарёв писал, что постриг в рясофор с именем Иларий подвижник принял в Козловском Троицком монастыре (ныне в г. Мичуринске Тамбовской обл.), «откуда непонятно по каким причинам» поступил в Раненбургскую Петропавловскую пустынь (ныне в г. Чаплыгине Липецкой обл.) [2].

По благословению строителя Авраамия Иларий был принят в число раненбургской братии, нес послушание просфорника, свободное время посвящал чтению и молитве. Пользовался доверием настоятеля, по благословению которого посещал благотворителей, собирал пожертвования, чем вызвал враждебное отношение братии. Завистники оклеветали Илария, сообщив настоятелю, что он присваивает деньги себе. Желая избежать встреч с братией, Иларий перестал ходить на общую трапезу. Настоятель, обвинив Илария в прелести и неуставном постничестве, на целый год «отказал» его «от трапезы и от хлеба». Лишь некий пономарь навещал Илария, принося ежедневно по просфоре [3]. Вскоре по настоянию жены подвижника Рязанский еп. Амвросий (Орлин) распорядился удалить Илария из пустыни. Согласно жизнеописанию, в присутствии всей братии его вывели на монастырский двор, настоятель сорвал с него клобук и рясу, плюнул ему в лицо и приказал всей братии оплевать Илария и вытолкать за монастырские ворота [4].

Иларий вернулся в келью близ с. Каликина. В ревизской сказке за 1816 г. «Ларион» значится в с. Н. Раковые Рясы вместе с матерью и братьями, их женами и детьми. Его жена в реестре 1816 г. уже не упомянута [5]. Вскоре Иларий поселился в Воловом овраге в 4 верстах от с. Головинщина, рядом с местом служения своего наставника свящ. Трофима. 6 лет он подвизался в лесу в ископанной пещере, изнуряя плоть трудами и постом. Совершал молитвенное правило — вечерню, всенощные и утренние службы, на литургию приходил в храм с. Головинщина. В жаркие дни молился в лесу на поляне, совершал до 3 тыс. земных поклонов. Питался редькой, которую выращивал, пил дождевую воду. Весь год носил лишь длинную рубаху из холста и легкий белый халат, ходил босой. Однажды во время Великого поста Иларий 18 дней ничего не ел и в церкви упал в обморок. Когда его приводили в чувство, обнаружили на теле тяжелые вериги и сорочку из медной проволоки [6]. Чугунный крест с вериг и чугунный страстной образ Божией Матери, которые носил Иларий на груди, а также частичка проволочной сорочки хранились впоследствии в Троекуровском монастыре.

Первое время Иларий проживал один. Если посетители нарушали его уединение, удалялся в глубь леса или залезал на вершины высоких деревьев и молился там. Когда слава о подвигах и благодатных дарованиях Илария (особенно о даре духовного прозрения) распространилась, сложилась небольшая община: некто юродивый Григорий, крестьянин Орловской губ. Емельян и раненбургский мещанин В. Никитин примкнули к Иларию. Братия страдала от недостатка воды; по преданию, однажды после молитвы в лесу Иларий заснул, а проснувшись, увидел куст прекрасных цветов. На этом месте он вырыл колодец [7]. Источник в Воловом овраге с водой, которая считается целебной, сохранился до настоящего времени.

Однажды ночью во время сильной вьюги, возвращаясь от свящ. Трофима в пещеру, Иларий сбился с дороги, ослабел и упал в снег. Проезжавший мимо крестьянин узнал его, положил в сани и привез к священнику. Отогревшись в доме о. Трофима, Иларий попросил отслужить молебен Божией Матери, затем встал с постели, поцеловал крест и, поклонившись священнику в ноги, бодро вышел за дверь. На др. день утром Иларий уже присутствовал на литургии в головинщинском храме, как всегда босой, в белом летнем халате и без обморожений. В благодарность Господу за избавление от смерти Иларий решил остальное время жизни провести в безвыходном затворе, однако это намерение не осуществилось. Полиция посещала старца в пещерах, Иларий несколько раз покидал овраг, паломничал в Киев.

Однажды, возвращаясь в с. Головинщино, Иларий заболел и остановился в Коренной Богородице-Рождественской пустыни близ Курска. Настоятель о. Филарет, хорошо знавший старца по прежним посещениям, постриг Илария в мантию с именем в честь прп. Илариона Великого [8].

Около 1800 г. пещеры в Воловом овраге посетила благочестивая девица Дария Кутукова, будущая Сезеновская преподобная. Иларион стал ее духовным руководителем, общался также с иеросхим. Агапитом (Болховитиновым) (+ 1825), старцем Задонского Богородицкого монастыря.

В 1801 году о. Иларион был арестован, пещеры закрыты. По утверждению историка свящ. И. Добролюбова, в фонде архива Рязанской консистории хранилось дело, согласно которому в мае 1801 г. данковский протопоп доносил епархиальному начальству: «…близ Алексеевского, Головинщина тож, находятся пустынники и живут в построенных ими кельях, почему консистория предписала… пустынников разослать по своим местам, а келии уничтожить, о чем и сообщить в светскую команду». Сначала Илариона заключили в острог, затем наложили на него шестимесячную епитимию (с весны по осень) в раненбургском Петропавловском монастыре [9]. Настоятель иером. Паисий и братия встретили о. Илариона дружелюбно, т. к. слава о его добродетельной жизни утвердилась прочно.

По окончании епитимии о. Иларион вернулся в овраги, обнаружил, что разрушены и пещеры, и лесная келья близ с. Каликина. Два месяца жил в доме некоего крестьянина в селе, затем — в церковной караулке в с. Головинщине.

Около 1807 года к преподобному обратился помещик соседнего с. Карповка кн. Михаил Александрович Долгоруков с просьбой помолиться об избавлении от засухи на полях. В тот же день пошел дождь. В благодарность Долгоруков построил для о. Илариона келью у Иверского храма. Княгиня Долгорукова собственноручно обила сукном все стены кельи. Старец жил здесь несколько лет.

К этому времени относится предсказание о. Илариона об исходе войны 1812 года. Многие помещики, соседи князя Долгорукова, приезжали к преподобному за советом: куда уезжать от надвигающихся полчищ Наполеона. Тот отвечал: «…супостат посрамится», «…пусть он взял Москву — на деревне остановится» [10]. В Карповке о. Илариона часто посещала Кутукова, подобно своему наставнику переходившая с места на место. Для нее была выстроена келья близ церкви в с. Головинщине, где девица по благословению о. Илариона занималась выпеканием просфор для окрестных храмов. Также прп. Иларион тесно общался с другим подвижником, юродивым Иоанном Сезёновским, помогал ему в устроении храма, а впоследствии и Сезёновского женского монастыря, пожертвовав сначала 5 тыс. р. (получил от помещика Хрущёва), а затем 100 тыс. р. (получил от помещика Звягина). Окормлял многих насельниц Сезёновского Иоанно-Казанского девичьего монастыря.

После смерти Долгорукова управляющий имением и дворовые писали в Москву его наследнику, молодому князю Долгорукову, доносы на прп. Илариона, настраивали его против подвижника. Когда же молодой князь встретился с о. Иларионом, то понял нелепость клеветы, просил молитв старца и, уезжая из имения, приказал людям оберегать его от неприятностей. Однако недоброжелатели еще больше стали досаждать старцу.

С 1819 года Иларион некоторое время жил у различных лиц, пока данковский помещик В. Н. Меньшиков не устроил для него уединенную келью в глубоком овраге и не обеспечил всем необходимым. 22 мая 1822 года преподобный составил духовное завещание:

«…ужасаюся и трепещу, готовяся с часу на час к исходу от сей маловременной жизни — предстать на вечное пребывание. И возвращаюсь в землю, от нея же взят был. Разсудил я все свои тленныя вещи предоставить тленным же людям. Молю и прошу, по кончине дней моих, раздать все мое беднейшее имение самобеднейшим, да нестяжание мое видимо будет там, пред лицем Господа Бога моего. Я виновен против всех, прошу меня простить. А я от всей души моей прощаю всех. Убогий архигрешник Иларион-отшельник».

Здоровье прп. Илариона ухудшилось, в ноябре 1824 года подвижник с келейником поселились у владельца с. Троекурова Лебедянского у. Тамбовской губ. И. И. Раевского, который построил слева от Димитриевской церкви 3-комнатную келью. В двух комнатах жил о. Иларион, в третьей — келейник. О. Иларион вкушал пищу только по воскресеньям и четвергам и в двунадесятые праздники (обыкновенно щи или суп из чечевицы, без рыбы, а в постные дни — и без растительного масла). В остальное время довольствовался частью антидора и кофейным напитком. Лет за 10 до кончины преподобный и эту трапезу оставил, питаясь только антидором и 9-чинной просфорой. Ежедневное молитвенное правило совершал с 1 ч. ночи до полудня, прерывая его ранней литургией, которую служили в сельском храме. На службе в храме всегда становился в алтаре на правой стороне. Вечернее правило подвижника продолжалось с 3 ч. дня до 9 ч. вечера. Свободное от богослужений время он посвящал чтению книг и общению с посетителями. Келейникам советовал спать не более 4 ч. в сутки, будил их в 12-м ч. ночи и посылал за водой на реку или к колодцу.

Жители окрестных уездов, зная о прозорливости и других дарованиях старца, приходили к нему. Так, купец Рыхлеев исцелился после того, как по совету преподобного помазался маслом из лампады перед Владимирской иконой Божией Матери, находившейся в келье старца. Современник о. Илариона, свящ. Н. Андреев, вспоминал: «К нему идешь под гнетом тяжкого бремени, а от него летишь, словно птица на крыльях». Многочисленным посетителям преподобный чаще всего отвечал через келейников, некоторых принимал лично. С ним общался Тамбовский еп. Николай (Доброхотов). Посещавший о. Илариона Тамбовский еп. Арсений (Москвин) благословил приготовленный старцем для себя склеп и посоветовал ему сделать то, что преподобный уже давно предсказывал,- устроить женскую общину. Старец подарил епископу четки, предсказав служение на Киевской кафедре. Часто бывал у преподобного и послушник задонского Богородицкого монастыря Михаил, впосл. наместник Зосима Задонский. В 1839 году к о. Илариону обратился за советом А. М. Гренков, буд. прп. Амвросий Оптинский, искавший монашеской жизни. Старец посоветовал ему идти в Оптину пустынь и прибавил: «Можно бы поступить и в Саровскую пустынь, но там уже нет таких мудрых старцев, какие были прежде, а в Оптиной пустыни старчество процветает». Именно Илариону Троекуровскому принадлежат слова: «Иди в Оптину — и станешь опытным». Однако обычно преподобный отказывался окормлять монашествующих, отсылая их к духовникам и наставникам, которые руководили ими. Когда некоторые ревнители просили благословения носить вериги, он советовал лучше стяжать смирение, терпение, любовь к ближним и др. добродетели. Принимал посетителей, невзирая на их состояние, руководствуясь лишь важностью и неотложностью нужд.

Поскольку полиция продолжала притеснять старца, он при содействии помещицы А. И. Кузьминой приписался к мещанскому обществу Лебедяни, а местный купец Ф. А. Саков ежегодно платил за него казенные подати [11]. В ревизской сказке Раненбургского уезда за 1834 год отмечено, что в 1826 году Иларион считался выбывшим из с. Зенкина и из хозяйства «в мещанство, в Тамбовскую губернию в город Лебедянь». Фамилия, которую о. Иларион носил с рождения (Фомин), могла быть изменена на фамилию Фокин, вероятно, в это время при записи его в Тамбовское мещанство.

После переезда о. Илариона в с. Троекурово у его кельи стали селиться вдовы и девицы, обращавшиеся к нему за наставлениями. По благословению преподобного и с разрешения Раевского были сначала поставлены три деревянные крытые соломой кельи. Со временем собрались 12 послушниц. Главное послушание сестер общины заключалось в выпекании просфор для троекуровского храма и церквей соседних сел. По благословению епископов Тамбовских Арсений (Москвин) и Николая (Доброхотова) в Троекурове началось устроение иноческой женской общины — будущего Троекуровского монастыря.

За 6 лет до смерти о. Иларион лишился зрения, к концу жизни не мог ходить в храм, редко принимал посетителей, еду ему готовили раз в месяц. Питался просфорой и антидором со св. водой. За 6 недель до смерти прозрел, хотя последние 6 лет был слепым. Перед кончиной преподобного в Троекурово приезжал тульский помещик Ключарёв. Старец благословил его заботиться о Троекуровской обители, а за советами обращаться к подвижникам Оптиной пустыни (впосл. Ключарёв стал насельником Оптиной пустыни, автором жизнеописаний мн. подвижников, в т. ч. и Илариона). Последнюю исповедь перед кончиной принял друг Илариона свящ. с. Губина Никандр Андреев.

Прп. Иларион скончался 5 ноября 1853 года в с. Троекурово. До 10 тыс. человек, духовных чад и почитателей старца со всей России, собрались на погребение. 10 ноября 1853 г. наместником лебедянского Троицкого монастыря игум. Сергием при участии местного благочинного и 10 священников были совершены заупокойная литургия и чин погребения. Разрешительную молитву прочел духовник почившего местный свящ. Симеон Песков. Впоследствии Песков рассказывал, что когда он собрался вложить рукописание в руку почившего, то пальцы прп. Илариона разжались и крепко взяли грамоту. По свидетельству очевидцев, в течение 5 дней келья и храм были наполнены благоуханием, исходившим от гроба почившего [12]. Останки старца в простом, устроенном им самим гробу были погребены в выкопанной им же пещере в ограде Димитриевской церкви. Вскоре над захоронением была поставлена деревянная часовня, а затем на средства троекуровского помещика В. А. Раевского (племянника И. И. Раевского) — деревянная церковь в честь Владимирской иконы Божией Матери с приделом во имя прп. Илариона Великого. В правой стороне храма сохранялась пещера, которую старец своими руками приготовил для упокоения. Спустившись на 5 ступеней вниз, можно было увидеть резную гробницу с чеканным изображением прп. Илариона.

В годы гонений на Церковь народное почитание затворника продолжалось.

В 1993 году местные жители создали приходскую общину при сохранившемся Михаило-Архангельском храме обители, решением Синода от 6 октября 2003 года Троекуровский монастырь был открыт.

13 июля 1999 года состоялось обретение мощей прп. Илариона. Мощи перенесены в Михаило-Архангельский храм, где они покоятся в специально устроенной раке. Епархиальная комиссия по канонизации святых Липецкой епархии готовит материалы к общецерковному прославлению прп. Илариона Троекуровского