Икона Божией Матери «Бугабашская».

Бу­га­баш­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри — един­ствен­ная из чу­до­твор­ных икон Уфим­ской епар­хии, со­хра­нив­ша­я­ся в го­ды со­вет­ской вла­сти в под­лин­ни­ке. Вы­ре­за­на из кам­ня, ико­но­гра­фи­че­ский тип «Оди­гит­рия», спи­сок со Смо­лен­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри. Ря­дом с Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цей спра­ва изо­бра­жен свя­ти­тель Ва­си­лий Ве­ли­кий, сле­ва — свя­ти­тель Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец. Чу­до­твор­ная ико­на Смо­лен­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри из­бра­ла Сво­им уде­лом чу­ваш­скую де­рев­ню Бу­га­баш, а в ней Богородиц­кий Оди­гит­ри­ев­ский жен­ский мо­на­стырь.

Летопись монастыря повествует об этом так.

Отставной солдат, уроженец чувашской деревни Бугабаш Тит Табаков, возвращался как-то жарким летом с богомолья от одного из святых мест России. Помолившись со спутниками, отдохнули в тени деревьев возле святого источника в честь Смоленской иконы Божией Матери, умылись ключевой водицей и тронулись в обратный пеший путь.

А Тит решил на память взять домой камушек. Приглядел он себе тёмно-бурый булыжничек, наклонился, чтоб находку драгоценную в котомку прибрать… Только камень оказался немаленьким и довольно увесистым. «Вот те на!» — подумал Тит, — «Как же я этакую махину до дому дотащу? Самому бы дойти…» Да и бросил его обратно — только брызгами студёными окатило! Зажмурился Тит, стал рубахой утираться. Открыл глаза — а в глазах тьма кромешная…Что такое? Неужто из-за камня?! Стал по дну руками на ощупь водить, нашёл свой камень, и только успел вымолвить: «Прости, Господи, дурака!», как тут же стал ясно видеть: и родник прозрачный, и небо синее, и траву зелёную…

А в дороге стал он изнемогать от пути неблизкого да от ноши тяжёлой. И как ни дорог был камень Титу, выложил он его на одном из привалов, положив аккуратно под деревце. Но стоило паломникам двинуться в путь, как почувствовал Тит, что сил его от отдыха не только не прибавилось, а напротив — совсем не осталось, чтоб дальше идти. Хоть и сума его заплечная опустела… Дальше — больше! Стало меркнуть солнце, глаза будто пеленой затянуло… Повалился несчастный Тит на землю, не понимая, что с ним происходит. Тут подбежали к нему его спутники, окружили: кто поднять пытается, кто водой в лицо плещет. А один седой старик говорит: «Что ж ты — святыньку-то взял! А подвиг не подъял?»

Опомнился тут Тит, как вскрикнет: «Братцы! Это ж из-за камушка того чудного! Прошу вас, вернитесь к привалу нашему, разыщите мне его…»

Чудотворная икона Божией Матери Бугабашская

Возвратились спутники Тита, отыскали камень под деревом, принесли и прямо на колени Титу положили. Дивятся все: «Что же дальше будет?» Взял его Тит, обхватил обеими руками как младенца, поцеловал. А из глаз — слёзы. Отёр он лицо рукавом и… не может ничего вымолвить, только смотрит на всех, будто впервые видит. «Вижу! Вижу, братцы!» — кричит, крестится истово и камень к груди прижимает. Подивились тут все происходящему, перекрестились, славя Бога, и дальше отправились…

Историю эту дивную про то, как Тит Табаков дважды зрение терял, когда в пути со святым камушком расставался, а после, когда снова его находил и прозревал, в деревне знали все от мала до велика.

Вернувшись домой, Тит бережно завернул святыньку в чистое полотенце и в сундук упрятал. Да вскоре и позабыл… Лето у крестьян — самая горячая пора. Только отсеялись, глядь — уже сенокос настаёт, с сеном управились — надо зерно убирать. Да разве только это…

Но вот однажды видит Тит сон, как явь: Царица Небесная, обращаясь к нему, говорит: «Надобно тебе,Тит, ехать к архиерею, просить благословения на устроение женского монастыря.» Тит начал было возражать, мол, кто я такой, чтоб с такими просьбами да к архиерею… Ни земли своей, ни денег… А Матерь Божия спокойно отвечает: «Помогу. Прокормлю…» Проснулся Тит, рассказал жене своей видение. Жена поморщилась, рукой махнула: «Во сне-то чего только не привидится!..» На том и успокоились.

Только вскоре вновь явилась Царица Небесная Титу. И опять повелела отправляться к архиерею в Уфу. Снова взмолился Тит, что не под силу ему это повеление исполнить. А Пречистая во второй раз ему сказала твёрдо: «Помогу! Прокормлю…»

Неспокойно стало у Тита на душе оттого, что повеление Божией Матери не решается исполнить. «Может, съездить? — думает, — Посевная прошла, скоро праздник Николы вешнего… Схожу, пожалуй, сначала на праздник к угоднику Божию Николаю, на Каму, в Николо-Берёзовку, помолюсь… Там образ святителя Николая чудом явленный на берёзе — туда каждый год паломничество великое бывает. Вот и от нас Крестный ход нынче намечается до тех мест.»

И тут вспомнил Тит о своём драгоценном святом камне, который когда-то Господь так чудно вложил в его руки на святом Смоленском источнике. Достал он его из сундука, развернул тряпицу… И глазам не верит. Вот воистину чудо! На гладком некогда камне проступил образ Божией Матери Одигитрии Смоленской, а по бокам два святителя — Василий и Николай…

Затрепетало сердце у Тита — и радость, и страх объяли душу… Понял тут Тит Табаков, что не может он дольше медлить — должен он волю Божией Матери исполнить.

Когда приехал он к архиерею в Уфу и рассказал ему подробно всю свою историю с чудесным обретением дивного камня, а в довершение рассказа развернул и показал изобразившийся на камне образ Богоматери с Превечным Младенцем на руках и двумя великими святителями — Николаем и Василием, не ожидал Тит Петрович дальнейшего не менее чудесного продолжения сей истории.

Архиерей благословил основать на Бугабашской земле женский монастырь в честь Смоленской иконы Божией Матери и начать строительство, пообещав свою помощь.

«Как подъять мне, бедному, труд сей?» — думал Тит, возвращаясь в родное село. Но напрасно он беспокоился. Тот, Кто вложил в его руки сей камень, уже взял в Свои руки всё попечение об устроении обители, и о просвещении Бугабашского края и всех проживающих окрест народов, дабы «проповедано было Евангелие по всей земле»