Праведный Василий Павлово-Посадский

Свя­той пра­вед­ный Ва­си­лий (Грязнов Василий Иванович) ро­дил­ся в 1816 го­ду в де­ревне Ев­се­е­во Бо­го­род­ско­го уез­да Мос­ков­ской Гу­бер­нии. Его отец, Иван Се­ме­но­вич, был кре­стья­ни­ном. Мать, Ев­до­кия За­ха­ров­на, за­ни­ма­лась вос­пи­та­ни­ем сво­их де­тей. Се­ло Вох­на (ныне Пав­лов­ский По­сад), в пя­ти вер­стах от ко­то­ро­го на­хо­ди­лась де­рев­ня Ев­се­вье­во, бы­ло ко­гда-то вот­чи­ной Тро­и­це-Сер­ги­е­вой Лав­ры, и по­се­му жи­те­ли этих мест от­ли­ча­лись на­бож­но­стью и бла­го­че­сти­ем и име­ли осо­бен­ную ве­ру и лю­бовь к пре­по­доб­но­му Сер­гию Ра­до­неж­ско­му.

Ва­си­лий Ива­но­вич по­лу­чил до­маш­нее об­ра­зо­ва­ние, гра­мо­те и чте­нию учил­ся по Ча­со­сло­ву и Псал­ти­ри. Глу­бо­кое ре­ли­ги­оз­ное чув­ство он уна­сле­до­вал от ро­ди­те­лей, с ма­лых лет явил се­бя бо­го­лю­бивым от­ро­ком, ум­ным, крот­ким и доб­ро­нрав­ным, и с вось­ми лет с осо­бен­ной ра­до­стью встре­чал Ве­ли­кий пост.

В юно­сти он по­сту­пил ра­бо­тать на фаб­ри­ку и со­при­кос­нул­ся со сре­дой фаб­рич­ной мо­ло­де­жи. Дух ми­ра се­го стал тре­во­жить его неокреп­шую ду­шу, дур­ное со­об­ще­ство фаб­рич­ных под­рост­ков тол­ка­ло на путь по­ро­ка, на­вы­ки доб­ро­де­тель­ной жиз­ни, усво­ен­ные в се­мье, ста­ли осла­бе­вать, а бла­гое рас­суж­де­ние ста­ло его по вре­ме­нам остав­лять. За­ра­бо­тан­ные день­ги Ва­си­лий стал упо­треб­лять по сво­е­му про­из­во­ле­нию, на­чал пить ви­но. Го­лос со­ве­сти в ду­ше звал его к по­ка­я­нию; он опла­ки­вал свои гре­хи, но вновь неволь­но па­дал и про­сил про­ще­ния у Бо­га. В скор­би от со­зна­ния гре­хов­но­сти сво­ей жиз­ни он сам про­звал се­бя гряз­ным, это про­зви­ще и оста­лось за ним на­все­гда.

То, что Ва­си­лий не остав­лял мо­лит­вы и чте­ния ду­хов­ных книг, ча­сто ста­но­ви­лось пред­ме­том на­сме­шек со сто­ро­ны его то­ва­ри­щей. Не раз­де­ляя и не по­ни­мая его по­ка­ян­ной на­стро­ен­но­сти, бес­печ­ные то­ва­ри­щи спра­ши­ва­ли его: «Что с то­бой, Ва­ся? О чем ты так пла­чешь?» «За­гроб­ная жизнь долж­на быть пред­ме­том на­ших дум», - от­ве­чал он.

Из­люб­лен­ным ме­стом в Свя­щен­ном Пи­са­нии ста­но­вят­ся для него сло­ва свя­то­го апо­сто­ла и еван­ге­ли­ста Иоан­на Бо­го­сло­ва: «Не лю­би­те ми­ра, ни то­го, что в ми­ре: кто лю­бит мир, в том нет люб­ви От­чей. Ибо все, что в ми­ре: по­хоть пло­ти, по­хоть очей и гор­дость жи­тей­ская, не есть от От­ца, но от ми­ра се­го» (1Ин.2:15-16).

Ва­си­лий Ива­но­вич и близ­кие ему по ду­хов­ной на­стро­ен­но­сти лю­ди, ищу­щие ис­тин­но­го бла­го­че­стия, ста­ли со­би­рать­ся вме­сте для чте­ния Свя­щен­но­го пи­са­ния и свя­то­оте­че­ских книг. Они усерд­но по­се­ща­ли храм, го­ве­ли, ис­по­ве­до­ва­лись и при­ча­ща­лись Свя­тых Хри­сто­вых Тайн. Па­мя­туя о том, что у хри­сти­ан «все долж­но быть бла­го­при­стой­но», сто­ро­ни­лись уве­се­ли­тель­ных на­род­ных сбо­рищ.

Мест­ный ми­ли­о­нер ку­пец Ши­ро­ков, ко­то­ро­го Ва­си­лий Ива­но­вич об­ли­чал в тай­ной при­вер­жен­но­сти к рас­ко­лу, стал рас­про­стра­нять слу­хи о том, что Гряз­нов опа­сен для пра­во­сла­вия, рас­суж­да­ет о ре­ли­гии, тол­ку­ет о том, че­го не зна­ет, за­вле­ка­ет мо­ло­дежь.

В 1845 го­ду по на­у­ще­нию Ши­ро­ко­ва кре­стья­ни­ном Хре­но­вым был сде­лан до­нос о том, что в Пав­лов­ском По­са­де об­ра­зо­ва­лась «сек­та под на­зва­ни­ем фар­ма­зон­ской». По Вы­со­чай­ше­му по­ве­ле­нию бы­ло учи­не­но след­ствие. Из Моск­вы при­е­ха­ли жан­дарм­ский пол­ков­ник князь Хил­ков, ис­прав­ник, стряп­чий, сле­до­ва­тель и пред­ста­ви­тель от ду­хо­вен­ства свя­щен­ник Ан­то­ний. По на­ве­ту Хре­но­ва Ва­си­лий Ива­но­вич был аре­сто­ван.

Все об­ви­нен­ные в при­част­но­сти к фар­ма­зон­ской сек­те от­ве­ча­ли, что они ни к ка­кой сек­те не при­над­ле­жат, а яв­ля­ют­ся ча­да­ми Пра­во­слав­ной Церк­ви. Од­на­ко воз­ве­ден­ное на Ва­си­лия Ива­но­ви­ча об­ви­не­ние впо­след­ствии бы­ло опро­верг­ну­то, сму­ще­ние, про­из­ве­ден­ное кле­ве­той, из­гла­ди­лось, и про­тив­ле­ние дья­воль­ское хо­тя­щим «бла­го­чест­но жи­ти» (2Тим.3:12) бы­ло по­беж­де­но.

Нели­це­мер­ное бла­го­че­стие и по­движ­ни­че­ская жизнь Ва­си­лия Ива­но­ви­ча при­влек­ли к нему серд­ца мно­гих рас­коль­ни­ков, ко­то­рые бла­го­да­ря его ду­хов­но-нрав­ствен­но­му вли­я­нию вос­со­еди­ни­лись с Пра­во­слав­ной Цер­ко­вью. Та­ким об­ра­зом, не бу­дучи ни мо­на­хом, ни свя­щен­ни­ком, ни пу­стын­но­жи­те­лем, он смог апо­столь­ски по­слу­жить сво­им бра­тьям во Хри­сте. Имея вле­че­ние к жиз­ни мо­лит­вен­ной и со­зер­ца­тель­ной, Ва­си­лий Ива­но­вич Гряз­нов по вре­ме­нам очень скор­бел о том, что, про­хо­дя по­при­ще об­ще­ствен­но­го слу­же­ния в ка­че­стве мис­си­о­не­ра сре­ди ста­ро­об­ряд­цев, неволь­но при­хо­дит­ся раз­вле­кать вни­ма­ние во вре­мя бе­сед со мно­ги­ми людь­ми. Но од­на­жды на пу­ти в од­но се­ло явил­ся ему свя­щен­ному­че­ник Хар­лам­пий и воз­ве­стил, что Гос­по­ду угод­но, чтобы Ва­си­лий Ива­но­вич и даль­ше не остав­лял ду­хов­ным со­ве­том и по­мо­щью тех, кто бла­го­да­ря его уча­стию об­ра­тил­ся к Пра­во­слав­ной Церк­ви.

С тех пор Ва­си­лий Ива­но­вич стал при­ни­мать в де­ревне Ев­се­вье­во всех об­ра­ща­ю­щих­ся к нему за по­мо­щью. Ото­всю­ду сте­ка­лись к нему лю­ди со сво­и­ми нуж­да­ми. По сви­де­тель­ству его ду­хов­но­го от­ца про­то­и­е­рея Сер­гия Цвет­ко­ва, он был доб­рый друг и по­мощ­ник бед­ным, за­щит­ник при­тес­нен­ных и оби­жен­ных, опыт­ный со­вет­ник в де­лах за­труд­ни­тель­ных и при­ят­ный со­бе­сед­ник бла­го­че­сти­вых лю­дей; имея доб­рую ду­шу, чи­стое серд­це и свет­лый ум, он мог сов­ме­стить в се­бе все эти ка­че­ства.

Ко­гда в 1848 го­ду в Пав­лов­ском По­са­де на­ча­лась эпи­де­мия хо­ле­ры, по ве­ре и мо­лит­вам Ва­си­лия Ива­но­ви­ча ни­кто из об­ра­щав­ших­ся к нему за мо­лит­вен­ной по­мо­щью не умер от этой бо­лез­ни.

В 1840 го­дах дру­гом и со­бе­сед­ни­ком Ва­си­лия Ива­но­ви­ча стал вла­де­лец пла­точ­ной фаб­ри­ки в Пав­лов­ском По­са­де Яков Ива­но­вич Ла­б­зин. С Яко­вом Ла­б­зи­ным, че­ло­ве­ком мо­ло­дым и бо­го­бо­яз­нен­ным, Ва­си­лий Ива­но­вич вел ду­ше­спа­си­тель­ные бе­се­ды о том, что жизнь бу­ду­щая необ­хо­ди­мо свя­за­на с на­сто­я­щей, что участь пер­вой за­ви­сит от по­след­ней, что здесь вре­мя труд­ное, а там вре­мя успо­ко­е­ния, что здесь се­я­ние, а там жат­ва.

Без со­ве­та Ва­си­лия Ива­но­ви­ча Яков Ла­б­зин ни­че­го не пред­при­ни­мал в де­лах слу­жеб­ных. Же­нясь на сест­ре Ва­си­лия Ива­но­ви­ча Аки­лине Ива­новне, он убе­дил Ва­си­лия Ива­но­ви­ча пе­рей­ти на жи­тель­ство к нему в дом. По де­лам служ­бы Яко­ву Ива­но­ви­чу ча­сто при­хо­ди­лось от­лу­чать­ся из до­ма на дли­тель­ное вре­мя; в его от­сут­ствие Ва­си­лий Ива­но­вич, на­хо­див­ший­ся по­сто­ян­но на фаб­ри­ке, над­зи­рал за его име­ни­ем, на­блю­дал за тем, чтобы все тор­го­вые де­ла со­вер­ша­лись чест­но, а наи­па­че имел по­чте­ние о со­блю­де­нии ми­ра и бла­го­че­стия в сре­де фаб­рич­ных ра­бо­чих. При­хо­дя­щих к нему со скор­бью ду­шев­ною и те­лес­ною, уны­ва­ю­щих под тя­же­стью сво­е­го кре­ста он со­вер­шен­но успо­ка­и­вал и их тя­го­ты как бы при­ни­мал на се­бя, уго­ва­ри­вал быть ве­ли­ко­душ­ны­ми, тер­пе­ли­вы­ми.

«Все скор­би ми­ра се­го еще не бе­да пе­ре­но­сить, - го­во­рил он, - а бе­да по­те­рять ве­ру в Бо­га, бе­да по­те­рять жизнь хри­сти­ан­скую, - это вот ис­тин­ная бе­да, до­стой­ная пла­ча и ту­ги сер­деч­ной». Ко­гда кто-ли­бо из ра­бо­чих тер­пел неправ­ду, Ва­си­лий Ива­но­вич уте­шал его, го­во­ря: «Тер­пи, пе­ре­но­си все. Ни на ко­го не оби­жай­ся. Бог за все воз­на­гра­дит впо­след­ствии». По­уче­ния по­движ­ни­ка дей­ство­ва­ли пло­до­твор­но: все ухо­дя­щие от него ста­ра­лись об ис­прав­ле­нии сво­ей жиз­ни.

Ко­гда Яков Ла­б­зин сде­лал Ва­си­лия Ива­но­ви­ча со­вла­дель­цем сво­ей фаб­ри­ки, для него от­кры­лась воз­мож­ность щед­ро бла­го­тво­рить нуж­да­ю­щим­ся и упо­треб­лять да­ро­ван­ное ему бо­гат­ство на вся­кое бла­гое де­ло, на слу­же­ние ближ­ним и Церк­ви Бо­жи­ей. По сви­де­тель­ству про­то­и­е­рея Сер­гия Цвет­ко­ва, лю­бовь Ва­си­лия Ива­но­ви­ча к ближ­ним бы­ла так силь­на, что он не ща­дил ни се­бя, ни сво­е­го со­сто­я­ния. Он по­мо­гал всем и каж­до­му, по­мо­гал все­гда и вез­де. Бла­го­тво­ри­тель­ность его не огра­ни­чи­ва­лась кру­гом лю­дей ему из­вест­ных, к нему при­хо­ди­ли мно­гие лю­ди из от­да­лен­ных се­ле­ний, со­вер­шен­но ему неиз­вест­ные, и щед­рая ру­ка его, управ­ля­е­мая доб­рым серд­цем, все­гда го­то­ва бы­ла по­мочь нуж­да­ю­щим­ся. Ни­кто не ухо­дил от него без щед­ро­го по­да­я­ния и доб­ро­го со­ве­та.

Ва­си­лий Ива­но­вич Гряз­ное поль­зо­вал­ся осо­бым рас­по­ло­же­ни­ем свя­то­го Фила­ре­та, мит­ро­по­ли­та Мос­ков­ско­го, ко­то­рый в 1858 го­ду по­ру­чил ему как ис­крен­не­му лю­би­те­лю ино­че­ства иметь на­блю­де­ние при устро­е­нии Спа­со-Пре­об­ра­жен­ской Гус­лиц­кой оби­те­ли сов­мест­но с ее пер­вым на­сто­я­те­лем игу­ме­ном Пар­фе­ни­ем.

В ок­тяб­ре 1868 го­да Ва­си­лий Ива­но­вич Гряз­нов и Яков Ива­но­вич Ла­б­зин по­да­ли про­ше­ние о доз­во­ле­нии им устро­ить на свои сред­ства муж­ской об­ще­жи­тель­ный мо­на­стырь на пят­на­дцать че­ло­век бра­тии с ка­мен­ной трех­пре­столь­ной цер­ко­вью. В этот мо­на­стырь Ва­си­лий Ива­но­вич вы­ра­жал же­ла­ние всту­пить сам вме­сте с со­бран­ной им об­щи­ной. 8 но­яб­ря 1868 го­да на про­ше­ние по­сле­до­вал от­каз, так как сред­ства, жерт­ву­е­мые устро­и­те­ля­ми на со­дер­жа­ние мо­на­сты­ря, бы­ли при­зна­ны недо­ста­точ­ны­ми и не ограж­ден­ны­ми от слу­чай­но­стей, а рас­по­ло­жен­ная сре­ди фаб­рич­ных за­ве­де­ний мест­ность, в ко­то­рой пред­по­ла­га­лось по­стро­ить мо­на­стырь, при­зна­на неудоб­ной для по­ме­ще­ния мо­на­ше­ству­ю­щих, толь­ко еще на­чи­на­ю­щих мо­на­стыр­скую жизнь.

Хло­по­ты об устрой­стве мо­на­сты­ря в Пав­лов­ском По­са­де бы­ли воз­об­нов­ле­ны в ян­ва­ре 1869 го­да, но так­же не встре­ти­ли под­держ­ки со сто­ро­ны епар­хи­аль­но­го на­чаль­ства. От­каз на оче­ред­ное про­ше­ние был по­лу­чен Яко­вом Ива­но­ви­чем Ла­б­зи­ным через несколь­ко дней по­сле кон­чи­ны Ва­си­лия Ива­но­ви­ча.

Со вре­ме­нем чис­ло об­ра­ща­ю­щих­ся с мо­лит­вой за по­мо­щью к по­чив­ше­му пра­вед­ни­ку ста­ло все бо­лее умно­жать­ся. Мно­гие пра­во­слав­ные жи­те­ли Пав­лов­ско­го По­са­да име­ли у се­бя его порт­ре­ты, крат­кое жи­тие, со­став­лен­ное про­то­и­е­ре­ем Сер­ги­ем Цвет­ко­вым, и ожи­да­ли про­слав­ле­ния пра­вед­ни­ка в ли­ке свя­тых.

Ожи­да­ни­ям этим в то вре­мя не да­но бы­ло сбыть­ся. На­сту­пи­ла ре­во­лю­ция, и на­ча­лись го­не­ния на Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь. В 1919–1920 го­дах по всей Рос­сии без­бож­ная власть про­во­ди­ла кам­па­нию по вскры­тию мо­щей. В ок­тяб­ре 1919 го­да со­труд­ни­ки гу­берн­ской ЧК про­из­ве­ли в По­кров­ско-Ва­си­льев­ском мо­на­сты­ре обыск, во вре­мя ко­то­ро­го бы­ли изъ­яты его порт­ре­ты, крат­кое жи­тие, а так­же ков­чег с хра­нив­ши­ми­ся в нем нетлен­ны­ми пер­ста­ми Ва­си­лия Ива­но­ви­ча.

16 ок­тяб­ря 1920 го­да в за­ле быв­ше­го ре­аль­но­го учи­ли­ща был устро­ен «суд» над по­чив­шим пра­вед­ни­ком, а так­же над те­ми, кто по­чи­тал его за бла­го­че­сти­вую жизнь. Це­лью су­да бы­ло уга­сить в ве­ру­ю­щем на­ро­де лю­бовь к нему и пре­кра­тить его по­чи­та­ние, од­на­ко эти пла­ны не осу­ще­стви­лись.

В на­сто­я­щее вре­мя воз­ро­ди­лась По­кров­ско-Ва­си­льев­ская оби­тель, где по­чи­ва­ют мо­щи свя­то­го и не пре­кра­ща­ет­ся его по­чи­та­ние.