Преподобный Антоний Леохновский, Новгородский

Краткое житие преподобного Антония Леохновского, Новгородского

Пре­по­доб­ный Ан­то­ний Леох­нов­ский, Нов­го­род­ский, был из ро­да твер­ских бо­яр Ве­ни­а­ми­но­вых. Пре­по­доб­ный жил от­шель­ни­ком неда­ле­ко от Нов­го­ро­да, в Рублев­ской пу­сты­ни, на ре­ке Пе­ре­хо­де. Око­ло 1556 го­да пе­ре­се­лил­ся к пу­стын­ни­ку Та­ра­сию, жив­ше­му за озе­ром Иль­ме­нем, на Леох­но­ве, непо­да­ле­ку от Ста­рой Рус­сы, и при­нял от него по­стри­же­ние. Так устро­и­лась пу­стын­ная оби­тель в честь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня, на­зван­ная впо­след­ствии Леох­нов­ским, или Ивец­ким-Ан­то­ни­е­вым, мо­на­сты­рем. Пре­по­доб­ный Ан­то­ний до­жил до глу­бо­кой ста­ро­сти, стя­жав дар про­зор­ли­во­сти.

В 1611 го­ду, ко­гда шве­ды ра­зо­ри­ли окрест­но­сти Нов­го­ро­да, пре­по­доб­ный по вы­зо­ву мит­ро­по­ли­та Ис­и­до­ра пе­ре­се­лил­ся в Нов­го­род. Скон­чал­ся 14 сен­тяб­ря 1611 го­да в воз­расте 85-ти лет и был по­гре­бен близ церк­ви во имя свя­то­го еван­ге­ли­ста Лу­ки на Со­фий­ской сто­роне. Пе­ред смер­тью пре­по­доб­ный в при­сут­ствии мно­гих ска­зал, что те­ло его бу­дет по­ко­ить­ся в его пу­стын­ной оби­те­ли. Уче­ник пре­по­доб­но­го Гри­го­рия, вер­нув­шись на ме­сто ра­зо­рен­ной и со­жжен­ной шве­да­ми оби­те­ли, по­ста­вил кел­лию с ча­сов­ней и остал­ся там жить. Три­жды яв­лял­ся ему во сне пре­по­доб­ный Ан­то­ний и го­во­рил: "Брат Гри­го­рий, иди в Нов­го­род, ска­жи мит­ро­по­ли­ту Ки­при­а­ну и стар­ши­нам го­ро­да, чтобы по­ло­жи­ли ме­ня на ме­сте мо­ей оби­те­ли". По­сле со­об­ще­ния Гри­го­рия мит­ро­по­лит со­вер­шил крест­ный ход к мо­ги­ле пре­по­доб­но­го Ан­то­ния. Об­ре­тен­ные нетлен­ные мо­щи 13 июля 1620 го­да бы­ли пе­ре­не­се­ны в Леох­нов­скую оби­тель. При об­ре­те­нии мо­щей пре­по­доб­но­го про­зрел сле­пец Иосиф и со­вер­ши­лись еще мно­гие чу­де­са.

Свое­об­ра­зен ряд па­мя­тей, ко­то­рые празд­но­ва­ли хра­мы во имя пре­по­доб­но­го Ан­то­ния Леох­нов­ско­го се­ла Леох­но­во (неда­ле­ко от Ста­рой Рус­сы) и Рублев­ской пу­сты­ни. Во вто­рую пят­ни­цу по­сле празд­ни­ка пер­во­вер­хов­ных апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла (29 июня) вос­по­ми­на­лось об­ре­те­ние и пе­ре­не­се­ние мо­щей пре­по­доб­но­го Ан­то­ния из Нов­го­ро­да в Леох­нов­ский мо­на­стырь. В Воз­не­се­ние Гос­подне вос­по­ми­на­лось при­ше­ствие пре­по­доб­но­го Ан­то­ния из Рублев­ской пу­сты­ни в Леох­но­во. 17 ок­тяб­ря – па­мять пре­став­ле­ния свя­то­го, ко­то­рый скон­чал­ся на празд­ник Воз­дви­же­ния Чест­но­го Кре­ста в 9-м ча­су ве­че­ра. В Рублев­ской пу­сты­ни празд­но­ва­лась еще и па­мять освя­ще­ния церк­ви во имя пре­по­доб­но­го Ан­то­ния – 30 ав­гу­ста (1873).

Полное житие преподобного Антония Леохновского, Новгородского

Пре­по­доб­ный Ан­то­ний, сын твер­ских бо­яр­ских де­тей Ве­ни­а­ми­но­вых, ро­дил­ся око­ло 1526 го­да. Лю­ди бо­го­бо­яз­нен­ные, ро­ди­те­ли Ан­то­ния вос­пи­та­ли сы­на в за­ве­тах стро­го­го бла­го­че­стия, и по­се­ян­ное ими в юной ду­ше се­мя стра­ха Бо­жия ско­ро при­нес­ло свой доб­рый плод. Еще бу­дучи от­ро­ком, Ан­то­ний об­на­ру­жил склон­ность к по­движ­ни­че­ству; с го­да­ми его рев­ность к бла­го­че­стию воз­рас­та­ла все бо­лее и бо­лее, по­ка, на­ко­нец, не со­зре­ло в нем ре­ше­ние оста­вить мир с его со­блаз­на­ми и по­се­лить­ся где-ли­бо в уеди­не­нии, чтобы бес­пре­пят­ствен­но слу­жить Бо­гу. Улу­чив под­хо­дя­щее вре­мя, Ан­то­ний тай­но по­ки­нул на­все­гда ро­ди­тель­ский дом и, вве­рив се­бя во­ди­тель­ству Про­мыс­ла Бо­жия, от­пра­вил­ся ис­кать же­лан­но­го без­мол­вия. Он до­стиг пре­де­лов Нов­го­род­ской об­ла­сти и оста­но­вил­ся в уро­чи­ще Пу­стошь Рубле­во, Бу­реж­ско­го по­го­ста, на юго-за­пад­ном бе­ре­гу озе­ра Иль­ме­ня. Пу­стошь от­сто­ит от Нов­го­ро­да околь­ным, су­хим пу­тем верст на сто, а пря­мым, чрез озе­ро Иль­мень, верст на 50. Рубле­во ле­жа­ло при реч­ке Пе­ре­хо­де и пред­став­ля­ло со­бою го­ры, про­ре­зан­ные овра­га­ми и по­кры­тые ве­ко­вым ле­сом. Ме­сто это по­ка­за­лось Ан­то­нию удоб­ным для уеди­нен­но­го пу­стын­но­жи­тель­ства. В од­ной го­ре он вы­ко­пал се­бе тес­ную пе­ще­ру и на­чал в ней спа­сать­ся: труд, мо­лит­ва, пост и дру­гие по­дви­ги обуз­да­ния пло­ти бы­ли для от­шель­ни­ка сред­ства­ми спа­се­ния. По за­по­ве­ди Бо­жи­ей, пре­по­доб­ный Ан­то­ний вку­шал свой хлеб в по­те ли­ца (Быт.3,19). Он рас­чи­стил лес под паш­ню и ого­род, се­ял хлеб, са­дил ово­щи; за­тем сам уби­рал со­зрев­шую ни­ву, сам и мо­ло­тил хлеб на гумне, ко­то­рое устро­ил неда­ле­ко от пе­ще­ры. До­бы­тый соб­ствен­ным тру­дом хлеб и слу­жил пу­стын­ни­ку пи­щей; из­ред­ка он при­бав­лял к нему немно­го ово­щей. Но и этой скуд­ной пи­щи пре­по­доб­ный вку­шал лишь по столь­ко, сколь­ко необ­хо­ди­мо для под­креп­ле­ния из­не­мо­га­ю­щей пло­ти, один раз в сут­ки, по за­хож­де­нии солн­ца; ча­сто же пре­по­доб­ный и со­всем от­ка­зы­вал­ся от пи­щи, на­ла­гая на се­бя стро­гий пост. Пил он про­стую ко­ло­дез­ную во­ду. Спал по­движ­ник на сы­рой зем­ле, за­ме­няв­шей в его пе­ще­ре пол, при­чем в из­го­ло­вье се­бе стлал ни­чем не по­кры­тую де­ре­вян­ную ко­ло­ду. Неод­но­крат­но в те­че­ние но­чи он остав­лял свое су­ро­вое ло­же для мо­лит­вы. В мо­лит­ве из­ли­вал он пред все­ви­дя­щим Гос­по­дом свою ду­шу и ею ограж­дал се­бя от на­па­дав­ших на него пу­стын­ных стра­хо­ва­ний.

Идя неуклон­но скорб­ным и уз­ким пу­тем са­мо­го су­ро­во­го по­движ­ни­че­ства, пре­по­доб­ный Ан­то­ний, под­креп­ля­е­мый бла­го­да­тью Бо­жи­ей, до­стиг столь вы­со­кой сте­пе­ни со­вер­шен­ства, что окон­ча­тель­но умерт­вил в се­бе вся­кую при­­вя­зан­ность к ми­ру. Меж­ду тем тай­ный уход его с ро­ди­ны по­верг до­маш­них в скорбь и сле­зы; они на­ча­ли по­всю­ду ис­кать про­пав­ше­го. Двум сест­рам пре­по­доб­но­го уда­лось узнать о ме­сте его по­дви­гов. При­шли они в Рублев­скую пу­стынь, дол­го хо­ди­ли здесь по дре­му­че­му ле­су, зва­ли по­движ­ни­ка-бра­та и пла­ка­ли; но пре­по­доб­ный Ан­то­ний не по­ка­зал­ся им, ибо ра­ди Гос­по­да он оста­вил дом свой. Гос­подь ска­зал: Всяк, иже оста­вит дом... имене Мо­е­го ра­ди, сто­ри­цею при­им­лет (Мф.19,29). Во ис­пол­не­ние сих слов Он удо­сто­ил Сво­е­го угод­ни­ка ве­ли­ко­го да­ра чу­до­тво­ре­ний.

Несмот­ря на пол­ное уеди­не­ние пре­по­доб­но­го Ан­то­ния, мол­ва о его бо­го­угод­ной жиз­ни рас­про­стра­ня­лась все да­лее и да­лее.

Услы­шал о нем инок од­но­го мо­на­сты­ря, по име­ни Ни­фонт, ко­то­рый и за­хо­тел по­се­тить слав­но­го по­движ­ни­ка. От од­но­го нов­го­род­ско­го куп­ца Ни­фонт узнал, где на­хо­дит­ся Рублев­ская пу­стынь, и от­пра­вил­ся к пре­по­доб­но­му Ан­то­нию. Уви­дев его, инок сна­ча­ла ис­пу­гал­ся, по­то­му что из­ну­рен­ная по­дви­га­ми плоть пу­стын­ни­ка бы­ла чер­на и гру­ба. Но пре­по­доб­ный успо­ко­ил по­се­ти­те­ля сло­ва­ми: «Ча­до, не бой­ся ви­да мо­е­го те­ла!» По­том, на­звав по име­ни Ни­фон­та, с ко­то­рым встре­чал­ся пер­вый раз в жиз­ни, пре­по­доб­ный об­ло­бы­зал его и раз­де­лил с ним свою скром­ную тра­пе­зу. Це­лый день ве­ли они ду­ше­спа­си­тель­ную бе­се­ду, пре­ры­вая ее по вре­ме­нам об­щей мо­лит­вой.

За­вет­ным же­ла­ни­ем пре­по­доб­но­го Ан­то­ния бы­ло об­лечь­ся в ино­че­ский об­раз. Об ис­пол­не­нии это­го же­ла­ния он усерд­но мо­лил Бо­га, и Гос­подь услы­шал его мо­лит­ву. В празд­ник Воз­не­се­ния Хри­сто­ва пре­по­доб­но­му явил­ся Ан­гел Гос­по­день и ска­зал: «Ан­то­ний! Иди на ме­сто, на­зы­ва­е­мое Леох­но­во, на три по­­при­ща от­сю­да».

По­ви­ну­ясь ве­ле­нию небес­но­го вест­ни­ка, прп. Ан­то­ний оста­вил пу­стын­ное без­мол­вие и при­шел в Леох­но­во; здесь он на­шел свя­щен­но­и­но­ка-от­шель­ни­ка Та­ра­сия, ко­то­рый и по­стриг его без пе­ре­ме­ны преж­не­го, мир­ско­го име­ни.

Об­щи­ми уси­ли­я­ми и тру­да­ми пре­по­доб­ные Ан­то­ний и Та­ра­сий по­стро­и­ли в Леох­но­ве храм, укра­си­ли его свя­ты­ми ико­на­ми, снаб­ди­ли кни­га­ми и дру­ги­ми пред­ме­та­ми, необ­хо­ди­мы­ми для бо­го­слу­же­ния. Ко­гда по­строй­ка хра­ма бы­ла окон­че­на, спо­движ­ни­ки по­сла­ли к Нов­го­род­ско­му ар­хи­епи­ско­пу за бла­го­сло­ве­ни­ем на освя­ще­ние хра­ма и за ан­ти­мин­сом. Узнав от по­слан­но­го, от чье­го име­ни он при­шел, ар­хи­епи­скоп охот­но ис­пол­нил прось­бу ино­ков – дал свое бла­го­сло­ве­ние пре­по­доб­но­му Ан­то­нию и ан­ти­минс для церк­ви. Храм был освя­щен в честь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня в са­мый день это­го празд­ни­ка (6/19 ав­гу­ста). Так по­ло­же­но бы­ло ос­но­ва­ние Леох­нов­ской пу­сты­ни. Вско­ре на­ча­ли сте­кать­ся сю­да же­ла­ю­щие под­ви­зать­ся под ру­ко­вод­ством пре­по­доб­но­го Ан­то­ния. При­хо­ди­ли в Леох­но­во не толь­ко лю­ди про­сто­го зва­ния, но так­же и знат­ные, по­доб­но са­мо­му пре­по­доб­но­му, лю­ди бла­го­род­но­го про­ис­хож­де­ния, ко­то­рые, по апо­сто­лу, вме­ни­ли «вся уме­ты бы­ти, да Хри­ста при­об­ря­щут» (Флп.3,8). Пре­по­доб­ный не был че­ло­ве­ком об­ра­зо­ван­ным или да­же на­чи­тан­ным, но для со­брав­шей­ся бра­тии он явил­ся муд­рым ру­ко­во­ди­те­лем, на­зи­дав­шим ино­ков и соб­ствен­ным при­ме­ром, и хо­тя про­сты­ми, но пол­ны­ми глу­бо­ко­го жиз­нен­но­го зна­че­ния по­уче­ни­я­ми. Пер­вым яв­лял­ся по­движ­ник в храм и остав­лял его по­след­ним; за служ­бой Бо­жи­ей он сто­ял с ве­ли­ким вни­ма­ни­ем и бла­го­го­ве­ни­ем. Вре­мя, сво­бод­ное от цер­ков­ной мо­лит­вы, он про­во­дил в тру­дах, сам ис­пол­нял все чер­ные мо­на­стыр­ские ра­бо­ты; ино­гда пре­по­доб­ный пек для бра­тии хлеб или го­то­вил ку­ша­нье. По­сле тру­до­во­го дня на­сту­па­ла ночь, но и ее по­движ­ник неред­ко про­во­дил без сна в мо­лит­ве, не да­вая ни­ка­ко­го по­слаб­ле­ния пло­ти, и без то­го из­мо­жден­ной непре­стан­ным тру­дом и по­стом.

Под­ра­жая сам ве­ли­ким пу­стын­ни­кам древ­но­сти, пре­по­доб­ный Ан­то­ний ста­вил их в об­ра­зец ино­че­ской жиз­ни бра­тии сво­ей оби­те­ли. Он лю­бил на­по­ми­нать им сле­ду­ю­щие сло­ва свя­то­го Ис­и­до­ра Пе­лу­си­о­та: «Для че­го мы на­зы­ва­ем от­ца­ми преж­де нас быв­ших чер­но­риз­цев, ес­ли са­ми не хо­тим, как ис­тин­ные сы­ны их, по­сле­до­вать их оте­че­ским нра­вам и укра­шать­ся их обы­ча­я­ми? Не мо­гут нам быть от­ца­ми те, нра­вам ко­то­рых не под­ра­жа­ем. По­рев­ну­ем, бра­тия, жи­тию от­цов на­ших, ко­то­рые, окры­лив­шись лю­бо­вью к Бо­гу, воз­ле­те­ли от ви­ди­мо­го пре­вы­ше все­го зем­но­го, чтобы вку­сить сла­до­сти небес­ной; без­до­мов­ные, безы­мен­ные, в пу­сты­нях и рас­се­ли­нах зем­ных, они по­ко­ри­ли плоть свою ду­ху и уже на зем­ле яви­ли се­бя не че­ло­ве­ка­ми, но Ан­ге­ла­ми; по­рев­ну­ем им, чтобы вме­сте с ни­ми про­сла­вить­ся на небе­сах». Убеж­дая бра­тию ид­ти пу­тем, за­ве­щан­ным свя­ты­ми от­ца­ми, пре­по­доб­ный Ан­то­ний ука­зы­вал им, что для это­го тре­бу­ет­ся един­ствен­но ис­крен­нее же­ла­ние и здра­вый ум; спа­си­тель­ный путь оди­на­ко­во от­крыт и уче­но­му, и про­сте­цу. В под­твер­жде­нии этой ис­ти­ны он по­вто­рял бра­тии из­ре­че­ние от­ца мо­на­ше­ству­ю­щих, пре­по­доб­но­го Ан­то­ния Ве­ли­ко­го: «Не тре­бу­ет иных ду­ша че­ло­ве­че­ская, как толь­ко здра­во­го ума».

На­став­ле­ния Леох­нов­ска­го по­движ­ни­ка, под­креп­ля­е­мые его при­ме­ром, па­да­ли на доб­рую поч­ву: бра­тия усерд­но ис­пол­ня­ли его на­став­ле­ния. Цер­ков­ное бо­го­слу­же­ние в оби­те­ли со­вер­ша­лось со стро­гим бла­го­чи­ни­ем; в хра­ме бра­тия с бла­го­го­ве­ни­ем вни­ма­ли цер­ков­но­му пе­нию и чте­нию, не на­ру­шая мо­лит­вен­ной ти­ши­ны. Охот­но ис­пол­няя воз­ло­жен­ные по­слу­ша­ния, ино­ки при­со­еди­ня­ли к ним и доб­ро­воль­ные по­дви­ги для спа­се­ния ду­ши. По­это­му мо­на­стырь пре­по­доб­но­го Ан­то­ния был дей­стви­тель­ным при­ютом ми­ра, брат­ской люб­ви, вза­им­но­го са­мо­по­жерт­во­ва­ния и дру­гих хри­сти­ан­ских доб­ро­де­те­лей. Ви­дя ду­хов­ное воз­рас­та­ние бра­тии, пре­по­доб­ный ра­до­вал­ся и бла­го­да­рил Гос­по­да. Меж­ду тем чис­ло бра­тии Леох­нов­ской оби­те­ли воз­рас­та­ло и с те­че­ни­ем вре­ме­ни до­стиг­ло до пя­ти­де­ся­ти.

Да­ры про­зор­ли­во­сти и чу­до­тво­ре­ний, по­лу­чен­ные от Гос­по­да пре­по­доб­ным Ан­то­ни­ем еще во дни уеди­нен­но­го по­движ­ни­че­ства, по­движ­ник про­яв­лял и в по­сле­ду­ю­щее вре­мя сво­ей жиз­ни.

Так, стоя од­на­жды на мо­лит­ве, пре­по­доб­ный Ан­то­ний ска­зал ке­лей­ни­ку: «Брат! Се­го­дня под Ор­шею, ра­ди гре­хов на­ших, по­би­то мно­же­ство пра­во­слав­ных».

И через несколь­ко дней до мо­на­сты­ря до­шла пе­чаль­ная весть о по­ра­же­нии рус­ских под Ор­шею в бит­ве с по­ля­ка­ми, про­ис­шед­шей в тот имен­но день, в ко­то­рый ска­зал о ней пре­по­доб­ный.

При жиз­ни пре­по­доб­но­го Ан­то­ния в Леох­нов­ской оби­те­ли слу­чил­ся по­жар: за­го­ра­лась кры­ша тра­пез­ной, и огонь, раз­ду­вае­мый и на­прав­ля­е­мый силь­ным вет­ром, го­тов был пе­ре­ки­нуть­ся на со­сед­ние кел­лии. Опас­ность гро­зи­ла все­му мо­на­сты­рю. Ис­пу­ган­ный ке­ларь при­бе­жал к пре­по­доб­но­му и, при­пав к но­гам игу­ме­на, со сле­за­ми про­сил его по­мо­лить­ся о спа­се­нии оби­те­ли. То­гда пре­по­доб­ный Ан­то­ний об­ра­тил­ся к иконе Все­ми­ло­сти­во­го Спа­са, сто­яв­шей в кел­лии, и так мо­лил­ся со сле­за­ми: «Гос­по­ди! Ты бла­го­во­лил воз­лю­бить ме­сто сие, по­пу­сти же на­ка­за­ние с ми­ло­стью и со­тво­ри до­стой­ное».

За­тем, еще с не об­сох­ши­ми от слез гла­за­ми, пре­по­доб­ный ска­зал ке­ла­рю: «Не бой­ся, брат, Все­ми­ло­сти­вый Гос­подь Бог наш не опе­ча­лит нас свы­ше ме­ры».

И толь­ко что он про­из­нес эти сло­ва, как ве­тер из­ме­нил свое на­прав­ле­ние. Бла­го­да­ря это­му по­жар пре­кра­тил­ся, при­чи­нив незна­чи­тель­ный ущерб оби­те­ли.

Один юно­ша, пас­ший овец близ мо­на­сты­ря, был ужа­лен зме­ею и на­хо­дил­ся при смер­ти. В это вре­мя при­шел к нему пре­по­доб­ный Ан­то­ний и ска­зал: «Иди к ис­точ­ни­ку близ оби­те­ли и при­не­си во­ды». Ко­гда юно­ша ис­пол­нил при­ка­за­ние, пре­по­доб­ный влил ему в рот во­ды со сло­ва­ми: «Во имя Свя­той Тро­и­цы, си­лою Хри­сто­вою ис­це­ля­ет те­бя раб Хри­стов, ста­рец Ан­то­ний».

Тот­час же у боль­но­го на­ча­лась очень про­дол­жи­тель­ная и та­кая силь­ная рво­та, что да­же сам пре­по­доб­ный при­шел в изум­ле­ние. По­сле это­го юно­ша по­чув­ство­вал се­бя со­вер­шен­но здо­ро­вым и хо­тел уже гнать свое ста­до да­лее. Но свя­той ста­рец оста­но­вил его та­ким во­про­сом: «Ска­жи, за­чем ты вче­ра клял­ся бед­ной вдо­ве, что волк съел ее ов­цу, то­гда как сам ты про­дал ее за три среб­ре­ни­ка?» – «Дей­стви­тель­но, со­лгал я ей, отец». Юно­ша при­знал­ся в гре­хе сво­ем и по­том с удив­ле­ни­ем спро­сил по­движ­ни­ка: «Ты, отец, как узнал об этом?» – «Ко­гда я си­дел в кел­лии сво­ей, – от­ве­чал пре­по­доб­ный, – при­е­хал ко мне всад­ник на бе­лом коне и ска­зал: «Ан­то­ний! Встань и иди ско­рее на юж­ную сто­ро­ну, где ис­точ­ник. Уви­дишь там че­ло­ве­ка, ужа­лен­но­го зме­ею, и ска­жи ему: не кля­нись име­нем Бо­жи­им и Его свя­ты­ми, не де­лай неправ­ды и от­дай вдо­ве ов­цу, чтобы не бы­ло те­бе ху­же».

То­гда юно­ша, упав к но­гам угод­ни­ка Бо­жия, по­дроб­но ис­по­ве­дал пред ним свой грех: «Точ­но, – ска­зал он, – про­дал я ов­цу жен­щи­ны за три среб­ре­ни­ка, а ска­зал, что съел волк. Вдо­ва не по­ве­ри­ла мне и го­во­ри­ла: “Раз­ве ты не зна­ешь, что я че­ло­век бед­ный, но де­лай, как хо­чешь”. Про­шу те­бя, отец, по­мо­лись о мне Гос­по­ду Бо­гу, чтобы Он про­стил мой грех; вдо­ве же оби­жен­ной я воз­вра­щу ов­цу; а в оби­тель на празд­ник Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня и убо­гим бу­ду еже­год­но уде­лять до са­мой смер­ти сво­ей де­ся­тую часть от ста­да».

Пре­по­дав по­ка­яв­ше­му­ся на­став­ле­ние из­бе­гать дур­ных дел, чтобы не по­тер­петь еще боль­ше­го на­ка­за­ния, пре­по­доб­ный сно­ва по­ве­лел ему воз­вра­тить укра­ден­ное. По­том с ми­ром от­пу­стил юно­шу; и он уда­лил­ся, бла­го­да­ря за свое ис­це­ле­ние Бо­га и Его угод­ни­ка.

Сла­ва о пре­по­доб­ном Ан­то­нии как ве­ли­ком по­движ­ни­ке и чу­до­твор­це рас­про­стра­ни­лась по рус­ской зем­ле, до­стиг­ла и до Моск­вы. Царь Иоанн Ва­си­лье­вич Гроз­ный, мно­го слы­шав­ший об угод­ни­ке Бо­жи­ем, имел силь­ное же­ла­ние его уви­деть. По­это­му, ко­гда пре­по­доб­ный Ан­то­ний при­был по нуж­дам оби­те­ли в Моск­ву, царь при­звал его к се­бе и про­сил мо­литв и бла­го­сло­ве­ния. Он вру­чил пре­по­доб­но­му ще­д­рую ми­ло­сты­ню для его оби­те­ли вме­сте с жа­ло­ван­ны­ми гра­мо­та­ми ей на зем­ли и рыб­ные лов­ли на озе­ре Иль­мене.

Как за­бот­ли­вый хо­зя­ин, пре­по­доб­ный Ан­то­ний мно­го по­тру­дил­ся и по­за­бо­тил­ся о бла­го­со­сто­я­нии сво­ей оби­те­ли. В 1587 го­ду оби­тель по­лу­чи­ла пу­сто­ши Рубле­во и Леох­но­во, за­тем в кон­це XVI ве­ка и на­ча­ле XVII бы­ли по­жа­ло­ва­ны ей дру­гие, близ­ко ле­жа­щие уго­дья. В 1606 го­ду пре­по­доб­ный бил че­лом о пу­сто­ши Ива­но­во, при­чем жа­ло­вал­ся, что «мо­на­стыр­ския жи­во­ти­ны вы­пу­сти­ти негде», а меж­ду тем эта пу­стошь, не на­се­лен­ная и за­рос­шая ле­сом, по­до­шла к мо­на­сты­рю близ­ко. Пу­стошь да­на бы­ла оби­те­ли из об­ро­ка, дру­гие же уго­дья – без­об­роч­но.

Пять­де­сят шесть лет под­ви­зал­ся пре­по­доб­ный Ан­то­ний в ино­че­ском об­ра­зе и, бу­дучи уже глу­бо­ким стар­цем, при­бли­зил­ся к бла­жен­ной кон­чине, встре­тить ко­то­рую Про­мысл Бо­жий су­дил ему вне стен род­ной оби­те­ли. В 1611 го­ду шве­ды вторг­лись в пре­де­лы Нов­го­ро­да и на­ча­ли опу­сто­шать его окрест­но­сти. То­гда мит­ро­по­лит Нов­го­род­ский Ис­и­дор (1603–1619), чтобы убе­речь ува­жа­е­мо­го стар­ца от опас­но­сти, вы­звал пре­по­доб­но­го Ан­то­ния с несколь­ки­ми уче­ни­ка­ми к се­бе в Нов­го­род. Здесь пре­ста­ре­лый по­движ­ник за­бо­лел и, чув­ствуя при­бли­же­ние сво­ей смер­ти, стал с ра­до­стью го­то­вить­ся к ней. В день Воз­дви­же­ния Чест­но­го Кре­ста Гос­под­ня ста­рец при­об­щил­ся Свя­тых Хри­сто­вых Та­ин и пре­по­дал по­след­нее бла­го­сло­ве­ние окру­жав­шим его смерт­ный одр. За­тем он ве­лел по­звать к се­бе Кор­ни­лия, по­но­ма­ря церк­ви свя­то­го еван­ге­ли­ста Лу­ки, и об­ра­тил­ся к нему с та­ки­ми сло­ва­ми: «Брат Кор­ни­лий! пусть бу­дет те­бе зна­ме­ние, чтобы мне быть по­ло­жен­ным в со­здан­ном мною мо­на­сты­ре бла­го­леп­но­го Пре­об­ра­же­ния».

В этот же день, 14 сен­тяб­ря, прп. Ан­то­ний мир­но по­чил на 86-м го­ду от рож­де­ния. Вре­мя кон­чи­ны свя­то­го стар­ца от­но­сит­ся к 1611, 1612 или 1613 г.

Тор­же­ствен­ное по­гре­бе­ние бла­жен­но­го стар­ца со­вер­шил Нов­го­род­ский мит­ро­по­лит. Тру­до­люб­ное те­ло пре­по­доб­но­го бы­ло по­ло­же­но близ ал­та­ря Нов­го­род­ской церк­ви во имя свя­то­го еван­ге­ли­ста Лу­ки на Ря­ди­тине ули­це. Ме­сто сво­е­го по­гре­бе­ния пре­по­доб­ный Ан­то­ний из­брал сам, так как на­ше­ствие шве­дов от­ре­за­ло до­ступ к Леох­нов­ской оби­те­ли.

По уда­ле­нии шве­дов из пре­де­лов Нов­го­род­ских ски­тав­ши­е­ся по ле­сам жи­те­ли на­ча­ли воз­вра­щать­ся на по­ки­ну­тые ме­ста. На ме­сто Леох­нов­ской оби­те­ли пер­вым при­шел Гри­го­рий, лю­би­мый уче­ник пре­по­доб­но­го Ан­то­ния, ко­то­рый убе­жал из нее при на­па­де­нии шве­дов и за­тем укры­вал­ся в ле­су. На ме­сте оби­те­ли он на­шел лишь пе­пе­ли­ще да непо­гре­бен­ные те­ла уби­тых бра­тий – вра­ги не по­ща­ди­ли скром­ной оби­те­ли пре­по­доб­но­го Ан­то­ния: убо­гое стро­е­ние мо­на­стыр­ское пре­да­ли ог­ню, а не успев­ших скрыть­ся ино­ков – смер­ти. Со сле­за­ми по­хо­ро­нив те­ла уби­ен­ных, Гри­го­рий по­ста­вил на род­ном пе­пе­ли­ще ма­лень­кую кел­лию, а близ нее ча­сов­ню в честь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня. Под­ви­за­ясь в пу­стыне, инок мо­лил Гос­по­да, чтобы вновь воз­ро­ди­лась уни­что­жен­ная вра­га­ми оби­тель. Так про­шло несколь­ко лет, и вот од­на­жды пре­по­доб­ный Ан­то­ний яв­ля­ет­ся уче­ни­ку сво­е­му во сне и го­во­рит: «Брат Гри­го­рий, пой­ди в Нов­го­род, ска­жи мит­ро­по­ли­ту Ки­при­а­ну и ста­рей­ши­нам го­ро­да, чтобы по­ло­жи­ли ме­ня на ме­сте мо­ей оби­те­ли».

Гри­го­рий не об­ра­тил вни­ма­ние на яв­ле­ние, при­няв его за обык­но­вен­ный сон, хо­тя оно и по­вто­ри­лось. На­ко­нец пре­по­до­бий Ан­то­ний явил­ся сво­е­му уче­ни­ку в тре­тий раз и, ис­пус­кая ог­нен­ные лу­чи, ска­зал: «Ес­ли не ис­пол­нишь слов мо­их, яв­люсь в дру­гом ме­сте; ты же по­гиб­нешь».

Гроз­ное яв­ле­ние угод­ни­ка Бо­жия так силь­но по­ра­зи­ло Гри­го­рия, что он дол­го про­ле­жал как мерт­вый, без со­зна­ния. При­дя в се­бя, он сей­час же от­пра­вил­ся в Нов­го­род, где и пе­ре­дал мит­ро­по­ли­ту и ста­рей­ши­нам го­ро­да о по­ве­ле­нии пре­по­доб­но­го Ан­то­ния. То­гда мит­ро­по­лит Ки­при­ан (1626–1634) с крест­ным хо­дом, при боль­шом сте­че­нии мо­ля­щих­ся, по­шел ко хра­му свя­то­го еван­ге­ли­ста Лу­ки, близ ко­то­ро­го на­хо­ди­лась мо­ги­ла пре­по­доб­но­го Ан­то­ния. Ко­гда ее рас­ко­па­ли и, вы­нув гроб, сня­ли с него крыш­ку, то те­ло угод­ни­ка Бо­жия ока­за­лось нетлен­ным. Сре­ди мно­же­ства тес­нив­ше­го­ся на­ро­да на­хо­дил­ся сле­пец Иосиф, уже три го­да не ви­дев­ший све­та. Мо­лит­ва­ми пре­по­доб­но­го Ан­то­ния Иосиф тут же про­зрел. По рас­по­ря­же­нию Нов­го­род­ско­го мит­ро­по­ли­та мо­щи чу­до­твор­ца на ме­сто его по­дви­гов со­про­вож­да­ли с мо­леб­ным пе­ни­ем на­сто­я­те­ли Нов­го­род­ских мо­на­сты­рей во гла­ве с ар­хи­манд­ри­том Юрьев­ской оби­те­ли Дио­ни­си­ем; мно­же­ство на­ро­да сле­до­ва­ло за мо­ща­ми. На пу­ти в Леох­но­во, ко­гда чест­ные мо­щи нес­ли близ Ар­каж­ско­го мо­на­сты­ря, со­вер­ши­лось но­вое чу­до – про­зрел дру­гой сле­пец, по име­ни Сте­фан. С бла­го­сло­ве­ни­ем по­ло­же­ны бы­ли свя­тые мо­щи пре­по­доб­но­го Ан­то­ния на том ме­сте, где он под­ви­зал­ся бо­лее 50 лет. Так ис­пол­ни­лось пред­ска­за­ние свя­то­го, что те­ло его бу­дет по­ко­ить­ся в со­здан­ной им оби­те­ли.

В ско­ром вре­ме­ни по­сле пе­ре­не­се­ния мо­щей пре­по­доб­но­го Ан­то­ния его ра­зо­рен­ная оби­тель бы­ла вос­ста­нов­ле­на, но за­тем ску­дость со­дер­жа­ния пре­кра­ти­ла ее са­мо­сто­я­тель­ное су­ще­ство­ва­ние: мо­на­стырь стал при­пис­ным, а в 1764 г. был окон­ча­тель­но упразд­нен, при­чем два мо­на­стыр­ских хра­ма об­ра­ще­ны в при­ход­ские церк­ви.

На ме­сте ос­но­ван­ной пре­по­доб­ным Ан­то­ни­ем оби­те­ли оста­лось се­ло Леох­но­во. В 1788 го­ду церк­ви и остат­ки де­ре­вян­но­го мо­на­стыр­ско­го стро­е­ния сго­ре­ли. Усер­ди­ем при­хо­жан в том же го­ду вме­сто де­ре­вян­ных сго­рев­ших церк­вей был вы­стро­ен ка­мен­ный храм в честь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня с дву­мя при­де­ла­ми, из ко­то­рых один (се­вер­ный) – во имя пре­по­доб­но­го Ан­то­ния Леох­нов­ско­го. При­дел освя­щен 30 де­каб­ря 1788 го­да, и в нем под ар­кой, от­де­ля­ю­щей при­дел от сред­ней ча­сти хра­ма, бы­ли по­ло­же­ны чест­ные мо­щи пре­по­доб­но­го Ан­то­ния; здесь под спу­дом они по­ко­ят­ся и в на­сто­я­щее вре­мя. Над мо­ща­ми пре­по­доб­но­го Ан­то­ния по­став­ле­на де­ре­вян­ная вы­зо­ло­чен­ная ра­ка, на верх­ней дос­ке ко­то­рой на­хо­дит­ся сде­лан­ный из се­реб­ра об­раз угод­ни­ка Бо­жия с вы­зо­ло­чен­ным вен­цом и хар­ти­ей. Пред ра­кою, на во­сточ­ной сто­роне, ви­сит древ­ний об­раз Неру­ко­тво­рен­но­го Спа­са; пре­да­ние го­во­рит, что пред этою ико­ною мо­лил­ся по­движ­ник и что она чу­дес­но со­хра­ни­лась в ку­че пеп­ла по­сле по­жа­ра 1788 го­да, ко­гда огонь уни­что­жил все. При ра­ке хра­нят­ся жер­но­ва, ко­то­ры­ми, по пре­да­нию, пре­по­доб­ный Ан­то­ний мо­лол хлеб, а так­же ка­мен­ный кле­вец (род ки­роч­ки или ост­ро­ко­неч­но­го мо­лот­ка, слу­жа­щий для об­тес­ки кам­ня), слу­жив­ший ему для об­дел­ки жер­но­вов.

Празд­но­ва­ние пре­по­доб­но­му Ан­то­нию мест­ное. Со­вер­ша­ет­ся оно три­жды в год: во вто­рую пят­ни­цу по­сле празд­ни­ка свя­тых апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла в Леох­но­во бы­ва­ет крест­ный ход из се­ми со­сед­них церк­вей в па­мять пе­ре­не­се­ния мо­щей пре­по­доб­но­го Ан­то­ния из Нов­го­ро­да; в празд­ник Воз­не­се­ния Гос­под­ня, по­сле ли­тур­гии, из Леох­нов­ской церк­ви бы­ва­ет крест­ный ход в цер­ковь Руб­ле­вой пу­сты­ни в па­мять при­ше­ствия пре­по­доб­но­го Ан­то­ния в Леох­но­во из Рубле­ва по­сле ви­де­ния ему Ан­ге­ла в день Воз­не­се­ния Гос­под­ня; на­ко­нец, 14/27 сен­тяб­ря вспо­ми­на­ет­ся кон­чи­на пре­по­доб­но­го Ан­то­ния.