Преподобный Антоний Радонежский

Преподобный Антоний (в миру Андрей Медведев) родился 6 октября 1792 года в селе Лысково Макарьевского уезда Нижегородского наместничества в семье вольноотпущенного крестьянина, повара князя Е.А. Грузинского. Отец умер, когда ему было четыре года, в семье осталось четверо детей. Мать дала мальчику христианское воспитание, он обучился грамоте и стал учеником аптекаря при больнице в Лыскове.

Преподобный Антоний (в миру Андрей Медведев) родился 6 октября 1792 года в селе Лысково Макарьевского уезда Нижегородского наместничества в семье вольноотпущенного крестьянина, повара князя Е.А. Грузинского. Отец умер, когда ему было четыре года, в семье осталось четверо детей. Мать дала мальчику христианское воспитание, он обучился грамоте и стал учеником аптекаря при больнице в Лыскове. 

Впоследствии князь Грузинский поручил ему заведование больницей. Андрей обладал прекрасным голосом, пел в церковном хоре. В 1812 году был прикомандирован к Нижегородскому ополчению. Ввиду недостатка врачей получил официальное разрешение на врачебную практику. 

Под влиянием настоятельницы Арзамасской Алексеевской женской общины игумении Олимпиады (Стригалевой), с которой он находился в духовном общении, Андрей Медведев решил принять монашество. В подвале дома, где он жил, Андрей облюбовал уголок, куда удалялся, иногда на день и на два, для приучения себя к молитве и собранности духа. По указанию своего небесного покровителя преподобного Андрея Критского, явившегося ему во сне, в 1818 году Андрей Медведев стал послушником в Саровской пустыни. Пробыв в Саровском монастыре около полутора лет, он поступил в Высокогорскую пустынь, находившуюся примерно в четырех верстах от Арзамаса. Вначале на него была возложена обязанность пономаря. Кроме того, он занимался врачеванием, и многие обращались к нему за медицинской помощью.  

27 июня 1822 года Андрей Медведев был пострижен в монашество с именем Антоний в честь преподобного Антония Киево-Печерского. 20 июля того же года епископ Нижегородский Моисей рукоположил его во иеродиакона, а 22 июля — во иеромонаха. После того как преподобный Серафим Саровский разрешил свой обет молчания, отец Антоний пользовался его советами и наставлениями. В 1824 году, совершая паломничество к киевским святыням, иеромонах Антоний посетил Троице-Сергиеву Лавру, а в первопрестольной столице был представлен архиепископу Московскому Филарету (Дроздову). Знакомство с иеромонахом Антонием, по словам святителя, произвело на него сильное впечатление. 

9 июля 1826 года епископ Нижегородский Мефодий назначил отца Антония строителем Высокогорской пустыни и присутствующим в Арзамасском духовном правлении. Благодаря его усердным трудам пустынь вскоре стала процветающей. Личность нового настоятеля, его благоговейное служение и дар слова привлекали из Арзамаса и окрестностей многих богомольцев, которые обращались к нему с просьбой стать их духовным отцом. При вступлении Антония в должность строителя Высокогорской пустыни в ней было двадцать человек братии, при переходе его в Троице-Сергиеву Лавру в 1831 году — девяносто. В сентябре 1826 года епископ Нижегородский Афанасий (Протопопов) возложил на отца Антония набедренник, в 1829 году — палицу. 

В январе 1831 года 38-летний строитель Высокогорской пустыни вновь отправился в Саров за советом к преподобному Серафиму. На сей раз отца Антония привела к Саровскому подвижнику особенно важная причина. Строителя Высокогорской пустыни начали смущать неотвязные мысли о близкой смерти. Ему постоянно казалось, что он видит свою обитель в последний раз. «Из сего я заключаю, — говорил Антоний преподобному Серафиму, — что скоро умру, и потому указал уже и место могилы для себя. Желаю знать о своей смерти единственно для изменения моей жизни, чтобы, отказавшись от должности, посвятить остальные дни свои безмолвному вниманию. Известие о скорой смерти не будет страшным для меня», — добавил отец Антоний. 

Преподобный Серафим, державший собеседника за руку, взглянул на него с любовью и сказал: «Не так ты думаешь, радость моя, не так. Промысл Божий вверяет тебе обширную лавру». Отец Антоний подумал, что старец просто хочет отвлечь его от скорбных мыслей. «Батюшка, — признался он, — это не успокаивает меня, не усмиряет моих помыслов; я умоляю Вас: скажите мне прямо, не служат ли мои мысли о смерти указанием от Бога на мою близкую кончину? В таком случае я буду просить молитв о душе моей и приму мирно и благодарно Ваше слово. Мне хочется встретить час смерти с должным приготовлением». Преподобный Серафим с ангельской улыбкой отвечал: «Неверны твои мысли, я говорю тебе, что промысл Божий вверяет тебе лавру обширную». Преподобный дал отцу Антонию наказ покоряться во всем воле Господней, быть прилежным в молитве, милостивым и снисходительным к братии. «Матерью будь им, а не отцом», — говорил он. Преподобный несколько раз обнял отца Антония, благословил наперсным крестом и сказал: «Теперь гряди во имя Господне». 

В это время еще был жив наместник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Афанасий (Федоров), и не было речи о замещении его должности. Но преподобный Серафим за два месяца до его кончины предсказал назначение отца Антония в Троице-Сергиеву обитель. В понедельник первой недели Великого поста отец Антоний получил от митрополита Московского Филарета (Дроздова) письмо, к которому прилагался конверт, адресованный епископу Нижегородскому Афанасию. Митрополит Филарет предлагал отцу Антонию занять должность наместника Троице-Сергиевой Лавры, ставшую вакантной после кончины отца Афанасия, а Нижегородского владыку просил как можно скорее освободить будущего наместника Лавры от должности строителя Высокогорской пустыни и отправить его в Москву.

«Есть надежда, — писал владыка отцу Антонию, — что при помощи Божией, благоугодно Богу и преподобному Сергию можете вы послужить в его Лавре... Призвав Бога и взыскуя Его воли, а не моей, приглашаю Вас на служение сие. Да будет Вам к принятию сего звания благим побуждением то, что это не Ваша воля и что я Вас призываю как послушник преподобного Сергия, который о Вашем ему через меня послушании будет благий перед Богом о Вас свидетель и за Вас предстатель». 

Позже святитель вспоминал: «Не хотелось мне брать человека из чужой епархии, тогда как много их в своей. Но в это время явился странник, который и назвал мне наместником Лавры отца Антония. В этом указании, совершенно совпадавшем с моею мыслию, я увидел указание Провидения». 

15 марта 1831 года в церкви Преподобного Сергия Радонежского на Троицком Сухаревском подворье в Москве отец Антоний был возведен в сан архимандрита. 19 марта он прибыл в Троице-Сергиеву Лавру. Не без страха и смущения отправлялся отец Антоний к новому месту служения. Но скоро он освоился с обязанностями наместника Лавры. Более 46 лет архимандрит Антоний бессменно управлял обителью преподобного Сергия. 


Отец Антоний снискал любовь и уважение богомольцев заботой о благолепии Лавры, торжественностью совершаемых им богослужений. «Может ли быть где в земных обителях такое благоговейное и благочинное служение, какое я видел и слышал в святой Лавре? — спрашивает в своем письме отцу наместнику игумен Малоярославецкого монастыря. — Истинно, блажени вы, живущие в дому сем Божием! А я, многогрешный и недостойный, за великую милость Божию принял бы, если бы удостоен был, хотя бы в лике нищих, издали еще раз услышать в жизни своей подобное пение, а потому от всей души моей молю о сем Господа Бога и Пречистую Его Матерь». Заботами наместника были пошиты священнические и диаконские облачения из парчи, бархата, глазета в таком количестве, что до сорока священников могли одновременно выходить на службу в одинаковых ризах. За редкими исключениями отец Антоний присутствовал при всех богослужениях, в какой бы час суток они ни совершались. Большей частью он и сам принимал участие в совершении церковных служб. Совершая литургию, отец Антоний всегда надевал серебряный медальон с частицами мощей святых угодников Божиих. 

Господь являл ему знаки Своего благоволения. Во время великого освящения воды в праздник Богоявления, когда отец Антоний, читая молитву, произнес слова «Тебе поет солнце. Тебя славит луна», на его лицо упал луч солнца. «Вся внутренность встрепенулась во мне, — вспоминал отец наместник. — И до сих пор сердце мое сохраняет эту радость света благодати». Однажды, причащая братию, архимандрит Антоний видел, как два инока-старца, со страхом приступившие к чаше со святыми Тайнами, причастились из нее небесного огня. 

Отец Антоний обладал даром прозорливости. В этом имел случай убедиться при печальных обстоятельствах своей жизни граф М.В. Толстой, известный духовный писатель. 
   
«Володя, третий сын мой, в 1871 году перешел в пятый класс гимназии, — рассказывает М.В. Толстой. — Утром 22 июля я поехал в Сергиев Посад повидаться со знакомыми и ночевал в гостинице. На другой день, выехав рано в обратный путь, я встретил на дороге жену мою с Володей, которого она везла на лечение в Посад. При первом взгляде на него я ужаснулся: он был едва жив в сильнейшем припадке холеры. Мы приехали в гостиницу, из которой я только что выехал. Призванный доктор Нил Петрович Сахаров сказал мне откровенно, что не имеет надежды спасти больного, но употребил все средства, какие только возможно. Мы поспешили позвать священника. Володя в полной памяти исповедался и причастился святых Таин. В три часа пополудни он тихо скончался. Почтенный старец М.М. Евреинов, сильно любивший Володю, поспешил к нам при известии о его кончине. Наместник Лавры отец Антоний в тот же день пришел в гостиницу и, увидев тело Володи на столе, внезапно заплакал и сказал как будто сам себе: „Это он! Его я видел во сне“. После того он зашел к нам и, увидевшись с Евреиновым как со старым своим знакомым, рассказал ему, что накануне утром, задремав пред совершением литургии, видел святую Марию Магдалину, проходившую с сонмом девиц мимо обильной яствами трапезы. Подле стоял прекрасный отрок. Старец сказал ему: „Я готовлюсь к служению и не могу вкушать пищи, а тебе можно“. Тогда услыхал он голос Марии Магдалины: „Оставьте его: он уже отозван ко мне“. — „Увидев покойника, — прибавил отец Антоний, — я узнал в нем того отрока, которого видел во сне“. И не мог удержаться от слез.

Мы похоронили Володю в Сергиевой Лавре, близ алтаря Успенского собора. Отпевание совершил отец наместник с многочисленным собором братии в Троицкой церкви».  

Много потрудился архимандрит Антоний для благоустройства лаврских храмов. До его прихода в обитель в Лавре были только две теплые церкви — трапезная Сергиевская и больничная во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. В Троицком соборе на чугунный пол зимой настилали сено, чтобы ногам было не очень холодно. Архимандрит Антоний сделал теплыми Троицкий собор. Никоновскую церковь, Духовскую и Смоленскую, и число богомольцев в зимнее время заметно умножилось. В новом корпусе монашеских келий была устроена Варваринская церковь. Серапионова палата, служившая складом облачения и различного имущества, была приведена в благолепный вид. 

В душе отца Антония сочетались два стремления: к созерцательной жизни и к общественной, благотворительной деятельности. С самого переезда своего в Лавру он старался оказывать вспомоществование нуждающимся. Заботами отца Антония было организовано постоянное кормление странников на особо предназначенную для этого сумму. До его приезда в Лавру монастырские строения были в крайне плачевном состоянии. Ограда и башни, практически неиспользуемые, пришли в негодность. Отец Антоний позаботился об их восстановлении. Пятницкая башня стала приютом для бедных сирот, где детей учили чтению, письму и закону Божию. Впоследствии на двух этажах этой башни соорудили келии для странствующих иноков, а ученики были переведены в другую башню. Сто бедных сирот жили и учились на полном содержании монастыря, а еще сто приходили учиться и обедать, но жили у родителей. В 1861 году училище и общежитие были переведены в лаврский Дом призрения, устроенный при архимандрите Антонии. В северной, южной, западной и частично восточной стенах были оборудованы помещения, где мальчики-сироты обучались различным ремеслам. 

Отец Антоний признал необходимым завести в монастыре иконописную мастерскую, для которой построили особые светлые и обширные залы. Когда мастерская начала действовать, отец Антоний пожелал устроить в монастыре школу иконописания. В северо-западной башне была обустроена литографическая мастерская, где изготавливались литографии с видами Лавры, репродукции икон и других священных предметов. В верхнем этаже этой башни действовала мастерская, где вырезали миниатюрные образки из кипариса и кости. В тогдашнем Донском (ныне Варваринском) корпусе из братских келий была устроена странноприимная мужская больница, в которой безвозмездно лечили паломников. Вне Лавры оборудовали женскую больницу и богадельню. По принятии на лечение больных сначала исповедовали и причащали Святых Таин. При обеих больницах существовали домовые церкви, которые могли посещать выздоравливающие. Первого числа каждого месяца больных исповедовали и причащали Святых Таин. 

Отец наместник заботился и о помощи заключенным. Попечительный о тюрьмах комитет в Сергиевом Посаде облегчал их участь преимущественно благодаря пожертвованиям архимандрита Антония. «Это ведь тоже люди», — говорил он. Не менее 70 тысяч рублей истратил отец наместник на строительство нового здания городской тюрьмы, в котором условия содержания были лучше, чем в старом. При тюрьме была оборудована церковь в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали».

Отец Антоний помогал и частным лицам. Собственные средства его были невелики, но многие, зная о склонности наместника к благотворительности, давали в его распоряжение значительные суммы. Очевидцы рассказывали, что отец Антоний всегда ходил с кошельком, полным мелких серебряных монет, и оделял ими встречающихся просителей.  

При всем значении внешней благотворительности архимандрита еще более важное место в его деятельности занимало духовное попечение о братии монастыря и обо всех, кто обращался к нему за советом и руководством. Учитель благочестия, он способствовал врачеванию греховных болезней, укреплению мужества в искушениях, утешению скорбящих и при личном общении, и через переписку. Твердо смиряя непокорных, отец Антоний всегда был снисходителен к раскаявшимся. По завету преподобного Серафима, он старался не бранить, а исправлять провинившихся, стремясь представить перед исправляемым красоту добродетели и безобразие порока. 

Желающим вступить в жизнь иноческую отец наместник говорил: «Иночество есть крестоношение, есть жизнь, подражательная Самому Иисусу Христу. Его любовию делается это чудо, что и в капле воды блестят лучи Его солнца, и капля светит и светится. Тою же любовию совершается богоподражательность иноческая: в немощном — Сильному, в грешнике — Богу». «Люби находить Бога в себе, в своем сердце, люби созерцать Его в природе, в красотах небесных, — писал отец Антоний своей духовной дочери. — Мудрствуй о Нем выше облаков и солнца. Падай пред Ним и взывай: „Отец мой! Помилуй мя!“ И как после света молнии облака разрешаются дождем, так чувства твои прольют теплые и отрадные слезы». 

Госпожа М. хранила письма отца Антония в бархатном переплете с золотым обрезом как драгоценную святыню. О значении этих писем она говорила: «Оставшись вдовой с малолетними детьми, я была убита горем. На меня нашел такой столбняк, что я все молитвы перезабыла. Даже „Отче наш“ не могла прочесть. Отец Антоний своими беседами, письмами и частым причащением меня святых Таин воскресил, оживил. Письма его и до сего времени утешают и успокаивают мое сердце и руководят меня на пути к Небесному Царствию». 

Отец Антоний собирал переводы аскетических сочинений преподобного Паисия (Величковского), содействовал изданию первого жизнеописания преподобного Серафима Саровского, помогал насельникам Оптиной пустыни в издании полезных для иночества книг. По поручению митрополита он просматривал переводы трудов преподобных Исаака Сирина и Иоанна Лествичника, когда шла подготовка к публикации их творений в Московской Духовной академии. Митрополит Филарет избрал архимандрита Антония своим духовным отцом и нередко посылал к нему людей, нуждающихся в назидании и утешении. Как человеку, опытному в духовной жизни, святитель посылал ему для проверки некоторые из своих проповедей. Из переписки митрополита Филарета видно, что святитель не принимал ни одного важного решения как в управлении епархией, так и в государственных делах без согласования с отцом Антонием. 

Наместник Лавры с пристальным вниманием следил за явлениями ее духовной жизни, свидетельством чему стали «Монастырские письма», собранные и отчасти написанные отцом Антонием в 30-х и 40-х годах XIX века. Во многих из них описаны случаи чудесных исцелений. Этот сборник, выпущенный по благословению митрополита Филарета, выдержал несколько изданий и вошел в круг любимого чтения верующего народа. По смирению отец наместник нигде в книге не упомянул своего имени.

Временами архимандрит Антоний тяготился заботами, связанными с управлением монастырем, он ощущал потребность в уединении и даже подумывал о том, не оставить ли ему служение наместника и не удалиться ли в тихий монастырь. Поскольку это не представлялось возможным, у Антония родилась мысль основать скит, в котором были бы созданы условия для безмолвия. От современников митрополита Платона (Левшина) он слышал рассказы о том, что излюбленным местом пребывания владыки была Корбуха (восточная окрестность Сергиева Посада), где еще при митрополите Платоне был устроен летний дворец для посещавших Лавру царственных особ. Позднее Корбуха служила летней дачей для «скромного отдохновения наставников и учеников Духовного училища». В одной из собственноручных записок архимандрита Антония говорилось, что в 1841 году ему было явление святого исповедника Харитона, «обещавшего благословение Божие на место и труд для жительства пустынников». 

Там и был создан Гефсиманский скит. Старожилы говорили о пророчестве митрополита Платона, указывавшего, что месту сему назначается послужить доброй нивой для ищущих спасения. В уставе и устроении Гефсиманского скита архимандриту Антонию хотелось собрать все лучшее, что он знал о других монастырях. Он часто удалялся в скит для молитвы и духовного созерцания и даже выкопал там себе пещеру. В то же время он считал, что «пустыня везде, где обитает безмолвие ума, утешение страстей, безмятежность души, смирение сердца, где не угасает светильник молитв, где общение человека с Богом не нарушается никакими плотскими помыслами, где огонь любви горит тихим пламенем, до небес досягающим. Пустыня там, где Христос и Его благодать, где Его освящение. Все дело не в месте, а в нас, в нашем внутреннем устроении». 

Отец Антоний, не щадя сил, отдавал себя церковному служению. Он мог идти по какому-нибудь делу, утопая в грязи или увязая по колено в снегу, продолжал выстаивать службы до тех пор, пока не потерял возможность ходить. Давно уже у него открылась рана на ноге, и он сильно страдал, особенно когда ему приходилось подолгу стоять. «Как вы выносите эти стояния?» — спросили его однажды. «У меня есть секрет, — отвечал он, — я поставлю больную ногу и не шевелю ею все время; сначала больно, а потом она одеревенеет так, что и боль не слышна». — «Вы бы дали себе отдых недели на две и погодили бы ходить по крутым лестницам и выстаивать долгие службы», — посоветовали ему. «Боюсь разлениться, — ответил он, — неделю прогуляешь, а там родится желание еще отдохнуть. Хожу и буду ходить, пока есть какая-нибудь возможность». И действительно, он ходил в церковь до последней возможности, потом его стали туда приносить. 

В 1856 году исполнилось четверть века с того дня, как отец Антоний был назначен на должность наместника Лавры. Поздравляя его с важной датой, митрополит Филарет писал: «Двадцатипятилетний опыт показывает, что преподобный Сергий благословил Ваше служение. <...> Молю преподобного Сергия, да благословит Вас продолжить полезное служение Ваше в обители его и еще понести мою тяготу, на моем приближающемся к своему пределу поприще». В ознаменование памятной даты отец Антоний был удостоен права ношения панагии. Тремя годами позже Святейший Синод присвоил ему степень первоклассного архимандрита. 

Тяжелым ударом для отца Антония послужила кончина в 1867 году митрополита Филарета, в котором он видел не только духовного отца. но и старца. Чувствуя свое сиротство, архимандрит Антоний писал близким: «Скорбь моя о лишении отца, и друга, и владыки тяжело легла во мне. Если бы можно, ушел бы в пустынную келию, устранясь от дел и людей. Не знаю, что будет далее, <...> но отца для меня по Боге в настоящей жизни нет и не будет».

  
Окружающие заметили, что после смерти владыки у наместника Лавры не стало прежней бодрости духа, которая составляла отличительную черту его натуры. В 1873 году он перенес инсульт, после которого заметно ослабел. Не только ходить, но и сидеть ему стало тяжело. Физические страдания отец Антоний переносил благодушно, но нередко со слезами говорил о том, что не имеет сил к долгому вниманию в молитве. Несколько успокоило его явление митрополита Филарета. Святитель приблизился к нему, лежавшему на одре болезни, и спросил: «Тяжело тебе?» — «Тяжело, владыка святый», — ответил отец Антоний. «Читай пять раз „Христос воскресе...“и один раз „Отче наш“», — сказал святитель и стал невидим. 

Митрополит Московский Иннокентий (Вениаминов) благословил устроить домовую церковь при келии архимандрита, где он изредка совершал литургию. Управление Лаврой было передано Учрежденному собору. К отцу Антонию обращались за советом лишь в наиболее важных делах. 

В 1876 году, после начала войны с Турцией, архимандрит Антоний у мощей преподобного Сергия благословил великого князя Николая Николаевича, командовавшего русскими войсками, а в январе 1877 года, собрав последние силы, приветствовал в Лавре государя Александра II и августейшую семью. 

12 мая 1877 года архимандрит Антоний преставился ко Господу. Примечательно, что его кончина пришлась на день памяти преподобного Дионисия Радонежского, управлявшего Троицким монастырем в Смутное время. Отец Антоний, как и митрополит Филарет, скончался на 85-м году жизни. Он завещал похоронить себя как простого монаха, для чего приготовил всю необходимую одежду. На его прошении о порядке погребения митрополит Иннокентий начертал: «Исполнить по сему неотменно». Согласно его завещанию, архимандрит Антоний был погребен в Троице-Сергиевой Лавре, в южном приделе Свято-Духовской церкви, освященном в честь праведного Филарета Милостивого, рядом с митрополитом Филаретом.

  
Архимандрит Антоний пользовался в народе огромным авторитетом. Его считали одним из самых замечательных представителей монашества своего времени. Во многих домах портрет архимандрита Антония висел рядом с портретом митрополита Филарета (Дроздова). Знали отца Антония не только в России, но и за границей — как на Востоке, так и на Западе. Во время отпевания покойного наместника ректор Московской Духовной академии доктор богословия архимандрит Михаил (Лузин) сказал: «В течение уже полстолетия имя архимандрита Антония слилось в сознании живших и живущих с представлением о Лавре Сергиевой, и слава этого имени проникла всюду, где чествуется имя преподобного Сергия, и даже далее». В книге профессора протоиерея Александра Васильевича Горского «Историческое описание Свято-Троице-Сергиевой Лавры» имя отца Антония помещено в списке замечательных лиц духовного звания, погребенных в Лавре преподобного Сергия.

Известны случаи посмертных чудес преподобного Антония. Вот один из примеров его благодатной помощи. Послушница Арзамасской Алексеевской женской общины Ксения Земскова страдала от тяжелой болезни. Сорок дней ее мучили страшные припадки судорог, от которых ее тело скручивало так, что трещали кости. Разбитая, изломанная, она не могла двинуть ни рукой, ни ногой и не в состоянии была говорить. Только слабое дыхание свидетельствовало о том, что она еще жива. Однажды в тонком сне ей явился отец Антоний, при котором она училась в Лавре золочению и чеканке. Батюшка подал ей кисть винограда и маленькую бутылочку, сказав: «Вот тебе, Ксения, маслице от Царицы Небесной, мажь им себя и голову». Проснувшись утром, она помазала себя маслом из лампады перед иконой Божией Матери и с этого дня начала поправляться, а через месяц совершенно выздоровела.  

В 1998 году архимандрит Антоний (Медведев) был причислен к лику местночтимых святых. Торжество прославления возглавил Святейший Патриарх Алексий II. Ко времени канонизации честные останки преподобного Антония были обретены и помещены в Свято-Духовском храме Троице-Сергиевой Лавры. 

Источник: Троицкий патерик. - СТСЛ, 2015. Стр. 294-307.