Преподобный Варсонофий Оптинский

1 / 14 Апреля
30 Июля / 12 Августа Собор Самарских святых
11 / 24 Октября Собор преподобных Оптинских старцев

Труды преподобного Варсонофия Оптинского

• https://azbyka.ru/otechnik/?Varsonofij_Optinskij/besedy-startsa-s-dukhovnymi-chadami">Беседы старца с духовными чадами

• https://azbyka.ru/otechnik/?Varsonofij_Optinskij/o-molitve-iisusovoj">О молитве Иисусовой

https://azbyka.ru/otechnik/Varsonofij_Optinskij/
        
        ">Смотреть все труды в библиотеке →



Статьи о преподобном Варсонофии Оптинском

• https://azbyka.ru/shemy/optinskie-startsy.shtml">Таблица: Оптинские старцы


Преподобный Варсонофий был одним из великих оптинских старцев. По отзыву преподобного https://azbyka.ru/otechnik/Nektarij_Optinskij/">Нектария, «из блестящего военного в одну ночь, по соизволению Божию, он стал великим старцем». Отец Варсонофий носил в миру имя Павла, и это чудо, с ним бывшее, напоминает чудесное призвание его небесного покровителя апостола Павла, который волею Божией за ночь превратился из гонителя христиан Савла в апостола Павла.

Старец Варсонофий обладал всей полнотой даров, присущих Оптинским старцам: прозорливостью, чудотворением, способностью изгонять нечистых духов, исцелять болезни. Он сподобился истинных пророчеств о рае. Его видели на молитве озарённым неземным светом. По смерти своей он несколько раз являлся оптинским инокам.

Яркую характеристику дал ему игумен Иннокентий (Павлов), духовное чадо старца: «Это был гигант духа. Без его совета и благословения и сам настоятель монастыря отец Ксенофонт ничего не делал, а о его духовных качествах и великом обаянии, которое он имел на всех своих духовных чад, можно судить по краткому выражению из надгробного слова: «гиганта малыми деревцами не заменишь».

Путь в Оптину старца Варсонофия оказался длиннее всех остальных Оптинских старцев: он пришёл сюда по благословению https://azbyka.ru/otechnik/Amvrosij_Optinskij/">преподобного Амвросия на сорок седьмом году жизни, когда уже сильная седина пробилась в его волосах. Каким же был этот путь?

Почти совсем не сохранилось документов и свидетельств о жизни старца до поступления его в число братии Оптиной Пустыни, а это сорок шесть лет, – многое здесь остаётся неизвестным. Но отец Варсонофий сам нередко рассказывал о себе в беседах с духовными чадами – их записи и донесли до нас сведения о его жизни до Оптиной.

Преподобный Варсонофий, в миру Павел Иванович Плиханков, родился в 1845 году в Самаре в день памяти преподобного Сергия Радонежского, которого он всегда считал своим покровителем. Мать его Наталия скончалась при родах, а сам ребёнок остался жив благодаря Таинству Крещения, которое немедленно совершил над ним священник. Отец его происходил из казаков, занимался торговлей.

Дед и прадед мальчика были весьма богаты. Почти все дома по Казанской улице принадлежали семье Плиханковых. Все члены семьи были благочестивыми и глубоко верующими людьми, много помогали находившемуся на этой же улице храму Казанской иконы Божией Матери. Семья считала, что их род находится под особым покровительством Казанского образа Божией Матери.

После смерти матери отец женился вторично, и в лице мачехи Господь послал младенцу глубоко верующую, добрейшей души наставницу, которая заменила ему родную мать. И вот Павлуша с раннего возраста – настоящий православный человек. Он ходит с мамой (так называл он мачеху) в церковь, регулярно причащается, читает домашнее правило. Позднее он вспоминал: «Любила мама и дома молиться. Читает, бывало, акафист, а я распеваю тоненьким голоском на всю квартиру: «Пресвятая Богородице, спаси нас!» Пяти лет Павлуша начал прислуживать в алтаре и нередко слышал, как люди предсказывали: «Быть тебе священником!»

Знаменательный случай произошёл с ребёнком, когда ему было около шести лет. Он сам вспоминал позднее: «Был я в саду с отцом. Вдруг по аллейке идёт странник. И дивно, как он мог попасть в сад, когда сад окружён большими собаками, которые без лая никого не пропускают. Тихо подошёл странник к отцу и, показывая на меня ручкой, говорит: «Помни, отец, это дитя в своё время будет таскать души из ада!» И после этих слов он вышел. Потом мы его нигде не могли найти. И Бог его знает, кто это был за странник».

Девяти лет Павлушу зачислили в гимназию, учился он очень хорошо, много читал, прекрасно знал мировую литературу. Позднее, будучи старцем, он часто говорил о пользе книжных знаний, в первую очередь – житий святых. Об учёбе в гимназии он вспоминал: «Летом нас переселяли на каникулы в живописное казённое имение... Там была прекрасная берёзовая аллея... Воспитанники обыкновенно вставали в шесть часов, а я вставал в пять часов, уходил в ту аллею и, стоя меж тех берёз, молился. И тогда я молился так, как никогда уже более не молился: то была чистая молитва невинного отрока. Я думаю, что там я себе и выпросил, вымолил у Бога монашество».

Затем была учёба в Оренбургском военном училище, штабные офицерские курсы в Петербурге. Постепенно повышаясь в чинах, он скоро стал начальником мобилизационного отделения, а затем полковником. О поступлении в монастырь он тогда ещё не думал, представлял себе монашескую жизнь так: «страшная скука, – там только редька, постное масло да поклоны» Но он уже был призван, – часто незаметно, но иногда весьма явственно Господь вёл его именно в монастырь. Отсюда и многочисленные «странности» офицера Павла Ивановича Плиханкова.

Павел Иванович был молодым военным, сослуживцы его прожигали жизнь в развлечениях, но он приходил в своём быту к всё большему аскетизму. Комната его напоминала келлию монаха простотой убранства, порядком, а также множеством икон и книг. Шли годы. Товарищи его один за другим переженились.

Позднее старец вспоминал об этом времени: «Когда мне было тридцать пять лет, матушка обратилась ко мне: «Что же ты, Павлуша, всё сторонишься женщин, скоро и лета твои выйдут, никто за тебя не пойдёт». За послушание, я исполнил желание матери... В этот день у одних знакомых давался званый обед. «Ну, – думаю, – с кем мне придётся рядом сидеть, с тем и вступлю в пространный разговор». И вдруг рядом со мной, на обеде, поместился священник, отличавшийся высокой духовной жизнью, и завёл со мной беседу о молитве Иисусовой... Когда же обед кончился, у меня созрело твёрдое решение не жениться».

Военная служба, блестящая карьера. По службе он был на самом блестящем счету, и не за горами был для него генеральский чин. Прямая возможность к стяжанию всех мирских благ. И... отказ от всего. Сослуживцы и знакомые никак не могли понять: что же за «изъян» в стройном, красивом полковнике, весь облик которого так дышал каким-то удивительным внутренним благородством? Жениться не женится, балов и званых обедов, равно как и прочих светских развлечений, избегает. В театр, бывало, ходил, да и тот бросил. За спиной у Павла Ивановича даже поговаривали порой: «С ума сошел, а какой был человек!..»

Однажды поехал Павел Иванович в оперный театр по приглашению своего военного начальства. Среди развлекательного представления он вдруг почувствовал невыразимую тоску. Позднее он вспоминал: «В душе как будто кто-то говорил: «Ты пришёл в театр и сидишь здесь, а если ты сейчас умрёшь, что тогда? Господь сказал: "В чём застану, в том и сужу"... С чем и как предстанет душа твоя Богу, если ты сейчас умрёшь?»

И он ушёл из театра и больше никогда не ходил туда. Прошли годы, и Павлу Ивановичу захотелось узнать, какое число было тогда, чья была память. Он справился и узнал, что была память святителей Гурия и Варсонофия, Казанских чудотворцев. И Павел Иванович понял: «Господи, да ведь это меня святой Варсонофий вывел из театра! Какой глубокий смысл в событиях нашей жизни, как она располагается – точно по какому-то особенному таинственному плану».

Были и ещё знаки. Зашёл как-то Павел Иванович в Казанский монастырь на исповедь и узнал случайно, что настоятеля монастыря зовут игумен Варсонофий. Когда Павел Иванович заметил, что это имя трудное на слух, ему ответили: «Чем же трудное? Для нас привычное... Ведь в нашем монастыре почивают мощи святителя Варсонофия и архиепископа Гурия...» С этого дня Павел Иванович стал часто молиться у мощей Казанского чудотворца, испрашивая у него покровительства себе: «Святителю отче Варсонофие, моли Бога о мне!» Посещая этот монастырь, он невольно обратил внимание на его бедность и стал помогать: купил лампадку, киот на большую икону, ещё что-то... «И так полюбил всё в этом монастыре! Воистину: где будет сокровище ваше, тут будет и сердце ваше».

Теперь сослуживцы уже не звали Павла Ивановича ни на пирушки, ни в театр. Зато у него появились маленькие друзья. Денщик Павла Ивановича, Александр, доброй души человек, помогал ему найти бедных детей, которые жили в бедных домах и хижинах, в подвалах. Впоследствии старец рассказывал: «Я очень любил устраивать детские пиры. Эти пиры доставляли одинаково и мне, и детям радость... А также я им рассказывал о чём-нибудь полезном для души, из житий святых или вообще о чём-нибудь духовном. Все слушают с удовольствием и вниманием. Иногда же для большей назидательности я приглашал с собой кого-либо из монахов или иеромонахов и предоставлял ему говорить, что производило ещё большее впечатление... Перед нами поляна, за ней река, а за рекой Казань со своим чудным расположением домов, садов и храмов... И хорошо мне тогда бывало, – сколько радости – и чистой радости – испытывал я тогда и сколько благих семян было брошено тогда в эти детские восприимчивые души!»

В Москве Павел Иванович встретился со святым и праведным отцом https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Kronshtadtskij/">Иоанном Кронштадтским. Эта судьбоносная встреча запомнилась ему на всю жизнь, позднее он напишет: «Когда я был ещё офицером, мне по службе надо было съездить в Москву. И вот на вокзале я узнаю, что отец Иоанн служит обедню в церкви одного из корпусов. Я тотчас поехал туда. Когда я вошёл в церковь, обедня уже кончалась. Я прошёл в алтарь. В это время отец Иоанн переносил Святые Дары с престола на жертвенник. Поставив Чашу, он вдруг подходит ко мне, целует мою руку, и, не сказав ничего, отходит опять к престолу. Все присутствующие переглянулись и говорили после, что это означает какое-нибудь событие в моей жизни, и решили, что я буду священником... А теперь видишь, как неисповедимы судьбы Божии: я не только священник, но и монах».

Наконец утвердился Павел Иванович в мысли идти в монастырь, но в какой, куда – здесь была полная неопределённость. В период этих раздумий попался в руки Павлу Ивановичу один духовный журнал, а в нем – статья об Оптиной пустыни и преподобном старце https://azbyka.ru/otechnik/Amvrosij_Optinskij/">Амвросии. «Так вот кто укажет мне, в какой монастырь поступить», – подумал молодой военный и взял отпуск.

Когда он только подходил к Оптинскому скиту, находившаяся в «хибарке» старца Амвросия одна блаженная неожиданно с радостью произнесла:

– Павел Иванович приехали. 

– Вот и слава Богу, – спокойно отозвался преподобный Амвросий... 

Оба они духом знали, что приехал будущий старец.

Когда Павел Иванович пришёл в келлию старца, то нашёл там, кроме отца Амвросия, ещё и отца Анатолия (Зерцалова). Оба они встретили его, как он вспоминал, «очень радостно», а недомогавший отец Амвросий даже встал, оказывая особый почёт приехавшему.

Здесь же, в «хибарке», и услышал Павел Иванович поразившие его слова преподобного: «Искус должен продолжаться ещё два года, а после приезжайте ко мне, я вас приму». Дано было и послушание – жертвовать на определённые храмы некоторые суммы из своего довольно высокого жалования полковника.

В 1881 году Павел заболел воспалением лёгких. Когда по просьбе больного полковника денщик начал читать Евангелие, последовало чудесное видение, во время которого наступило духовное прозрение больного. Он увидел открытыми небеса и содрогнулся весь от великого страха и света. Вся жизнь пронеслась мгновенно перед ним. Глубоко проникнут был Павел Иванович сознанием покаяния за всю свою жизнь и услышал голос свыше, повелевающий ему идти в Оптину пустынь. У него открылось духовное зрение. По словам старца Нектария, «из блестящего военного в одну ночь, по соизволению Божиему, он стал старцем».

К удивлению всех, больной стал быстро поправляться, а по выздоровлении поехал в Оптину. Преподобный Амвросий велел ему покончить все дела в три месяца, с тем, что, если он не приедет к сроку, то погибнет. И вот тут начались препятствия. Поехал он в Петербург за отставкой, а ему предложили более блестящее положение и задерживают отставку. Товарищи смеются над ним, уплата денег задерживается, он не может завершить свои дела, ищет денег взаймы и не находит. Но его выручает старец https://azbyka.ru/otechnik/Varnava_Gefsimanskij/">Варнава из Гефсиманского скита, указывает ему, где достать денег, и тоже торопит исполнить Божие повеление. Люди противятся его уходу из мира, находят ему даже невесту. Только мачеха, заменившая ему родную мать, радовалась и благословила его на иноческий подвиг.

С Божией помощью полковник Плиханков преодолел все препятствия и явился в Оптину пустынь в последний день своего трёхмесячного срока. Старец Амвросий лежал в гробу в церкви, и Павел Иванович приник к его гробу. Десятого февраля 1892 года он был зачислен в число братства Иоанно-Предтеченского скита и одет в подрясник. Каждый вечер в течение трех лет ходил Павел для бесед к старцам: сначала к преподобному Анатолию, а затем к преподобному https://azbyka.ru/otechnik/Iosif_Optinskij/">Иосифу, преемникам старца Амвросия.

Преподобный Анатолий дал новоначальному послушание быть келейником иеромонаха https://azbyka.ru/otechnik/Nektarij_Optinskij/">Нектария, последнего великого оптинского старца. Около отца Нектария его келейник прошёл в течение десяти лет все степени иноческие: через год, двадцать шестого марта 1893 года, Великим постом, послушник Павел был пострижен в рясофор, в декабре 1900 года, по болезни, пострижен в мантию с именем Варсонофий, двадцать девятого декабря 1902 года рукоположен в иеродиакона, а первого января 1903 года был рукоположен в сан иеромонаха.

В 1903 году преподобный Варсонофий был назначен помощником старца и одновременно духовником Шамординской женской пустыни и оставался им до начала войны с Японией.

В 1904 году начинается русско-японская война, и преподобный Варсонофий за послушание отправляется на фронт: обслуживать лазарет имени преподобного https://azbyka.ru/otechnik/Serafim_Sarovskij/">Серафима Саровского, исповедовать, причащать, соборовать раненых и умирающих солдат. Он сам неоднократно подвергается смертельной опасности.

По возвращении после окончания войны в Оптину Пустынь, в 1907 году, отец Варсонофий был возведён в сан игумена и назначен Святейшим Синодом настоятелем Оптинского скита. К этому времени слава о нем разносится уже по всей России. Ушли в вечные обители святой праведный отец Иоанн Кронштадтский, преподобный старец Варнава Гефсиманский. Страна приближалась к страшной войне и неизмеримо более страшной революции, житейское море, волнуемое вихрями безумных идей, уже «воздвизалось напастей бурею», люди утопали в его волнах...

Как в спасительную гавань, стремились они в благословенный Оптинский скит к преподобному Варсонофию за исцелением не только телес, но и истерзанных, истомленных грехом душ, стремились за ответом на вопрос: как жить, чтобы спастись? Он видел человеческую душу, и, по молитвам, ему открывалось в человеке самое сокровенное. А это давало ему возможность воздвигать падших, направлять с ложного пути на истинный, исцелять болезни, душевные и телесные, изгонять бесов.

Его дар прозорливости особенно проявлялся при совершении им Таинства Исповеди. С.М. Лопухина рассказывала, как, приехав 16-летней девушкой в Оптину, она попала в «хибарку», в которой принимал старец. Преподобный Варсонофий увидел ее и позвал в исповедальню и там пересказал всю жизнь, год за годом, проступок за проступком, не только указывая точно даты, когда они были совершены, но также называя и имена людей, с которыми они были связаны. А завершив этот страшный пересказ, велел: «Завтра ты придешь ко мне и повторишь мне все, что я тебе сказал. Я хотел тебя научить, как надо исповедоваться»...

А вот какие поразительные воспоминания об исповеди у старца оставила его духовная дочь:– Дошли мы до скита, враг всячески отвлекал меня и внушал уйти, но, перекрестившись, я твёрдо вступила в хибарку... Перекрестилась я там на икону Царицы Небесной и замерла. Вошёл батюшка, я стою посреди келлии... Батюшка подошёл к Тихвинской и сел...– Подойди поближе.Я робко подошла.– Стань на коленочки... У нас так принято, мы сидим, а около нас, по смирению, становятся на коленочки.Я так прямо и рухнула, не то, что стала... Взял батюшка меня за оба плеча, посмотрел на меня безгранично ласково, как никто никогда не смотрел, и произнёс:– Дитя моё милое, дитя моё сладкое, деточка моя драгоценная! Тебе двадцать шесть?– Да, батюшка.- Тебе двадцать шесть, сколько лет тебе было четырнадцать лет тому назад?Я, секунду подумавши, ответила:– Двенадцать.– Верно, и с этого года у тебя есть грехи, которые ты стала скрывать на исповеди. Хочешь, я скажу тебе их?– Скажите, батюшка, – несмело ответила я.И тогда батюшка начал по годам и даже по месяцам говорить мои грехи так, как будто читал их по раскрытой книге...Исповедь, таким образом, шла двадцать пять минут. Я была совершенно уничтожена сознанием своей греховности и сознанием того, какой великий человек передо мной.Как осторожно открывал он мои грехи, как боялся, очевидно, сделать больно и в то же время как властно и сурово обличал в них, а, когда видел, что я жестоко страдаю, придвигал ухо своё к моему рту близко-близко, чтобы я только шепнула:– Да...А я ведь в своём самомнении думала, что выделяюсь от людей своей христианской жизнью. Боже, какое ослепление, какая слепота духовная!– Встань, дитя моё!Я встала, подошла к аналою.– Повторяй за мной: «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей». Откуда эти слова?– Из Пятидесятого псалма.– Ты будешь читать этот псалом утром и вечером ежедневно. Какая икона перед тобой?– Царицы Небесной.– А какая это Царица Небесная? Тихвинская. Повтори за мной молитву...Когда я наклонила голову и батюшка, накрыв меня епитрахилью, стал читать разрешительную молитву, я почувствовала, что с меня свалились такие неимоверные тяжести, мне делается так легко и непривычно...– После всего, что Господь открыл мне про тебя, ты захочешь прославлять меня, как святого, этого не должно быть – слышишь? Я человек грешный, ты никому не скажешь...Сокровище ты моё... помози и спаси тебя Господь! 

Много-много раз благословил меня опять батюшка и отпустил...

Во время бесед с духовными детьми старец Варсонофий говорил: "Есть разные пути ко спасению. Одних Господь спасает в монастыре, других в миру... Везде спастись можно, только не оставляйте Спасителя. Цепляйтесь за ризу Христову – и Христос не оставит вас.

Говоря о мире, считаю долгом сказать, что под этим словом я подразумеваю служение страстям, где бы оно ни совершалось, можно и в монастыре жить по-мирски. Стены и черные одежды сами по себе не спасают.

Верный признак омертвения души есть уклонение от церковных служб. Человек, который охладевает к Богу, прежде всего начинает избегать ходить в церковь, сначала старается прийти к службе попозже, а затем и совсем перестает посещать храм Божий. Ищущие Христа обретают Его, по неложному евангельскому слову: "Стучите и отверзется вам, ищите и обрящете", "В доме Отца Моего обителей много". И заметьте, что здесь Господь говорит не только о небесных, но и о земных обителях, и не только о внутренних, но и о внешних.

Каждую душу ставит Господь в такое положение, окружает такой обстановкой, которая наиболее способствует ее преуспеянию. Это и есть внешняя обитель, исполняет же душу покой мира и радования – внутренняя обитель, которую готовит Господь любящим и ищущим Его.

Нужно помнить, что Господь всех любит и о всех печется, но, если и по-человечески рассуждая, опасно дать нищему миллион, чтобы не погубить его, а сто рублей легче могут поставить его на ноги, то тем более Всеведущий Господь лучше знает, кому что на пользу. Нельзя научиться исполнять заповеди Божии без труда, и труд этот трехстатный: молитва, пост и трезвение.

Самое трудное – молитва. Всякая добродетель от прохождения обращается в навык, а в молитве нужно понуждение до самой смерти. Ей противится наш ветхий человек, и враг особенно восстает на молящегося. Молитва – вкушение смерти для диавола, она поражает его. Даже святые, как, например, преподобный Серафим, и те должны были понуждать себя на молитву, не говоря уже о нас, грешных.

Второе средство – пост. Пост бывает двоякий: внешний – воздержание от скоромной пищи и внутренний – воздержание всех чувств, особенно зрения, от всего нечистого и скверного. Тот и другой неразрывно связаны друг с другом. Некоторые понимают только пост внешний. Приходит, например, такой человек в общество, начинаются разговоры, осуждение ближних, он принимает в них деятельное участие. Но вот наступает время ужина. Гостю предлагают котлеты, жаркое... Он решительно заявляет, что не ест скоромного.

– Ну, полноте, – уговаривают хозяева, – скушайте, ведь не то, что в уста, а то, что из уст.

– Нет, я насчет этого строг.

И не понимает такой человек, что он уже нарушил внутренний пост, осуждая ближнего.

Вот почему так важно трезвение. Трудясь для своего спасения, человек мало-помалу очищает свое сердце от зависти, ненависти, клеветы, и в нем насаждается любовь».

Оптину за все время своей монашеской жизни преподобный Варсонофий покидал лишь несколько раз – только по послушанию. В 1910 году, также за послушание, ездил на станцию Астапово для напутствия умиравшего Л.Н. Толстого. Впоследствии он с глубокой грустью вспоминал: «Не допустили меня к Толстому... Молил врачей, родных, ничего не помогло... Хотя он и Лев был, но не смог разорвать кольцо той цепи, которою сковал его сатана».

В 1912 году преподобного Варсонофия назначают настоятелем Старо-Голутвина Богоявленского монастыря. Смиренно просил он оставить его в скиту для жительства на покое, просил позволить ему остаться хотя бы и в качестве простого послушника. Но, несмотря на великие духовные дарования старца, нашлись недовольные его деятельностью: путем жалоб и доносов он был удален из Оптиной.

Мужественно перенося скорбь от разлуки с любимой Оптиной, старец принимается за благоустройство вверенной ему обители, крайне расстроенной и запущенной. И как прежде, стекается к преподобному Варсонофию народ за помощью и утешением. И как прежде, он, сам уже изнемогавший от многочисленных мучительных недугов, принимает всех без отказа, врачует телесные и душевные недуги, наставляет, направляет на тесный и скорбный, но единственно спасительный путь.

Здесь, в Старо-Голутвине, совершается по его молитвам чудо исцеления глухонемого юноши. «Страшная болезнь – следствие тяжкого греха, совершенного юношей в детстве», – поясняет старец его несчастной матери и что-то тихо шепчет на ухо глухонемому. «Батюшка, он же вас не слышит, – растерянно восклицает мать, – он же глухой...». – «Это он тебя не слышит, – отвечает старец – а меня слышит», – и снова произносит что-то шепотом на самое ухо молодому человеку. Глаза того расширяются от ужаса, и он покорно кивает головой... После исповеди преподобный Варсонофий причащает его, и болезнь оставляет страдальца.

Меньше года управлял старец обителью. Страдания его во время предсмертной болезни были поистине мученическими. Отказавшийся от помощи врача и какой бы то ни было пищи, он лишь повторял: «Оставьте меня, я уже на кресте...» Причащался старец ежедневно.

Первого (четырнадцатого) апреля 1913 года предал он свою чистую душу Господу. Похоронен был преподобный Варсонофий в Оптиной, рядом со своим духовным отцом и учителем, преподобным Анатолием (Зерцаловым). В 1996 году преподобный Варсонофий был причислен к лику местночтимых святых Оптиной пустыни, а в августе 2000 года Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви прославлен для общецерковного почитания. Мощи его покоятся во Владимирском храме Оптиной пустыни.

Молитвы

Акафист преподобному Варсонофию Оптинскому

Предназначен для келейного чтения

Находится на рассмотрении в Комиссии по акафистам при Издательском Совете Русской Православной Церкви.

 

Кондак 1

Избранный воине Христов и чудотворче, преподобне отче наш Варсонофие, иже праведным житием твоим полки бесовския низложил еси и Русь Святую на стезях благочестия утвердил еси. Похвальная тебе приносим пения, ты же, яко имея велие дерзновение ко Господу, от всяких нас бед свободи, любовию зовущих:

Радуйся, Варсонофие, Оптинскаго старчества боголепное украшение.

Икос 1

Лик Небесный воспевает богоугодное твое житие, зане от рождения избран был еси светити миру подвиги благочестия. Еще во отрочестве твоем старец богомудрый прорече о тебе, «яко отроча сие многия души избавит от огня геенскаго». Темже поминающе душеспасительныя твоя подвиги, с вои небесными совокупляющеся, похвальная тебе вопием:

Радуйся, чадо, млеком благочестия напоенное; радуйся, овен, хлебом премудрости упитанный.

Радуйся, молитвою церковною от млада материю окормленный; радуйся утреневавый Богу во умилении сердечнем.

Радуйся, на пажити церковней собравый крины благочестия; радуйся, рaлом любомудрия искоренивый страстей нечестие.

Радуйся, елень, на горы боговедения востекий; радуйся, яко воды смиренномудрия тамо испил еси.

Радуйся, Варсонофие, Оптинскаго старчества боголепное украшение.

Кондак 2

Сердце имея любвеобильное, нищим и сирым детям сострадал еси, отче Варсонофие. Памятуя, яко таковых есть Цapствие Небесное, угощения им сладкая учреждал еси, пищею земною питая их телеса, в души же их влагая пресладкая Божественная словеса. Темже сирии дети, зряще о них таковое промышление, Богу, питателю всех, возсылаху хвалу: Аллилуия.

Икос 2

В чине воинстем служа отечеству, образ благочестия русскому воинству был еси, откровением же свыше, яко апостол Павел, к почести вышняго звания позван быв. Таковому о тебе промышлению Божию чудящеся, сице тебе вопием:

Радуйся, христолюбиваго воинства добльственный поборниче; радуйся, оптинскаго ангелоподобнаго полка мудрый наставниче.

Радуйся, отечеству благомощное заступление явивый; радуйся, монашествующих духовным бранем искусно научивый.

Радуйся, с небесе Божественным откровением облиставыйся; радуйся, озарением небесным духовно преобразивыйся.

Радуйся, мечу ярости Божественныя на богопротивныя; радуйся, щите духовный, о немже сокрушаются стрелы разженныя.

Радуйся, Варсонофие, Оптинскаго старчества боголепное украшение.

Кондак 3

Житие мирское благочестно управив, отче Варсонофие, волю Божественную о себе взыскати восхотел еси. Темже благословением праведнаго Иоанна, пастыря Кронштадтскаго, священство тебе предуказася, и Гефсиманским старцем Варнавою брак духовный предречеся, в немже душу твою Жениху Христу уневестил еси, поя Ему: Аллилуия.

Икос 3

В Скит Предтечев притек, яко елень жаждущий, измыл еси тину страстей покаяния водою, разум же духовный почерпнул еси от богоносных старцев Оптинских, в возраст мужа духовнаго приспевый. Темже богоразумие твое похваляюще, сице тебе рцем:

Радуйся, от сует мирских, яко лань от тенет, устремивыйся; радуйся, яко на Иордан мысленный в Скит Предтечи притекий.

Радуйся, богоносным старцем, яко железо ковачу, душу свою вручивый; радуйся, послушанием, яко ключом, дверь страстей затворивый.

Радуйся, божественной воли желание постигнувый; радуйся, на недвижимем камени смирения себе утвердивый.

Радуйся, постом и бдением главы змиев сокрушивый; радуйся, Ангельския силы рачением своим возвеселивый.

Радуйся, Варсонофие, Оптинскаго старчества боголепное украшение.

Кондак 4

В чине Ангельстем водворивыйся в пустыни Оптинстей, яко бронею обложился еси постническим житием, и ратоборством искусным низложил еси козни диавольския, песнь победную поя Богу: Аллилуия.

Икос 4

Силою Свыше препоясався, преподобне, и крест на рамо взем иноческих скорбей, доблемудро попрал еси вся искушения бесовская и к почести вышняго звания победоносно потекл еси. Темже венец похвал исплетающе, сице тебе вопием:

Радуйся, святоотеческим учением, яко диадимою, увенчавый разум; радуйся, Ангелоподобными добродетельми украсивый душу.

Радуйся, иноческое житие херувимски пламенне возлюбивый; радуйся, предание богоносных старцев яко мед духовный пивый.

Радуйся, смиренномудрия камень краеуголен во глубине души утвердивый; радуйся, молитву, яко меч духовный, трезвением изостривый. Радуйся, псалмопением непрестанным демонская вышения смиривый; радуйся, яко трудолюбными подвиги храмину добродетелей совершил еси.

Радуйся, Варсонофие, Оптинскаго старчества боголепное украшение.

Кондак 5

Богоносному старцу Анатолию прилепивыйся любовию душевною, и добродетельным его житием душу свою снабдив, яко чадо возлюбленное дары сыноположения приял еси от него пребогатыя, духодвижною молитвою благодарно Богу вопия: Аллилуия.

Икос 5

Яко мудрый пастырь бразды правления скита Оптинскаго приял еси, и стада монашествующих духозлачным учением окормил еси, темже братия, видяще благодать старчества, на тебе почивающую, единогласно воззваша тебе таковая:

Радуйся, терпеливодушно понесый гонения, яко старец Лев; радуйся, украшенный смиренномудрием, яко старец Макарий.

Радуйся, розго, процветшая благословением старца Амвросия; радуйся, верный помощниче и жезле старости преподобнаго Иосифа.

Радуйся, возлюбленное чадо старца Анатолия; радуйся, духовный друже и сотаинниче старца Нектария.

Радуйся, богомудрый управителю скита по заветам старца Моисея; радуйся, любвеобильный авво, воспитавый Никона исповедника.

Радуйся, Варсонофие, Оптинскаго старчества боголепное украшение.

Кондак 6

Солнце Правды предуготови тя, яко стрелу избранну, и к темнонеистовым языкам тя устрели. Ты же молитвами своими христолюбивому воинству на враги споборствовал еси, раненых воев Таинами церковными пастырски снабдевая. Темже славит тя страна Российская и Богу победно вопиет: Аллилуия.

Икос 6

От востока солнечнаго возвращся, добропобедне Варсонофие, нощебденныя своя возставел еси подвиги и яко полная луна добродетельми сияя в нощи, Амалика мысленнаго умертвил еси смиренными своими моленьми. Темже подвиги твоя добльственныя восхваляя, велегласно тебе зовем:

Радуйся, стрела избранная, уязвившая древняго змия; радуйся, звездо Православия, озарившая народы неверныя.

Радуйся, христолюбивому воинству на враги соодоление; радуйся, церковными Таинами тех укрепление.

Радуйся, покаяния проповедниче радостотворный; радуйся, чудодейственный исцелений источниче.

Радуйся, яко молитвою уврачевал еси страждущих; радуйся, яко псалмопением усмирил еси враждующих.

Радуйся, Варсонофие, Оптинскаго старчества боголепное украшение.

Кондак 7

Яко безкровное мученичество, житие монашеское совершив, достигл еси безстрастия пристанища. Сего ради дар пророчества излия на тя Господь и яко светильник разсуждения постави тя на свещнице церковнем, да светиши в греховней нощи и заблуждшия ко стезям благочестия наставиши, еже славити им Бога и вопити Ему: Аллилуия.

Икос 7

Бурю греховную, имущую вскоре сокрушити землю русскую, твоима духовныма очима прозрел еси. Темже, яко новый пророк, к покаянию увещал еси приступити людей заблуждших, верных же укреплял еси претерпети достойно скорби грядущия. Сего ради яко утешителя богодухновеннаго поем тя суща:

Радуйся, мастию Духа Святаго помазанный пророче; радуйся, исполненный Божественных откровений небесный человече.

Радуйся, духовным взором сердца человеческая испытуяй; радуйся, покаянием чистосердечным грешники врачуяй.

Радуйся, разсуждения духовнаго светлейшее обиталище; радуйся, Божественных Таин достойное приятелище.

Радуйся, Оптинскаго старчества чистейшее зерцало; радуйся, народа русскаго православное забрало.

Радуйся, Варсонофие, Оптинскаго старчества боголепное украшение.

Кондак 8

Яко незлобиваго агнца во объятия своя приим пришедшаго к тебе Никона, предуставленнаго исповедника Оптинскаго. Емуже и предрекл еси, колико имать пострадати о Христе, в немже сотаинника себе обрел еси и ученика благопослушнаго, иже и ныне не отлучився от тебе, но в горнем присно ликуя, песнь согласную поет с тобою: Аллилуия.

Икос 8

Пастырскую хитрость восприим, богомудре отче, овцы Христовы на злачных пажитех благодати упасл еси, и словесным учением твоим, яко медоточным пивом, соль спасительнаго пути преложил еси на сладость им. Сего ради агнцы словесныя новомученическому стаду возрастил еси, с нимиже похвалами тя венчаем сими:

Радуйся, пастырю незлобивых агнцев; радуйся, губителю невидимых волков.

Радуйся, крест носивый, яко похвалу Христову; радуйся, плоть распявый со страстьми и похотьми.

Радуйся, новомучеников Оптинских богодухновенное удобрение; радуйся, священно-иноков боголепное украшение.

Радуйся, Никона венче златокованный; радуйся, собора Оптинскаго каменю богоизбранный.

Радуйся, Варсонофие, Оптинскаго старчества боголепное украшение.

Кондак 9

Радость ангельская на небеси явися о житии твоем святем; отче преподобне, демоном же скорбь велика бысть, егда умножил еси пастырския твоя подвиги. Темже многия души от власти демонския тобою свободившася, в лице спасаемых воспеша Богу: Аллилуия.

Икос 9

Мудрецов века сего яко буесловящих обличил еси, помышляющих о Творце своем яко не сущем, чудодействы же своими торжество веры показал еси, егда разверзл еси слух глухонемому. Темже сердечная наша ушеса отверзи ко слышанию слова Божия и приими похвальныя сия словеса, от любве тебе приносимыя:

Радуйся, ангельския крепости исполненный подвижниче; радуйся, демоном нанесый язву всегубительную.

Радуйся, верным подаваяй светозарное просвещение; радуйся, разоряяй тьму нечестиваго неверия.

Радуйся, Божественных чудес изрядный дародателю; радуйся, Богодостойное приятелище благодати.

Радуйся, егоже рака кипит, яко источник исцелений; радуйся, имже до ныне творятся преславная знамения.

Радуйся, Варсонофие, Оптинскаго старчества боголепное украшение.

Кондак 10

Видя богомерзкое нечестие мира сего и хотя прелести углия угасити, отверзл еси медоточивая твоя уста и сладкоглаголивых поучений источил еси реки. Сего ради грешницы отвратишася от греха, вернии же к высоте боголюбиваго устремишася благочестия, песнь сладчайшую Богу поюще: Аллилуия.

Икос 10

Добре упасл еси стада монашествующих на пажитех животных, и миру явился еси яко свет вторый. Сего ради пастырскаго посещения твоего просим, еже избавити от лютаго миродержца стадо твое и от прелесных его сетей. Да в крове крил твоих молитвенных хранимии, сице тебе вопием:

Радуйся, яко стада монашествующих напитал еси духовною пищею; радуйся, яко мирския напоил еси евангельским млеком.

Радйся, благозвучная цевнице, добродетель целомудрия воспевшая; радуйся, Предтечева секира, посекая корения страстей.

Радуйся, яко стрела огневидная поразил еси воздушных князей; радуйся, яко красными ногами сокрушил еси главы невидимых змиев.

Радуйся, источниче, к немуже притекают жаждущии утешения; радуйся, огнь, имже попаляются хврастия сластей.

Радуйся, Варсонофие, Оптинскаго старчества боголепное украшение.

Кондак 11

В Горний Иерусалим восход свой устрояя, скорбми безмерными обложился еси, яко терновым венцем. Поношения подъял еси и оклеветания, даже до смерти крест послушания понесый. Темже страдания твоя воспевающе, Богу, укрепльшему тя, благодарно поем: Аллилуия.

Икос 11

От обители твоея отгнан был еси завистию диавола и в Старо-Голутвенней пустыни яко премудр вертоградарь водворился еси. В нейже крины прекрасныя насадив благочестия, в райския обители духом отшел еси. Мощи же твоя святыя Оптина пустынь, яко победоносный трофей, в недро свое прият, имиже красуется ныне и во умилении велегласно тебе вопиет:

Радуйся, яко благоцветущий вертоград Оптину пустынь возделавый; радуйся, возрождение в Голутвину пустынь, яко масличную ветвь, принесый.

Радуйся, блаженство гонимых правды ради стяжавый; радуйся, кротостию Иисусовою и любовию враги победивый.

Радуйся, голубе предобрый, паряй над сению креста; радуйся, яко в крове крил твоих мирствуют чада твоя.

Радуйся, идеже есть тело твое, ту привитают духовнии орли; радуйся, идеже ублажаема память твоя, ту пребываеши духом твоим.

Радуйся, Варсонофие, Оптинскаго старчества боголепное украшение.

Кондак 12

Яко труба добропобедная, проповедует подвиги твоя Пустынь Оптинская, старцы прославленная. В нейже ангельски пожив и на небеса взят быв, Ангелы и собору Оптинских отцев вменился еси, песнь всесличную с ними поя: Аллилуия.

Икос 12

Яко щит необоримь, предстательство твое за ны, отче преподобне, и молитвенное ходатайство твое яко меч духовный, бесов поражаяй. Сего ради испроси нам благодать у Всемилостиваго Царя Христа Бога, еже возмощи нам противитися всем кознем врага и одеяни во оружия света стати, возвещающе тебе победная сия:

Радуйся, победа невоеванная, свыше к нам сходящая; радуйся, венец присноцветущий добре подвизающимся.

Радуйся, яко на мысленнаго Амалика ратуеши с небеси; радуйся, яко варварская шатания упраждняеши на земли.

Радуйся, невидимое вспоможение иноческому ополчению; радуйся, бесов многоплачевное поражение.

Радуйся, яко тобою Оптинское старчество благоукрасися; радуйся, яко тобою житие наше помраченное просветися.

Радуйся, Варсонофие, Оптинскаго старчества боголепное украшение.

Кондак 13

О непобедимый стратилате Небеснаго Царя Христа, богомудре старче Варсонофие! Тебе акафистное пение сие приносяще, усердно просим тя, яви нам благомощное твое заступление и всем, любовию тя почитающим, испроси у Господа оставления грехов и ангельския крепости в подвизех, да возможем непреткновенно пети Господу сил: Аллилуия.

(Трижды, затем икос 1 и кондак 1).

Молитва

О пречестная и священная главо, Небеснаго Иерусалима гражданине, изрядный угодниче Христов и великий Оптинский чудотворче, преподобне отче Варсонофие! Призри от Горних высот на нас, смиренных и грешных, во умилении сердец к тебе прибегающих. Тебе бо молитвенника благоприятнаго вемы ко Всемилостивому Богу и ко Пресвятей и Пречистей Матери Его, Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии. Вознеси о нас твоя святыя молитвы ко Престолу Человеколюбца Господа, дабы не погибнути нам со беззаконии нашими, но обратитися к покаянию и исправлению, да прочее время жития нашего земнаго не в работе греху и страстем, но в делании заповедей Его святых и в благочестии провождаем, и со благою надеждою достигнем кончины нашея. В час же смертный наипаче явися нам, отче, заступник благий, ускори на молитву о нас, безпомощных, и помози нам со Причастием Таинств Божественных мирную и благую кончину улучити, грозная мытарства воздушная безбедно прейти и унаследовати Горнее Царство.

Ей, отче приснопамятный, не презри нас и не посрами упования нашего, но буди о нас предстатель немолчный к Богу. Пастырю наш добрый, упаси нас бодренными твоими молитвами и сохрани ненаветны от всякаго зла, да славим неизреченное человеколюбие Бога нашего, Отца и Сына и Святаго Духа, и твое отеческое заступление, во веки веков. Аминь.