Преподобный Василиск Сибирский

Краткое житие преподобного Василиска Сибирского

Пре­по­доб­ный Ва­си­лиск Си­бир­ский – свя­той ста­рец, родился ок. 1740 г. Скон­чал­ся он в го­ро­де Ту­рин­ске 29 декабря 1824 года и был по­хо­ро­нен в Свя­то-Ни­ко­ла­ев­ском Ту­рин­ском мо­на­сты­ре. Лю­бовь к Бо­гу и ближ­не­му, непре­стан­ная мо­лит­ва и глу­бо­кий ду­хов­ный опыт при­ве­ли его к свя­то­сти. Пре­по­доб­но­го Ва­си­лис­ка мож­но по­ста­вить в один ряд с ве­ли­чай­ши­ми угод­ни­ка­ми Бо­жи­и­ми: пре­по­доб­ным Сер­ги­ем Ра­до­неж­ским, пре­по­доб­ным Се­ра­фи­мом Са­ров­ским, свя­ти­те­лем Ни­ко­ла­ем Чу­до­твор­цем.

В ХХ ве­ке мно­гие по­чи­та­ли свя­то­го Ва­си­лис­ка, но в го­ды со­вет­ской вла­сти бы­ло сде­ла­но все для то­го, чтобы этот по­движ­ник был за­быт. Ча­сов­ню над мо­ги­лой свя­то­го стар­ца раз­ру­ши­ли, а на ее ме­сте воз­ве­ли га­ра­жи.

7 лет на­зад Спас­ским муж­ским и Но­во-Тих­вин­ским жен­ским мо­на­сты­ря­ми Ека­те­рин­бур­га бы­ли ор­га­ни­зо­ва­ны по­ис­ки ме­ста за­хо­ро­не­ния стар­ца Ва­си­лис­ка. Эти по­ис­ки увен­ча­лись успе­хом: в 2000 го­ду бра­тья­ми Спас­ско­го мо­на­сты­ря об­ре­те­ны мо­щи стар­ца.

Сест­ры Но­во-Тих­вин­ской оби­те­ли под­го­то­ви­ли до­ку­мен­ты и на­пра­ви­ли их в ко­мис­сию по ка­но­ни­за­ции, и пре­по­доб­ный Ва­си­лиск Си­бир­ский был про­слав­лен в ли­ке свя­тых в 2004 го­ду.

Полное житие преподобного Василиска Сибирского

«Аще не об­ра­ти­те­ся и не бу­де­те яко де­ти, не вни­ди­те в Цар­ство Небес­ное», – ска­за­но Гос­по­дом, и мно­гим на пер­вый взгляд это ка­жет­ся лег­ким для ис­пол­не­ния. Но лишь ред­кие из­бран­ни­ки Бо­жии, и сре­ди них Ва­си­лиск Си­бир­ский, до­стиг­ли сво­им по­дви­гом и непре­стан­ной Иису­со­вой мо­лит­вой ду­хов­но­го мла­ден­че­ства – пол­но­го незло­бия, со­вер­шен­но­го от­сут­ствия воз­но­ше­ния, глу­бо­ко­го со­зна­ния сво­ей немо­щи и нуж­ды в еже­ми­нут­ном за­ступ­ле­нии Бо­жи­ем. Путь пре­по­доб­но­го Ва­си­лис­ка к этой вер­шине ле­жал через тяж­кие скор­би и ис­ку­ше­ния. Пу­стын­ник Ва­си­лиск (в ми­ру Ва­си­лий) ро­дил­ся в се­ре­дине XVIII ве­ка в се­мье кре­стья­ни­на де­рев­ни Ива­ниш Ка­ля­зин­ско­го уез­да Твер­ской гу­бер­нии. Его ро­ди­те­ли, Гав­ри­ил и Сте­фа­ни­да, де­тей сво­их, тро­их сы­но­вей, вос­пи­ты­ва­ли в стра­хе Бо­жи­ем. От­рок Ва­си­лий с дет­ства по­знал труд и нуж­ду: про­сил ми­ло­сты­ню, за­тем неко­то­рое вре­мя был пас­туш­ком. С ма­лых лет его от­ли­ча­ли про­сто­та серд­ца, лю­бовь к Бо­гу и сми­рен­ный нрав. Не смея пе­ре­чить от­цу, Ва­си­лий всту­пил в брак, но вско­ре с со­гла­сия же­ны оста­вил се­мью и на­чал про­во­дить мо­на­ше­ский об­раз жиз­ни сна­ча­ла в ми­ру, а за­тем в раз­лич­ных мо­на­сты­рях. Неко­то­рое вре­мя жил он от­шель­ни­ком в ле­сах Чу­ва­шии. Ва­си­лий стре­мил­ся по­сто­ян­но пре­бы­вать в мо­лит­ве, не да­вал по­слаб­ле­ния сво­ей пло­ти: бе­рег­ся от на­сы­ще­ния, из­лиш­не­го пи­тья и осо­бен­но сна, все но­чи под празд­ни­ки про­во­дил в бде­нии. Ес­ли же его на­чи­нал одоле­вать сон, он клал по­кло­ны, ко­лол дро­ва или пел ду­хов­ные пес­ни. И так про­во­дил он все празд­ни­ки в ве­ли­ком тру­де до из­не­мо­же­ния, ибо то­гда не знал еще о сер­деч­ном без­мол­вии и хра­не­нии ума. Ко­гда к нему за­хо­ди­ли стран­ни­ки, он всех лю­без­но встре­чал, но ес­ли кто-ни­будь про­сил­ся к нему жить, – от­ка­зы­вал, го­во­ря, что гре­шен, пре­бы­ва­ет в нера­де­нии и во­об­ще дал обет про­во­дить жизнь уеди­нен­ную. Ко­гда же про­си­тель на­ста­и­вал, Ва­си­лий от­ве­чал ему с кро­то­стью: «Вме­сте жить нам ни­как нель­зя, но, ес­ли хо­чешь, оста­вай­ся в мо­ей келлии, а я пой­ду на дру­гое ме­сто».

Как-то один из стран­ству­ю­щих бра­тий рас­ска­зал Ва­си­лию, что в брян­ских ле­сах жи­вет в пу­стыне с уче­ни­ка­ми иеро­мо­нах Адри­ан – ста­рец ве­ли­кой жиз­ни, мно­го­опыт­ный и про­стой. Ва­си­лий, же­лая пре­дать се­бя в по­ви­но­ве­ние ис­кус­но­му на­став­ни­ку, сра­зу же от­пра­вил­ся к нему. И дей­стви­тель­но, жизнь при стар­це Адри­ане ста­ла для него но­вой сту­пе­нью мо­на­ше­ства. Пре­дав се­бя ему в по­слу­ша­ние, Ва­си­лий пре­успе­вал в пост­ни­че­ских тру­дах и ско­ро, как ло­за при­ви­тая и дав­шая ко вре­ме­ни плод, был по­стри­жен стар­цем в ман­тию с име­нем Ва­си­лиск. Через неко­то­рое вре­мя отец Адри­ан был вы­зван Пе­тер­бург­ским мит­ро­по­ли­том Гав­ри­и­лом для об­нов­ле­ния Ко­нев­ской оби­те­ли, и все его уче­ни­ки по­сле­до­ва­ли за ним, а отец Ва­си­лиск остал­ся жить в столь же­лан­ном для него уеди­не­нии. Од­на­ко те­перь на­па­ли на него ис­ку­ше­ния и стра­хо­ва­ния, ка­ких рань­ше он и не ис­пы­ты­вал. Ча­сто по но­чам про­сы­пал­ся он от жут­ких го­ло­сов, угро­жав­ших ему: «Ты здесь один, а нас мно­го, мы те­бя по­гу­бим». От нестер­пи­мо­го ужа­са слу­ча­лось ему впа­дать в уны­ние. Ко все­му про­че­му, те­ло его бы­ло немощ­но и бо­лез­нен­но. Пи­щу упо­треб­лял са­мую про­стую, да­же су­ро­вую, а ес­ли и при­ни­мал ка­кие-ли­бо при­но­ше­ния от по­чи­тав­ших его, то сам по­чти ни­че­го не ел, а все раз­да­вал дру­гим. Так­же вы­ре­зал ста­рец из де­ре­ва гру­бо­ва­тые лож­ки (изящ­но де­лать он не умел) и да­рил по­се­ти­те­лям. Те очень ра­до­ва­лись и щед­ро жерт­во­ва­ли за по­да­рок, столь для них до­ро­гой.

Та­ко­ва бы­ла жизнь сми­рен­но­го мо­на­ха Ва­си­лис­ка, по­свя­щав­ше­го все вре­мя мо­лит­ве и по­движ­ни­че­ству. При­мер­но в это вре­мя встре­тил он сво­е­го бу­ду­ще­го со­мо­лит­вен­ни­ка и ду­хов­но­го бра­та – от­ца Зо­си­му (Вер­хов­ско­го), то­гда еще но­сив­ше­го имя За­ха­рия и же­лав­ше­го стать от­шель­ни­ком. Пу­стын­ни­че­ская жизнь брян­ских мо­на­хов при­вле­ка­ла ду­шу юно­ши, но бо­лее всех при­ле­пил­ся он серд­цем к от­цу Ва­си­лис­ку. Вза­им­на бы­ла и лю­бовь к нему стар­ца. «Все­гда про­сил я Гос­по­да, чтобы по­слал мне дру­га ду­хов­но­го, ис­крен­не­го, сер­деч­но­го, еди­но­душ­но­го, ибо и в без­мол­вии труд­но жить од­но­му. Ска­за­но: «брат от бра­та по­мо­га­ем, яко град тверд» и «го­ре еди­но­му». Итак, я про­сил Бо­га, а сам не ре­шал­ся ни­ко­го при­ни­мать, ожи­дая, по­ка Сам Гос­подь, «ими же весть судь­ба­ми», явит мне та­ко­во­го. И вот ду­ша моя при­ле­пи­лась к те­бе столь силь­ною лю­бо­вью, что как буд­то из­ве­стил­ся я, что в те­бе да­ет мне Гос­подь про­си­мо­го мною», – го­во­рил ему поз­же сам ста­рец. Чтобы ис­пы­тать си­лу про­из­во­ле­ния и твер­дость на­ме­ре­ния юно­го За­ха­рии, Ва­си­лиск бла­го­сло­вил его по­жить сна­ча­ла в Ко­нев­ской об­ще­жи­тель­ной оби­те­ли и лишь через три го­да, с бла­го­сло­ве­ния от­ца Адри­а­на, при­нял к се­бе. Од­на­ко хо­тя он и по­лю­бил Зо­си­му, как свою ду­шу, все же не счи­тал его за сы­на и уче­ни­ка, по­ла­гая, что по про­све­ще­нию ума сво­е­го Зо­си­ма бо­лее него све­дущ во всех пи­са­ни­ях свя­тых от­цов. Кро­ме то­го, имен­но Зо­си­ма от­крыл стар­цу тай­ное мо­на­ше­ское со­кро­ви­ще, объ­яс­нив уче­ние о сер­деч­ной мо­лит­ве. С воз­го­рев­шей­ся рев­но­стью, усерд­но на­чал упраж­нять­ся Ва­си­лиск в мо­лит­ве Иису­со­вой и так ее по­лю­бил, так при­леж­но ей обу­чал­ся, что пло­ды ее не за­мед­ли­ли явить­ся в этом про­стом и сми­рен­ном серд­це, ис­крен­но лю­бя­щем Гос­по­да. О чуд­ных ду­хов­ных дей­стви­ях мо­лит­вы в стар­це Ва­си­лис­ке отец Зо­си­ма со­ста­вил осо­бую ру­ко­пись – «По­вест­во­ва­ние о дей­стви­ях сер­деч­ной мо­лит­вы стар­ца-пу­стын­но­жи­те­ля Ва­си­лис­ка», ку­да при­леж­но за­пи­сы­вал все от­кро­ве­ния по­движ­ни­ка. Отец Ва­си­лиск не толь­ко до­ве­рял ему тай­ны сво­е­го серд­ца, но и сам рас­смат­ри­вал и вы­прав­лял по­вест­во­ва­ние. Чи­сто­та серд­ца и глу­бо­кое сми­ре­ние пе­ред Бо­гом и ближ­ни­ми поз­во­ли­ли пре­по­доб­но­му до­стичь воз­вы­шен­ней­ше­го ду­хов­но­го пре­успе­я­ния. Неод­но­крат­но удо­ста­и­вал­ся он оси­я­ния лу­че­зар­ным све­том, спо­доб­лял­ся ли­це­зре­ния Спа­си­те­ля и Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, ви­де­ний рай­ских бла­женств и адских мук, а од­на­жды в упо­е­нии ду­хов­ной лю­бо­вью ко Гос­по­ду был вос­хи­щен из те­ла на воз­дух и на­сла­ждал­ся неска­зан­ной сла­до­стью и бла­жен­ством (ис­тин­ность мо­лит­вен­но­го по­дви­га стар­ца Ва­си­лис­ка за­сви­де­тель­ство­вал свя­ти­тель Иг­на­тий (Брян­ча­ни­нов), ко­то­рый в III то­ме сво­их ас­ке­ти­че­ских со­чи­не­ний пи­шет, что, на­сколь­ко ему из­вест­но, в его XIX сто­ле­тие толь­ко два ино­ка спо­до­би­лись ви­деть свою ду­шу ис­шед­шею из те­ла, од­ним из ка­ко­вых и был пре­по­доб­ный Ва­си­лиск).

Око­ло 10 лет про­ве­ли отец Ва­си­лиск и отец Зо­си­ма по бла­го­сло­ве­нию от­ца Адри­а­на близ Ко­нев­ской оби­те­ли, упраж­ня­ясь в мо­на­ше­ских по­дви­гах и осо­бен­но в мо­лит­ве Иису­со­вой. Мно­гим по­мо­га­ли они муд­ры­ми со­ве­та­ми: де­сят­ки бо­го­моль­цев по­се­ща­ли по­движ­ни­ков, и все на­хо­ди­ли у них доб­рое уте­ше­ние и ду­хов­ную под­держ­ку. Неред­ко отец Ва­си­лиск пре­дузна­вал и пе­ре­ме­ны, гря­ду­щие в жиз­ни его или дру­гих лю­дей, ко­то­рые со вре­ме­нем и ис­пол­ня­лись.

За­тем в те­че­ние 20 лет под­ви­за­лись они в от­шель­ни­че­стве в си­бир­ском ле­су в рай­оне г. Куз­нец­ка. Здесь с ни­ми про­изо­шел та­кой слу­чай. От­прав­ля­ясь на зи­мов­ку, до­го­во­ри­лись они с од­ним бла­го­че­сти­вым кре­стья­ни­ном, что он в опре­де­лен­ное вре­мя бу­дет под­во­зить им про­дук­ты, а вес­ной, до раз­ли­ва рек, по­мо­жет вы­брать­ся из тай­ги. На­сту­пи­ла вес­на, а кре­стья­нин по неве­до­мым при­чи­нам к ним не при­е­хал, и, ви­дя, что даль­ней­шее ожи­да­ние бес­по­лез­но, от­шель­ни­ки ре­ши­лись ид­ти са­ми. Рас­сто­я­ние в со­рок верст по­ла­га­ли они прой­ти дня в два-три, но на де­ле путь этот за­нял не од­ну неде­лю. По­сле пер­вых же дней пу­те­ше­ствия уви­де­ли они, что со­всем за­блу­ди­лись и в ка­кую сто­ро­ну ид­ти, не зна­ют: небо за­тя­ну­ло об­ла­ка­ми, ве­тер во­ет, солн­це во­все не по­яв­ля­ет­ся. Пре­дав се­бя на во­лю Бо­жию, дви­га­лись они, ори­ен­ти­ру­ясь по солн­цу, а в пас­мур­ные дни – по ко­ре де­ре­вьев. Одеж­да и обувь на них по­из­но­си­лись, за­пас пи­щи под­хо­дил к кон­цу, все мень­ше оста­ва­лось сил. Как-то раз, про­ве­дя ночь по­чти без от­ды­ха, при­шли они к бе­ре­гу ре­ки, через ко­то­рую на­до бы­ло пе­ре­прав­лять­ся. Ста­рец Ва­си­лиск, встав на лы­жи, пе­ре­шел по льду без пре­пят­ствий. Сле­дом за ним дви­нул­ся и отец Зо­си­ма, но так как он был тя­же­лей, то лед не вы­дер­жал его, и он стал то­нуть, по­гру­зив­шись по грудь в во­ду. На но­гах лы­жи, а на­гнуть­ся и от­вя­зать их ме­ша­ет лед. Сил стар­ца Ва­си­лис­ка, ко­неч­но, не хва­ти­ло бы, чтоб вы­та­щить уто­па­ю­ще­го. «То­гда, – вспо­ми­нал отец Зо­си­ма, – я от­ча­ял­ся остать­ся в жи­вых. Ибо но­ги мои из-за креп­ле­ний дер­жа­лись на лы­жах, а са­ми лы­жи в ре­ке, увяз­ли во льду и сне­гу. И ни­как невоз­мож­но бы­ло мне под­нять­ся и вы­лез­ти на бе­рег, на­гнуть­ся же и ру­кою до­стать лы­жи во­да и лед не да­ва­ли. Ста­рец мой, ви­дя, что я так увяз, не знал, как по­мочь. То­гда воз­зва­ли мы к Бо­жи­ей Ма­те­ри: «Пре­свя­тая Бо­го­ро­ди­це, по­мо­ги!» Я про­сил стар­ца по­дать мне свою ру­ку, го­во­ря ему: «Авось как-ни­будь, при­дер­жи­ва­ясь за те­бя, вый­ду». Он по­дал, – и я так лег­ко и ско­ро вы­шел к нему на бе­рег, что мне ка­жет­ся – лег­че, неже­ли бы я был сво­бод­ным и не по­гряз­шим! И как мои но­ги вы­шли из лыж, при­вя­зан­ных к ним ре­мен­ны­ми креп­ле­ни­я­ми, – это весь­ма уди­ви­тель­но. Толь­ко Гос­подь Бог, ра­ди Вла­ды­чи­цы на­шей Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, вос­хо­тел да­ро­вать мне еще жизнь и явить, сколь обла­го­дат­ство­ван мой ста­рец».

Про­шло еще несколь­ко дней: вновь и вновь под­ни­ма­лись из­му­чен­ные пут­ни­ки и бре­ли впе­ред, упо­вая на ми­лость Бо­жию, ни еды, ни сил у них уже не бы­ло. На­ко­нец, к ве­ли­кой сво­ей ра­до­сти, уви­де­ли они от­пе­ча­ток со­ба­чьей ла­пы, по­том след че­ло­ве­ка, и вот вда­ли по­ка­за­лась де­рев­ня! Вме­сте с бла­годар­ствен­ной мо­лит­вой к Бо­гу неудер­жи­мым по­то­ком по­ли­лись сле­зы. Дол­го си­де­ли они, от­ды­хая и раз­мыш­ляя о том, как Гос­подь Бог оте­че­ски их на­ка­зал, но смер­ти не пре­дал, что, несо­мнен­но, по Его Про­мыс­лу слу­чи­лось им ис­ку­ше­ние, для на­уче­ния и по­зна­ния са­мих се­бя. А бо­лее все­го бла­го­да­ри­ли они Бо­га за то, что во всех при­скорб­но­стях удер­жал Он их от ро­по­та и не поз­во­лил от­ча­ять­ся в Его все­щед­рой ми­ло­сти. Бо­лее двух ме­ся­цев был ста­рец Ва­си­лиск как рас­слаб­лен­ный, не мог сам ни пить, ни есть, но по­сте­пен­но при­шел в си­лы. Бо­лее мо­ло­дой отец Зо­си­ма опра­вил­ся быст­рее и во всем ему по­мо­гал. Ви­дя во­круг вни­ма­ние и уча­стие, ре­ши­ли они остать­ся в Куз­нец­ком окру­ге до кон­ца жиз­ни. В пя­ти­де­ся­ти вер­стах от Куз­нец­ка пу­стын­ни­ки на­шли се­бе удоб­ное ме­сто, с по­мо­щью бла­го­де­те­лей по­стро­и­ли две ке­ллии и ста­ли вновь жить от­шель­ни­че­ски. Хо­дить друг к дру­гу воз­дер­жи­ва­лись они до суб­бо­ты, осо­бен­но в сре­ду и пя­ток хра­ни­ли уеди­не­ние. А вос­кре­се­нья и празд­ни­ки про­во­ди­ли вме­сте в чте­нии и ду­хов­ных дру­же­ских бе­се­дах, про­гу­ли­ва­ясь по пу­стын­ным окрест­но­стям. Вес­ною же, ко­гда тра­вы еще не ве­ли­ки, неде­ли по две не воз­вра­ща­ясь, хо­ди­ли по раз­ным лес­ным ме­стам, по го­рам и до­ли­нам, взяв с со­бою ог­ни­во, ко­те­лок и су­ха­рей. Доб­рые хри­сто­люб­цы из­ред­ка по­се­ща­ли пу­стын­ных стар­цев, де­лая им при­но­ше­ния. Од­на­ко де­нег они ре­ши­тель­но ни от ко­го не бра­ли, а толь­ко лишь са­мые про­стые и скуд­ные по­жерт­во­ва­ния, необ­хо­ди­мые для их про­пи­та­ния и оде­я­ния. При­чем ста­ра­лись воз­да­вать и за них сво­им ру­ко­де­ли­ем: отец Ва­си­лиск де­лал по­су­ду гли­ня­ную, а отец Зо­си­ма – де­ре­вян­ную. Та­ко­во бы­ло их жи­тие внеш­нее. Но невоз­мож­но опи­сать то, что со­вер­ша­лось в глу­бине их душ, ибо ни­ка­кие сло­ва не мо­гут в точ­но­сти изо­бра­зить внут­рен­нюю жизнь ис­тин­ных пу­стын­ни­ков. 24 го­да про­жи­ли стар­цы Зо­си­ма и Ва­си­лиск в пу­стыне по­чти неис­ход­но, ду­мая, ве­ро­ят­но, и окон­чить там свои дни. Од­на­ко, «за­жег­ши све­чу, не ста­вят её под со­су­дом, но на под­свеч­ни­ке, и све­тит всем в до­ме» (Мф.5:15). Гос­по­ду бы­ло угод­но, чтобы, стя­жав вы­со­кие доб­ро­де­те­ли, они по­слу­жи­ли те­перь де­лу спа­се­ния ближ­них. Некая ме­щан­ка го­ро­да Куз­нец­ка, Ани­сья Ко­то­хо­ва, по­же­ла­ла на­чать ино­че­скую жизнь. По­бли­зо­сти мо­на­сты­рей не бы­ло, а в Рос­сию ехать бы­ло да­ле­ко, и она ре­ши­ла при­бег­нуть к ду­хов­но­му ру­ко­вод­ству пу­стын­ни­ков. По­лу­чив их со­гла­сие и до­ве­рив им свою во­лю, она по­се­ли­лась в де­ре­вень­ке на бе­ре­гу ре­ки То­ми, к ней ста­ли про­сить­ся в со­мо­лит­вен­ни­цы и дру­гие де­ви­цы. Ста­рец Ва­си­лиск ча­сто по­се­щал их, окорм­ляя и на­став­ляя в ино­че­ской жиз­ни, ино­гда по­сы­лал к ним и от­ца Зо­си­му. Очень ско­ро ста­ло оче­вид­ным неудоб­ство мо­на­ше­ско­го жи­тия сре­ди ми­рян – на­до бы­ло хло­по­тать о пе­ре­во­де ино­кинь в ка­кой-ни­будь упразд­нен­ный мо­на­стырь. То­боль­ский ар­хи­ерей со­гла­сил­ся от­дать под их нуж­ды опу­стев­ший муж­ской мо­на­стырь в го­ро­де Ту­рин­ске, а отец Зо­си­ма ис­хло­по­тал в Свя­щен­ном Си­но­де пе­ре­вод этой оби­те­ли в раз­ряд жен­ских. Так был воз­рож­ден Свя­то-Ни­ко­ла­ев­ский мо­на­стырь, близ ко­то­ро­го и про­вел в уеди­не­нии по­след­ние свои го­ды пре­по­доб­ный Ва­си­лиск. По ста­ро­сти лет неред­ко по­дол­гу про­жи­вал он и в са­мой оби­те­ли. Имен­но здесь, во вре­мя сму­ты и непра­во­го го­не­ния на стар­ца Зо­си­му, он явил­ся во сне двум чле­нам След­ствен­ной ко­мис­сии, уве­ще­вая их оправ­дать и за­щи­тить его ду­хов­но­го дру­га и со­та­ин­ни­ка по при­чине его пол­ной неви­нов­но­сти. Бла­жен­ная кон­чи­на стар­ца Ва­си­лис­ка по­сле­до­ва­ла 29 де­каб­ря 1824 го­да. Вре­мя сво­е­го от­хо­да он ука­зал с точ­но­стью, на­ка­нуне ис­по­ве­дал­ся и при­об­щил­ся Свя­тых Хри­сто­вых Та­ин. Кре­стья­нин, ко­то­рый слу­жил ему до кон­чи­ны, при­ло­жив свою ру­ку к гру­ди от­хо­дя­ще­го пу­стын­ни­ка, ощу­тил, что серд­це в уми­ра­ю­щем силь­но бьет­ся и ме­чет­ся во все сто­ро­ны. До са­мо­го по­след­не­го вздо­ха был он в уст­ной и сер­деч­ной мо­лит­ве и со сло­ва­ми «Гос­по­ди, Иису­се Хри­сте, Сыне Бо­жий» ис­пу­стил дух, буд­то уснул. При­чем и по ис­ше­ствии ду­ха серд­це еще дол­го в нем тре­пе­та­ло. За че­ты­ре дня, про­шед­ших до при­ез­да стар­ца Зо­си­мы, вид по­чив­ше­го не толь­ко не сде­лал­ся ху­же, но стал еще бла­го­вид­нее. Те­ло его бы­ло мяг­ким, как у спя­ще­го. Отец Зо­си­ма при­ка­зал на­пи­сать с него порт­рет, ибо по глу­бо­ко­му сми­ре­нию сво­е­му при жиз­ни ста­рец на это ни­как не со­гла­шал­ся. Пе­ред по­гре­бе­ни­ем на седь­мые сут­ки, ко­гда ста­ли вы­ни­мать те­ло стар­ца из гро­ба, чтобы спе­ле­нать в ман­тию, оно ока­за­лось гиб­ким, как у жи­во­го. Свя­той по­движ­ник был по­гре­бен близ ал­та­ря мо­на­стыр­ско­го со­бо­ра. В 1913 г. над мо­ги­лой стар­ца бы­ла по­стро­е­на, а в 1914 г. освя­ще­на ка­мен­ная ча­сов­ня во имя свя­то­го му­че­ни­ка Ва­си­лис­ка. Ее по­се­ща­ло мно­же­ство бо­го­моль­цев, ко­то­рые ча­сто слу­жи­ли па­ни­хи­ды, мо­лясь о упо­ко­е­нии все­ми лю­би­мо­го и по­чи­та­е­мо­го по­движ­ни­ка. В со­вет­ское вре­мя и храм, и ча­сов­ня бы­ли уни­что­же­ны, на их ме­сте же по­стро­е­ны га­ра­жи. Свя­тые мо­щи пре­по­доб­но­го бы­ли об­ре­те­ны в 2000 го­ду. Из­вест­ны слу­чаи ис­це­ле­ний и ду­хов­ной по­мо­щи по­сле мо­лит­вен­но­го к нему об­ра­ще­ния.

Вся жизнь стар­ца Ва­си­лис­ка яв­ля­ет нам со­бой при­мер пол­но­го са­мо­от­ре­че­ния и рев­ност­но­го сле­до­ва­ния за Гос­по­дом, под­лин­но­го ис­пол­не­ния еван­гель­ских за­по­ве­дей о люб­ви к Бо­гу и ближ­ним. Не об­ла­дая ни­ка­кой мир­ской муд­ро­стью, он был удо­сто­ен от Гос­по­да пре­муд­ро­сти свы­ше. Со­зна­вая и по­чи­тая се­бя ма­лей­шим в ми­ре сем, он спо­до­бил­ся стать ве­ли­ким о Гос­по­де и за­сви­де­тель­ство­вал сво­им при­ме­ром ис­тин­ность еван­гель­ских слов: «Бла­же­ни чи­стии серд­цем, яко тии Бо­га узрят!»

Мо­щи свя­то­го Ва­си­лис­ка на­хо­дят­ся в ека­те­рин­бург­ском по­сел­ке Ели­за­вет, в хра­ме в честь Все­ми­ло­сти­во­го Спа­са.