Преподобноисповедник Сергий (Сребрянский)

23 Марта / 5 Апреля
28 Ноября / 11 Декабря Обре́тение мощей
27 Января / 9 Февраля (281-й день после Пасхи) Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Пре­по­доб­но­ис­по­вед­ник Сер­гий ро­дил­ся 1 ав­гу­ста 1870 го­да в се­ле Трех­свят­ском Во­ро­неж­ско­го уез­да Во­ро­неж­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Ва­си­лия Среб­рян­ско­го и в кре­ще­нии был на­ре­чен Мит­ро­фа­ном. Через год по­сле рож­де­ния сы­на от­ца Ва­си­лия пе­ре­ве­ли в се­ло Ма­ка­рий в трех ки­ло­мет­рах от Трех­свят­ско­го. Как и боль­шин­ство де­тей свя­щен­ни­ков, Мит­ро­фан Ва­си­лье­вич по­лу­чил ду­хов­ное об­ра­зо­ва­ние – в 1892 го­ду он окон­чил Во­ро­неж­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию, од­на­ко свя­щен­ни­ком стал не сра­зу.Часть об­ра­зо­ван­но­го об­ще­ства то­го вре­ме­ни, не ис­клю­чая де­тей ду­хо­вен­ства, бы­ла на­стро­е­на весь­ма кри­тич­но по от­но­ше­нию к Пра­во­слав­ной Церк­ви, и тот, кто все же го­рел же­ла­ни­ем по­слу­жить на­ро­ду, для ко­го небез­раз­лич­ны бы­ли ин­те­ре­сы нрав­ствен­ные, ста­но­вил­ся об­ще­ствен­ным де­я­те­лем или на­хо­дил се­бе при­ме­не­ние в прак­ти­че­ской де­я­тель­но­сти.

 Под вли­я­ни­ем на­род­ни­че­ских идей Мит­ро­фан Ва­си­лье­вич по­сту­пил в Вар­шав­ский ве­те­ри­нар­ный ин­сти­тут. Ока­зав­шись здесь сре­ди рав­но­душ­ных к во­про­сам ве­ры сту­ден­тов, во враж­деб­ной пра­во­сла­вию ка­то­ли­че­ской Поль­ше, он на­чал усерд­но по­се­щать пра­во­слав­ный храм. В Вар­ша­ве он по­зна­ко­мил­ся со сво­ей бу­ду­щей же­ной, Оль­гой Вла­ди­ми­ров­ной Ис­по­ла­тов­ской, до­че­рью свя­щен­ни­ка, слу­жив­ше­го в По­кров­ском хра­ме в се­ле Вла­дыч­ня Твер­ской гу­бер­нии; она окон­чи­ла курс твер­ской гим­на­зии, со­би­ра­лась ра­бо­тать учи­тель­ни­цей и при­е­ха­ла в Вар­ша­ву на­ве­стить род­ствен­ни­ков. 29 ян­ва­ря 1893 го­да они об­вен­ча­лись.Жи­вя в Вар­ша­ве, Мит­ро­фан Ва­си­лье­вич стал со­мне­вать­ся в пра­виль­но­сти вы­бо­ра сво­е­го пу­ти. В ду­ше бы­ло пла­мен­ное же­ла­ние слу­жить на­ро­ду, – но до­ста­точ­но ли бы­ло огра­ни­чить­ся внеш­ним слу­же­ни­ем, стать спе­ци­а­ли­стом в нуж­ном для кре­стьян де­ле ве­де­ния хо­зяй­ства? Ду­ша мо­ло­до­го че­ло­ве­ка, со­хра­нив­ше­го от дет­ства ре­ли­ги­оз­ные впе­чат­ле­ния и по­лу­чив­ше­го пра­во­слав­ное об­ра­зо­ва­ние, ощу­ща­ла непол­но­ту та­ко­го ро­да слу­же­ния, и он ре­шил всту­пить на по­при­ще слу­же­ния свя­щен­ни­че­ско­го.2 мар­та 1893 го­да епи­скоп Во­ро­неж­ский Ана­ста­сий (До­бра­дин) ру­ко­по­ло­жил Мит­ро­фа­на Ва­си­лье­ви­ча во диа­ко­на к Сте­фа­нов­ской церк­ви сло­бо­ды Ли­зи­нов­ки Остро­гож­ско­го уез­да, но диа­ко­ном отец Мит­ро­фан про­был недол­го – 1 мар­та 1894 го­да он был на­зна­чен свя­щен­ни­ком 47-го дра­гун­ско­го Та­тар­ско­го пол­ка и 20 мар­та ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка.15 ян­ва­ря 1896 го­да отец Мит­ро­фан был на­зна­чен вто­рым свя­щен­ни­ком Двин­ско­го во­ен­но-кре­пост­но­го со­бо­ра и 1 сен­тяб­ря то­го же го­да всту­пил в долж­ность за­ко­но­учи­те­ля Двин­ской на­чаль­ной шко­лы. 1 сен­тяб­ря 1897 го­да отец Мит­ро­фан был пе­ре­ме­щен в го­род Орел и на­зна­чен на­сто­я­те­лем По­кров­ско­го хра­ма 51-го дра­гун­ско­го Чер­ни­гов­ско­го пол­ка, ше­фом ко­то­ро­го бы­ла ве­ли­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на.

С это­го вре­ме­ни на­чал­ся от­но­си­тель­но про­дол­жи­тель­ный пе­ри­од жиз­ни от­ца Мит­ро­фа­на в Ор­ле. Здесь он все­го се­бя от­дал на слу­же­ние Бо­гу и пастве. Он стал уте­ши­те­лем мно­гих, пре­крас­ным и се­рьез­ным про­по­вед­ни­ком, сло­во ко­то­ро­го впи­ты­ва­лось слу­ша­те­ля­ми, как впи­ты­ва­ет­ся дождь в жаж­ду­щую вла­ги поч­ву. Паства по­тя­ну­лась к ис­крен­не­му и рев­ност­но­му пас­ты­рю, об­ра­зо­вал­ся креп­кий при­ход, и это поз­во­ли­ло от­цу Мит­ро­фа­ну при­нять­ся за труд­ное де­ло по­строй­ки хра­ма, ко­то­рое он за­вер­шил с успе­хом. Он со­здал при при­хо­де биб­лио­те­ку и шко­лу. Все по­лу­ча­е­мые от бла­го­тво­ри­те­лей сред­ства отец Мит­ро­фан жерт­во­вал на храм, шко­лу и биб­лио­те­ку. В 1900 го­ду он был на­граж­ден зо­ло­тым на­перс­ным кре­стом с укра­ше­ни­я­ми.Ле­том 1903 го­да в Са­ро­ве со­сто­я­лось тор­же­ствен­ное про­слав­ле­ние пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма. На этих тор­же­ствах был и отец Мит­ро­фан. Здесь он был пред­став­лен ве­ли­кой кня­гине Ели­за­ве­те Фе­до­ровне и про­из­вел на нее са­мое бла­го­при­ят­ное впе­чат­ле­ние – ис­крен­ней ве­рой, сми­ре­ни­ем, про­сто­той и от­сут­стви­ем ка­ко­го-ли­бо лу­кав­ства.В 1904 го­ду на­ча­лась рус­ско-япон­ская вой­на. 11 июня 51-й дра­гун­ский Чер­ни­гов­ский полк вы­сту­пил в по­ход на Даль­ний Во­сток. Вме­сте с пол­ком от­пра­вил­ся и отец Мит­ро­фан. За семь лет слу­же­ния пол­ко­вым свя­щен­ни­ком в Ор­ле он на­столь­ко сжил­ся со сво­ей во­ин­ской паст­вой, что она ста­ла для него как од­на боль­шая се­мья, с ко­то­рой он раз­де­лил все тя­го­ты по­ход­ной жиз­ни. Вез­де, где пред­став­ля­лась воз­мож­ность, он со сво­и­ми по­мощ­ни­ка­ми ста­вил по­ход­ную цер­ковь и слу­жил. Вме­сте с пол­ком участ­во­вал в сра­же­ни­ях.В слу­жеб­ном фор­му­ля­ре от­ца Мит­ро­фа­на крат­ко за­пи­са­но: «Был в сра­же­ни­ях: Ляо­ян­ском... Шан­хай­ском... в на­бе­гах на Ин­коу... Мук­ден­ских... у де­рев­ни Сан­вайц­зы... Во всех озна­чен­ных сра­же­ни­ях под ог­нем непри­я­те­ля со­вер­шал бо­го­слу­же­ния, на­пут­ство­вал ра­не­ных и по­гре­бал уби­тых».Во вре­мя слу­же­ния в дей­ству­ю­щей ар­мии отец Мит­ро­фан вел по­дроб­ный днев­ник, ко­то­рый пе­ча­тал­ся в жур­на­ле «Вест­ник во­ен­но­го ду­хо­вен­ства», а за­тем вы­шел от­дель­ной кни­гой (Днев­ник свя­щен­ни­ка 51-го дра­гун­ско­го Чер­ни­гов­ско­го Ее Им­пе­ра­тор­ско­го Вы­со­че­ства Ве­ли­кой Кня­ги­ни Ели­са­ве­ты Фе­о­до­ров­ны пол­ка Мит­ро­фа­на Ва­си­лье­ви­ча Среб­рян­ско­го, с мо­мен­та от­прав­ле­ния его в Мань­чжу­рию 11 июня 1904 го­да по день воз­вра­ще­ния в г. Орел 2 июня 1906 го­да. СПб., 1906). Здесь, в усло­ви­ях по­ход­ных труд­но­стей, тя­же­лых бо­ев, где сол­да­ты и офи­це­ры рис­ко­ва­ли жиз­нью, отец Мит­ро­фан уви­дел, на­сколь­ко рус­ский че­ло­век лю­бит Ро­ди­ну, с ка­ким сми­ре­ни­ем от­да­ет за нее свою жизнь, уви­дел и то, сколь лжи­во и раз­ру­ши­тель­но по по­след­стви­ям опи­сы­ва­ют сто­лич­ные га­зе­ты про­ис­хо­дя­щее на фрон­те, как буд­то это пи­шут жур­на­ли­сты не рус­ской прес­сы, а непри­я­тель­ской. Здесь он уви­дел, на­сколь­ко глу­бо­ко раз­де­лил­ся по ве­ре рус­ский на­род, ко­гда пра­во­слав­ные и неве­ру­ю­щие ста­ли жить бок о бок как два раз­ных на­ро­да.

15 мар­та 1905 го­да отец Мит­ро­фан, как опыт­ный пас­тырь и ду­хов­ник, был на­зна­чен бла­го­чин­ным 61-й пе­хот­ной ди­ви­зии и в этой долж­но­сти про­слу­жил до окон­ча­ния вой­ны. 2 июня 1906 го­да он вме­сте с пол­ком вер­нул­ся в Орел. За вы­да­ю­щи­е­ся пас­тыр­ские тру­ды, по­не­сен­ные во вре­мя вой­ны, отец Мит­ро­фан 12 ок­тяб­ря 1906 го­да был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея и на­граж­ден на­перс­ным кре­стом на Ге­ор­ги­ев­ской лен­те.В 1908 го­ду ве­ли­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на уси­лен­но тру­ди­лась над про­ек­том по со­зда­нию Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли. Пред­ло­же­ния по на­пи­са­нию уста­ва оби­те­ли бы­ли по­да­ны от несколь­ких лиц. По­дал свой про­ект и отец Мит­ро­фан; и его про­ект на­столь­ко при­шел­ся по ду­ше ве­ли­кой кня­гине, что имен­но его она по­ло­жи­ла в ос­но­ву устрой­ства оби­те­ли. Для его осу­ществ­ле­ния она при­гла­си­ла про­то­и­е­рея Мит­ро­фа­на на ме­сто ду­хов­ни­ка и на­сто­я­те­ля хра­ма.Отец Мит­ро­фан при­вык к слу­же­нию в Ор­ле, где у него сло­жи­лись пре­крас­ные от­но­ше­ния с паст­вой, ко­то­рой он от­да­вал все свое вре­мя и си­лы, и ни он не хо­тел с ней рас­стать­ся, ни она с ним. «Бы­ва­ло, кон­чишь да­вать крест по­сле обед­ни, а на­род все идет и идет. С од­ним по­бе­се­ду­ешь, дру­гой про­сит со­ве­та, тре­тий спе­шит по­де­лить­ся сво­им го­рем – и так тя­нут­ся ча­сы... ма­туш­ка ждет ме­ня обе­дать, да толь­ко я рань­ше пя­ти ча­сов ве­че­ра ни­как из церк­ви не вы­бе­русь», – вспо­ми­нал отец Мит­ро­фан.Не смея от­ка­зать­ся от пред­ло­же­ния Ели­за­ве­ты Фе­до­ров­ны, отец Мит­ро­фан обе­щал по­ду­мать и дать свой от­вет поз­же. На пу­ти из Моск­вы в Орел он вспом­нил род­ную, го­ря­чо его лю­бя­щую паст­ву и пред­ста­вил, как обо­юд­но тя­же­ло бу­дет рас­ста­ва­ние. От этих дум и вос­по­ми­на­ний его ду­ша при­шла в смя­те­ние, и он ре­шил от­ка­зать­ся от пред­ло­же­ния ве­ли­кой кня­ги­ни. В тот мо­мент, ко­гда он это по­ду­мал, он по­чув­ство­вал, что у него от­ни­ма­ет­ся пра­вая ру­ка. Он по­пы­тал­ся под­нять ру­ку, но без­успеш­но: ни паль­ца­ми по­ше­ве­лить, ни со­гнуть ру­ку в лок­те он не смог. Отец Мит­ро­фан по­нял, что это, ви­ди­мо, Гос­подь его на­ка­зы­ва­ет за со­про­тив­ле­ние Его свя­той во­ле, и тут же стал умо­лять Гос­по­да про­стить его и по­обе­щал, ес­ли ис­це­лит­ся, пе­ре­ехать в Моск­ву. По­не­мно­гу ру­ка об­ре­ла чув­стви­тель­ность, и через два ча­са все про­шло.Он при­е­хал до­мой со­вер­шен­но здо­ро­вым и вы­нуж­ден был объ­явить при­хо­жа­нам, что по­ки­да­ет их и пе­ре­ез­жа­ет в Моск­ву. Мно­гие, услы­шав это из­ве­стие, ста­ли пла­кать и умо­лять от­ца Мит­ро­фа­на не по­ки­дать их. Ви­дя пе­ре­жи­ва­ние паст­вы, доб­рый пас­тырь не смог ей от­ка­зать, и хо­тя его на­сто­я­тель­но зва­ли в Моск­ву, он стал от­кла­ды­вать с отъ­ез­дом. Он да­же ре­шил про се­бя от­ка­зать­ся и остать­ся в Ор­ле, тем бо­лее что во­об­ще опа­сал­ся, что не спра­вит­ся с но­вы­ми слож­ны­ми обя­зан­но­стя­ми в оби­те­ли, где от него по­тре­бу­ет­ся ду­хов­ный опыт, ко­то­ро­го у него, как у свя­щен­ни­ка се­мей­но­го, мо­жет не быть. Вско­ре по­сле это­го он за­ме­тил, что у него без вся­кой ви­ди­мой при­чи­ны на­ча­ла рас­пу­хать пра­вая ру­ка, и это со вре­ме­нем ста­ло при­но­сить ему за­труд­не­ния на служ­бе. Он об­ра­тил­ся за по­мо­щью к од­но­му из сво­их род­ствен­ни­ков, док­то­ру Ни­ко­лаю Яко­вле­ви­чу Пяс­ков­ско­му. Врач, осмот­рев ру­ку, ска­зал, что ни­ка­ких при­чин бо­лез­ни нет и он не мо­жет дать в этом слу­чае ка­ко­го бы то ни бы­ло ме­ди­цин­ско­го объ­яс­не­ния и, сле­до­ва­тель­но, по­мочь.В это вре­мя из Моск­вы в Орел при­вез­ли чу­до­твор­ную Ивер­скую ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри. Отец Мит­ро­фан по­шел по­мо­лить­ся и, стоя пе­ред об­ра­зом, по­обе­щал, что все же при­мет бес­по­во­рот­но пред­ло­же­ние ве­ли­кой кня­ги­ни и пе­ре­едет в Моск­ву. С бла­го­го­ве­ни­ем и стра­хом он при­ло­жил­ся к иконе и вско­ре по­чув­ство­вал, что ру­ке ста­ло луч­ше. Он по­нял, что на пе­ре­езд его в Моск­ву и по­се­ле­ние в Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли есть бла­го­сло­ве­ние Бо­жие и с этим нуж­но сми­рить­ся.Же­лая по­лу­чить на пе­ре­езд бла­го­сло­ве­ние и от стар­цев, он на­пра­вил­ся в Зо­си­мо­ву пу­стынь, где встре­тил­ся с иерос­хи­мо­на­хом Алек­си­ем (Со­ло­вье­вым) и дру­ги­ми стар­ца­ми и по­ве­дал им о сво­их со­мне­ни­ях и ко­ле­ба­ни­ях: не бу­дет ли де­ло, ко­то­рое он на се­бя бе­рет, свы­ше сил. Но они бла­го­сло­ви­ли его сме­ло брать­ся за де­ло.Отец Мит­ро­фан по­дал про­ше­ние о пе­ре­во­де в оби­тель, и 17 сен­тяб­ря 1908 го­да мит­ро­по­лит Мос­ков­ский Вла­ди­мир (Бо­го­яв­лен­ский) на­зна­чил его на­сто­я­те­лем По­кров­ской и Мар­фо-Ма­ри­ин­ской церк­вей на Боль­шой Ор­дын­ке, по­сколь­ку са­ма Мар­фо-Ма­ри­ин­ская оби­тель на­ча­ла свою де­я­тель­ность толь­ко с 10 фев­ра­ля 1909 го­да, ко­гда ве­ли­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на пе­ре­еха­ла в дом, пред­на­зна­чав­ший­ся под оби­тель­ский.

Са­ма Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на в пе­ре­ез­де от­ца Мит­ро­фа­на в толь­ко еще устро­я­е­мую оби­тель ви­де­ла знак осо­бо­го бла­го­во­ле­ния Бо­жия к сво­е­му на­чи­на­нию. «Гос­подь бла­го­сло­вил это на­ше де­ло через свя­щен­ни­ка, – пи­са­ла она го­су­да­рю, – к ко­то­ро­му в Орел из­да­ле­ка лю­ди при­ез­жа­ли за уте­ше­ни­ем и под­держ­кой, – и вот оно ма­ло-по­ма­лу на­чи­на­ет­ся».Отец Мит­ро­фан, по­се­лив­шись в оби­те­ли, сра­зу же при­нял­ся за но­вое де­ло, от­дав­шись ему всей ду­шой, – как это бы­ло в Ор­ле, ко­гда он за­ни­мал­ся по­строй­кой церк­ви, устро­е­ни­ем шко­лы и биб­лио­те­ки, как бы­ло и во вре­мя вой­ны, ко­гда он стал от­цом ду­хов­ных де­тей, ко­то­рые каж­до­днев­но под­вер­га­лись смер­тель­ной опас­но­сти. Он ча­сто слу­жил и, не жа­лея сил, на­став­лял тех, еще немно­го­чис­лен­ных се­стер, ко­то­рые при­шли жить в оби­тель.«Те несколь­ко се­стер, – пи­са­ла Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на, – что жи­вут со мной, хо­ро­шие де­вуш­ки, очень ре­ли­ги­оз­ные, – но ведь и все на­ше слу­же­ние ос­но­ва­но на ре­ли­гии и жи­вет ею. Ба­тюш­ка их на­став­ля­ет, три ра­за в неде­лю у нас бы­ва­ют за­ме­ча­тель­ные лек­ции, на ко­то­рые при­хо­дят и го­сти. По­том еще на утрен­нем пра­ви­ле ба­тюш­ка чи­та­ет из Но­во­го За­ве­та и го­во­рит крат­кую про­по­ведь... Чай пьем все вме­сте, и свя­щен­ник с ма­туш­кой то­же, за­кан­чи­ва­ет­ся он бе­се­дой о ре­ли­гии...Ба­тюш­ки­ны лек­ции очень ин­те­рес­ные, про­сто ис­клю­чи­тель­но, так как он не толь­ко глу­бо­ко ве­ру­ю­щий, но еще без­гра­нич­но на­чи­тан­ный че­ло­век. Он на­чи­на­ет из Биб­лии, за­кан­чи­ва­ет цер­ков­ной ис­то­ри­ей и все вре­мя по­ка­зы­ва­ет, как и что сест­ры смо­гут го­во­рить и чем по­мочь тем, кто ис­пы­ты­ва­ет ду­шев­ные стра­да­ния... Здесь мно­гие при­ез­жа­ют из­да­ле­ка в на­шу ма­лень­кую цер­ковь и об­ре­та­ют си­лы в его пре­крас­ных про­стых про­по­ве­дях и в ис­по­ве­ди. Это ши­ро­кий че­ло­век, в ко­то­ром нет ни­че­го от огра­ни­чен­но­го фа­на­ти­ка, це­ли­ком ос­но­вы­ва­ю­щий­ся на без­гра­нич­ной люб­ви о Гос­по­де и все­про­ще­нии, – ис­тин­но пра­во­слав­ный свя­щен­ник, стро­го при­дер­жи­ва­ю­щий­ся на­шей Церк­ви, для на­ше­го де­ла – бла­го­сло­ве­ние Бо­жие, так как он за­ло­жил ос­но­ва­ние, ка­кое и долж­но быть. Сколь­ких он вер­нул к ве­ре, на­ста­вил на путь ис­тин­ный, сколь­ко лю­дей бла­го­да­рят ме­ня за ве­ли­кое бла­го иметь воз­мож­ность по­се­щать его».На­сто­я­тель­ни­ца оби­те­ли вполне по­ня­ла и оце­ни­ла свя­щен­ни­ка, ко­то­ро­го им по­слал Гос­подь. Она пи­са­ла о нем го­су­да­рю: «Он ис­по­ве­ду­ет ме­ня, окорм­ля­ет ме­ня в церк­ви, ока­зы­ва­ет мне огром­ную по­мощь и по­да­ет при­мер сво­ей чи­стой, про­стой жиз­нью, та­кой скром­ной и вы­со­кой по ее без­гра­нич­ной люб­ви к Бо­гу и Пра­во­слав­ной Церк­ви. По­го­во­рив с ним лишь несколь­ко ми­нут, ви­дишь, что он скром­ный, чи­стый и че­ло­век Бо­жий, Бо­жий слу­га в на­шей церк­ви».Отец Мит­ро­фан вполне раз­де­лял хри­сти­ан­ские на­стро­е­ния ве­ли­кой кня­ги­ни, стре­мив­шей­ся спа­сти свою ду­шу на пу­ти са­мо­от­вер­жен­но­го слу­же­ния ближ­ним.Несмот­ря на труд­но­сти и но­виз­ну пред­при­ня­то­го де­ла, оби­тель бла­го­сло­ве­ни­ем Бо­жи­им, сми­ре­ни­ем и тру­да­ми на­сто­я­тель­ни­цы, ду­хов­ни­ка оби­те­ли от­ца Мит­ро­фа­на и се­стер с успе­хом раз­ви­ва­лась и рас­ши­ря­лась. В 1914 го­ду в ней бы­ло де­вя­но­сто семь се­стер, она име­ла боль­ни­цу на два­дцать две кой­ки, ам­бу­ла­то­рию для бед­ных, при­ют для во­сем­на­дца­ти де­во­чек-си­рот, вос­крес­ную шко­лу для де­ву­шек и жен­щин, ра­бо­та­ю­щих на фаб­ри­ке, в ко­то­рой обу­ча­лось семь­де­сят пять че­ло­век, биб­лио­те­ку в две ты­ся­чи то­мов, сто­ло­вую для бед­ных жен­щин, обре­ме­нен­ных се­мьей и тру­дя­щих­ся на по­ден­ной ра­бо­те, и кру­жок для де­тей и взрос­лых под на­зва­ни­ем «Дет­ская леп­та», за­ни­мав­ший­ся ру­ко­де­ли­ем для бед­ных.9 ав­гу­ста 1916 го­да вре­мен­но управ­ля­ю­щий Мос­ков­ской епар­хи­ей епи­скоп Во­ло­ко­лам­ский Фе­о­дор (Поз­де­ев­ский) пред­ста­вил в Си­нод про­ше­ние о на­граж­де­нии от­ца Мит­ро­фа­на мит­рою «за от­лич­но-усерд­ное слу­же­ние его Свя­той Церк­ви, тру­ды по об­сто­я­тель­ствам во­ен­но­го вре­ме­ни и по­лез­ную де­я­тель­ность... в... оби­те­ли»6. Ве­ли­кая кня­ги­ня, у ко­то­рой бы­ло ис­про­ше­но, как у на­сто­я­тель­ни­цы, со­гла­сие, с ра­до­стью при­со­еди­ни­лась к пред­ло­же­нию на­гра­дить от­ца Мит­ро­фа­на за без­упреч­ную и усерд­ную служ­бу. 2 ок­тяб­ря 1916 го­да он был на­граж­ден мит­рой.«Я хо­чу ра­бо­тать для Бо­га и в Бо­ге, – пи­са­ла в 1909 го­ду Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на го­су­да­рю, – для страж­ду­ще­го че­ло­ве­че­ства, а в ста­ро­сти, ко­гда мое те­ло уже не смо­жет тру­дить­ся, я на­де­юсь, Гос­подь даст мне воз­мож­ность от­дох­нуть и по­мо­лить­ся – о де­ле, мною на­ча­том. И то­гда я уй­ду из де­я­тель­ной жиз­ни и бу­ду го­то­вить се­бя для то­го боль­шо­го до­ма. Но по­ка у ме­ня есть здо­ро­вье и си­лы, а /кру­гом/ столь­ко [несча­стья], и ша­ги Хри­ста-Корм­че­го /слыш­ны/ по­сре­ди страж­ду­щих, и в них мы по­мо­га­ем Ему».Но Гос­подь су­дил ина­че. На­сту­пил 1917 год – Фев­раль­ская ре­во­лю­ция, от­ре­че­ние го­су­да­ря, арест цар­ской се­мьи, Ок­тябрь­ский пе­ре­во­рот.По­чти сра­зу же по­сле Фев­раль­ской ре­во­лю­ции был со­вер­шен на­бег на Мар­фо-Ма­ри­ин­скую оби­тель во­ору­жен­ных лю­дей. Н. Е. Пе­стов так из­ло­жил рас­сказ от­ца Мит­ро­фа­на об этом со­бы­тии: «К оби­те­ли подъ­е­хал гру­зо­вик, в ко­то­ром на­хо­ди­лось несколь­ко во­ору­жен­ных сол­дат с ун­тер-офи­це­ром и од­ним сту­ден­том. Сту­дент, ви­ди­мо, не имел по­ня­тия, как об­ра­щать­ся с ору­жи­ем. Он дер­жал все вре­мя в ру­ке ре­воль­вер, на­прав­ляя ду­ло на вся­ко­го го­во­ря­ще­го с ним. Со­шед­ший с ав­то­мо­би­ля от­ряд по­тре­бо­вал про­ве­сти их к на­чаль­ни­це оби­те­ли. Ту­да же сест­ры вы­зва­ли и от­ца Мит­ро­фа­на.– Мы при­шли аре­сто­вать сест­ру им­пе­ра­три­цы, – за­явил воз­глав­ля­ю­щий от­ряд ун­тер-офи­цер. А сту­ден­тик под­сту­пил к ма­туш­ке, на­пра­вив на нее ду­ло сво­е­го ре­воль­вер­чи­ка. Ма­туш­ка с обыч­ным для нее спо­кой­стви­ем по­ло­жи­ла ру­ку на про­тя­ну­тый к ней ре­воль­вер и ска­за­ла: – Опу­сти­те свою ру­ку, ведь я же жен­щи­на!Сму­щен­ный ее спо­кой­стви­ем и улыб­кой, сту­дент сра­зу же сник, опу­стил ру­ку и тот­час же ис­чез из ком­на­ты. Отец Мит­ро­фан об­ра­тил­ся к сол­да­там:– Ко­го вы при­шли аре­сто­вы­вать? Ведь здесь нет пре­ступ­ни­ков! Все, что име­ла ма­туш­ка Ели­за­ве­та, – она все от­да­ла на­ро­ду. На ее сред­ства по­стро­е­на оби­тель, цер­ковь, бо­га­дель­ня, при­ют для без­род­ных де­тей, боль­ни­ца. Раз­ве все это пре­ступ­ле­ние? Воз­глав­ля­ю­щий от­ряд ун­тер, вгля­дев­шись в ба­тюш­ку, вдруг спро­сил его:

– Ба­тюш­ка! Не вы ли отец Мит­ро­фан из Ор­ла? – Да, это я.Ли­цо ун­те­ра мгно­вен­но из­ме­ни­лось. Об­ра­ща­ясь к со­про­вож­дав­шим его сол­да­там, он ска­зал:– Вот что, ре­бя­та! Я оста­юсь здесь и сам во всем рас­по­ря­жусь. А вы по­ез­жай­те об­рат­но.Сол­да­ты, вы­слу­шав сло­ва от­ца Мит­ро­фа­на и по­няв, что они за­те­я­ли не со­всем лад­ное де­ло, под­чи­ни­лись и уеха­ли об­рат­но на сво­ем гру­зо­ви­ке».Од­на­ко вско­ре ве­ли­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та все же бы­ла аре­сто­ва­на. Неза­дол­го пе­ред аре­стом она пе­ре­да­ла об­щи­ну по­пе­че­нию от­ца Мит­ро­фа­на и сест­ры-каз­на­чеи. Ве­ли­кая кня­ги­ня бы­ла от­прав­ле­на на Урал, в Ала­па­евск, где 5 (18) июля 1918 го­да при­ня­ла му­че­ни­че­скую кон­чи­ну.20 мар­та 1919 го­да ис­пол­ни­лось два­дцать пять лет свя­щен­ни­че­ско­го слу­же­ния от­ца Мит­ро­фа­на. В этот день его мно­го­чис­лен­ные ду­хов­ные де­ти под­нес­ли ему по­здра­ви­тель­ный адрес, пол­ный ис­крен­не­го чув­ства бла­го­дар­но­сти к сво­е­му пас­ты­рю, ко­то­рый был ве­рен им и в дни ми­ра, и на по­лях вой­ны, и в го­ди­ну еще худ­ших и гор­ших ис­пы­та­ний – го­не­ний от без­бож­ни­ков.25 де­каб­ря 1919 го­да Свя­тей­ший Пат­ри­арх Ти­хон, хо­ро­шо знав­ший от­ца Мит­ро­фа­на, бла­го­да­ря его за мно­гие тру­ды, пре­по­дал ему пер­во­свя­ти­тель­ское бла­го­сло­ве­ние с гра­мо­той и ико­ной Спа­си­те­ля. В это вре­мя ре­шил­ся для от­ца Мит­ро­фа­на и его су­пру­ги Оль­ги во­прос о мо­на­ше­стве. Мно­го лет жи­вя в су­пру­же­стве, они вос­пи­та­ли трех пле­мян­ниц-си­рот и же­ла­ли иметь сво­их де­тей, но Гос­подь не дал ис­пол­нить­ся их по­же­ла­нию. Уви­дев в этом Бо­жию во­лю, при­зы­ва­ю­щую их к осо­бо­му хри­сти­ан­ско­му по­дви­гу, они, пе­ре­ехав в оби­тель, да­ли обет воз­дер­жа­ния от су­пру­же­ской жиз­ни. Дол­гое вре­мя этот обет для всех был со­крыт, но ко­гда про­изо­шла ре­во­лю­ция и на­сту­пи­ло вре­мя все­об­ще­го раз­ру­ше­ния и го­не­ний на Пра­во­слав­ную Цер­ковь, они ре­ши­ли его об­на­ру­жить и при­нять мо­на­ше­ский по­стриг. По­стриг был со­вер­шен по бла­го­сло­ве­нию Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на. Отец Мит­ро­фан был по­стри­жен с име­нем Сер­гий, а Оль­га – с име­нем Ели­за­ве­та. Вско­ре по­сле это­го Пат­ри­арх Ти­хон воз­вел от­ца Сер­гия в сан ар­хи­манд­ри­та.В 1922 го­ду без­бож­ные вла­сти про­из­ве­ли изъ­я­тие цер­ков­ных цен­но­стей из хра­мов. Мно­гие свя­щен­но­слу­жи­те­ли бы­ли аре­сто­ва­ны, неко­то­рые рас­стре­ля­ны.Од­ним из предъ­яв­ля­е­мых им об­ви­не­ний бы­ло чте­ние в хра­мах по­сла­ния Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, ка­са­ю­ще­го­ся изъ­я­тия цер­ков­ных цен­но­стей. Отец Сер­гий, вполне раз­де­ляя воз­зре­ния Пат­ри­ар­ха и счи­тая, что не сле­ду­ет во из­бе­жа­ние ко­щунств от­да­вать цер­ков­ные со­су­ды, про­чел по­сла­ние Свя­тей­ше­го и был 23 мар­та 1923 го­да аре­сто­ван. Пять ме­ся­цев он то­мил­ся в тюрь­ме без предъ­яв­ле­ния об­ви­не­ния, а за­тем по при­ка­зу ОГПУ от 24 ав­гу­ста 1923 го­да был вы­слан на один год в го­род То­больск. Здесь он по­зна­ко­мил­ся и близ­ко со­шел­ся с то­боль­ским по­движ­ни­ком Фе­о­до­ром Ива­но­вым, впо­след­ствии при­няв­шим му­че­ни­че­скую кон­чи­ну.Из ссыл­ки в Моск­ву отец Сер­гий вер­нул­ся 27 фев­ра­ля 1925 го­да и на сле­ду­ю­щий день, как быв­ший ссыль­ный, явил­ся в ОГПУ, чтобы узнать ре­ше­ние вла­стей от­но­си­тель­но сво­ей даль­ней­шей судь­бы. Сле­до­ва­тель, ко­то­рая ве­ла его де­ло, ска­за­ла, что свя­щен­ни­ку раз­ре­ша­ет­ся со­вер­шать цер­ков­ные служ­бы и го­во­рить за бо­го­слу­же­ни­я­ми про­по­ве­ди, но он не дол­жен за­ни­мать ни­ка­кой адми­ни­стра­тив­ной долж­но­сти в при­хо­де, и ему за­пре­ще­но при­ни­мать уча­стие в ка­кой-ли­бо де­ло­вой или адми­ни­стра­тив­ной при­ход­ской де­я­тель­но­сти.Отец Сер­гий вер­нул­ся в Мар­фо-Ма­ри­ин­скую оби­тель. По­се­лил­ся он в преж­ней квар­ти­ре, рас­по­ла­гав­шей­ся в од­ном из оби­тель­ских до­мов на вто­ром эта­же. Дверь с лест­ни­цы от­кры­ва­лась в ма­лень­кую пе­ред­нюю, от­ку­да по­се­ти­тель по­па­дал в боль­шую пе­ред­нюю, из нее дверь на­пра­во ве­ла в ком­на­ту, где обыч­но ожи­да­ли при­шед­шие к ба­тюш­ке по­се­ти­те­ли. Пря­мо из пе­ред­ней шла дверь в ка­бинет от­ца Сер­гия. В нем меж­ду ок­на­ми сто­ял боль­шой пись­мен­ный стол; сле­ва всю сте­ну за­ни­ма­ли ико­ны, спра­ва сто­я­ла фис­гар­мо­ния – на ней отец Сер­гий иг­рал цер­ков­ные на­пе­вы, ир­мо­сы и под ак­ком­па­не­мент фис­гар­мо­нии пел. В оби­те­ли был сад, и ба­тюш­ка во все вре­мя жиз­ни здесь каж­дый ве­чер, ко­гда во дво­ре бы­ло пу­сто, гу­лял по са­ду и мо­лил­ся.Недол­го при­шлось от­цу Сер­гию про­слу­жить в Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли. В 1925 го­ду вла­сти при­ня­ли ре­ше­ние ее за­крыть, а на­сель­ниц со­слать. Часть зда­ния бы­ла ото­бра­на под по­ли­кли­ни­ку и ее ра­бот­ни­ки, воз­на­ме­рив­шись отобрать оби­тель­скую квар­ти­ру у от­ца Сер­гия, ста­ли пи­сать в ОГПУ, что свя­щен­ник, мол, за­ни­ма­ет­ся ан­ти­со­вет­ской аги­та­ци­ей сре­ди се­стер оби­те­ли, го­во­ря, что со­вет­ская власть пре­сле­ду­ет ре­ли­гию и ду­хо­вен­ство. На ос­но­ва­нии это­го до­но­са 29 ап­ре­ля 1925 го­да отец Сер­гий был аре­сто­ван и за­клю­чен в Бу­тыр­скую тюрь­му. В те­че­ние неко­то­ро­го вре­ме­ни он не знал о при­чи­нах сво­е­го аре­ста. Толь­ко 11 мая со­сто­ял­ся пер­вый до­прос, из ко­то­ро­го он уяс­нил, в чем его об­ви­ня­ют.– Ска­жи­те, граж­да­нин Среб­рян­ский, – об­ра­ти­лась сле­до­ва­тель к свя­щен­ни­ку, – ко­му из се­стер Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли вы го­во­ри­ли, что со­вет­ская власть пре­сле­ду­ет ре­ли­гию и цер­ков­ни­ков? – Злост­но ни­ко­гда об этом не го­во­рил, – от­ве­тил он, – но мог ска­зать, что мно­гие цер­ков­ни­ки вы­сла­ны по по­до­зре­нию в по­ли­ти­че­ской небла­го­на­деж­но­сти, ка­ко­вая у неко­то­рых и мог­ла быть, но я на­де­юсь, что вер­нет­ся до­ве­рие со­вет­ской вла­сти к нам.Ма­туш­ка Ели­за­ве­та, узнав, в чем об­ви­ня­ют от­ца Сер­гия, при­ня­лась хло­по­тать о его осво­бож­де­нии. Она на­пи­са­ла за­яв­ле­ние и по­да­ла Вла­ди­ми­ру Черт­ко­ву, воз­глав­ляв­ше­му учре­жде­ние под на­зва­ни­ем «Осве­дом­ле­ние и экс­пер­ти­за по де­лам ре­ли­ги­оз­ных те­че­ний». Черт­ков под­дер­жал прось­бу и, со­про­во­див за­яв­ле­ние сво­и­ми по­яс­не­ни­я­ми, на­пра­вил его 25 июня 1925 го­да Пет­ру Сми­до­ви­чу, ко­то­рый в тот же день пе­ре­пра­вил все до­ку­мен­ты Туч­ко­ву. 30 июня де­ло бы­ло рас­смот­ре­но и при­ня­то ре­ше­ние осво­бо­дить свя­щен­ни­ка. 2 июля Кол­ле­гия ОГПУ пре­кра­ти­ла де­ло, и отец Сер­гий был осво­бож­ден.За то вре­мя, по­ка отец Сер­гий был в за­клю­че­нии, Мар­фо-Ма­ри­ин­ская оби­тель бы­ла за­кры­та, а сест­ры аре­сто­ва­ны. Неко­то­рые из них бы­ли вы­сла­ны от­но­си­тель­но неда­ле­ко – в Твер­скую об­ласть, но боль­шин­ство со­сла­но в Ка­зах­стан и Сред­нюю Азию.Ар­хи­манд­рит Сер­гий и мо­на­хи­ня Ели­за­ве­та вы­еха­ли на ро­ди­ну Ели­за­ве­ты в се­ло Вла­дыч­ня Твер­ской об­ла­сти и по­се­ли­лись в бре­вен­ча­том, по­кры­том дран­кой ро­ди­тель­ском до­ме. Пер­вое вре­мя отец Сер­гий не слу­жил, но ча­сто хо­дил мо­лить­ся в По­кров­ский храм, в ко­то­ром стал слу­жить с 1927 го­да.Сра­зу же по при­ез­де, а еще бо­лее по­сле то­го, как отец Сер­гий стал слу­жить во Вла­дычне, его ста­ли по­се­щать ду­хов­ные де­ти. Сре­ди знав­ших его он был из­ве­стен как мо­лит­вен­ник и че­ло­век свя­той жиз­ни. Лю­ди об­ра­ща­лись к нему за по­мо­щью, и неко­то­рые по сво­ей ве­ре и мо­лит­вам пра­вед­ни­ка по­лу­ча­ли про­си­мое. Несмот­ря на пе­ре­жи­тые узы и тя­же­лое вре­мя го­не­ний, отец Сер­гий про­дол­жал под­ви­зать­ся как ду­хов­ник и про­по­вед­ник. Он ис­поль­зо­вал от­пу­щен­ное ему вре­мя для на­став­ле­ния в ве­ре, под­держ­ки и про­све­ще­ния ближ­них. Ду­хов­ные де­ти при­во­зи­ли ему про­дук­ты и одеж­ду, боль­шую их часть он раз­да­вал нуж­да­ю­щим­ся.Од­на­ко в се­ле бы­ли лю­ди, ко­то­рые нена­ви­де­ли Цер­ковь и ра­ди за­бве­ния сво­их гре­хов хо­те­ли за­быть о Бо­ге, – они-то и от­но­си­лись враж­деб­но к ар­хи­манд­ри­ту Сер­гию за его от­кры­тую про­по­вед­ни­че­скую де­я­тель­ность. Жизнь, ко­то­рую он про­во­дил, об­ли­ча­ла их со­весть, и, воз­на­ме­рив­шись из­гнать его из се­ла, они об­ра­ти­лись за по­мо­щью к вла­сти.

30 и 31 ян­ва­ря 1931 го­да со­труд­ни­ки ОГПУ до­про­си­ли этих лю­дей, и те по­ка­за­ли об ар­хи­манд­ри­те Сер­гии: «По сво­е­му об­ще­ствен­но­му, уме­ло­му под­хо­ду к на­ро­ду с ре­ли­ги­оз­ной сто­ро­ны за­слу­жи­ва­ет осо­бо­го вни­ма­ния. Дей­ству­ет ис­клю­чи­тель­но ре­ли­ги­оз­ным дур­ма­ном. Опи­ра­ет­ся на тем­но­ту, вы­го­ня­ет бе­сов из че­ло­ве­ка...Осо­бен­но спо­со­бен на про­по­ве­ди… В сво­их вы­ступ­ле­ни­ях с ам­во­на при­зы­ва­ет на еди­не­ние и под­держ­ку Церк­ви...Ре­зуль­та­ты та­ких про­по­ве­дей име­ют­ся на­ли­цо... де­рев­ня Гнезд­цы ка­те­го­ри­че­ски от­ка­за­лась от вступ­ле­ния в кол­хоз... Свя­щен­ник Среб­рян­ский яв­ля­ет­ся по­ли­ти­че­ски вред­ным эле­мен­том, ко­то­рый дол­жен быть сроч­но изъ­ят...Ос­нов­ной ме­тод ра­бо­ты: на­прав­ля­ет на чув­ства ре­пли­ка­ми, по­сред­ством все­воз­мож­ных неле­пых слу­хов... ко­то­рые из­ла­га­ет в сво­их про­по­ве­дях. Был слу­чай, ко­гда од­но­го ра­бо­че­го на стан­ции Крюч­ко­во за­ре­за­ло по­ез­дом. Этим вос­поль­зо­вал­ся Среб­рян­ский, го­во­ря, что тот не ве­ро­вал в Бо­га и го­во­рил, что пусть ме­ня на­ка­жет Бог, ес­ли Он есть, и за это его на­ка­за­ло... Ис­поль­зу­ет ста­тьи из га­зет в сво­их про­по­ве­дях, го­во­ря, что... за­гра­нич­ные сту­ден­ты, ко­то­рые не ве­ро­ва­ли в Бо­га и бы­ли без­бож­ни­ка­ми, ста­ли стре­лять­ся и кон­чать са­мо­убий­ством...»На ос­но­ва­нии этих по­ка­за­ний отец Сер­гий был через несколь­ко дней аре­сто­ван, но «ма­те­ри­а­лов» для со­зда­ния «де­ла» недо­ста­ва­ло, и 14 фев­ра­ля сле­до­ва­те­ли до­пол­ни­тель­но до­про­си­ли жи­те­лей се­ла Вла­дыч­ня, остав­ляя в де­ле по­ка­за­ния лишь тех сви­де­те­лей, ко­то­рые под­твер­жда­ли об­ви­не­ние. И через приз­му этих ис­ка­жен­ных сви­де­тельств все же вид­но, что отец Сер­гий был для на­ро­да под­лин­ным пас­ты­рем, по мо­лит­вам ко­то­ро­го Гос­подь тво­рил чу­де­са.«Свя­щен­ни­ка Среб­рян­ско­го знаю по­столь­ку, по­сколь­ку со всей окру­ги к нему съез­жа­ют­ся кре­стьяне для по­лу­че­ния ис­це­ле­ния от неду­гов...Среб­рян­ский в окру­ге слыл за свя­то­го че­ло­ве­ка, ис­це­ли­те­ля, на­род при­ез­жал к нему на квар­ти­ру...» – утвер­жда­ли сви­де­те­ли.Был до­про­шен свя­щен­ник Иоанн Хре­нов, слу­жив­ший в По­кров­ском хра­ме во Вла­дычне. От­ве­чая на во­про­сы сле­до­ва­те­ля, он ска­зал: «Свя­щен­ни­ка Среб­рян­ско­го я знаю с мо­мен­та при­ез­да его в се­ло Вла­дыч­ня... на­род его по­се­щал... ино­гда я с ним бе­се­до­вал... он мне рас­ска­зы­вал про чу­до, со­вер­шив­ше­е­ся при вскры­тии мо­щей Мит­ро­фа­на Во­ро­неж­ско­го: “Один ко­мис­сар при вскры­тии мо­щей взял ико­ну Мит­ро­фа­на, ка­ко­вую при­нес до­мой и бро­сил на пол, ска­зав квар­тир­ной хо­зяй­ке: “Вот ва­ше­го Бо­га бро­саю, и Он ме­ня не на­ка­зы­ва­ет”. И вдруг с ним сде­ла­лось пло­хо, за­бо­лел, стал про­сить, чтобы его от­ве­ли к мо­щам Мит­ро­фа­на, что и вы­пол­ни­ли, и там он вы­здо­ро­вел”.На­до от­ме­тить, что он был очень хо­ро­ший про­по­вед­ник, но про­по­ве­ди ка­са­лись ис­клю­чи­тель­но ре­ли­ги­оз­ных во­про­сов».10 мар­та 1931 го­да со­труд­ни­ки ОГПУ до­про­си­ли ар­хи­манд­ри­та Сер­гия. Рас­ска­зав о сво­ей служ­бе в ка­че­стве пол­ко­во­го свя­щен­ни­ка, отец Сер­гий ска­зал: «С 1904-го по 1906 год был на те­ат­ре во­ен­ных дей­ствий в Мань­чжу­рии, на­гра­ды – ску­фья и ка­ми­лав­ка. За вой­ну мною по­лу­че­ны во­ен­ные на­гра­ды: Ан­на 3-й сте­пе­ни, Ан­на 2-й сте­пе­ни, Вла­ди­мир 4-й сте­пе­ни – и по окон­ча­нии рус­ско-япон­ской вой­ны мною по­лу­чен на­перс­ный крест на Ге­ор­ги­ев­ской лен­те.С 1909-го по 1918 год слу­жил в Москве на­сто­я­те­лем церк­вей и ду­хов­ни­ком Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли ми­ло­сер­дия; с 1910 го­да по 1918 год на­сто­я­тель­ни­цей бы­ла Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на Ро­ма­но­ва, про­ект со­зда­ния этой оби­те­ли был мой... В 1905 го­ду был из­дан мой днев­ник о рус­ско-япон­ской кам­па­нии, в ка­ко­вом опи­са­ны дни пре­бы­ва­ния на фрон­те, а так­же вы­держ­ки из мо­их про­по­ве­дей. К ре­во­лю­ци­о­не­рам я от­но­сил­ся как к кра­моль­ни­кам, на­ру­шав­шим спо­кой­ствие в стране... В про­по­ве­дях я от­ме­чал, что их, кра­моль­ни­ков, на­до вы­да­вать в ру­ки пра­во­су­дия; убий­ство Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча Ка­ля­е­вым на ме­ня в то вре­мя про­из­ве­ло силь­ное впе­чат­ле­ние, я счи­тал, что он сде­лал пре­ступ­ный шаг про­тив Оте­че­ства. Со­бы­тия в Москве и дру­гих го­ро­дах в 1905 го­ду я счи­тал пре­ступ­ны­ми, как иду­щие про­тив ца­ря, Оте­че­ства и Церк­ви… О мо­ей де­я­тель­но­сти пол­но­стью опи­са­но в мо­ей кни­ге. Во­об­ще, до ре­во­лю­ции 1917 го­да я ве­ро­вал в мо­нар­хию как ор­ган управ­ле­ния, но по рас­ска­зам Ели­за­ве­ты Фе­до­ров­ны о жиз­ни дво­ра быв­ше­го цар­ство­вав­ше­го до­ма я был разо­ча­ро­ван в люд­ском со­ста­ве мо­нар­хи­че­ско­го ап­па­ра­та…Про­жи­вая по­след­нее вре­мя во Вла­дычне, я аги­та­цию про­тив со­вет­ской вла­сти не вел; ино­гда в бе­се­дах с Хре­но­вым го­во­ри­ли, что тя­же­ло ста­ло жить, со­зда­ние кол­хо­зов тео­ре­ти­че­ски хо­ро­шо, но на­ро­ду труд­но осо­знать, как пой­дет это прак­ти­че­ски, но ес­ли удаст­ся – то это боль­шой сдвиг; в про­по­ве­дях я го­во­рил об урав­не­нии бед­ных и бо­га­тых на на­ча­лах хри­сти­ан­ской Церк­ви. Боль­ше мною ни­че­го не го­во­ри­лось. На­род ме­ня на до­му по­се­щал, но я ста­рал­ся из­ба­вить­ся от этих по­се­ще­ний, так как чув­ство­вал се­бя пло­хо, а так­же не хо­тел рас­про­стра­не­ния ка­ких-ли­бо слу­хов. Од­на жен­щи­на при­хо­ди­ла ко мне и спра­ши­ва­ла: “Ид­ти ли в кол­хоз?” Я ей ска­зал: “В кол­хоз ид­ти на­до”. Она ска­за­ла: “А го­во­рят, что в Бо­га ве­ро­вать нель­зя”. Я ей ска­зал: “Кто же вы­рвет из ду­ши ве­ро­ва­ние в Бо­га?”... Ви­нов­ным се­бя в предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии не при­знаю...»На этом след­ствие бы­ло за­кон­че­но, и 23 мар­та со­став­ле­но об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние: «Об­ви­ня­е­мый Среб­рян­ский, бу­дучи слу­жи­те­лем куль­та, с до­ре­во­лю­ци­он­но­го вре­ме­ни по 1930 год име­ет непре­рыв­ную цепь ак­тив­ной борь­бы про­тив ре­во­лю­ци­он­но­го дви­же­ния... – пи­сал сле­до­ва­тель. – Вы­пу­щен­ная кни­га “Днев­ник свя­щен­ни­ка 51-го дра­гун­ско­го Чер­ни­гов­ско­го Ее Им­пе­ра­тор­ско­го Вы­со­че­ства Ве­ли­кой Кня­ги­ни Ели­са­ве­ты Фе­до­ров­ны пол­ка Мит­ро­фа­на Ва­си­лье­ви­ча Среб­рян­ско­го...” яр­ко ри­су­ет жизнь и де­я­тель­ность об­ви­ня­е­мо­го как мо­нар­хи­ста и его борь­бу с ре­во­лю­ци­он­ным дви­же­ни­ем в 1905 го­ду. Ос­нов­ную мысль, вло­жен­ную в кни­гу, мож­но оха­рак­те­ри­зо­вать сло­ва­ми об­ви­ня­е­мо­го: “креп­кая ве­ра в свя­тые прин­ци­пы – ве­ра, царь и свя­тая ро­ди­на”.Учи­ты­вая, что вол­на ре­во­лю­ци­он­но­го дви­же­ния за­хва­ты­ва­ет мас­сы, Среб­рян­ский при­зы­вал к бес­по­щад­ной борь­бе с ре­во­лю­ци­о­не­ра­ми: “Не бу­дем не толь­ко слу­шать­ся кра­моль­ни­ков, но, на­обо­рот, по­ста­ра­ем­ся об­ра­зу­мить их, об­ли­чить, при­влечь к по­слу­ша­нию Бо­гу и ца­рю, а ес­ли не по­же­ла­ют, то без укры­ва­тель­ства и по­слаб­ле­ния от­дать их в ру­ки пра­во­су­дия”.Убий­ство кня­зя Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча ре­во­лю­ци­о­не­ром Ка­ля­е­вым вы­зва­ло бу­рю него­до­ва­ния со сто­ро­ны об­ви­ня­е­мо­го: “Гнус­ное убий­ство ве­ли­ко­го кня­зя Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча страш­но по­ра­зи­ло ме­ня. Зло­деи, вы кри­чи­те о сво­бо­де, а са­ми дей­ству­е­те на­си­ли­ем, – Цар­ство Небес­ное му­че­ни­ку за прав­ду”.Ре­во­лю­ция в сто­ли­це вы­зва­ла так­же на­пад­ки со сто­ро­ны об­ви­ня­е­мо­го: “На­шлось так мно­го из­мен­ни­ков, фаль­ши­вых рус­ских, устра­и­ва­ю­щих стач­ки, тре­бу­ю­щих по­зор­но­го ми­ра...”Ок­тябрь­ская ре­во­лю­ция в Среб­рян­ском не про­из­ве­ла сдви­гов – в 1922 го­ду он уси­лен­но под­дер­жи­ва­ет контр­ре­во­лю­ци­он­ное воз­зва­ние Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на об укры­тии цер­ков­ных цен­но­стей, за что был при­суж­ден Кол­ле­ги­ей ОГПУ к вы­сыл­ке. Эта ме­ра воз­дей­ствия так­же не про­из­ве­ла пе­ре­во­ро­та – при­е­хав в рай­он сплош­ной кол­лек­ти­ви­за­ции, Среб­рян­ский в це­лях под­ня­тия ав­то­ри­те­та стал вы­да­вать се­бя за “свя­то­го че­ло­ве­ка”...Об­ви­ня­ет­ся в том, что, яв­ля­ясь сто­рон­ни­ком мо­нар­хи­че­ско­го по­ряд­ка управ­ле­ния, си­сте­ма­ти­че­ски вел ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию с це­лью сры­ва про­во­ди­мых ме­ро­при­я­тий со­вет­ской вла­сти в де­ревне, ис­поль­зуя ре­ли­ги­оз­ные пред­рас­суд­ки масс...»7 ап­ре­ля 1931 го­да трой­ка ОГПУ при­го­во­ри­ла от­ца Сер­гия к пя­ти го­дам ссыл­ки в Се­вер­ный край. Свя­щен­ни­ку бы­ло то­гда шесть­де­сят лет, и по­сле несколь­ких тю­рем­ных за­клю­че­ний, ссыл­ки, эта­пов здо­ро­вье его бы­ло силь­но по­до­рва­но, он ис­пы­ты­вал по­сто­ян­ное недо­мо­га­ние. А вре­мя бы­ло са­мое тя­же­лое для ссыль­ных. Про­шла кол­лек­ти­ви­за­ция. Кре­стьян­ские хо­зяй­ства бы­ли ра­зо­ре­ны. Хлеб про­да­вал­ся толь­ко по кар­точ­кам и в са­мом огра­ни­чен­ном ко­ли­че­стве, а по­сыл­ки до­хо­ди­ли лишь в пе­ри­од су­до­ход­ства, ко­то­рое пре­кра­ща­лось на всю зи­му и на вре­мя, по­ка сплав­лял­ся лес.Ар­хи­манд­ри­та Сер­гия по­се­ли­ли в од­ной из де­ре­вень на ре­ке Пи­не­ге. Здесь жи­ло то­гда мно­го со­слан­но­го ду­хо­вен­ства. Сю­да к нему при­е­ха­ли мо­на­хи­ня Ели­за­ве­та и Ма­рия Пет­ров­на За­мо­ри­на, знав­шая от­ца Сер­гия еще в пе­ри­од его слу­же­ния в Ор­ле; впо­след­ствии она при­ня­ла мо­на­ше­ство с име­нем Ми­ли­ца. Ссыль­ные свя­щен­ни­ки ра­бо­та­ли на ле­со­раз­ра­бот­ках и спла­ве ле­са. Ар­хи­манд­рит Сер­гий ра­бо­тал на ле­дян­ке – вел по ле­дя­ной ко­лее ло­шадь, та­щив­шую брев­на. Эта ра­бо­та хо­тя и бы­ла лег­че пил­ки и руб­ки в ле­су, но тре­бо­ва­ла боль­шой лов­ко­сти и спо­ро­сти. Отец Сер­гий, мо­на­хи­ня Ели­за­ве­та и Ма­рия Пет­ров­на жи­ли в до­ми­ке как ма­лень­кая мо­на­стыр­ская об­щи­на. Отец Сер­гий, бла­го­да­ря сво­ей по­движ­ни­че­ской жиз­ни, по­сто­ян­ной мо­лит­вен­ной на­стро­ен­но­сти, ду­хов­ным со­ве­там и уме­нию уте­шать страж­ду­щих в тя­же­лых для них об­сто­я­тель­ствах, вско­ре стал из­ве­стен как глу­бо­ко ду­хов­ный ста­рец, ко­то­ро­му мно­гие ста­ли по­ве­рять свои бе­ды, в мо­лит­вен­ное пред­ста­тель­ство ко­то­ро­го ве­ри­ли.Ве­ли­че­ствен­ная и су­ро­вая при­ро­да Се­ве­ра про­из­ве­ла боль­шое впе­чат­ле­ние на ис­по­вед­ни­ка. «Огром­ные ели, за­ку­тан­ные снеж­ны­ми оде­я­ла­ми и за­сы­пан­ные гу­стым ине­ем, сто­ят как за­ча­ро­ван­ные, – вспо­ми­нал он, – та­кая кра­со­та – глаз не ото­рвешь, и кру­гом необык­но­вен­ная ти­ши­на... чув­ству­ет­ся при­сут­ствие Гос­по­да Твор­ца, и хо­чет­ся без кон­ца мо­лить­ся Ему и бла­го­да­рить Его за все да­ры, за все, что Он нам по­сы­ла­ет в жиз­ни, мо­лить­ся без кон­ца...»Несмот­ря на бо­лез­ни и пре­клон­ный воз­раст, ста­рец с по­мо­щью Бо­жи­ей вы­пол­нял нор­му, от­ме­рен­ную ему на­чаль­ством. Ко­гда при­хо­ди­лось кор­че­вать пни, он де­лал это один и в ко­рот­кое вре­мя. Ино­гда он да­же спе­ци­аль­но за­ме­чал по ча­сам, за ка­кое вре­мя ему удаст­ся вы­кор­че­вать пень, над ка­ким, бы­ва­ло, тру­ди­лись несколь­ко че­ло­век ссыль­ных.С мест­ным на­чаль­ством у от­ца Сер­гия сло­жи­лись вполне бла­го­при­ят­ные от­но­ше­ния, все лю­би­ли по­движ­ни­ка и неуто­ми­мо­го тру­же­ни­ка, со сми­ре­ни­ем вос­при­ни­мав­ше­го свою участь ссыль­но­го. Де­ре­вен­ским де­тям он вы­ре­зал и скле­ил, а за­тем и рас­кра­сил ма­кет па­ро­во­за с пас­са­жир­ски­ми и то­вар­ны­ми ва­го­на­ми, ко­то­рых они не ви­де­ли ни ра­зу в жиз­ни по даль­но­сти тех мест от же­лез­ных до­рог.В 1933 го­ду отец Сер­гий был осво­бож­ден и вер­нул­ся в Моск­ву, где про­был все­го один день – про­стил­ся с за­кры­той и ра­зо­рен­ной оби­те­лью и от­пра­вил­ся с мо­на­хи­ней Ели­за­ве­той и Ма­ри­ей Пет­ров­ной во Вла­дыч­ню.На этот раз они по­се­ли­лись в до­ме, куп­лен­ном ду­хов­ны­ми детьми от­ца Сер­гия. Это бы­ла неболь­шая из­ба с рус­ской пе­чью, кир­пич­ной ле­жан­кой и про­стор­ным дво­ром. Здесь про­шли по­след­ние го­ды жиз­ни стар­ца. По­кров­ский храм во Вла­дычне был за­крыт, и отец Сер­гий хо­дил мо­лить­ся в со­сед­нее се­ло в Ильин­ский храм. Впо­след­ствии вла­сти ста­ли вы­ка­зы­вать неудо­воль­ствие по по­во­ду его по­яв­ле­ния в хра­ме, и он был вы­нуж­ден мо­лить­ся до­ма. По­след­ний пе­ри­од жиз­ни от­ца Сер­гия стал вре­ме­нем стар­че­ско­го окорм­ле­ния ду­хов­ных де­тей и об­ра­щав­ших­ся к нему страж­ду­щих пра­во­слав­ных лю­дей, что бы­ло осо­бен­но на­сущ­но в то вре­мя, ко­гда боль­шин­ство хра­мов бы­ло за­кры­то, а свя­щен­ни­ки аре­сто­ва­ны.Во вре­мя Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны, ко­гда нем­цы за­хва­ти­ли Тверь, во Вла­дычне рас­по­ло­жи­лась рус­ская во­ин­ская часть и пред­по­ла­га­лось, что здесь бу­дет тя­же­лый бой с нем­ца­ми. Офи­це­ры пред­ла­га­ли жи­те­лям отой­ти даль­ше от пе­ре­до­вых по­зи­ций, кое-кто ушел, а отец Сер­гий и мо­на­хи­ни Ели­за­ве­та и Ми­ли­ца оста­лись. По­чти каж­дый день над рас­по­ло­же­ни­ем во­ин­ской ча­сти ле­та­ли немец­кие са­мо­ле­ты, но ни ра­зу ни од­на бом­ба не упа­ла ни на храм, ни на се­ло. Это от­ме­ти­ли и во­ен­ные, у ко­то­рых воз­ник­ло ощу­ще­ние, что се­ло на­хо­дит­ся под чьей-то су­гу­бой мо­лит­вен­ной за­щи­той. Од­на­жды отец Сер­гий по­шел на дру­гой ко­нец се­ла со Свя­ты­ми Да­ра­ми при­ча­стить тя­же­ло­боль­но­го. Ид­ти нуж­но бы­ло ми­мо ча­со­вых. Один из них оста­но­вил его и, по­ра­жен­ный ви­дом убе­лен­но­го се­ди­на­ми стар­ца, бес­страш­но шед­ше­го через се­ло, непро­из­воль­но вы­ска­зал ту мысль, ко­то­рая вла­де­ла ума­ми мно­гих: «Ста­рик, тут кто-то мо­лит­ся».Неожи­дан­но во­ин­ская часть бы­ла сня­та с этой по­зи­ции, так как бои раз­вер­ну­лись на дру­гом на­прав­ле­нии, непо­да­ле­ку от се­ла Мед­но­го. Мест­ные жи­те­ли, оче­вид­цы со­бы­тий, при­пи­сы­ва­ют чу­дес­ное из­бав­ле­ние се­ла от смер­тель­ной опас­но­сти мо­лит­вам ар­хи­манд­ри­та Сер­гия.За ис­по­вед­ни­че­ский по­двиг, за пра­вед­ную жизнь и глу­бо­кое сми­ре­ние Гос­подь на­де­лил от­ца Сер­гия да­ра­ми про­зор­ли­во­сти и ис­це­ле­ния. Со сми­ре­ни­ем отец Сер­гий рас­ска­зы­вал как-то На­та­лье Со­ко­ло­вой, что лю­ди счи­та­ют его про­зор­ли­вым, а «это дей­ству­ет бла­го­дать свя­щен­ства, – го­во­рил он. – Вот при­шел ко мне этим ле­том мо­ло­день­кий пас­ту­шок. Пла­чет, уби­ва­ет­ся. Три ко­ро­вы у него из ста­да про­па­ли.– Ме­ня, – го­во­рит, – за­су­дят, а у ме­ня се­мья на ру­ках. – А ты где ис­кал их? – спра­ши­ваю. – Да двое су­ток и я, и род­ные, и то­ва­ри­щи всю мест­ность кру­гом обо­шли – нет трех ко­ров! По­гиб я те­перь!Мы по­шли с ним к раз­ва­ли­нам раз­ру­шен­ной церк­ви, ко­то­рые мет­рах в двух­стах от из­буш­ки мо­ей. Там гор­ка раз­би­тых кир­пи­чей на ме­сте пре­сто­ла. А пе­ред Бо­гом ведь все рав­но это ме­сто свя­тое – там, где ал­тарь был. Там та­ин­ство свер­ша­лось, там бла­го­дать схо­ди­ла. Вот мы с пас­ту­хом по­мо­ли­лись там Спа­си­те­лю, по­про­си­ли Его по­мочь нам най­ти ко­ро­ву­шек. Я ска­зал пас­ту­ху:– Иди те­перь с ве­рой на та­кой-то холм, са­дись и иг­рай в свою сви­рель, они на звук к те­бе са­ми при­дут. – Ох, ба­тюш­ка, да мы там с бра­тья­ми все ку­сти­ки уж об­ла­зи­ли!Ну, и на са­мом де­ле. Си­дел пас­тух и иг­рал на сво­ей ду­доч­ке, а к нему в те­че­ние по­лу­ча­са все три ко­ро­вы при­шли. “Смот­рю, – го­во­рит, – ры­жая из ку­стов вы­хо­дит, за ней вско­ре и бе­лян­ка... Немно­го по­го­дя и тре­тья по­ка­за­лась! Как из зем­ли вы­рос­ли!”»В де­ревне Губ­ка Твер­ской об­ла­сти, как сви­де­тель­ству­ет уро­жен­ка этих мест Та­ма­ра Ива­нов­на Круг, у од­ной де­вуш­ки за­бо­ле­ла но­га, и бо­лезнь при­ня­ла на­столь­ко тя­же­лый ха­рак­тер, что вра­чи по­со­ве­то­ва­ли ей ехать в Тверь в об­ласт­ную боль­ни­цу и де­лать опе­ра­цию. Преж­де чем ехать в боль­ни­цу, де­вуш­ка с ма­те­рью при­шли к от­цу Сер­гию. Он по­мо­лил­ся об ис­це­ле­нии боль­ной и ска­зал:– В боль­ни­цу по­ез­жай­те, но вы вско­ре вер­не­тесь.Пе­ред вы­ез­дом в Тверь они со­об­щи­ли близ­ким, что бо­лезнь при­ня­ла та­кой ха­рак­тер, что тре­бу­ет­ся встре­тить боль­ную на вок­за­ле, а ина­че она не дой­дет. Дочь с ма­те­рью се­ли в по­езд в Ли­хо­слав­ле и от­пра­ви­лись в Тверь. И в по­ез­де про­изо­шло пол­ное ис­це­ле­ние боль­ной, так что, ко­гда они при­е­ха­ли в Тверь, де­вуш­ка вы­шла на пер­рон со­вер­шен­но здо­ро­вой.

В по­след­ние го­ды жиз­ни ар­хи­манд­ри­та Сер­гия, на­чи­ная с 1945 го­да, его ду­хов­ни­ком стал про­то­и­е­рей Квин­ти­ли­ан Вер­шин­ский, слу­жив­ший в Тве­ри и ча­сто при­ез­жав­ший к стар­цу. Отец Квин­ти­ли­ан сам несколь­ко лет про­был в за­клю­че­нии и хо­ро­шо знал, что это та­кое – нести тя­го­ты и го­речь го­не­ний.Впо­след­ствии он вспо­ми­нал об от­це Сер­гии: «Вся­кий раз, ко­гда я бе­се­до­вал с ним, слу­шал его про­ник­но­вен­ное сло­во, пе­ре­до мной из глу­би­ны ве­ков вста­вал об­раз по­движ­ни­ка-пу­стын­но­жи­те­ля... Он весь был объ­ят бо­же­ствен­ным же­ла­ни­ем... Это чув­ство­ва­лось во всем, осо­бен­но – ко­гда он го­во­рил. Го­во­рил он о мо­лит­ве, о трез­ве­нии – из­люб­лен­ные его те­мы. Го­во­рил он про­сто, на­зи­да­тель­но и убе­ди­тель­но. Ко­гда он под­хо­дил к сущ­но­сти те­мы, ко­гда мысль его как бы ка­са­лась пре­дель­ных вы­сот хри­сти­ан­ско­го ду­ха, он при­хо­дил в ка­кое-то вос­тор­жен­но-со­зер­ца­тель­ное со­сто­я­ние и, ви­ди­мо под вли­я­ни­ем охва­тив­ше­го его вол­не­ния, по­мыс­лы его об­ле­ка­лись в фор­му глу­бо­ко-ду­шев­но­го ли­ри­че­ско­го из­ли­я­ния.“Зво­нят ко все­нощ­ной, – го­во­рил он, – к мо­лит­ве сла­дост­ной, вхо­жу в храм... По­лу­мрак, мер­ца­ют лам­па­ды, чув­ству­ет­ся за­пах ла­да­на, ве­я­ние че­го-то незем­но­го, веч­но­го, чи­сто­го и сла­дост­но­го, все за­мер­ло... Чув­ству­ет­ся при­сут­ствие ве­ли­кой твор­че­ской си­лы, все­мо­гу­щей, пре­муд­рой, бла­гой, ко­то­рая вот-вот сей­час вспыхнет и начнет тво­рить... Тре­пет­но жду... Ко­гда же окон­чит­ся это та­ин­ствен­ное без­мол­вие и раз­даст­ся мо­гу­чий Бо­жий го­лос: “Да бу­дет все­лен­ная и жизнь в ней!” Вдруг слы­шу: “Во­ста­ни­те! Гос­по­ди, бла­го­сло­ви!” – “Сла­ва Свя­тей...” Непо­сред­ствен­но за сим по­ет­ся пса­лом “Бла­го­сло­ви, ду­ше моя, Гос­по­да”, ко­то­рым псал­мо­пе­вец Да­вид изо­бра­жа­ет тво­ре­ние ми­ра... Что ска­жу я, ни­чтож­ный, о чув­ствах, на­пол­няв­ших мою ду­шу в это вре­мя? Не сты­жусь со­знать­ся, что по­чти все­гда я в это вре­мя пла­кал сле­за­ми уми­ле­ния, вос­тор­га ду­хов­но­го от вос­по­ми­на­ния и пе­ре­жи­ва­ния див­ной, твор­че­ской, жи­во­тво­ря­щей де­я­тель­но­сти Свя­той Тро­и­цы, так чуд­но изо­бра­жав­шей­ся этим об­ря­дом – об­хож­де­ни­ем хра­ма с каж­де­ни­ем. Так яс­но со­зна­ва­ла ду­ша моя необ­хо­ди­мость этой де­я­тель­но­сти Бо­жи­ей для лю­дей, и я мо­лил­ся, ка­ял­ся в гре­хах, бла­го­да­рил Гос­по­да за все, за все в жиз­ни ми­ра, лич­но мо­ей, про­сил, умо­лял не остав­лять нас оди­но­ки­ми... Мне бы­ло ра­дост­но невы­ра­зи­мо на ду­ше, ко­гда я ви­дел, ощу­щал, пе­ре­жи­вал это еди­не­ние Бо­га и че­ло­ве­ка, Бо­га и все­го ми­ра с его жи­вот­ны­ми, пти­ца­ми, ры­ба­ми, рас­те­ни­я­ми, цве­та­ми. Мне ка­за­лось, что я из­ли­юсь сле­за­ми ра­до­сти и вос­тор­га...”Пе­ред мыс­лен­ны­ми со­зер­ца­тель­ны­ми взо­ра­ми стар­ца рас­кры­ва­ет­ся та­ин­ствен­ный ду­хов­ный мир с неис­чер­па­е­мы­ми кра­со­та­ми и уми­ле­ни­ем... Он в ми­ру вел жизнь пу­стын­ни­ка. Несо­мнен­но, эта спо­соб­ность со­зер­ца­ния сто­я­ла в свя­зи с его ду­шев­ной чи­сто­той. Его ан­гель­ская чи­сто­та и бес­стра­стие, ко­то­ры­ми бы­ла про­ник­ну­та по­след­няя, пред­смерт­ная ис­по­ведь, ко­то­рую я при­ни­мал от него, при­ве­ли ме­ня в ка­кой-то свя­щен­ный ужас. Я по­сле это­го по­нял ду­шев­ное со­сто­я­ние Пет­ра, ко­гда он вос­клик­нул: “Гос­по­ди, отой­ди от ме­ня, ибо я че­ло­век греш­ный”. В нем ме­ня все удив­ля­ло, все бы­ло необык­но­вен­но. Удив­ля­ло его незло­бие. Как-то раз он за­ме­тил мне: “Пло­хих лю­дей нет, есть лю­ди, за ко­то­рых осо­бен­но нуж­но мо­лить­ся”. В бе­се­дах его не бы­ло да­же и те­ни непри­яз­ни к лю­дям, хо­тя он и мно­го стра­дал от них. Не ме­нее по­ра­зи­тель­но бы­ло и сми­ре­ние его. Как-то раз он ска­зал мне: “Вы счаст­ли­вы, очень счаст­ли­вы, ибо сто­и­те у Пре­сто­ла Бо­жия, а я вот за свои гре­хи и недо­сто­ин­ство ли­шен этой ми­ло­сти Бо­жи­ей”. С людь­ми он был необык­но­вен­но кро­ток и лас­ков. В ду­ше со­бе­сед­ни­ка он быст­ро на­хо­дил боль­ное ме­сто и вра­че­вал. Несо­мнен­но, он имел дар уте­шать лю­дей. Это я ис­пы­тал на се­бе. Как-то раз я при­шел к нему с тя­же­лым чув­ством на ду­ше; лишь толь­ко пе­ре­сту­пил по­рог его убо­гой хи­жи­ны, он с тру­дом вста­ет со сво­е­го сту­ла, – но­ги его уже пло­хо дер­жа­ли, – сло­жив­ши кре­сто­об­раз­но ру­ки на гру­ди, устре­мив свой взор квер­ху, вме­сто обыч­но­го при­вет­ствия он го­во­рит мне: “Я стра­даю и мо­люсь за вас”; по­мол­чав немно­го, про­дол­жил: “Ес­ли бы вы толь­ко зна­ли, ка­кой вы счаст­ли­вый, ка­кая ми­лость Бо­жия по­чи­ва­ет над ва­ми”. На этом речь его обо­рва­лась. Я не по­смел ис­ку­шать его во­про­са­ми. Ко­гда я ухо­дил от него, мне ка­за­лось, что я всю тя­жесть ду­ши сво­ей оста­вил у его ног.По­шел я от него ра­дост­ный, – хо­тя скор­би ме­ня дол­го не по­ки­да­ли, од­на­ко я пе­ре­но­сил их уже с уди­ви­тель­ным бла­го­ду­ши­ем. Несо­мнен­но, он имел дар по­сто­ян­ной мо­лит­вы. “Бы­ва­ло, при­дешь к нему, – го­во­ри­ла мне мест­ная обы­ва­тель­ни­ца, – а он, сер­деш­ный, сто­ит в пе­ред­нем уг­лу на ко­ле­ноч­ках, под­няв­ши ру­ки квер­ху, как мерт­вый; по­сто­ишь, бы­ва­ло, так и пой­дешь...”На­сту­пи­ло прис­но­па­мят­ное ве­сен­нее утро, – вспо­ми­нал отец Квин­ти­ли­ан. – На во­сто­ке за­го­ра­лась за­ря, пред­ве­щав­шая вос­ход ве­сен­не­го солн­ца. Еще бы­ло тем­но, но око­ло хи­жи­ны, где жил ста­рец, тол­пи­лись лю­ди: несмот­ря на ве­сен­нюю рас­пу­ти­цу, они со­бра­лись сю­да, чтобы от­дать по­след­ний долг по­чив­ше­му стар­цу. Ко­гда я во­шел в са­мое по­ме­ще­ние, оно бы­ло за­би­то на­ро­дом, ко­то­рый всю ночь про­вел у гро­ба стар­ца. На­чал­ся от­пев. Это бы­ло сплош­ное ры­да­ние. Пла­ка­ли не толь­ко жен­щи­ны, но и муж­чи­ны...С боль­шим тру­дом вы­нес­ли гроб через ма­лые узень­кие сен­цы на ули­цу. Гроб хо­те­ли по­ста­вить на дров­ни, нести на се­бе его на клад­би­ще бы­ло невоз­мож­но, ибо до­ро­га на клад­би­ще пред­став­ля­ла ме­ста­ми топ­кую грязь, ме­ста­ми бы­ла по­кры­та сплош­ной во­дой. Тем не ме­нее из тол­пы неожи­дан­но вы­де­ля­ют­ся лю­ди, под­ни­ма­ют гроб на пле­чи... по­тя­ну­лись сот­ни рук, чтобы хо­тя кос­нуть­ся края гро­ба, и пе­чаль­ная про­цес­сия с неумол­ка­е­мым пе­ни­ем “Свя­тый Бо­же” дви­ну­лась к ме­сту по­след­не­го упо­ко­е­ния. Ко­гда при­шли на клад­би­ще, гроб по­ста­ви­ли на зем­лю, тол­па хлы­ну­ла к гро­бу. Спе­ши­ли про­стить­ся. Про­щав­ши­е­ся це­ло­ва­ли ру­ки стар­цу, при этом неко­то­рые как бы за­ми­ра­ли, мно­гие вы­ни­ма­ли из кар­ма­на бе­лые плат­ки, по­ло­тен­ца, ма­лень­кие икон­ки, при­кла­ды­ва­ли к те­лу усоп­ше­го и сно­ва уби­ра­ли в кар­ман.Ко­гда гроб опус­ка­ли на дно мо­ги­лы, мы пе­ли “Све­те Ти­хий”. Пес­ча­ный грунт зем­ли, от­та­яв­шие края мо­ги­лы гро­зи­ли об­ва­лом. Несмот­ря на пре­ду­пре­жде­ние, тол­па рва­ну­лась к мо­ги­ле, и гор­сти пес­ку по­сы­па­лись на гроб по­чив­ше­го. Ско­ро по­слы­ша­лись глу­хие уда­ры мерз­лой зем­ли о крыш­ку гро­ба.Мы про­дол­жа­ли петь, но не мы од­ни. “Смот­ри­те! смот­ри­те!” – по­слы­шал­ся го­лос. – Это кри­чал че­ло­век с под­ня­той ру­кою квер­ху. Дей­стви­тель­но, на­шим взо­рам пред­ста­ви­лась уми­ли­тель­ная кар­ти­на. Спу­стив­ший­ся с небес­ной ла­зу­ри необы­чай­но низ­ко, над са­мой мо­ги­лой де­лал кру­ги жа­во­ро­нок и пел свою звон­кую пес­ню, – да, мы пе­ли не од­ни, нам как бы вто­ри­ло тво­ре­ние Бо­жие, хва­ля Бо­га, див­но­го в Сво­их из­бран­ни­ках.Ско­ро на ме­сте упо­ко­е­ния стар­ца вы­рос над­мо­гиль­ный хол­мик. Во­дру­зи­ли боль­шой бе­лый крест с неуга­си­мой лам­па­дой и над­пи­сью: “Здесь по­ко­ит­ся те­ло свя­щен­но­ар­хи­манд­ри­та Сер­гия – про­то­и­е­рея Мит­ро­фа­на. Скон­чал­ся 23 мар­та* 1948 го­да. “По­дви­гом доб­рым под­ви­зах­ся, те­че­ние жиз­ни скон­чав”».Еще при жиз­ни ба­тюш­ка го­во­рил сво­им ду­хов­ным де­тям: «Не плачь­те обо мне, ко­гда я умру. Вы при­де­те на мою мо­гил­ку и ска­же­те, что нуж­но, и я, ес­ли бу­ду иметь дерз­но­ве­ние у Гос­по­да, по­мо­гу вам».По­сле кон­чи­ны ар­хи­манд­ри­та Сер­гия по­чи­та­ние его как по­движ­ни­ка и мо­лит­вен­ни­ка не толь­ко не умень­ши­лось, но со вре­ме­нем еще бо­лее воз­рос­ло. Мно­гие ве­ру­ю­щие при­хо­ди­ли на мо­ги­лу от­ца Сер­гия по­мо­лить­ся, по­лу­чить ду­хов­ное уте­ше­ние и за­ступ­ни­че­ство. Мо­щи пре­по­доб­но­ис­по­вед­ни­ка Сер­гия бы­ли об­ре­те­ны 11 де­каб­ря 2000 го­да и ныне на­хо­дят­ся в Вос­кре­сен­ском ка­фед­раль­ном со­бо­ре го­ро­да Тве­ри.

Ис­поль­зо­ван ма­те­ри­ал кни­ги: «Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Со­став­лен­ные игу­ме­ном Да­мас­ки­ным (Ор­лов­ским). Март». Тверь. 2006. С. 227–251


Молитвы

Тропарь преподобному исповеднику Сергию (Сребрянскому) глас 8

В тебе, отче, известно спасеся еже по образу: приим бо крест, последовал еси Христу, и дея учил еси презирати убо плоть, преходит бо, прилежати же о души, вещи безсмертней. Темже и со ангелы срадуется, преподобне Сергие, дух твой.

Ин тропарь преподобному исповеднику Сергию (Сребрянскому) глас 2

Издетска монашескую жизнь возжелал еси, преподобне отче Сергие, в нейже любовь Христову стяжав, пастырь добрый многим людем был еси, последи же и изгнание претерпев, венцем исповедничества украсился еси. И ныне, предстоя престолу Святыя Троицы, непрестанно моли просветити и спасти души наша.

Кондак преподобному исповеднику Сергию (Сребрянскому) глас 2

Чистотою душевною божественне вооружився, и непрестанныя молитвы, яко копие вручив крепко, пробол еси бесовская ополчения, Сергие отче наш, моли непрестанно о всех нас.

Молитва преподобному исповеднику Сергию (Сребрянскому)

О, священное главо, преблаженне отче Сергие, пастырю святый, молитвенниче неусыпный, серафимскою любовию ко Господу горящий; ты бо яко един от древлих явился еси, выну Христу предстояй; не отрини нас, немощных, не дерзающих возвести очеса на небо; услыши, отче священнейший, неотступная прошения наша и вознеси я от нас, долу поникших, ко Престолу Пресвятыя Троицы, да сохранит милосердый Господь Церковь Свою святую от расколов и ересей, да избавит Державу нашу Российскую от враг видимых и невидимых, и подаст всем, раце честных твоих мощей предстоящим и молящимся тебе, по коегождо потребе: пастырем благочестие и апостольскую ревность, иноком покаяние и в молитве пребывание, воином мужество и любы ко Отечеству, болящим благодарение и скорое вспоможение, и всем нам непорочное во страсе Божием жительство; да и мы недостойнии, сподобимся предстательством твоим Духа Святаго исполнитися, по отшествии своем лютых мытарств избавитися и блаженный оный глас Владыки Христа услышати: «приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира». Аминь.

Акафист преподобноисповеднику Сергию (Сребрянскому)

Кондак 1

Избраннаго Божиим велением на крест пастырскаго служения, молитвенника изряднаго и утешителя теплаго, праведных Марфы и Марии усерднаго почитателя, Радонежскому чудотворцу соименника и исповедника, преподобнаго отца нашего Сергия почтим, яко имеяй дерзновение ко Господу от всяких нас бед свобождати и на путь покаяния направляти, в песнех немолчно вопиющих: Радуйся, преподобноисповедниче Сергие, пастырю добрый и усердный молитвенниче.

Икос 1

Ангельским горением восхотевый, преподобне, от юности ближнему послужили, аще и недостойна себе во глубоцем смирении пастырства духовнаго зря, обаче имеяй теплаго заступника, святителя Митрофана Воронежскаго, яковый в видении сна тебе благословляше, обрел еси благодать предстояти Престолу Господню. Мы же, таковое промышление Божие о тебе видяще, сице рцем:Радуйся, от пелен сосудом избранным Святаго Духа быти предусмотренный; Радуйся, от младенства на службу Царю Славы призванный.Радуйся, издетска пост возлюбивый; Радуйся, сыне утешения и чадо послушания. Радуйся, яко измлада страждущим поработати возжелал еси;Радуйся, яко в чуждей стране в Православии укрепился еси.Радуйся, о покое своем нерадивый;Радуйся, всего себе в руце Божий предавый.Радуйся, вразумление у небеснаго твоего покровителя просивый;Радуйся, яко у святых его мощей благодать священства получивый.Радуйся, служителю Святая Святых изрядный;радуйся, Царицы Небесной почитателю присный.Радуйся, преподобноисповедниче Сергие, пастырю добрый и усердный молитвенниче.

Кондак 2

Видя себе благодатию священства одеянным, прославил еси Творца всяческих в деяниих своих, не скры бо в земли данный ти от Бога талант, егоже имя есть любы, но приумножил еси его стократ. Темже и по смерти не оскудеваеши изливати токи милосердых чудес твоих и скорое вспоможение подаваеши вопиющим ти: Аллилуия.

Икос 2

Разум недоразумеваемый разумети ища, досточудне, потщался еси свыше вразумление получити, како страшно есть Таинственное Брашно сие и кольми страшно Твое, Господи, Распятие. Сице помысливше, воспоим таковая:Радуйся, яко со страхом и трепетом выну Святой Трапезе предстоял еси;Радуйся, яко со тщанием велиим ко Святым Тайнам приступал еси. Радуйся, ангелов собеседниче и преподобных радование;Радуйся, чистоты душевныя и телесныя хранителю.Радуйся, честный образе пастыря кроткаго; Радуйся, душу свою полагавый за словесныя овцы. Радуйся, яко в молитве за паству свою неоскудеваяй; Радуйся, и нас, малодушных, укрепляй. Радуйся, преисполненный всякия благостыни; Радуйся, московския и тверския земли сугубый молитвенниче.Радуйся, яко свято и непорочно зде пребывал еси; Радуйся, яко чада своя выну горняя помышляти наставлял еси.Радуйся, преподобноисповедниче Сергие, пастырю добрый и усердный молитвенниче.

Кондак 3

Промыслом Божиим во граде Орле просиявый, идеже паству свою молитвами, яко орел птенцы своя крилами покрывал еси, выну очима ума своего Крест Христов созерцая, скорбных и печальных утешал еси, да просветится свет твой пред человеки, внегда звати ти: Аллилуйя.

Икос З

Имеяй любы нелицемерную, предал еси всего себе Создателю вышних и нижних Искупителю и был еси помощник страждущим в недузех, утешитель скорбящих, путеводитель заблудших в море житейских попечений, алчущих истины питатель, младенствующих в добродетели наставник, вопиющих таковая:Радуйся, сеятелю слова Христова усердный;Радуйся, молитвенниче о пасомых прилежный. Радуйся, яко храмоздателя подвиг подъял еси; Радуйся, яко хранилище писаний богодухновенных собрал еси.Радуйся, наставлением в законе Господнем отроки вразумивый;Радуйся, безсребренниче, вся земная стяжания презревый.Радуйся, плод духовный собравый;Радуйся, любы, радость, мир, долготерпение стяжавый.Радуйся, яко воин Господень был еси; Радуйся, яко плоть свою со страстьми и похотьми распял еси.Радуйся, воздержание выну имевый;Радуйся, в Дусе ходящий и наша тяготы носящий.Радуйся, преподобноисповедниче Сергие, пастырю добрый и усердный молитвенниче.

Кондак 4

Бурная стремления мира сего оставил еси, отче преславне, и востекл еси облобызати честныя мощи Саровскаго чудотворца, блаженнаго Серафима. Тойже связа двоицу честную, Великоименитую Княгиню Елисавету и пастыря кроткаго Митрофана, благослови я на соработничество и бе тем присный помощник. Мы же, радующеся сему, воспеваем выну:Аллилуйя.

Икос 4

Слыша словеса Божия и держа я в сердце своем, яко пастырь добрый и стадо его едины суть, потщался еси тещи с воины супротив безбожныя агаряны, мы же таковой твоей любве дивящеся, воспеваем сице: Радуйся, паству свою во бранех не оставивый;Радуйся, с нею все тяготы воинскаго жития разделивый. Радуйся, хлад и зной смиренно претерпевый; Радуйся, яко от Святыя Трапезы воины утешал еси.Радуйся, яко оных не устрашитися часа смертнаго призывал еси;Радуйся, яко тех в небесная селения достойно провождал еси.Радуйся, яко о воинах твоих попечение имела Княгиня милосердная;Радуйся, о сей праведнице молитвенниче непрестанный.Радуйся, предстательством своим ближних охраняеши;Радуйся, погибающих во гресех исправляеши.Радуйся, душ отчаявшихся с Богом примирение;Радуйся, кающимся грешником по Бозе радование.Радуйся, преподобноисповедниче Сергие, пастырю добрый и усердный молитвенниче.

Кондак 5

Зря, блаженне отче, яко сила Божия в немощи совершается, егда скорбящая вдовица Княгиня Елисавета безбожнаго врага простила есть и абие удалилася мира сего, паче всякия его доброты возлюбивши Богу и ближнему служити, возгласил еси в сердце твоем: Аллилуйя.

Икос 5

Видящи Великая Мати Елисавета, како чудно житие твое и доброхвально, потщалася есть во главизну канона обители своея словеса твоя положити. Тогда воззва тя от предел Орловских, возглашаше сице:Радуйся, яко коегождо быти обителию Святаго Духа призываеши;Радуйся, яко непрестанной молитве и трезвению научаеши.Радуйся, словеса жизни вечныя выну глаголавый;Радуйся, светом Евангелия светитися люди твоя наставивый.Радуйся, яко образ Божий во всяком человеце почитал еси;Радуйся, яко подобие Божие стяжати чада твоя увещевал еси.Радуйся, со страхом Божиим в Дом Господень входивый;Радуйся, о покое своем нерадивый.Радуйся, увеселение и отрадо к тебе прибегающих;Радуйся, служению апостольскому поревновавый.Радуйся, яко о вольных Страстях Господних никогдаже забывал еси;Радуйся, Царицу Небесную, яко Игумению обители твоея ублажал еси.Радуйся, преподобноисповедниче Сергие, пастырю добрый и усердный молитвенниче.

Кондак 6

Проповедника богоносна зряще тя орловская паства твоя, велиим рыданием и стоном объята бысть: не остави нас сирых, отче возлюбленнейший, восклицающи и вопиющи горце:Аллилуйя.

Икос 6

Возсия свет жития твоего, грады и веси державы Российския озаряя. Тако исполнишася словеса Евангельская, яко не подобает светильнику под спудом стояти, но на свещнице всем светити. Темже тебе, на великое служение во обители святой призванному, воспеваем сице:Радуйся, двакраты от Господа отъятием десницы вразумленный;Радуйся, от иконы Пречистая Вратарницы исцеленный.Радуйся, благословение на новое служение от духоносных старцев испросивый;Радуйся, всецело себе воле Божией покоривый.Радуйся, вся силы своя на святое послушание положивый;Радуйся, послушанием смиренным Великую Княгиню возвеселивый.Радуйся, чистоты ума усердный хранителю;Радуйся, даров Святаго Духа прилежный стяжателю.Радуйся, кадило благоуханное;Радуйся, сосуде благодати избранный.Радуйся, крине райский, в Российстей земли прозябший;Радуйся, древо благосеннолиственное, добродетельми украшенное.Радуйся, преподобноисповедниче Сергие, пастырю добрый и усердный молитвенниче.

Кондак 7

Хотя избранну храмину Духа Святаго себе сотворити, востекл еси, отче блаженне, во обитель сестер Лазаревых всем сердцем Богу и ближним послужити, совокупил еси обоя: благую часть убо, яко Мария; в молитве, и милостивую, яко Марфа, в деянии, тем же показал еси нам путь добродетели, присно глаголя: Аллилуйя.

Икос 7

Дивнаго служителя святых Марфы и Марии виде тя блаженная Елисавета, умилися сердцем и возрадовася духом, яко не оставил есть милосердый Господь ю едину,вопияше сице:Радуйся, глаголом Господним страждущих,утешаяй;Радуйся, евангельская словеса исполняяй.Радуйся, познанию божественных истин премудрый учителю;Радуйся, чистоты Православной веры присный ревнителю.Радуйся, в советех николиже паству свою не оставляли;Радуйся, души чад своих от страстей и грехов пагубных очищаяй.Радуйся, рекий, яко силу Христову не возможет ничто поколебати;Радуйся, яко сестер обители в многотрудных подвизех укреплял еси.Радуйся, яко тех познати немощь свою наставлял еси;Радуйся, яко словеса: "без Мене не можете творити ничесоже", - возлюбил еси.Радуйся, инокиням духовный наставниче;Радуйся, и ныне монашествующим ко спасению путеводителю.Радуйся, преподобноисповедниче Сергие, пастырю добрый и усердный молитвенниче.

Кондак 8

Странно чудо и преславно сотворил есть Господь во дни земнаго жития твоего, егда яви тя отроковице в сонном видении, вкупе с многострадальною Княгинею Елисаветою, в райских чертозех поклонение Небесному Жениху творящих, в ризы пресветлые одеяны и венцы нетленными увенчаны, поюще Богу: Аллилуйя.

Икос 8

Весь бе в нижних и вышних никакоже отступи Превечное Слово. Оле страшнаго таинства, оле благоутробия Божия, ибо Господь кого предузна, того и предызбра, темже небесную славу твою зряще, взываем:Радуйся, на крест исповедничества от юности предызбранный;Радуйся, многими труды и скорбьми вышния селения достигнувый.Радуйся, в горней обители Марфы и Марии пребывающий;Радуйся, тамо присно за ны молящийся.Радуйся, в белые одежды милосердия и многострадания одеянный;Радуйся, о грядущих страданиях за истину Господом извещенный.Радуйся, с преподобным Сергием и святой Елисаветой Престолу Вышняго предстоящий;Радуйся, лицем к Лицу Царя царствующих зрящий.Радуйся, в соборе новомучеников и исповедников прославленный;радуйся, о земной славе нерадивый, славою небесною осиянный.Радуйся, ты бо мудрость века сего презрел еси;Радуйся, ты бо высшую Мудрость и Истину Христа возлюбил еси.Радуйся, преподобноисповедниче Сергие, пастырю добрый и усердный молитвенниче.

Кондак 9

Все естество ангельское удивися, зря богоугодное житие твое, святе, ибо во плоти яко бесплотен явился еси и возмогл умертвили страсти греховныя, целомудрием и смирением козни лукаваго миродержца побеждая и того коварствия в ничтоже обращая, мы же таковии труды твоя узревше, воспеваем: Аллилуйя.

Икос 9

Ветия многовещанныя, яко рыбы безгласныя видим о тебе, отче Сергие, недоумеют бо глаголати, како врази Христовы, дерзостно хотящий обитель милосердия разорити, узнаша тя пастыря добраго и отца чадолюбиваго, града Орла дивное прозябение, стыдом великим объятыя, от агниц Божиих отступиша. Мы же, чудо таковое видяще, верно вопием:Радуйся, Господа славящий, время страдалицам на покаяние давшаго;Радуйся, яко от плененной Княгини попечение о сестрах ея приял еси.Радуйся, яко утешение духовное скорбящим подавал еси;Радуйся, яко подвиг иноческий первее втайне подъял еси.Радуйся, святителем Тихоном на путь монашеский благословенный;Радуйся, яко в ангельский чин с радостию и трепетом облеклся еси.Радуйся, яко от того часа до смертнаго обеты монашестии сохранил еси;Радуйся, поношения всяческая, якоже обеща, претерпел еси.Радуйся, во плоти живый духовно, на земли небесно;Радуйся, бисера драгаго Христа обретый.Радуйся, яко печальника российскаго имя получил еси;Радуйся, яко его путем молитвою за Отечество шествовал еси.Радуйся, преподобноисповедниче Сергие, пастырю добрый и усердный молитвенниче.

Кондак 10

Спасти хотя от поругания святыню, проповеда слово пастыреначальника Христова святителя Тихона: не достоит бо отдавати Чашу Господню на попрание. Темже и сподобися пострадати яко исповедник, воспевая выну: Аллилуйя.

Икос 10

Стена был еси, отче, всем прибегающим к тебе с верою, утешение подавали всем скорбящим и озлобленным, во дни безбожных гонений истинных пастырей лишенным. Темже и нам, к тебе приходящим и милостиваго твоего заступления у Владыки Небеснаго просящим, буди помощь и забрало крепкое, вопиющим таковая:Радуйся, правил седьми Вселенских Соборов хранителю;Радуйся, столпе непоколебимый Православия.Радуйся, образе великаго терпения;Радуйся, прогонителю вражеских сомнений.Радуйся, ты бо узы темничныя радостно претерпел еси;Радуйся, слава Богу за все выну восклицал еси.Радуйся, под Покровом Пресвятыя Владычицы житие твое совершил еси;Радуйся, Еяже водительством в тверския пределы преселился еси.Радуйся, яко и во изгнании твоем гонимая чада собрал еси;Радуйся, от сея земли к Небесным обителем преставился еси.Радуйся, и по преставлении твоем нас не оставляющий;Радуйся, явлением мощей твоих нас укрепляющий.Радуйся, преподобноисповедниче Сергие, пастырю добрый и усердный молитвенниче.

Кондак 11

Пение всеусердное приносим ти, Сергие исповедниче, како возмогл еси претерпети толикия неправды и попрания, лишения и изгнания, равночисленная бо песка морскаго поругания, воспевая сице: Аллилуйя.

Икос 11

Светоподательна светильника зрим тя, Сергие святе, егда ты во изгнании сущий, невещественный огнь молитвы Иисусовой в сердце своем носяй, воссылал еси хвалу Творцу всяческих, темже почитаем тя сице:Радуйся, со смирением суровство пинежскаго изгнания восприявый;Радуйся, и в сем изгнании посещением чад твоих утешенный.Радуйся, яко тамо в старости твоей тяжкия труды претерпел еси;Радуйся, яко помощи Божией дивно сподобился еси.Радуйся, в гонениих молитвенниче непрестанный;Радуйся, свыше от Заступницы Усердной утешенный.Радуйся, яко бремя скорбей присных твоих понесл еси;Радуйся, и во узах подвига старчества не оставил еси.Радуйся, высото духовнаго прозрения;Радуйся, глубино божественнаго смирения.Радуйся, восшедый на высоту небесных добродетелей;Радуйся, вся земная во уметы вменивый.Радуйся, преподобноисповедниче Сергие, пастырю добрый и усердный молитвенниче.

Кондак 12

Благодать дати восхотев, ущедри тя Господь даром молитвы непрестанной, Небеса отверзающей. Мы же, зряще множество чудес твоих, имиже изгнание твое облагоухал еси, токи дивных исцелений, обидимых скорое заступление, от нашествия иноплеменник веси своея преславное избавление, воспеваем ти:Аллилуйя.

Икос 12

Поюще твое успение, хвалим тя вси, яко одушевленный храм Духа Святаго: ты бо в житии своем прослави Пресвятую Троицу, показуя истинный образ преподобия и правды. Научи и нас, многогрешных, непреложно волю Божию творити, вопиющих ти:Радуйся, по отшествии твоем теплый за ны ходатаю;Радуйся, яко птицы сельныя на небеса отшествие твое воспеваху. Радуйся, российский земли небесный молитвенниче; Радуйся, яко явлением святых мощей твоих землю тверскую озарил еси. Радуйся, яко тех благоуханием Бога прославил еси; Радуйся, яко сподобил еси нас нетленныя твоя мощи лобызати.Радуйся, многоразличныя чудеса изливающий;Радуйся, ленивыя на молитву подвигающий. Радуйся, расслабленныя духом к покаянию обращение;Радуйся, света Евангельскаго присное озарение.Радуйся, крепкое наше заступление;Радуйся, неусыпный в скорбех помощниче.Радуйся, преподобноисповедниче Сергие, пастырю добрый и усердный молитвенниче.

Кондак 13

О, предивный и преславный, новый чудотворче,/ достохвальный исповедниче, отче наш Сергие!/ Приими ныне малое моление сие наше,/ во умилении сердец тебе возносимое,/ и умоли Господа нашего Иисуса Христа,/ да избавит ны от всякие напасти вражия,/ от нашествия иноплеменник и междоусобныя брани,/ и сподобит нас в непрестанной молитве и покаянии/ веру Православную до конца сохранити и грядущая в Небесех благая улучити, воспевая Богу:// Аллилуйя.

Сей кондак читается трижды, затем икос 1 и кондак 1.

Молитва

О священная главо, преблаженне отче сергие, пастырю святый, молитвенниче неусыпный, серафимскою любовию ко Господу горящий; ты, бо яко един от древних явился еси, выну Христу предстояй. Не отрини нас, немощных, не дерзающих возвести очеса на небо; услыши, отче священнейший, неотступная прошения наша, и вознеси я от нас, долу поникших, ко престолу Пресвятыя Троицы, да сохранит милосердый Господь Церковь свою святую от расколов и ересей, да избавит державу нашу российскую от враг видимых и невидимых и подаст всем, раце честных твоих мощей предстоящим и молящимся тебе, по коегождо потребе: пастырем благочестие и апостольскую ревность, иноком покаяние и в молитве пребывание, воином мужество и любы ко отечеству, болящим благодарение и скорое вспоможение, и всем нам непорочное во страсе божием жительство; да и мы, недостойнии, сподобимся предстательством твоим Духа Святаго исполнитися, по отшествии своем лютых мытарств избавитися и блаженный оный глас Владыки Христа услышати: "Приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира". Аминь.

Почитание святого в Марфо-Мариинской обители милосердия

В 1908 году Великая княгиня преподобномученица Елизавета усиленно трудилась над проектом по созданию Марфо-Мариинской обители. Предложения по устроению обители были поданы от нескольких лиц. Подал свой проект и отец Митрофан; его проект настолько пришелся по душе Великой княгине, что именно его она положила в основу устроения обители. Для его осуществления она пригласила отца Митрофана на место духовника и настоятеля храма в обители.

Отец Митрофан привык к служению в Орле, где у него сложились прекрасные отношения с паствой, которой он отдавал все свое время и силы, и ни он не хотел с ней расстаться, ни она с ним. «Бывало, кончишь давать крест после обедни, а народ все идет и идет. С одним побеседуешь, другой просит совета, третий спешит поделиться своим горем — и так тянутся часы... Матушка ждет меня обедать, да только я раньше пяти часов вечера никак из церкви не выберусь», — вспоминал отец Митрофан.

Великая княгиня преподобномученица Елизавета, не смея отказаться от предложения преподобномученицы Елизаветы, отец Митрофан обещал подумать и дать свой ответ позже. На пути из Москвы в Орел он вспомнил родную, горячо его любящую паству и представил, как тяжело будет обоюдное расставание. От этих дум и воспоминаний его душа пришла в смятение, и он решил отказаться от предложения Великой княгини. В тот момент, когда он это подумал, он почувствовал, что у него отнялась правая рука. Он попытался поднять руку, но безуспешно: ни пальцами пошевелить, ни согнуть руку в локте он не смог. Отец Митрофан понял, что это, видимо, Господь его наказывает за сопротивление Его святой воле, и он тут же стал умолять Господа простить его и пообещал, если исцелится, переехать в Москву. Понемногу рука обрела чувствительность, и через два часа все прошло.

Он приехал домой совершенно здоровым и вынужден был объявить прихожанам, что покидает их и переезжает в Москву. Многие, услышав это известие стали плакать и умолять его не покидать их. Видя переживание паствы, добрый пастырь не смог ей отказать, и хотя его настоятельно звали в Москву, он все откладывал с отъездом. Он даже снова решил отказаться и остаться в Орле. Вскоре после этого он заметил, что у него без всякой видимой причины начала распухать правая рука, и это стадо приносить ему затруднение на службе. Он обратился за помощью к одному из своих родственников, доктору Николаю Яковлевичу Пясковскому. Врач, осмотрев руку, сказал, что никаких причин болезни нет и он не может дать в этом случае какого бы то ни было медицинского объяснения и, следовательно, помочь.

В это время из Москвы в Орел привезли чудотворную Иверскую икону Божией Матери. Отец Митрофан пошел помолиться и, стоя перед образом, пообещал, что примет бесповоротно предложение Великой княгини и переедет в Москву. С благоговением и страхом он приложился к иконе и вскоре почувствовал, что руке стало лучше. Он понял, что на переезд его в Москву и поселение в Марфо- Мариинской обители есть благословение Божие, с которым нужно смириться.

После этого, желая получить благословение от старцев, он поехал в Зосимову пустынь. Он встретился со схииеромонахом Алексием и другими старцами и поведал им о своих сомнениях и колебаниях: не будет ли дело, которое он на себя берет, свыше сил. Но они благословили его браться за дело. Отец Митрофан подал прошение о переводе в обитель, и 17 сентября 1908 года священномученик Владимир, митрополит Московский, назначил его настоятелем Покровской и Марфо-Мариинской церквей на Большой Ордынке, поскольку сама Марфо-Мариинская обитель начала свою деятельность только с 10 февраля 1909 года, когда Великая княгиня Елизавета переехала в дом, предназначавшийся под обительский.

Отец Митрофан, поселившись в обители, сразу же принялся за дело, отдавшись ему всей душой, — как это было в Орле, когда он занимался постройкой церкви, устроением школы и библиотеки, как было и во время войны, когда он стал отцом духовных детей, которые каждодневно подвергались смертельной опасности. Он часто служил, не жалея сил наставлял тех, еще немногочисленных, сестер, которые пришли жить в обитель. Настоятельница обители вполне поняла и оценила священника, которого им послал Господь. Она писала о нем Государю: «Он исповедует меня, окормляет меня в церкви, оказывает мне огромную помощь и подает пример своей чистой, простой жизнью, такой скромной и высокой по ее безграничной любви к Богу и Православной Церкви. Поговорив с ним лишь несколько минут, видишь, что он скромный, чистый и человек Божий, Божий слуга в нашей Церкви».

Несмотря на трудности и новизну предпринятого дела, обитель благословением Божиим, смирением и трудами настоятельницы, духовника обители отца Митрофана и сестер с успехом развивалась и расширялась. В 1914 году в ней было девяносто семь сестер, она имела больницу на двадцать две кровати, амбулаторию для бедных, приют для восемнадцати девочек-сирот, воскресную школу для девушек и женщин, работавших на фабрике, в которой обучалось семьдесят пять человек, библиотеку в две тысячи томов, столовую для бедных женщин, обремененных семьей и трудящихся на поденной работе, кружок для детей и взрослых «Детская лепта», занимающийся рукоделием для бедных.

На поприще христианской деятельности Великая княгиня Елизавета прослужила до мученического конца. Вместе с ней (и до самого закрытия обители) трудился и отец Митрофан. Наступил 1917 год — февральская революция, отречение Государя, арест Царской семьи, октябрьский переворот.

Почти сразу после революции был совершен набег на Марфо-Мариинскую обитель вооруженных людей.

Вскоре Великая княгиня была арестована. Незадолго перед арестом она передала общину попечению отца Митрофана и сестры-казначеи. Великая княгиня была увезена на Урал, в Алапаевск, где 5 (18) июля 1918 года приняла мученическую кончину.

25 декабря 1919 года Святейший Патриарх Тихон, хорошо знавший отца Митрофана, благодаря его за многие труды, преподал ему первосвятительское благословение с грамотой и иконой Спасителя: В это время решился для отца Митрофана и его супруги Ольги вопрос о монашестве. Много лет живя в супружестве, они воспитали трех племянниц-сирот и желали иметь своих детей, но Господь не давал исполниться их желанию. Увидев в этом Божию волю, призывающую их к особому христианскому подвигу, они дали обет воздержания от супружеской жизни. Это было уже после переезда их в Марфо-Мариинскую обитель. Долгое время этот подвиг был для всех скрыт, но когда произошла революция и наступило время всеобщего разрушения и гонений на Православную Церковь, они решили принять монашеский постриг. Постриг совершен по благословению святого Патриарха Тихона. Отец Митрофан был пострижен с именем Сергий, а Ольга — с именем Елизавета. Вскоре после этого Патриарх Тихон возвел отца Сергия в сан архимандрита.

В 1922 году безбожные власти произвели изъятие церковных ценностей из храмов. Многие священнослужители были арестованы, некоторые расстреляны. Одним из предъявляемых обвинений было чтение в храмах послания Патриарха Тихона, касающегося изъятия церковных ценностей. Отец Сергий вполне разделял мысли Патриарха и считал, что не следует во избежание кощунств отдавать церковные сосуды. И хотя изъятие из храмов обители произошло без всяких эксцессов, отец Сергий прочел в храме послание Патриарха, за что 23 марта 1923 года был арестован. Пять месяцев он томился в тюрьме без предъявления обвинения и затем по приказу ГПУ от 24 августа 1923 года был выслан на один год в Тобольск.

Из ссылки в Москву отец Сергий вернулся 27 февраля 1925 года и на следующий день как бывший ссыльный явился в ГПУ, чтобы узнать о решении относительно своей дальнейшей судьбы. Следователь, которая вела его дело, сказала, что священнику разрешается совершать церковные службы и говорить за богослужениями проповеди, но он не должен занимать никакой административной должности в приходе, и ему запрещено принимать участие в какой-либо деловой или административной приходской деятельности.

Отец Сергий вернулся в Марфо-Мариинскую обитель. Однако недолго пришлось ему прослужить в Марфо-Мариинской обители. В 1925 году власти приняли решение ее закрыть, а насельниц сослать. Часть здания была отобрана поликлинику. Некоторые из ее работников решили отобрать обительскую квартиру у отца Сергия и для этого донесли в ОГПУ, обвинив священника в антисоветской агитации среди сестер обители, будто он, собирая их, говорил, что советская власть преследует религию и духовенство. На основании этого доноса 29 апреля 1925 года отец Сергий был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму.

30 июня дело было рассмотрено и принято решение освободить священника. 2 июля Коллегия ОГПУ прекратила дело, и отец Сергий был освобожден.

За то время, пока отец Сергий был в заключении, Марфо-Мариинская обитель была закрыта, а сестры арестованы. Некоторые из них были высланы относительно недалеко — в Тверскую область, но большинство сослано в Казахстан и Среднюю Азию.

Отец Сергий и матушка Елизавета выехали в село Владычня Тверской области и поселились в бревенчатом, покрытом дранкой одноэтажном доме, в котором когда-то жил отец матушки, протоиерей Владимир Исполатовский. Первое время отец Сергий не служил, но часто ходил молиться в Покровский храм, в котором стал служить в 1927 году.