«Когда мы оказались в монастыре, возвращаться в мир уже не захотелось»

Игумения Амвросия (Гавринева)

Наше родное Подмосковье богато на древние святыни. Одна из них находится в Можайском районе. Это Успенский Колоцкий монастырь, основанный в 1413 году сыном Димитрия Донского благоверным князем Андреем Можайским, которому было в ту пору 24 года. Обитель созидалась на месте явления чудотворной иконы Божией Матери Колочской крестьянину Луке. Многие чудеса и знамения совершались от этого образа на протяжении минувших столетий. В 1563 году, собираясь в поход для покорения Полоцка, царь Иоанн Грозный в числе прочих чудотворных образов и крестов «изволи взяти Пречистую Богородицу чудотворную Колощкую». Во время Отечественной войны 1812 года, накануне Бородинского сражения, здесь расположилась штаб-квартира Кутузова, здесь же генерал Багратион и подполковник Давыдов обсуждали план создания партизанских отрядов. А после отступления русских войск монастырь был превращен в главный французский госпиталь, где даже Наполеон ночевал среди раненых.

XX век ознаменовался закрытием мужской обители, а в последнем его десятилетии – началом ее возрождения в качестве подворья Спасо-Бородинского женского монастыря, затем – в качестве епархиального Успенского Колоцкого женского монастыря. Нынешняя его настоятельница игумения Амвросия (на тот момент – послушница Ирина) вместе с несколькими сестрами была переведена сюда из Спасо-Бородинского монастыря без малого четверть века назад. И хотя следы разрухи встречались на каждом шагу, но, по ее воспоминаниям, повсюду цвела сирень и чувствовалось какое-то необыкновенное присутствие благодати Божией.

Как в Дивееве!

Матушка, вероятно, это впечатление – весна, сирень с ее терпким, сладковатым запахом – и ощущение благодати Божией помогло Вам пережить разлуку с «родным гнездом», как Вы называли Спасо-Бородинский монастырь, куда пришли по зову сердца, оставив учебу в Ростовском педагогическом институте, престижный факультет иностранных языков?

Тогда в Колоцком монастыре настоятельницей была матушка Таисия (Исаева), и она почему-то сестрам говорила: «Тут как в Дивееве!» Но в Дивееве Матерь Божия Сама являлась, и преподобный Серафим Саровский при сооружении Святой Канавки говорил: «Я по своей воле в монастыре ни одного камешка не поставил, только по указанию Царицы Небесной», а здесь, на Можайской земле явился Ее Образ... И, действительно, здесь ощущается покровительство Пресвятой Богородицы. Хотя не скрою, уходила я из «родного гнезда» с большой скорбью в душе – мне совсем не хотелось расставаться с той обителью, где я сделала свои первые шаги на пути монашеского делания и где чувствовала себя как в духовном раю. Лишиться всего этого и отправиться на новое место, где ничего нет? Морально было тяжело. Указ Священного Синода об открытии Успенского Колоцкого монастыря был зачитан митрополитом Ювеналием 10 октября 1997 года, в день памяти преподобной Рахили Бородинской. А чуть ранее, 12 мая этого года, в день памяти основательницы и первоначальницы Спасо-Бородинского женского монастыря игумении Марии (Тучковой) я вместе с монахиней Сергией впервые приехала сюда с ночевкой, и мы остались на постоянное жительство. Одно утешало: если это воля Божия, я не должна ей прекословить. Мне просто надо постараться ее исполнить.

И как, отпустила вполне понятная тоска по Спасо-Бородинской обители?

Однажды, когда в домовом храме во имя преподобномученицы великой княгини Елисаветы Феодоровны я вычитывала вечерние молитвы, то ощутила, что я дома. Это было каким-то духовным утешением от Господа Бога, затем последовали и другие радостные моменты. Большим утешением для всех нас стало возвращение монастырю в 1998 году списка чудотворной Колочской иконы Божией Матери. Помнится, зазвонили ко всенощной колокола, и тут к воротам обители подъехал «рафик». Из него вышли люди, которые спросили нашу матушку Таисию: «Простите, Вы не подскажете, что это за храм?» – «Это Успенский Колоцкий монастырь», – ответила она. Приезжие обрадовались. Они сообщили, что именно сюда и направлялись – везли из Москвы икону. А история, с ней связанная, такова: бывший старший научный сотрудник НИИ киноискусства Владимир Петрович Михайлов завещал своей дочери Елене после его смерти отдать хранившуюся в их московской квартире Колочскую икону Божией Матери в Колоцкий монастырь. Где он находится, потомки хранителя святыни не знали и обратились в Новодевичий монастырь Московской епархии. Там им посоветовали доехать до Спасо-Бородинского монастыря и спросить у сестер дальнейший путь. Но так получилось, что «рафик» проехал все указатели на Бородино – иными словами, москвичи заблудились. Вдруг они увидели колокольню за глухим деревянным забором и поразились: простой деревянный забор – и такие массивные железные ворота, совсем новые! А нам их только поставили... Сама Матерь Божия привела москвичей по нужному им адресу. И это было первое чудо от привезенной ими святыни, что приятно удивило наших гостей.

А каким образом святыня оказалась в московской семье?

Елена Владимировна сообщила, что эта икона передавалась в их семье на протяжении семидесяти лет из поколения в поколение, начиная с прадеда ее отца, несшего одно время послушание церковного старосты в селе Колоцкое. Вначале мы решили, что это и есть тот подлинный чудотворный образ, в древности явленный крестьянину Луке и утерянный в прошлом столетии. Однако специалисты датировали икону не XV веком, а концом XIX века.

Но чудотворения по молитвам у этого образа тоже ведь происходят?

Множество чудес было за эти годы, и сестры бережно их записывают. Люди звонят, пишут или сами приезжают и рассказывают об исцелении при заболеваниях рук, ног, головы и так далее. Глазные болезни исцеляются и болезни, связанные со слухом. А сколько семейных пар, которые хотели иметь ребенка, но по причине нездоровья не могли, всё-таки стали счастливыми родителями! Одни из первых наших прихожан, приезжавшие из Москвы – врач-невропатолог Валерий с супругой Натальей – вымолили себе сына, Георгия, который сейчас уже в армии служит. В другой семье случилась бы трагедия, если бы не помощь Матушки Божией. Плод в утробе мамочки перестал подавать признаки жизни, врачи настаивали на аборте. Женщина с супругом приехала в нашу обитель, оба слезно молились перед образом Колочской Божией Матери, а моя предшественница, матушка-настоятельница Рахиль, посоветовала им мазаться маслицем от этой иконы, не прекращать молиться дома и не терять надежды. Через год они приехали с доченькой. Как мы узнали, на повторном обследовании УЗИ показало: ребенок шевелится, он жив! Девочка родилась в воскресенье, и родители назвали ее Анастасией, даже не ведая, что это имя в переводе с греческого означает «воскресение».

Матушка, прихожане, паломники и просто жаждущие помощи в болезнях и житейских невзгодах люди часто ее получают в вашей обители. А Вы можете рассказать о чем-то, что произошло с Вами, на Ваш взгляд, не случайно?

Могу. Начну с того момента, что после назначения меня настоятельницей монастыря в 2006 году моей первостепенной задачей было сохранить мир в обители. Ведь монастырь – это живой организм, а игумения – его глава, и, если, допустим, отрубить руку или удалить какой-то орган, рана нескоро заживет. Но у нас, к сожалению, настоятельницы часто менялись. И в Спасо-Бородинской обители, и в Колоцкой. По этой причине немало насельниц ушло, оставило монастырь. Горькие были потери... Став здесь пятой настоятельницей, я понимала, что без помощи свыше не смогу справиться. Такая серьезная трудность встала передо мной в полный рост. Нужно было как-то успокоить, сестер, утешить их, наладить монашескую жизнь. Подходя к Колочской иконе Божией Матери, я просила Пресвятую Богородицу: «Матерь Божия, всю себя Тебе вручаю. Всех сестер, обитель святую покрой Своим омофором, направи так, как Ты знаешь, как Ты хочешь». Была у нас и другая трудность, связанная с реставрацией. Поскольку передача документов моей предшественницей мне как новой настоятельнице проходила в спешке, во многие дела, которые велись в монастыре, я не успела вникнуть. Много чего я не знала, не понимала. И тут произошло чудо – именно так можно расценивать то, что случилось вскоре. Человек, возглавлявший строительно-реставрационную компанию «Практика» назвал мне суммы, которые должны были выделяться Министерством культуры на реставрацию – на противоаварийные работы и на проектные. Затем он куда-то уехал, дозвониться до него было невозможно. Мне пришлось в срочном порядке искать другую организацию – ведь не поторопись мы, Министерство культуры вычеркнуло бы нас из списка, и денег мы бы не получили.

Новой реставрационной организации я озвучила, что противоаварийные работы будут проводиться в двухэтажном игуменском корпусе, а проектные работы потребуются для стены с башенками, которые отсутствовали после Великой Отечественной войны. Как выяснилось позже, у реставрационной фирмы «Практика» были иные планы: ими планировалось проведение реставрационных работ на одной из башенок монастырской ограды, а на игуменский корпус сделать проект. Теперь очевидно, что та моя невольная ошибка была промыслительной, потому как сам корпус находился в аварийном состоянии, в нем протекала крыша, в стенах зияли огромные дыры – и благодаря противоаварийным работам дыры удалось залатать, крышу покрыть, пусть и временно, зато игуменский корпус по сей день жив, он не разрушается! А благодаря сделанному в 2006 году проекту на монастырскую ограду мы несколько позже, накануне 200-летнего юбилея Бородинской битвы, были включены в Программу по реставрации святынь, и на выделенные деньги нам отреставрировали колокольню...

Уже и в наши дни рядом с кельями слышалось ангельское пение

Матушка, давно в Колоцком монастыре прекратился тот болезненный процесс смены настоятельниц, наносивший урон духовной жизни сестер. Скоро будет шестнадцать лет, как Вы бессменно возглавляете эту обитель, и, думается, за эти годы, говоря мирским языком, у Вас появился капитал доверия. Сестринского доверия. Вероятно, они рассказывают Вам о многом. А рассказывают ли о тех чудесах, которые наверняка с ними происходили?

Атмосфера в нашем монастыре, где сейчас подвизается около двадцати сестер, слава Богу, мирная, доверительная. А чудо... Хочется верить, что оно – маленькое или большое, явное или неявное – с каждым из нас происходит и придает духовной бодрости. Расскажу об одном чуде, случившемся в начале пандемии, когда после Пасхи мы стали совершать крестные ходы вокруг монастыря с Колочской иконой Божией Матери и песнопениями. Начиная свой крестный ход, мы первоначально звонили в колокола. Незадолго до празднования Колочской иконы (это 22 июля) мне одна сестра мне поведала, что в один из дней она не пошла на крестный ход с другими сестрами, так как у нее заболела голова и она прилегла. Услышав звон колоколов, она подумала: «Значит, сестры уже ушли». Вдруг за окном кельи раздалось пение – громкое, сильное. Сестра решила, что это включили озвучку, которую в монастыре включают во время Литургии и всенощной. Но позже выяснилось, что все на тот момент были уже далеко от этого места. Так кто же тогда пел поблизости высокими голосами: «Господи, помилуй нас»? Сестра обеспокоилась: может, она в прелесть впала? Мы с ней поговорили и поняли, что это не могло быть состояние прелести, потому что в это время совершался крестный ход вокруг обители и совершалось всеобщее молитвенное обращение ко Спасителю, Божией Матери, всем Небесным Силам и святым угодникам Божиим. Полагаю, что Господь дал сестре утешение услышать песнопение ангельское. Кстати, и наши прихожанки несколько раз мне рассказывали, что в советское время, когда монастырь еще был закрыт и в храме были заколочены окна и двери, они потихоньку приходили сюда и молились, чтобы Господь услышал их молитвы и Матерь Божия со временем возобновила бы на этом месте святую обитель. В те минуты они слышали в заколоченном храме песнопения!

Прихожане многих церквей отмечали: когда их святыня стояла еще в руинах, оттуда доносилось дивное пение. Вспоминаются слова одного из наших современников-богословов: «Ангельское пение дается как утешение, как свидетельство того, что рядом с нами наши небесные покровители. Они – соучастники Божественных служб, и они певцы чудного Промысла Божия».

Такого утешения сподобилась и моя мама, приезжавшая ко мне погостить в монастырь в 2013 году, накануне празднования 600-летия основания нашей обители. Но дожидаться торжеств мама не захотела, засобиралась домой, купила билет, хотя я ее очень просила остаться. В результате она всё-таки осталась – правда, уже не по своей воле, а по воле Божией. В день отъезда мама сломала ногу, ей наложили шину. Мама лежала в келье, окна которой выходили как раз к алтарю храма. В какой-то из тех дней она меня спросила: «Вы что, по ночам акафисты поете в храме? Репетируете, что ли, перед праздником?» Никакие акафисты в это время суток мы, конечно, не совершали, и я поняла, что мама слышала ангельское пение. Как выяснилось – три ночи подряд...

Еще одно чудо в монашеской жизни

Матушка Амвросия, если мама к Вам приезжала в обитель, значит она приняла Ваш выбор? Родители сразу увидели, сразу поняли, что это Ваш путь?

Мой папа умер, когда мне было двенадцать лет. (После чего я стала много размышлять на тему смерти: что это такое и что с нами будет). Мама к такому повороту в моей судьбе была внутренне готова, потому как после зимней сессии и сдачи экзаменов на четвертом курсе я вместе с ней и двумя своими подругами поехала в паломничество – сначала в Троице-Сергиеву лавру, затем в Спасо-Бородинский женский монастырь. Когда мы оказались в монастыре, возвращаться в мир уже не захотелось. Какой была реакция других родителей? Папа одной моей подруги – военный, полковник – сказал ей: «Я буду приветствовать любой твой выбор, дочь, и препятствовать тебе не стану!» Мама второй моей подруги приехала и устроила большой скандал. Но в конце концов все родители, можно сказать, единодушно пошли на такой шаг: оформили нам академический отпуск, чтобы их дочери имели время подумать и за этот год сделать выводы, останутся ли они в монастыре или вернутся в Ростов-на-Дону, закончат институт. Мы все трое остались.

Еще в институте я вместе с подругами стала потихонечку воцерковляться, искать ответы на волнующие вопросы, и в какой-то момент пришло понимание суетности мирской жизни – появилась уверенность, что рано или поздно мы окажемся в монастыре. Чем ближе дело двигалось к окончанию учебы, тем яснее я осознавала, что ни переводчиком, ни преподавателем иностранного языка себя в недалеком будущем не вижу. (Хотя при поступлении даже не верилось, что стану студенткой этого факультета – ведь многие абитуриенты закончили спецшколы). Но учеба учебой, а меня в студенческие годы стало сильно тянуть к духовной жизни. Часто я бывала в Ростовском кафедральном соборе Рождества Пресвятой Богородицы: приходила и уходить оттуда не хотелось.

Судя по всему, паломнические поездки по святым местам тоже в какой-то мере помогли Вам определиться в жизни?

Поехав в Троице-Сергиеву лавру, затем в Дивеево, затем снова в Лавру преподобного Сергия, я уже не могла себе представить жизни вне храма и вне монастыря. Господь меня будто «выталкивал» из мира. Сегодня со всей убежденностью могу сказать: в монастырь приходят по призванию. По зову Божию. Когда человек начинает воцерковляться, он чувствует, что те ценности, которые прежде для него были значимы, меняются. Многое уходит на второй план, а на первом плане становится служение Богу. Такие перемены в восприятии жизни и приводят в монастырь. Кто-то чувствует в себе призвание поэта или художника, или композитора. Кто-то – призвание к монашеству.

Матушка, то, что Вас при постриге нарекли в честь преподобного Амвросия Оптинского, было ожидаемо или нет?

Это еще одна удивительная история. Постригал нас с подругой в монашество в апреле 2002 года епископ Видновский Тихон. Нечасто такое случается, что постригаемым дают возможность тянуть записочки с именами святых. Нам такая возможность была предоставлена. До этого я успела мысленно перебрать немало имен святых, которых почитаю, люблю. Но как-то не почувствовала, что это может быть мое имя... На тот момент у нас уже была монахиня Сергия, а моя подруга очень почитала преподобного Серафима Саровского, поэтому я не дерзала просить у Господа назвать меня в честь кого-то из этих избранников Божиих. Когда же в мыслях возникло имя преподобного Амвросия Оптинского, я сразу ощутила, что это «мое имя», которое мне бы хотелось носить в монашестве. И большим чудом стало для нас, что подруга вытянула записочку с именем преподобного Серафима Саровского, а я – с именем преподобного Амвросия Оптинского. Интересно, что среди всех тех записочек были записочки с именами святых, которые я перебирала в уме: святого Царя-страстотерпца Николая II и его дочерей, святителя Николая Чудотворца, преподобной Евфросинии Полоцкой, святой преподобномученицы Елисаветы Феодоровны... Имя Амвросий означает «бессмертный». А бессмертной является любовь Божия, ибо вечен Господь Бог и Он же есть любовь. После того, как нас с подругой нарекли именами в честь святых, к которым душа так стремилась, мы молились в храме, читали житие (каждая – своего святого) и понимали, что по жизни мы должны им подражать. И вот через какое-то время Господь дал мне послушание настоятельницы монастыря, которое нести без любви к сестрам и мирянам невозможно. Изо дня в день я стараюсь учиться этому великому деланию – любви к ближним.

***

Много всего интересного, касающегося древней обители, осталось за рамками этого интервью. Например: почему на некоторых иконах Божией Матери Колочскую Богородицу можно увидеть в шлеме. Или почему явление чудотворного образа в местечке Колочи на границе Московских и Смоленских земель было описано не в одной-двух летописях, а в двадцати двух! Но об этом – в следующей публикации.