12 сентября наша Церковь чтит память удивительного святого, при жизни сподобившегося видения Святой Троицы, – преподобного Александра Свирского. И, конечно, нельзя не вспомнить в этот день о его благочестивых родителях. Крестьяне Стефан и Васса из села Мандеры на реке Оять вымолили сына в престарелом возрасте и не уставали радоваться его доброте и кротости, его любви к ним, пока Амос (мирское имя преподобного) не ушел из отчего дома. Они дали ему благословение на посещение соседней деревни, а юноша – самовольно! – отправился на Валаам, где вскоре принял постриг. Опечаленные отец и мать долго искали сына, наконец нашли – и что же? Господь по горячим молитвам инока Александра помог его страдающим родителям оставить всякое житейское попечение, чтобы взойти на новую высоту христианской жизни. По обоюдному согласию супруги приняли иноческий постриг – в том самом монастыре, где некогда молились о даровании им сына. Там же, в Островском Введения во Храм Пресвятой Богородицы монастыре, затерянном в суровых северных лесах, они закончили свою земную жизнь... В наши дни эта древняя обитель, относящаяся к Тихвинской епархии Санкт-Петербургской митрополии, на глазах возрождается. Многие верующие ее знают, любят сюда приезжать. На вопросы портала «Монастырский вестник» мы попросили ответить настоятельницу монастыря игумению Иоанну (Егорову).
К ним как к родителям приходишь!
Матушка, расскажите, пожалуйста, как уже в наше время начались поиски места упокоения родителей преподобного Александра Свирского?
Когда я пришла в Введено-Оятский монастырь, то условное место их погребения было обозначено крестами. Так что желание чтить память родителей великого светильника веры у современных насельниц и духовенства монастыря было с момента его открытия. (Официально Введено-Оятский монастырь утвержден решением Священного Синода 27 декабря 1993 года как женский, он стал первым из открытых в Санкт-Петербургской епархии монастырей). Но работы по поиску точного места погребения начались лишь в 2003 году. Такая возможность появилась благодаря изучению истории монастыря по документам, хранящимся в архивах Санкт-Петербурга. О монастыре ходило много разных легенд, часто не соответствовавших действительности, и я считала необходимым восстановить память о святынях обители, его насельниках и долгой непростой истории.
Тогда-то и был обнаружен чертеж 1910 года епархиального архитектора Андрея Петровича Аплаксина, осуществлявшего постройку нового каменного Богоявленского собора на месте ветхого деревянного. Если бы не этот чертеж более чем столетней давности, то, вероятно, и не нашли бы... На чертеже имелось четкое указание места расположения гробниц преподобных, поскольку их почитание – непрославленных святых – началось издревле. От Богоявленского собора, к сожалению, за годы лихолетья ничего не осталось, но фундамент удалось откопать, удалось отыскать место расположения гробниц. Оно было особо выделено на старом каменном полу, а сами гробницы до XX века располагались в нижнем цокольном приделе храма – Преображенском.
Преподобный Александр Свирский – один из немногих русских святых, которого наша Церковь прославила вскоре после его праведной кончины (через 14 лет). Это было в XV веке. Прошли столетия, и уже в возрождающейся России, прошедшей через горнило кровавых испытаний и давшей великий сонм новомучеников и исповедников, произошло то, чего ждали многие поколения верующих людей. В 2000 году были канонизированы родители «Ангела во плоти», как называли святого. Как Вы с сестрами узнали об их прославлении?
Узнали очень просто, из церковного календаря: преподобные записаны в составе соборов Санкт-Петербургских и Новгородских святых как Сергий и Варвара Свирские – родители преподобного Александра, а празднование собору Санкт-Петербургских святых было как раз установлено в 2000 году. Конечно, нас это сильно приободрило и дало возможность совершать молитвы преподобным Сергию и Варваре. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир (Котляров; ныне на покое) благословил и день особого празднования родителям Александра Свирского: 15 июня (28 июня по новому стилю) – то есть именно в день рождения их сына. В дальнейшем святым были написаны служба и акафист. В обители на собранные «всем миром» пожертвования была возведена каменная часовня над восстановленными гробницами, выполненными из карельского гранита. И сегодня к преподобным Сергию и Варваре молитвенно обращается немало людей. Я знаю, что даже в Москве освящен первый храм в их честь.
Да, это малый храм на Соколиной горе, расположенный на территории строящегося храмового комплекса во имя преподобного Александра Свирского. Матушка Иоанна, в одном из своих интервью Вы сказали, что к преподобным Сергию и Варваре как к родителям приходишь. Были такие случаи, когда Вы с сестрами явно чувствовали их помощь?
Это в первую очередь личный опыт, который трудно передается словами. Но из видимых вещей можно отметить то, что особенно важно для нас: с началом регулярной молитвы к преподобным Сергию и Варваре восстановление монастыря из разрухи пошло очень быстро. Сколько раз происходили такие удивительные вещи, когда нам даже не приходилось специально что-то просить – люди сами, без всяких просьб и подсказок, предлагали свою поддержку! Видели наши нужды, шли нам навстречу. В обители ведется тетрадь с записями помощи Сергия и Варвары по молитвам к ним: это и рождение долгожданных детей, и исцеления от различных недугов, и помощь в нахождении своей второй половинки, и многие другие примечательные случаи.
Главное для обители – это жизнь духа
Матушка, Вы почти 19 лет стоите во главе монастыря, о котором преподобный Александр Свирский говорил: «монастырь моих родителей». Что Вы испытали при назначении сюда? Внутренне были готовы к настоятельству?
Конечно, испытывала волнение, но и желание потрудиться на благо обители. А уровень неготовности осознается всё больше со временем и опытом, поскольку лишь спустя годы ты начинаешь значительно лучше понимать и высокие – в первую очередь, внутренние требования – к настоятелю, и степень своего недостоинства.
Начало возрождения обители было положено двумя Вашими предшественницами. Какие труды легли на Ваши плечи? Что Вы посчитали на том этапе, начиная с 2002 года, наиболее важным в обустройстве монастыря?
Восстановление обители шло довольно трудно, не быстро, поэтому и мне досталось еще во многом разрушенное хозяйство. Необходимо было привести в порядок монастырские здания, которые в значительной мере сохранились, но оказались сильно запущенными, так как совхоз, располагавшийся здесь с первых лет советской власти и до 1980-х годов, не предпринимал никаких усилий по ремонту. Всё здесь обветшало. Не было воды и нормального отопления, текли крыши, проваливались полы, а где-то они вообще отсутствовали! Большая часть зданий требовала капитального ремонта, поэтому надо было создать хоть сколько-нибудь приемлемые условия для жизни сестер. Впрочем, подобная ситуация была характерна для многих монастырей, так что это обычные труды на начальном этапе. У нас еще и сегодня некоторые постройки ожидают ремонта.
Но до чего же радостно было, когда, например, удалось полностью отремонтировать наше монастырское подворье в Санкт-Петербурге на Выборгской стороне! Это храм благоверной княгини Анны Кашинской, посвященный удивительной святой, чья земная жизнь была полна скорбей, но и после ее ухода в Вечность людская несправедливость не пощадила ее. Святая была канонизирована, во время церковного раскола – деканонизирована. Потом – по распоряжению Императора Николая II – прославлена вторично...
Еще в 25 километрах от монастыря близ деревни Яровщина нами был устроен Никольский скит и недалеко от него обнаружено и отмечено место явления Тихвинской иконы Божией Матери в селе Имоченицы в 1383 году. Однако главное для обители – это жизнь духа, но давать ей оценки, сокровенной духовной жизни, лучше не мне. Самое трудное – не внешние труды, а борьба со злом в первую очередь в самом себе. Если она успешна, то остальное преодолевается со временем. Необходимо терпение и постоянство, а настоятелю нужно еще и много смирения.
Центральным событием в современной истории монастыря я всё же считаю обретение места погребения преподобных Сергия и Варвары Островских и восстановление их почитания не только в стенах нашей обители, но значительно шире – среди верующего православного народа. Слава Богу, что многие открывают для себя этих угодников Божиих!
Не равным по значению, тем не менее, тоже весьма значимым остается для нас изучение истории Ввведено-Оятского монастыря. Появляются новые интересные сведения, которые позволяют не только лучше представить его жизнь в прошлые столетия, но и укрепить духовные узы преемства с бывшими насельниками, почувствовать себя продолжателями их трудов – ведь монастырь до своего восстановления около пяти столетий был мужским.
И плодом Вашего пятилетнего, как я прочитала, краеведческого исследования явилась книга «Введено-Оятский женский монастырь» с редкими архивными снимками обители, которые впервые стали доступны широкому кругу читателей, и с житием праведных родителей Александра Свирского, наиболее полно в этом труде освещенным. Когда Вы выступали с презентацией книги в одном из известных книжных клубов города на Неве, Вы чувствовали, что людям это интересно?
Книга вышла в серии «Жемчужины России». И если люди собрались на встречу, если они задавали вопросы, значит им это было интересно, им важно было больше узнать об истории родного края и его святынях.
Господь помог быстро выйти из состояния метаний по жизни
Матушка, возможно, для вопроса в интервью эта цитата из книги Юлии Посашко «Монахи», где Вы с предельной искренностью рассказываете о себе, будет длинновата, но приведу ее: «У меня есть старший брат, поэтому и воспитание у меня было скорее мальчишеским. Капризничать много нельзя – задразнит. Дружила с мальчишками, по деревьям лазила. В школе тоже чисто по юности чудили, например, по Невскому босиком ходили. Поэтому я спокойно смотрю на молодежь с какими-нибудь зелеными волосами. Ну, это момент жизни такой – сам не знаешь, чего хочешь. Вот и я не знала, чего хотела: поступила в университет на физфак, потом бросила. Поработала в разных местах – лаборанткой в школе, осветителем в театре… Потом поступила на матмех на вечернее отделение. Тоже бросила. В общем, болталась. Правды какой-то искала. Но пока не понимала, где эта правда».
Всё так и было. А вопрос в чем?
В том, что Ваш поиск увенчался успехом – Вы нашли правду Божию. Есть у Вас желание активно доносить ее, например, до тех, кто еще в поиске?
Найти эту Правду можно только благодаря какой-то личной встрече с Богом. Для каждого это происходит по-своему, и описать такую встречу практически невозможно. Если человек ищет Истину по-настоящему, то Господь откроется ему – только надо понимать, что эта встреча потребует изменений в жизни, и не отказаться от нее. (Под изменениями я, конечно, не имею в виду только монашество.) Найдя же Истину, необходимо не просто поддерживать память о ней, а стремиться к живой связи с Богом. То есть, как говорил один богослов: мало знать о Боге, надо знать Бога – в этом, в сущности, цель монашеской жизни, как и вообще христианской. Апостольское служение в качестве активной проповеди не так свойственно монашеству. Скорее, как у Достоевского старец Зосима в первую очередь самим обликом и духом своим, а потом уже словами свидетельствовал о правде Божией. Поэтому если удастся на пути постижения Истины чего-то достичь, то будет и чем делиться. Для себя я считаю, что надо быть самим собой, делать свое дело, которое тебе поручено Богом, искать для его выполнения наилучшие способы. А получится кому-то помочь – благодарить Бога за это.
А как Вы сумели донести правду Божию до своей мамы, которая была некрещеной, но приняла Таинство Крещения и пошла за Вами в монастырь?
Просто мама очень меня любит и не хотела терять со мной внутреннюю связь – очень мы дружно жили. Я просила Бога, чтобы Он даровал ей веру, и так с Божией помощью всё и произошло: мама крестилась, потом тоже приняла иноческий постриг. Теперь она – инокиня София.
Избрать монашеский путь Вам помогло духовное руководство иеромонаха Лукиана (Куценко), нынешнего архиепископа Благовещенского и Тындинского, который, судя по всему, сыграл серьезную роль в жизни немалого числа сестер. И то, что Вы не так уж долго «метались» между факультетами престижного вуза, между работой то на одном месте, то на другом, и в 25 лет стали послушницей монастыря, – тоже заслуга владыки Лукиана?
И я, и многие сестры пришли к монашеству благодаря его духовному водительству, полюбили этот путь христианской жизни. Мы были прихожанами всегда наполненного молодежью храма святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии в Санкт-Петербурге (ныне это подворье Покрово-Тервенической женской обители, которая минувшим летом отметила свое 30-летие). А в то время сестричество в деревне Тервеничи Лодейнопольского района только формировалось, и часто по призыву настоятеля нашего храма иеромонаха Лукиана мы ездили в Тервеничи, хотя добираться туда было совсем непросто. Сначала ездили помогать первым насельницам, но потом кто-то из помогавших и постриг принимал. Так и я пришла в монастырь. Конечно, по всем важным вопросам я постоянно советовалась со своим духовником – отцом Лукианом. Когда его перевели на Дальний Восток, где он возглавил Благовещенскую кафедру, общаться стало сложнее. Но при необходимости всегда можно прибегнуть к его совету. Современные средства связи это позволяют...
Один из самых молодых российских монастырей – Покрово-Тервенический – успел дать нашей Церкви, помимо его настоятельницы, еще пять игумений. В разных епархиях, с разным числом насельниц, они возрождают или созидают монастыри. Матушка, сколько сестер подвизается в древнем монастыре на берегу реки Оять, и какие у них послушания?
Нас очень немного: десять насельниц в монастыре вместе со мной, двое – в Никольском скиту в 25 км от обители и одна – на подворье монастыря в Санкт-Петербурге (храм святой благоверной княгини Анны Кашинской). Послушания самые обычные: скотный двор и огороды, в алтаре и свечной лавке, в трапезной и бухгалтерии. На клиросе поют все, кто к этому способен, совмещая с основными послушаниями. Одна из сестер пишет иконы для монастыря, другая отвечает за прием паломнических групп и экскурсионную работу. Каждая сестра совмещает по несколько послушаний.
Не могу не упомянуть и о послушании, связанном со служением в миру. Вот уже более 14 лет по инициативе монастыря при средней школе соседнего поселка Рассвет действует клуб «Родник». Вместе с педагогами школы в нем трудятся сотрудники обители, а из насельниц – я и наш регент. В клуб принимаются все желающие: со 2-го по 4-й класс – в младшую группу «Родничок», с 5-го по выпускной – в старшую. Это принципиальный подход, чтобы каждый мог раскрыть свою индивидуальность независимо от тех или иных способностей. Задачей клуба является духовно-нравственное воспитание и передача школьникам традиций отечественной культуры в ее неразрывной связи с христианской православной верой. Сейчас в основном работа идет над постановкой спектаклей по классическим произведениям русской и зарубежной литературы, а также устройством календарных праздников как церковных, так и народных – это Рождество, Пасха, Масленица. Спектакли ставятся полноценные: от сорока пяти минут до полутора часов.
Во время каникул для ребят устраиваются туристические и краеведческие походы, экскурсионные поездки в разные города и значимые для истории России места. Где только наши ребята не побывали! Ездили в Сергиев Посад и Москву, Кашин, Ростов и Тверь, Псков, Изборск и Новгород, Вологду, Кириллов и Ферапонтово, Выборг, Приозерск и, конечно, в Санкт-Петербург. Были в Кижах, на Валаамском и Коневском островах. В дружественной и ненавязчивой атмосфере путешествия происходит их знакомство с культурой и историей нашей страны, в том числе и духовной (при этом не отделяется одно от другого). В программу поездок обязательно входит посещение как музеев и разных достопримечательностей, так и православных святынь.
Беседовала Нина Ставицкая
Снимки взяты из архива монастыря и с сайта Санкт-Петербургской митрополии
Монастыри
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
