Круглый стол под названием «Россия-Китай: диалог сквозь столетия» прошел на Дальнем Востоке, в Хабаровской духовной семинарии. Он был приурочен ко дню памяти 222 китайских мучеников, зверски убитых за веру в 1900 году. Преподаватели и семинаристы собрались в конференц-зале, а другие участники – миссионеры, священнослужители, церковные и светские ученые, подготовившие выступления по данной теме, присутствовали дистанционно.
Со стороны Запада звучал лишь монолог. И было пренебрежение к великой китайской культуре
В приветственном слове ректора Хабаровской духовной семинарии игумена Пантелеимона (Бердникова) сразу – четко и емко – были обозначены узловые моменты заявленной темы, нашедшие свое развитие в докладах выступающих. Первый момент: в политическом плане у нас есть понимание, насколько велика сегодня актуальность такого диалога со страной, которая оказалась практически самым близким нашим партнером в противостоянии коллективному Западу. Момент второй: в то же время ситуация с православной миссией в Китае находится еще в каком-то тупике. Значит, нужно готовить кадры к осуществлению эффективной миссионерской деятельности, помня, как всесторонне готовился к просвещению японцев светом Христовой Истины святой равноапостольный Николай Японский. И третье: нельзя забывать об одном из самых страшных фактов исторического прошлого Китая – так называемом «боксерском» или Ихэтуаньском восстании (1898-1901 гг.), когда ихэтуане – члены патриотических отрядов, считавшие своим долгом бороться с иностранным вмешательством во внутреннюю жизнь страны, в июньскую «Варфоломеевскую ночь» залили весь Пекин кровью уверовавших во Христа.
Но тогда ведь тоже западные миссионеры заявляли о диалоге: диалоге –христианско-конфуцианском! Только исследования показывают, что диалога, по сути, не было. Был монолог. Было пренебрежительное отношение иностранцев к великой китайской культуре, зачастую граничащее с невежеством. Чувствовалось взаимное отчуждение, недоверие. Люди с Запада смотрели на Китай с надменностью: китайцев воспринимали, как варваров, как рабочий скот. И в менталитете китайцев отношение к иностранцам было соответствующим – как к людям только по внешнему виду. А вот этические принципы, провозглашенные Конфуцием, к ним, считали китайцы, невозможно применить. Игумен Пантелеимон привел высказывание иеромонаха Серафима (Роуза), который в какой-то период своей жизни работал с китайской духовной литературой. Отец Серафим был убежден, что если христианство проникнет внутрь этой традиции и найдет себе там место, то оно окажет существенное влияние на народ. Потому что душа китайца удобопреклонна к христианству. И, по мысли ректора, нам нужно идти на диалог, находить точки соприкосновения, хотя сущность нашей религии заключается в том, что спасение человека невозможно без Бога, а «три учения в одном» – конфуцианство, даосизм и буддизм – говорят о самосовершенствовании, без воздействия извне, без благодати.
«Была ли проповедь христианства в Китае?» – тема доклада другого представителя Хабаровской духовной семинарии, монаха Ефросина (Смирнова). Доклада интересного по фактологическому ряду и глубокого по аналитике. В нем сделан исторический экскурс в тот далекий XVI век, когда в Поднебесной началась эпоха непрерывных культурных контактов «Восток – Запад». Началась она в связи с активной деятельностью миссии иезуитов под руководством Маттео Ричи. Прибыв в Китай в 1582 году, католики обнаружили высокий уровень жизни местных элит, чего им не приходилось встречать прежде ни в Южной Америке, ни в Африке. Китай выглядел абсолютно самодостаточным, и это заставило Ричи изменить метод проповедей, суть которых теперь сводилась к уважению местных обычаев, если те не противоречили христианству. Однако Ричи допустил множество ошибок, и одна из них заключалась в следующем: вместо того, чтобы перевести и донести до китайцев слово Божие, миссионер занялся составлением катехизиса. Где довольно аргументированно привел доказательства бытия Божия, бессмертия души, но переходя к описанию евангельских событий, изложил их не все. В том переводе не было даже упоминания о Крестной смерти Спасителя и его славном Воскресении. «Образ Христа у Ричи находится в тени ветхозаветного Бога, и это была главная миссионерская ошибка ричианцев», – сказал монах Ефросин.
При императоре Канси, обвинявшем западных людей в мелочности и невежестве, что проявлялось в «часто невероятных и смешных замечаниях» в адрес китайских произведений искусства, инославные миссии в Китае были запрещены. Их возобновление стало возможным лишь через 120 лет и было связано с поражением Китая в «опиумной» войне. В 1807 году в Китай прибыл сотрудник Лондонского миссионерского общества Роберт Моррисон – его приезд положил начало проповеди протестантизма. Моррисон первым сделал полный перевод Библии на китайский язык. Однако главным методом своей работы он считал демонстрацию превосходства западной культуры. За годы пребывания в Поднебесной миссионер крестил лишь десять человек. Сегодняшние власти Китая обвиняют Моррисона и других миссионеров в способствовании порабощению Китая и в подготовке страны к «опиумной» войне. Действительно, Китай уже виделся протестантам под протекторатом Британии, они предлагали ему реформы по западному образцу. Да много чего недружественного было в их мыслях и действиях... Даже расизм. Когда один из миссионеров женился на китаянке, другие набросились на него с упреками, что, мол, нехорошо смешивать высшую расу с низшей!
На контрастах...
Эпохи сменяли друг друга, но Запад неизменно продолжал вести заметно агрессивную линию. В 1899 году под давлением Франции император Китая гарантировал всем миссионерам статус, равный статусу китайского чиновника. После чего миссионерские организации стали чем-то наподобие политической силы, причем в массе своей не желавшей культурного диалога с конфуцианцами. Это вызвало у последних сильное раздражение, которое в результате вылилось в Ихэтуаньское восстание. Что касается первой Российской духовной миссии, то она была направлена в Китай императором Петром I в 1716 году и сразу начала играть важную дипломатическую роль. Начальники Миссии, понимая необходимость изучения одной из самых самобытных культур в мире и одного из самых трудных языков, приступали к изучению языка и культуры со всей ответственностью. Кстати, после заключения Тяньцзиньского договора в 1858 году положение Российской миссии в Пекине изменилось: дипломатические функции от нее отошли, ей уже разрешалось проповедовать свою веру за пределами посольства. И уже через восемь лет началось регулярное богослужение на китайском языке. Докладчик привел этот красноречивый факт, сообщив, что первая католическая месса на китайском языке была отслужена лишь спустя 380 лет после смерти Ричи...
Наши миссионеры вышли на проповедь позже остальных и имели мало времени – только шестьдесят лет, до 1918 года, потом Миссия переключилась на заботу о русских эмигрантах. Но всё же образовался хороший задел, была сохранена симпатия китайцев. Еще один красноречивый факт был приведен отцом Ефросином. Когда победила Синьхайская революция, в ходе которой (1911 – 1912 г.) была свергнута маньчжурская императорская династия, потребовались реформы, в том числе и в области культуры. В Китае уже не могли воспроизводить конфуцианскую классику – это всё уходило в прошлое, нужно было догонять передовые державы. И из всей мировой классики китайцы выбрали именно русскую. Объяснили свой выбор так: она социально ответственная в отличие от французской, немецкой и других. Китайцы активно переводили Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Толстого, Чехова. А чуть позже, когда к власти пришли коммунисты (1949 год), опять было выбрано подражание нашей классике – теперь уже советской. Например, на прилавках книжных магазинов появились десятки разных изданий романа Николая Островского «Как закалялась сталь»...
Активная деятельность православных миссионеров: фундамент был заложен
Но все-таки что же успела сделать наша Духовная миссия за тот недолгий период, когда пред нею милостью Божией открылось обширное поприще для проповедования слова Божия? Этому был посвящен доклад доктора философии А.А. Дмитренко «Переводческая деятельность Российской Духовной Миссии в Китае, 1858–1917 гг.». Первым православным миссионером, который досконально изучил протестантские переводы Священного Писания и счел их неудовлетворительными, что сподвигло его самому взяться за перевод Нового Завета, был архимандрит Гурий (Карпов). Сегодня многие христиане молитвенно обращаются к нему как к святителю Гурию, архиепископу Таврическому; засвидетельствовано немало чудес исцелений по молитвам к этому святому. А в XIX веке русский монах-миссионер отправился в Китай, где, прожив в Поднебесной около восемнадцати лет, в совершенстве изучил китайский язык, свободно на нем говорил и писал. Помимо Нового Завета, он перевел на китайский Псалтирь, Священную историю, ряд богослужебных книг. Сотни китайцев отец Гурий крестил. И его духовные дети во главе со священником Митрофаном Ян Цзи (известным также как Цзи Чун) во время кровопролитного «боксерского» восстания приняли мученическую смерть. (222 православных китайца канонизированы были Русской Православной Церковью в 1902 году. Мощи некоторых из них оказались нетленны).
Пионером переводческой работы многие его современники называли иеромонаха Исаию (Поликина), выпускника Санкт-Петербургской духовной академии. Он первым начал переводить богослужение на китайский язык, хотя при его жизни оно еще не было введено на китайском. Это произошло при главе 16-й Российской духовной миссии в Пекине архимандрите Флавиане (Городецком). (Потом в его жизни было несколько кафедр, которые он в разные годы возглавлял, как архиерей Русской Православной Церкви, а на склоне лет стал митрополитом Киевским и Галицким, священноархимандритом Киево-Печерской Успенской лавры). В Китае – в ту пору еще отец Флавиан – нес послушание около десяти лет. Благодаря его неусыпным трудам и стараниям народ этой страны смог услышать службы на родном ему языке. Православная паства увеличивалась! В 1882 году архимандрит Флавиан был у святителя Николая (Касаткина) в Японии для представления одного китайца, будущего священномученика Митрофана, к рукоположению в священный сан... Совершенствовалась переводческая деятельность Миссии, принося свои плоды. Так, например, архимандрит Флавиан взял за основу перевод Евангелия на китайский язык, сделанный архимандритом Гурием (Карповым), несколько подправил его и, прибегнув к трудам святых отцов, добавил ряд важных комментариев.
Звучали имена других наших выдающихся миссионеров, признанных знатоков Китая: архимандрита Палладия (Кафарова), иеромонахов Алексия (Виноградова) и Николая (Адоратского), архимандрита Иннокентия (Фигуровского) – начальника 18-й Российской духовной миссии, который в последние годы своей жизни уже упоминался как митрополит Пекинский и Китайский. Родившиеся в разных краях Русской земли (Казань и Казанская губерния, губернии Тверская, Енисейская) они восприняли слова Господа, сказанные Спасителем Своим ученикам, как великое поручение и последующим поколениям христиан: «Идите научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28:19). И пошли просвещать Светом Христовым ту далекую страну, где, по определению монаха Ефросина (Смирнова), народ на протяжении веков искал не Истину, а гармонию, которая является плодом этой Истины. Русские миссионеры понесли много трудов, чтобы слово Божие было переведено в Китае. При этом надо помнить, что их переводческая деятельность не была бы столь плодотворной, не призови они на помощь носителей языка, в числе которых был и священномученик Митрофан...
Штрихи к картине сегодняшнего дня
О том, насколько необходимо плотное взаимодействие с китайскими переводчиками, редакторами, пусть оно и проходит в режиме онлайн, рассказали москвичи – руководитель Отделения восточных языков и культур Института лингвистики РГГУ, Ph.D., профессор Т.В. Ивченко и секретарь Китайского Патриаршего подворья в Москве иерей Алексий Юсупов. (Тема их доклада – «Особенности и проблемы перевода "Основ социальной концепции Русской Православной Церкви" на китайский язык»). Около двух лет длилась эта работа, сейчас она находится в процессе верстки. Проблем по ходу возникло немало. Например, такая: не всегда текст, сделанный одним китайцем, был понятен другому. По-разному воспринимали один и тот же текст студентка ПСТГУ из Китая (владеющая церковнославянским, читающая литературу на русском языке) и, например, другой китайский редактор, который тоже богословски образован и учится в Афинах. Что-то он понимал, что-то не понимал, у него был свой взгляд. А третий человек, китаец с высшим образованием, но без богословского багажа, воспринял текст совершенно по-другому. Всё это пришлось учитывать, как и многое другое. Поэтому работу выстроили следующим образом: с китайскими редакторами в дистанционном формате постоянно текст проговаривали, прочитывали его вслух и старались определить, есть ли у тех сбой в понимании каких-то фрагментов перевода. «Это была живая работа!» – так отозвался о ней профессор Т.В. Ивченко. Отец Алексий Юсупов добавил, что на Подворье имеется некий опыт бесед с прихожанами по темам «Основ социальной концепции...», а в планах – организовать курс-онлайн для китайцев, живущих за пределами России.
Организаторы Круглого стола постарались привлечь к участию в нем и тех россиян, которые какое-то время жили в Китае и в определенной степени смогли узнать народ, его обычаи, умонастроения. Так доцент кафедры философии культуры и культурологии Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского, кандидат философских наук В.А. Ручин поделился личными впечатлениями, относящимися к периоду 90-х годов прошлого века вплоть до начала 2000-х, когда ему довелось работать в Посольстве Российской Федерации в Пекине. (Тема его выступления – «Россия-Китай: опыт живого общения на примере традиций Бэйгуаня»). В знаменитом Бэйгуане находилось Северное Подворье нашей Миссии, а после ее упразднения эта территория была передана Посольству СССР, ставшему впоследствии Посольством РФ. Исходя из своего опыта, Владимир Алексеевич в качестве главных элементов общения выделил следующее: «Когда ты общаешься с китайцами с подчеркнутым уважением и с радостью (а они очень любят радостное общение) и проявляешь интерес к их национальной культуре, тогда диалог получается эффективным».
О многих воодушевляющих моментах приходской жизни поведал и руководитель Исторической секции Русского клуба в Харбине, член Русского географического общества (г. Владивосток) С.Ю. Еремин. («Православная община Покровского храма в Харбине в 2005–2020 годах»). Самое, пожалуй, яркое его воспоминание – визит Святейшего Патриарха Кирилла в Китайскую Народную Республику в мае 2013 года. Это был первый в истории визит Предстоятеля Русской Православной Церкви в Китай, показавший особый уровень российско-китайских отношений в религиозной сфере. Как вспоминал Сергей Юрьевич, когда Его Святейшество приехал в Харбин и на Радоницу совершал Божественную литургию в Покровском храме, то пришел весь Харбин. Позже произошло еще одно историческое событие – уроженец Харбина, прихожанин Покровского храма китаец Александр Юй Ши во время учебы в Санкт-Петербургской духовной академии был рукоположен во священника. После учебы в городе на Неве он вернулся на Родину и стал настоятелем родного храма, где теперь ведутся службы на русском и китайском языках и есть двуязычный хор. Как раз деятельности хора посвятил свое выступление кандидат искусствоведения, преподаватель музыкально-теоретических дисциплин Харбинской консерватории, специалист по фольклору Фольклорно-этнографического центра имени А. М. Мехнецова Санкт-Петербургской государственной консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова А.Г. Остапенко. Антон Геннадьевич был в Покровском храме регентом с октября 2016 по декабрь 2019 года, и подготовленная им презентация помогла многое представить, понять, многому порадоваться.
Содержательной была презентация, проиллюстрировавшая выступление выпускника Хабаровской духовной семинарии иерея Андрея Бухтеева – клирика Биробиджанской епархии, который проходит служение в городе Далянь. (Этот город строился русскими людьми как город Дальний, конечный пункт Китайско-Восточной железной дороги, ее южной ветки. Теперь он с названием Далянь является туристическим городом Китая). Правда, свое выступление – «Новая страница в истории Православия в Китае. Старейший храм на северо-востоке страны» – священник назвал не докладом, а просто сообщением, потому что, сказал он, рано пока говорить о результатах работы, проводимой местной православной общиной, членами Русского клуба, специалистами из разных сфер по изучению в Даляне и Порт-Артуре (который стал районом Даляня) истории двух разрушенных православных церквей и возможности их восстановления. Но некоторые шаги в этом направлении всё же предпринимаются...
Почти что после каждого выступления вспоминались слова игумена Пантелеимона, сказанные им вначале: «На этом поприще так много открытий может быть!» Вспоминалось и пожелание отца-ректора ученым и семинаристам, чтобы эти открытия в дальнейшем имели какое-то практическое применение.
Подготовила Нина Ставицкая
Снимки взяты с сайта Хабаровской духовной семинарии, а также из открытого доступа
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
