Доклад игумена Кирилла (Никитина), наместника мужского монастыря святых первоверховных апостолов Петра и Павла в городе Светловграде (Ставропольская епархия) на XXX Международных образовательных чтениях «К 350-летию со дня рождения Петра I: секулярный мир и религиозность», направление «Древние монашеские традиции в условиях современности (23–25 мая 2022 года)
Ваши Высокопреосвященства, досточтимые отцы, братья и сестры! Безмерно радуюсь возможности участия в сегодняшнем мероприятии, поскольку это позволяет прикоснуться к опыту более умудренных в монашеском и монастырском житие отцов. Имея малый опыт игуменства, могу рассуждать только о том, что уже было высказано ранее святыми отцами и многоопытными игуменами.
Вот, мы оставили всё и последовали за Тобою, ‒ говорит апостол Петр Иисусу Христу (Лк. 18:28). Таким же образом поступили святые Антоний Великий, Павел Препростый, Мария Египетская и многие другие святые мужи и жены, изменив образ своего жительства на столь скорбный и жестокий, что порой он выходит за грань человеческих возможностей. Но это и есть Евангельский Путь. Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16:24; Мк. 8:34; Лк. 9:23). Сегодня для большинства людей привычно говорить: «Я несу свой крест», имея в виду посланные жизнью обстоятельства ‒ болезни и трудности. Терпение таких скорбей тоже входит в понятие несения креста, если совершается безропотно, но этого, по евангельским представлениям, явно недостаточно. «Отвергнуться себя, ‒ говорит святитель Филарет Московский, ‒ значит отвергнуть пристрастие к телу и его удовольствиям, к жизни временной и ее благополучию, и даже к наслаждениям душевным, черпаемым из неочищенной природы, к желаниям собственной воли, к любимым понятиям собственного мудрования. Почему требуется такое самоотвержение? Потому что без него желание идти за Христом осталось бы несбыточным».
Наиболее благоприятным достижением задачи следования за Христом является путь монашеского жития. И монастырь – лучшее место для осуществления этой цели, где братство и игумен окажут духовную поддержку и укажут правильное направление. Именно с восприятием монашеского пострижения, перед новоначальным монахом стоит самая, наверное, трудная задача – отвержения себя, мира и всего мирского, родителей и родственников, друзей и знакомых. Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя (Лк. 9:23). За исполнение этого слова ему предстоит бороться всю жизнь.
И как же трудно постигнуть не только жизнью, но и умом эту задачу! Как часто новоначальный, пытаясь решить ее, оказывается перед очень непростым выбором. Но любовь ко Христу и чуткое, мудрое руководство духовника-игумена помогает ему удержаться от падения и выстоять в этой борьбе. Когда же ему удается постичь это, то, как «жаждущий олень», он спешит к месту своего покоя и предает себя, через любовь ко Христу, в руки игумена, отца своей новой семьи о Христе, то есть монашеского братства. А братство, как и всякая семья, с радостью принимает нового члена в свои объятия. Все это, конечно, ради Христа и Его любви. Отныне главное в жизни нового монаха – видеть перед собой игумена, ставшего для него отцом и старцем. Митрополит Лимасольский Афанасий так и говорит, что «всякий православный монастырь – это подлинная семья, в ее центре – отец, окруженный детьми».
Потому игумен, как любящий отец должен иметь не только любовь к своей братии, но и мудрость найти индивидуальный подход к каждому. Ведь братия в обители могут быть разными не только по возрасту и образованию; у каждого есть свое прошлое, разное воспитание и культура. Но при этом всех объединяет одна цель – жизнь во Христе: «очиститься от страстей, достигнуть действием Божественной благодати просвещения ума и обожения». А способ достижения этой цели может быть только один – любовь ко Христу: Возлюби Господа Бога твоего от всего сердца твоего и от всего разумения твоего и от всей души твоей (Мф. 22:37)».
Умудренные опытом отцы сравнивают монашескую общину с подражанием Христу и Его апостолам. В центре общины стоит старец – игумен и отец братства, который должен заботиться обо всем, что касается монастыря и братства, начиная от самых простых, земных вещей и до вещей самых сложных, духовных и небесных. И один из таких важных моментов жизни общины – молитвенное делание и постижение Евангельских истин. И здесь невозможно обойтись без внимания игумена к тому, чтобы монастырь не уклонялся от выбранного пути – занимаясь якобы исключительно духовным деланием или же предаваясь духовной расслабленности, нерадению и лени. Путь этот должен основываться на святоотеческой традиции, в центре которой Христос и Евангелие. Шествие этим путем – не только книжные поучения, но и живое общение с духовниками и послушание им. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что Евангелие невозможно понять умом, погруженным в плотское мудрование, «Евангелие надо читать жизнию», то есть понять его можно, только если по Евангелию жить. «Евангелие, ‒ сказал преподобный Марк Подвижник, ‒ умом чистым читается; понимается по мере исполнения заповеданий его самым делом». Отсюда подлинная жизнь монаха часто нелегка и требует от ее совершителя ежедневного подвига. И чтобы безопасно совершать свой монашеский путь, нужно много душевной крепости и сил. Да и много препятствий-искушений встают на этом пути.
Одним из таких искушений может стать надрыв или переутомление в молитвенном делании послушника или новоначального. Святой преподобный Иоанн Лествичник учит, что «одна из самых коварных уловок диавола – подталкивать монахов к подвигам, превышающим их телесные, душевные и духовные силы». От этого братья быстро переутомляются, впадают в телесные болезни, а затем диавол погружает их в ропот и уныние. Здесь большая ответственность лежит на игумене, который призван направлять своих учеников на верный путь, в особенности новоначальных, приступающих к духовной жизни с горячей ревностью, но не умеющих разумно распределить свои силы. В этом и должен проявляться индивидуальный подход к определению келейного молитвенного правила, включающего в себя ежедневное чтение Святого Евангелия. С одной стороны, игумен не должен позволять предаваться подвигам без меры, потому что вскоре братья устанут и сделаются ни к чему не способными – ведь и святые отцы говорят, что «все чрезмерное от демонов». С другой стороны, не следует чрезмерно облегчать келейного молитвенного делания, чтобы и через него проявлялся духовный подвиг.
Иногда случается, что игумены оберегают своих чад от любых подвигов, опасаясь за них, и это происходит по незнанию законов Божественной благодати; тем самым они погружают юные души в самолюбие, боязливость и робость перед подвижнической борьбой. Подвиги чрезвычайно полезны, важны и необходимы особенно в начале монашеской жизни, да и не только в начале. В тех случаях, когда игумен не проявляет должного внимания к келейному молитвенному деланию, к чтению и осмыслению Евангельских истин братством монастыря, община оказывается в опасности уклониться либо в неразумную аскезу и, как следствие, скорое телесное и душевное изнеможение, либо в нерадение, лень и безразличие к духовным подвигам. Между тем подвиги украшают монашеское жительство, приносят монахам опыт стяжания Божественной благодати, помогают с возрастом приобрести духовное ведение, стяжать сокровище духовной опытности.
Но и самому игумену необходима поддержка братии, прежде всего их молитвы и послушание. Известно, что игумен и братство взаимодействуют по принципу сообщающихся сосудов. Если игумен радостен, улыбается, спокоен и в хорошем настроении, то его состояние передается и всей братии, все пребывают в радости и хорошем расположении духа. И наоборот, если игумен хмур, расстроен, раздражен или разочарован, тогда и все братство словно погружается во тьму этих отрицательных переживаний. Так святой преподобный Паисий Святогорец поучал знакомого игумена: «То, что могут сделать другие, будь то дела житейские, хозяйственные и административные, предоставь сделать им. Себе же оставь лишь то, что другие сделать не могут или не должны, и прежде всего, духовные обязанности и духовное воспитание братьев твоего монастыря». Если в братстве наблюдается общая усталость и переутомление, игумен без труда может поднять дух братства и вселить в братьев бодрость. Для этого он проводит общие беседы, воодушевляя всех духовным словом, дает больше времени на духовное делание, благословляет отдохнуть или свободно пообщаться между собой в братской атмосфере любви и тепла. При этом игумену необходимо заботиться и о себе, питать себя молитвой, чтением и причастием Святых Христовых Таин, т. е. и самому проводить жизнь в Евангельском Свете, во Христе. Подкреплять себя советами опытных игуменов, отцов и братьев, могущих выслушать и утешить. Игумен должен хранить крепость своего духовного состояния, поскольку является опорой всего монастыря: упадет он, за ним последуют все.
Другим искушением в построении жизни монастыря, может стать духовная самодостаточность и изолированность. Часто мы видим, как игумены со своими братствами совершенно замыкаются в себе и абсолютизируют собственные правила и традиции. При этом они не признают никаких других традиций и образов монашеской жизни, отвергают и осуждают любое отличное от их собственного учение и форму монашеского подвига. Это явление может быть чрезвычайно опасным. Живущие так находятся на грани душепагубной прелести и губительной самонадеянности. Святые отцы, являющие нам пример совершенства, почитали себя не достигшими и малых высот духовного делания. Всегда были открытыми, дружелюбными, общительными, насколько позволяло их монашеское звание, и, прежде всего, готовыми принимать и восхвалять своих собратьев. Они не только не абсолютизировали себя и не замыкались в себе, но превозносили и восхваляли другие монастыри и братства и побуждали подражать им. Сами старались посещать духовно опытных старцев, чтобы поговорить с ними и получить пользу в духовной жизни. А в особенно трудных ситуациях никогда не довольствовались собственным суждением, но всегда спрашивали совета у других игуменов и отцов, которые порой даже были младшими и менее опытными в монашеской жизни.
Духовная самодостаточность и изолированность приводят к духовным проблемам и болезням, которые, распространяясь, вызывают в теле братства духовную слабость и даже смерть.
Еще бóльшая опасность, которая может мешать жизни во Христе, – это обмирщение. Как пожар уничтожает все на своем пути, так и обмирщение полностью уничтожает и монастырь, и все братство. Обмирщение может поработить различными способами. Оно может проникнуть в наше поведение, слова, образ мыслей и, прежде всего, в наше восприятие монашеского звания. Монах, где бы он ни находился, должен мыслить и вести себя как монах, то есть как человек, который отрекся от мира и того, что в мире, и всецело посвятил себя Богу, который желает и ищет одного – Бога. Стремление к мирским знакомствам и связям – это падение и деградация для монаха и для братства, которое придерживается такого направления. Обмирщением является и всё то, что лишает нас простоты и подвижничества в нашей повседневной жизни: в убранстве нашей кельи, в нашем одеянии, в самих монастырских зданиях.
Обмирщение происходит и из-за неограниченного, неосторожного использования техники в монастыре, из-за мирских новостей, знакомств, занятий и всего того, что привносит в жизнь и образ мыслей братства мирской дух.
Игумен должен неусыпно стоять на страже своей обители, чтобы не допустить в нее обмирщения. Христос вручил ему Свое стадо, дабы он, не теряя ни минуты, предупреждал любое отклонение от Евангельского служения, подлинного монашеского предания святых отцов и современных нам духовных наставников. Должен собственным примером вдохновлять монахов следовать по тесному, но духоносному пути монашеского жительства во Христе.
Никакая многопопечительность, любовь и ревность к процветанию и укреплению обители, внимание к послушаниям и работам для развития монастыря и для облегчения существования братии не должны отвлекать от главного – молитвы и жизни во Христе. Если происходит так, то это окрадывает сердце монашествующего, удаляет его от подлинного духовного делания, то есть обращения внутрь себя, – удаляет от евангельского пути. Превращает монастырь в процветающее экономическое производство, доставляющее материальные блага обители. И в конечном итоге, приводит к утрате священного и Богом данного безмолвия и непрестанной молитвы.
Игумен как добрый пастырь должен «неусыпным оком» наблюдать за братьями и ни в коем случае не позволять им искажать и нарушать образ жизни обители. Он должен заботиться о неукоснительном соблюдении всеми монастырского режима дня, где отведено определенное время для работы на послушании и для отдыха, чтобы оставалось время на уединенную келейную молитву и чтение. Ведь главным в устроении жития как древних отцов, так и современного монашества остаются непреходящие евангельские ценности. И тогда жизненно переживаются слова Христовы: Аз есмь Путь, и Истина и Жизнь. И только со Христом возможно то, что невозможно без Него. А путь такой: В вас должны быть те же чувствования, что и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2:5–8). Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем… (Мф. 11:29).
Это малое, что можно почерпнуть из мудрости наделенных опытом святых отцов и искусных игуменов духовно крепких монастырей и обителей, устрояющих монашескую и монастырскую жизнь во Христе и Его Евангелии.
Новости
Публикации
Доклады
