26 октября 2023 года, в праздник Иверской иконы Пресвятой Богородицы, за Божественной литургией в Богородицерождественском Бобреневом мужском монастыре города Коломны Московской области митрополит Крутицкий и Коломенский Павел возвел настоятеля монастыря иеромонаха Иоанна (Железова) в сан игумена и вручил ему игуменский посох. Год игуменства – повод многое вспомнить. И, наверное, в первую очередь – какие события, люди повлияли на выбор монашеского пути и как было принято важное решение, в котором нельзя ошибиться. Своими воспоминаниями игумен Иоанн поделился с корреспондентом портала «Монастырский вестник», начав с детских лет.
«От полного отчаяния маму спасла вера»
У Вас, отче, целый пласт ярких воспоминаний о детстве и отрочестве, но можете ли выбрать из них два-три, чтобы читатель представил, как мальчишка из нерелигиозной семьи военного летчика пришел к вере?
Могу – и лучше, конечно, три, чтобы нагляднее было. Первое воспоминание относится к нашей жизни в крымском городе Саки под Евпаторией. После распада СССР Крым вошел в состав Украины, и ничего там не делалось. Самолеты покрывались ржавчиной. Военнослужащие нашего гарнизона, чтобы хоть как-то выжить, снимали с них обшивку и сдавали на металлолом. Перед глазами так и стоят те «скелеты», а вокруг – перекати-поле! У нас, мальчишек, появилось любимое занятие: на велосипеде скатываться с трамплина НИТКИ (Наземного испытательного тренировочного комплекса авиации). Этот уникальный комплекс советские военные ученые разработали с вполне конкретной практической целью: после появления в Советском Союзе первого авианосца потребовалось обучать летчиков с него взлетать и на него садиться, но сначала их учили этому на земле. То есть тренировались они на той самой НИТКЕ, где была полностью воспроизведена палуба авианосца – с трамплином, катапультой, со всеми агрегатами. Поскольку всё разваливалось и приходило в упадок, мы без всяких опасений быть пойманными и наказанными пробирались с велосипедами на «наземный авианосец».
Развалилась страна, развалилась и наша семья. Мой папа (умер в 2013 г.), ветеран войны в Афганистане, выполнял там самые сложные задания, за что был награжден двумя орденами Красной звезды. Казалось бы, везде сплошные горы, а он, взлетая, точно клал мины в те ущелья, где душманы прятались. К прискорбию, в обычной семейной жизни умения и терпения ему не хватило... Не буду вдаваться в подробности, как мы с мамой оказались в подмосковном городе Дубне, но должен сказать про крайне важный момент, относящийся еще к крымскому периоду. Нас поддерживала одна хорошая знакомая – жена военного летчика, прежде пересекавшегося с моим отцом в каких-то воинских частях. Давно воцерковленная женщина наставляла маму, подсказывала ей: «Сходи в храм, помолись!» От полного отчаяния маму спасла вера. Придя к Богу через скорби, она выбрала этот спасительный путь.
Воспоминание второе. Уже в Дубне, этом наукограде, где родился легендарный синхрофазотрон, а наши ученые успешно дополнили таблицу Менделеева новыми химическими элементами, маме снится сон (по ее рассказу, очень явственный): какой-то святой смотрит на нее и говорит: «Тихвинский монастырь». Три раза он это сказал.
Удивительный сон! И как Ваша мама узнала, где находится монастырь?
Вначале открыла атлас и нашла город Тихвин, который находится в Ленинградской области. Затем позвонила той нашей верующей знакомой, много паломничавшей, многое из истории Церкви знавшей, и та ей рассказала историю Тихвинской иконы Божией Матери, которая, согласно преданию, была написана святым апостолом и евангелистом Лукой. Рассказала, как этот образ был явлен на Руси, но в годы Великой Отечественной войны святыню вывезли в Америку, в Чикаго. И мама в 1998 году поехала в Тихвин. В то время это был захудалый городок, и встреченный на безлюдной станции человек, местный житель, не знал, в какую сторону направить приезжую. Один из таксистов подвез ее, но не до самого монастыря. Сказал: «Ну, где-то там найдете». Она шла, шла – монастыря не видно, и вдруг он на нее «выплыл»! Братии было немного – человек шесть и трудников около семи. Мама всех кормила, неся послушание повара (у нее к тому же и светская профессия – повар). Жили насельники скудно, денег даже на подсолнечное масло не хватало и порой приходилось есть слипшиеся макароны. На следующий год мама взяла с собой и меня, школьника. Я нес трудовые послушания и чувствовал там себя своим.
Тихвинский монастырь стал таким зернышком, которое потом проросло?
В Тихвинском Богородичном Успенском монастыре я увидел настоящее братство – говоря мирским языком, сообщество прекрасных людей – и мне там было хорошо.
Еще вопрос относительно Вашей мамы. Она узнала святого из своего сна?
Кажется, в Троице-Сергиевой лавре она увидела икону святителя Тихона Задонского и обрадовалась: это он! Потом и в Задонск мама съездила, в Рождество-Богородицкий мужской монастырь. А я в девятом классе чудесным образом попал в алтарь Дубненского храма Всех святых, в земле Российской просиявших, после чего стал пономарить. Немного предыстории: когда мама начала ходить в храм, она и меня, ребенка, с собой брала. Тяжело было долго стоять, но за послушание я шел, выстаивал службы. Потом, взрослея, спрашивал себя: а что я тут делаю? В церковной лавке купил книжку «Объяснение Божественной литургии», и многое в ней заинтересовало. Например, что такое «мирная ектения» – о каком мире здесь говорится? Движимый любопытством, пошел в библиотеку, что-то на полках отыскал. И вот однажды в воскресный день, когда алтарник запаздывал, батюшка позвал меня в алтарь до начала Литургии. Помню, как заколотилось сердце. Я уже знал, что алтарь – святая святых храма... Батюшка совершал проскомидию, я читал записки. Приход был большой, записок было много. После службы настоятель сказал: «Если хочешь, приходи помогай. Помощь нам всегда нужна». Я стал приходить и погружаться в церковную жизнь, можно сказать, полноценно. Спустя небольшое время я осознал, что мое первоначальное любопытство вознаграждено сполна: всё, о чем я читал в книгах, оживало перед глазами, и всё это меня пленяло, захватывало.
Когда с судьбоносным выбором не стоит торопиться
Батюшка, придется опустить ряд интересных подробностей из того, скажем, дубненского периода, и перейти к следующему этапу Вашей жизни – поступлению в Коломенскую духовную семинарию.
Где-то в десятом классе пришло понимание, что мне нужно будет выбрать такое занятие по жизни, которому я бы мог посвятил всего себя. Ну, не быть продавцом-консультантом или топ-менеджером, а что-то другое. Почему профессии летчика и врача у меня отпали, об этом я вкратце говорил в своем первом интервью на портале «Монастырский вестник» – «Обетный монастырь близ Коломны: от поругания к возрождению». Посоветовавшись со священниками, я решил избрать духовную стезю. Надо отдать должное маме – она мечтала об этом, но не настаивала. Сказала мне: «Ты уже взрослый и выбор за тобой». В тот период я знал только о Московской духовной семинарии и понимал, что туда не поступлю. Но снова (в который раз!) помогла подсказка нашей осведомленной верующей знакомой, о которой я говорил выше. Она сказала, что есть и другие семинарии, например, в Коломне. Интернета тогда еще не было, поэтому пришлось ехать «на разведку» самим. Коломна нас поразила. Кремль, Соборная площадь, Успенский собор, четыре монастыря. Весной всё цвело, такая красота была! Так совпало промыслительно, что нам снова надо было менять место жительства. И мы купили в Коломне квартиру, переехали в этот город – одиннадцатый класс я заканчивал здесь. И алтарничал в Успенском кафедральном соборе, куда тоже попал чудесным образом.
А конкурс большой был в духовную семинарию?
Заявления подали 53 человека, на очное отделение поступили 24 человека. После сдачи вступительных экзаменов определяющим моментом всего этого важного процесса стало заключительное собеседование, которое проводил с каждым абитуриентом Управляющий Московской епархией митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналиий (Поярков) (ныне на покое). За длинным столом сидели владыка митрополит, ректор, два проректора, настоятель монастыря (семинария располагалась в Богоявленском Старо-Голутвином мужском монастыре), благочинный – в общей сложности человек восемь-десять. А ты стоишь перед ними один! Все мы сильно переживали. И особенно – из-за предстоящих вопросов митрополита Ювеналия. Меня тогда впервые – просто до дрожи – поразила его проницательность. Я захожу и только перекрестился перед иконой, как слышу голос владыки митрополита: «А, Павел! – Это мое мирское имя. – Здравствуй, дорогой! Проходи, садись. – Говорил он это так, будто мы много лет знаем друг друга. – Ну, расскажи, как живешь. Я вижу, ты недавно в Коломне. А почему?» – Всё мое волнение вмиг ушло, потому что владыка спокойно и участливо, то есть чисто по-человечески стал расспрашивать о жизни: «А кто мама? А кто папа? А, развелись... Да, бывает. Ты сильно переживал?»
Затем он задал главный вопрос, который задавал всем абитуриентам: «Почему ты хочешь стать священником?» Со всей искренностью я сказал то, что волновало душу: хочется найти свое призвание, чтобы это было делом всей жизни, и очень хочется помочь людям – как их жалко, столько бед с ними происходит, некоторые во многом потеряны и сильно страдают! Разговор о призвании продолжился, потом кто-то еще задал вопросы, затем я прочитал на церковнославянском языке псалом из Псалтири...
Чуть позже нас собрали в семинарском храме и огласили список поступивших. Я ушам своим не поверил, услышав свою фамилию! Поступил! Павел Железов – поступил!
Это стало началом пути, который привел Вас к монашеству. Коломенская духовная семинария, Московская духовная академия, алтарничание и преподавание в воскресной школе в Храме Христа Спасителя, иподиаконство у митрополита Ювеналия (Пояркова), труды в епархиальном управлении Московской епархии – и всё это время Вы были мирянином. А постриг в каком возрасте приняли?
Мне пошел тридцать первый год. До этого мой духовник, священник из белого духовенства, говорил: «Ты по сердцу смотри. Если не по любви женишься, будешь страдать. Монашество примешь не по желанию, тоже страдать будешь. Опыт показывает: принимая такое жизненно важное решение, надо всё хорошо взвесить, иначе это может закончиться плачевно». О плачевных случаях упоминал и митрополит Ювеналий, наставляя меня: «Всё взвесь основательно. Испытай себя, торопиться здесь нельзя». Всё взвешивая, испытывая себя, я обратился еще к приснопамятному архиепископу Можайскому Григорию, викарию Московской епархии. В течение 41 года он участвовал в управлении Московской епархией – рукополагал священников и диаконов, возглавлял празднования памятных дней на приходах и в монастырях, освящал многие восстановленные порушенные святыни. Великий труженик, истинный монах, жертвенно служивший Господу, он сказал мне то же самое: прислушаться к себе.
Почему местом упокоения архиепископа Григория (Чиркова), отошедшего ко Господу в феврале 2018 года, был избран Бобренев монастырь?
Митрополит Ювеналий рассказал пришедшим проводить владыку Григория в последний путь следующее: «Некоторое время назад, жалуясь на свое самочувствие, владыка, шутя, говорил, что ему надо бы уходить на покой. Я тоже, как бы шутя, стыдил его и говорил: "А где тебе проводить этот покой? " – на что он отвечал: "В Бобреневом монастыре. Там так хорошо". Вспоминая эти слова, – продолжил владыка митрополит, – мы решили, что будем погребать его в Коломне, в Бобреневом монастыре, потому что своей фразой он как бы сам избрал место своего упокоения. Этот монастырь ныне возглавляет его любимый ученик епископ Петр»... А сейчас мой предшественник епископ Петр (Дмитриев) возглавляет Златоустовскую епархию на Урале. Не могу не сказать, что и владыка Петр тоже стал особо значимой личностью в моей жизни, принимая самое что ни на есть непосредственное участие в формировании меня как монаха. Познакомился я с ним, когда пришел трудиться в Московское епархиальное управление, а он в то время заведовал там канцелярией. Когда меня после принятия пострига определили в Бобренев монастырь под его попечение – попечение настоятеля обители, то, конечно, многому я у него учился, о чем сегодня с благодарностью вспоминаю. Также добавлю, что именно благодаря его трудам монастырь включили в государственную программу Московской области «Культура Подмосковья», и масштабная реставрация не теряет свои темпы.
...После того, как я сказал митрополиту Ювеналию о своем окончательном выборе – монашество! – владыка в 2016 году на четвертой неделе Великого поста постриг меня в монахи с именем Иоанн, в честь преподобного Иоанна Лествичника. Пострижение совершалось в Успенском храме Новодевичьего монастыря после всенощной, накануне дня памяти святого, который своей «Лествицей» и поныне помогает верующим возрастать в добродетели и праведной жизни, указывая путь ко спасению. Должен заметить, что монашеский образ жизни мне к тому времени был уже знаком по Новоспасскому монастырю в Москве, куда я тоже попал чудесным образом. Вероятно, я часто произношу это словосочетание – «чудесным образом туда попал», но действительно каждый раз так оно и было! Трудясь в епархиальном управлении Московской епархии, я понял, что нереально каждый день ездить из Коломны в Новодевичий монастырь, где находилась резиденция митрополита Ювеналия. И спросил у своего однокурсника по Московской духовной академии иеродиакона Прокопия, насельника Новоспасской обители, не может ли он поговорить с наместником монастыря, чтобы я какое-то время там пожил?
Наместником тогда был владыка Савва (Михеев), ныне – митрополит Вологодский и Кирилловский. Отец Прокопий переговорил с ним, владыка благословил выделить мне небольшую келью, и теперь я ездил из Новоспасского в Новодевичий. Уходил рано, но на службы какие-то в Новоспасском монастыре попадал. Попадал на вечернее правило, на трапезы. Познакомился с братией. И с владыкой Саввой мы очень хорошо общались: он меня спрашивал о моих планах на жизнь, рассказывал про себя, про свой путь к монашеству. Это тоже одно из зернышек, поспособствовавших принятию важного для меня решения. К слову, перед своим игуменством стажировку я здесь же проходил.
Сами выбрали для этого Новоспасский монастырь?
Сам. Перед этим у меня с секретарем председателя Синодального отдела по монастырям и монашеству владыки Феогноста состоялся примечательный диалог. Приведу его по памяти: «В каком монастыре Вы бы хотели пройти стажировку?» – «А что, можно выбрать?» – «Куда пожелаете!» – «Даже на Соловки?» – «В любой монастырь на территории Российской Федерации». Конечно, очень бы хотелось поехать на Соловки и побыть там, допустим, не две недели, а значительно больше, но в Бобреневом монастыре, где я уже около двух лет исполнял обязанности игумена обители, полным ходом шли строительно-реставрационные работы. Поэтому при выборе места стажировки на первый план вышла практическая сторона. Ход моих мыслей был следующий: не могу себе позволить оставить обитель надолго. Случись что, отпрошусь у наместника Новоспасского монастыря и быстро доеду до Коломны. Наместником Новоспасского монастыря на тот момент был уже митрополит Дионисий (Порубай), ныне – глава Омской митрополии. Я чрезвычайно ему благодарен за то, что он дал правильные и важные для меня советы. За то, что рассказал об опыте управления Иоанно-Богословским мужским монастырем села Пощупово Рязанской области и о своем духовнике – архимандрите Авеле (Македонове), носителе Афонских духовных традиций. Многое я почерпнул во время своей стажировки в этом большом монастыре в центре Москвы. Довелось мне побывать и на заседании Духовного Собора монастыря, что принесло немалую пользу.
О человеке с нежным сердцем и «храме поющих ангелов»
Отец Иоанн, сегодня Вы по-прежнему значительную часть времени уделяете реставрационным работам, и особая Ваша забота – реставрация Феодоровского храма, называемого людьми «храмом поющих ангелов». Откуда пошло это народное название, об этом Вы поведали нашим читателям в вышеназванном интервью. А почему храм был освящен в честь Феодоровской иконы Божией Матери?
Думается, ответ на этот вопрос надо начать с ключевых слов в этой истории – откровение и чудо. В начале XIX века откровение во сне получила женщина, у которой болели глаза. Ей было велено взять икону из часовни на «Астраханской дороге в заставной караульной» и идти с ней в город. А там, увидев первого же священника, попросить его отслужить молебен. Так получилось, что первым ей встретился батюшка, который сопровождал похоронную процессию, однако он отказал в просьбе женщины. Вдруг после этого у него отнимаются ноги – он падает на колени и не может двигаться. Исцеление тот священник получил сразу же, как только отслужил молебен перед иконой. То была Феодоровская икона Божией Матери... Весть о чуде облетела всю Коломну, перед этим образом стали совершаться молебны. Видя такое его почитание, коломенский городничий Федор Андреевич Дашков постановил перенести его в Бобренев монастырь. В тот исторический период на территории монастыря находилось два храма. Главный собор был освящен в честь Рождества Богородицы, другой храм (уже совсем ветхий) – в честь Входа Господня в Иерусалим. В середине XIX века ветхий храм был разобран, на его месте благотворитель Давид Иванович Хлудов построил теплый храм в честь одной из главных святынь монастыря – Феодоровской иконы Божией Матери. Но в советское время она бесследно исчезла, как и все святыни, все ценности древнейшей обители…
И немного о Хлудове. Вообще Давид Иванович – личность уникальная. Я бы сказал о нем так: он явил самый яркий пример благотворительности богатых людей. По нынешним меркам, если брать «классификацию» богачей, Хлудов был миллиардером. Однако умер в полной нищете: на счету у него оказалось... ноль рублей, ноль копеек. Исследователи писали, что дела его благотворительности многочисленны и многообразны (строительство и восстановление монастырей и храмов; открытие богаделен и начальных училищ при монастырях и храмах и многое-многое другое). Его называли человеком с нежным сердцем. Что касается Богородицерождественского Бобренева монастыря, Хлудов спас его от упадка. Как-то по пути из Егорьевска в Коломну Давиду Ивановичу встретился полуразрушенный монастырь, и известный меценат, храмоздатель, много всего построивший в Егорьевске и в Москве, не мог оставаться к такому печальному зрелищу равнодушным. Вскоре его чаяниями началось восстановление оскудевшей обители. Он выделил средства на реставрацию собора Рождества Пресвятой Богородицы, на строительство новых келий, (старые обветшали до предела), передал средства на колокола для монастырской звонницы, пожертвовал монастырю новые земельные угодья. Но самым главным его деянием стало строительство Феодоровского храма с приделами в честь его Небесного покровителя Давида Солунского и в честь Казанской иконы Божией Матери.
На каком этапе сейчас реставрация этого храма?
Дай Бог, в следующем году мы закончим в нем все работы и перейдем туда служить, а Богородицерождественский собор, где служим сейчас, начнем расписывать. Конечно, мы с братией ждем волнующе-радостного момента «переезда». Ждут его и прихожане, и паломники, которые хотят побывать на службах в «храме поющих ангелов». После реставрации в нем снова будут проявляться удивительные свойства акустики. Но тем не менее звуковое оборудование там требуется, потому что, когда ты стоишь в середине храма и поешь, пение так раскладывается на голоса, что кажется: как минимум три человека поют. Но что происходит в алтаре и на солее, не слышно. Поэтому нужны звуковые колонки, нужно протягивать медные провода, которые, как я упоминал в предыдущем интервью, недешевые. И хотя мы попали в государственную программу Московской области «Культура Подмосковья» (за что, пользуясь случаем, хочу выразить благодарность, и, как всегда говорили в нашем народе, низкий поклон нашим главным благотворителям – губернатору и правительству Московской области, тщанием которых выделяются средства на реставрацию), но кое-что ложится на наши плечи. Поэтому с благодарностью повторю: слава Богу, добрые люди нам помогают.
Беседовала Нина Ставицкая
Фото: Владимир Ходаков. Также снимки предоставлены
Богородицерождественским Бобреневым мужским монастырем.
Снимок Тихвинского Богородичного Успенского монастыря заимствован
с официальной страницы обители ВКонтакте
