О различных аспектах духовной брани

Доклад иеромонаха Мелхиседека (Скрипкина), насельника Иоанно-Богословского мужского монастыря Рязанской епархии на XXXIII Международных образовательных чтениях «80-летие Великой Победы: память и духовный опыт поколений»; направление «Древние монашеские традиции в условиях современности», тематическая дискуссия «“Венец без победы, победа без подвига, подвиг без брани, брань без врагов не бываетˮ (свт. Тихон Задонский). Духовный подвиг монашествующих как путь к победе» (Зачатьевский ставропигиальный женский монастырь Москвы, 29 января 2025 года)

Наша победа состоит в одолении собственных грехов и страстей с Божией помощью. Венцом этой победы является приобщение благодати Святого Духа, которая доставляет душе человека ощущение личного счастья, а лучше сказать, блаженства –­ не только в вечности, но, по временам, еще и в этой земной жизни. Хотя стремиться к духовным удовольствиям специально – мы не должны.

Кроме того, стяжание человеком благодати Святого Духа способствует духовному приображению окружающего его мира, по слову преподобного Серафима Саровского, сказавшего: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи».

Стяжание благодати можно назвать подвигом, поскольку оно совершается не без преодоления своей ветхой природы, а также не без превозмогания естественной человеческой ограниченности (когда во время служения Богу и ближним хочется, по естественной потребности, и поесть, и отдохнуть, но необходимо, превозмогая свои желания, терпеть).

И все же, в первую очередь, подвиг стяжания благодати – это война или битва (по церковнославянски «брань») с невидимыми врагами: отверженными падшими духами, которые докучают нам своими прилогами, а также с собственными неискорененными страстями, которые бесы через эти самые прилоги (помыслы, мечтания) стараются в нас оживить и углубить, чтобы в конечном итоге сделать нас чуждыми благодати Божией и ввергнуть в ад.

Когда евреи, вернувшись из Вавилонского плена стали возводить второй Иерусалимский Храм, они, образно выражаясь, в одной руке держали строительный мастерок, а в другой – меч, поскольку поселившиеся на их земле враждебные племена старались помешать их строительству.

Их обоюдное делание было прообразом нашего христианского трезвения, то есть молитвенного предстояния Богу в духе сокрушения и смирения с одновременным наблюдением за вражескими прилогами, действующими совне, а также наблюдения за своим внутренним состоянием с целью не допускать возмущения страстей.

Святые отцы заповедуют нам трезвиться, чтобы невидимые наши враги – бесы и собственные наши страсти, через которые бесы обыкновенно действуют, не препятствовали нам обустраивать нашу собственную душу наподобие храма, не отвлекали бы от совершения там богослужения Господу Богу.

При нападении невидимых врагов через действие прилогов или при самопроизвольном взыгрании нашего падшего естества именно трезвение является насущно важным оружием в деле ведения духовной брани.

Так, на фоне молитвенного предстояния Богу, козни внешних и внутренних невидимых врагов становятся заметнее. При обнаружении этих козней (действия помыслов, взыграния страстей) мы можем выказать к ним свое нерасположение, и даже с гневом говорить им: «А я вам не соизволяю» и употребить против них краткую молитву, состоящую всего из нескольких слов, например: «Господи помилуй, Господи спаси, Господи, заступи».

Вообще гнев человека обладает следующим свойством: то, к чему он прикасается – он или отталкивает от себя, или даже разрушает. Однако наш гнев обыкновенно бывает слабым, так что нам удается всего лишь на несколько мгновений оттолкнуть от себя вражеские прилоги, а затем они вновь начинают нас одолевать.

Поэтому после употребления собственного нерасположения, гнева, обращенного ко врагу, необходимо обратиться за помощью к Богу, чтобы Он Сам разобрался с нашими обидчиками.

Бывает так, что проходит очень непродолжительное время: полминуты, минута, и искушение минует, или душа теряет к нему всякий интерес.

Чтобы вражеские прилоги не находили сочувствия в нашем сердце, необходимо заботиться о том, чтобы страсти, живущие в нас, были ослаблены, а еще лучше – мертвы. Для этого необходимо в своих молитвах периодически обращаться к Богу с просьбой, чтобы Он помог нам изжить наших внутренних врагов – страсти, как действующие, так и дремлющие.

Один престарелый схимонах научил меня молитве, которая может способствовать углублению в себе трезвенного молитвенного состояния:

«Господи, помоги мне увидеть мои грехи и страсти.

Дай сил оплакать их.

Пошли свою очистительную благодать, да избавлюся от них в конец»

Интересный он был человек. В советское время, еще будучи мирянином, он из Ленинграда, где жил, – ездил в Казахстан и переписывал там творения святителя Игнатия (Брянчанинова), поскольку не мог их нигде достать в печатном виде; и потом всю оставшуюся жизнь руководствовался творениями святителя Игнатия, стал монахом, схимником.

После повторения этой молитвы несколько раз мы, возымев надлежащую покаянную настроенность по уму и сердцу, можем содержание этой молитвы (как общее переживание души) вкладывать в слова более краткой – Иисусовой молитвы: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго (или грешную)».

Есть и более развернутая, и, если можно так сказать, детальная молитва, помогающая возыметь покаянное расположение по уму и сердцу с тем, чтобы ее содержание (а лучше сказать – переживание) начать влагать в слова Иисусовой молитвы, в особенности, в слова «помилуй мя грешнаго или грешную». Благодаря этому плод от упражнения в Иисусовой молитве (как ощущение присутствия Бога в своей жизни, видение собственных изъянов) приобретается быстрее.

***

Хочется сказать еще об одном аспекте духовной брани – искренности нашего покаяния во время келейной молитвы, а также в Таинстве Исповеди.

Нередко случается, что, каясь в том или ином грехе, человек продолжает любить то удовольствие, которое этот самый грех доставляет. (Ведь мы грешим нередко, именно потому, что это приносит удовольствие, пусть и сомнительное.) И получается двоякая молитва. Уста, например, шепчут: «Господи, каюсь в гордости, избавь меня от нее». А сердце, вожделевая то удовольствие, которое эта самая гордость доставляет, на языке чувств добавляет: «Да, Господи, избавь, но так, чтобы меня все уважали».

В результате исповедь, покаяние не приносят душе облегчения. Ведь мы были неискренни перед Богом.

Здесь необходимо выказывать искреннее нерасположение, неприязнь ко греху, а также к самому греховному удовольствию.

Все эти аспекты духовной брани сопряжены со страданием, которого люди часто стараются избегать. Однако из благ надо выбирать большее, а из зол – меньшее. Или мы страдаем, сопротивляясь вражеским прилогам и страстям, и потом испытываем продолжительный мир как плод одержанной победы, или же принимаем помысл, удовлетворяем требованию разгоревшейся страсти, испытывая при этом сомнительное удовольствие, а потом пожинаем плод продолжительного страдания, которое иногда переходит с нами в вечность.

Поистине, из благ надо выбирать большее, а из зол – меньшее.