Одним из подвижников Валаама был делатель умной молитвы старец схимонах Агапий (Молодяшин). Афонская традиция исихазма наложила глубокий отпечаток на жизнь отца Агапия, который был одним из преданных учеников преподобного Антипы Валаамского, — именно под его руководством он перенял бесценный опыт как молитвенного делания, так и старчества.
Собиратель материала «Сборник о молитве Иисусовой», игумен Валаамского монастыря схиигумен Харитон (Дунаев) (+1947) обращался за советами к старцу схимонаху Агапию и, как вспоминал отец Харитон, он «разрешал все мои недоумения, встречающиеся при молитве».
Схимонах Агапий оставил миру бесценное сокровище — письма и келейные записи, которые и для монашествующих, и для мирян могут послужить путеводителем в правильном прохождении умного делания:
Держать разум в словах молитвы
1. Об устной молитве
В сокращенном слове она говорится так: «Господи, помилуй!»; «Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешнаго!»; а в полном — так: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго!».
В начале она произносится большею частью принужденно и неохотно, и, по мере упражнения и себя в ней принуждения, если только есть решительное намерение посредством молитвы, с помощью Божией благодати, умалить всесторонние страсти, она от частого в ней упражнения, по мере умаления страстей, время от времени будет делаться легче, приятнее и желательнее. При устной молитве всевозможно должно стараться держать разум в словах молитвы, говорить неспешно, все внимание сосредоточивая в мыслях, выражаемых словами, а когда ум будет увлекаться в посторонние помыслы, без смущения опять вводить его в слова молитвы (Лествица, слово 28, глава 17).
Нерассеянность уму дается не скоро и не тогда, как захотим, а когда смиримся и когда Бог благословит. Сей Божий дар временем не определяется, ниже количеством молитв, а сердечным смирением и Христовою благодатию и всегдашним себя в ней принуждением.
Из устной внимательной молитвы бывает переход к молитве умной, которая называется так тогда, когда одним умом к Богу устремляемся или зрим Бога…Когда внимание ко Господу делается неотходным, то оно есть внимание благодатное;
2. Об умной молитве
При умной молитве необходимо должно держать внимание в сердце пред Господом. По мере нашего усердия и смиренного тщания в молитве дарует Бог первое дарование уму нашему — собранность и сосредоточенность в молитве. Когда внимание ко Господу делается неотходным, то оно есть внимание благодатное; а наше собственное внимание всегда бывает принужденное. От такой умной молитвы бывает переход к сердечной внутренней молитве, если только есть опытный учитель, очень удобный и свободный. Когда чувствами сердца с Богом бываем, а любовь к Богу сердце исполняет, тогда такая молитва носит название сердечной.
3. О молитве внутренней сердечной.
В Евангелии изречено: «аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе и возмет крест свой». Если применить эти слова к делу молитвы, то они будут означать следующее: кто хочет законно подвизаться в молитвенном подвиге, пусть прежде отвергнется своей воли и собственных разумений, а потом понесет крест, то есть — труд тот душевный и телесный, который неизбежен при этом подвиге.
Предав себя всецело неусыпному попечению Божию, надо смиренно и благодушно переносить этот труд ради истинного блага, которое даруется усердному молитвеннику от Бога во свое ему время, когда Бог своею благодатию положит пределы нашему уму и уставит его неподвижно с памятью Божиею в сердце. Когда подобное стояние ума сделается как нечто естественное и постоянное, оно носит у отцов название соединение ума с сердцем; при таком устроении уму уже не бывает желания быть вне сердца, напротив того, если по каким- либо обстоятельствам или многою беседою удержан будет он вне сердечного внимания, то у него бывает неудержимое желание опять возвратиться внутрь себя с какою-то духовною жаждою, и с новым усердием опять заняться созиданием своего внутреннего дома.
При таком сердечном устроении у человека из головы переходит все внутрь сердца, и тогда как бы некий умный свет озаряет его всю внутренность, и что он ни делает, ни говорит, ни помышляет — все делается с полным сознанием и вниманием. Он может ясно видеть тогда, какие приходят к нему помыслы, намерения и желания, и охотно понуждает ум, сердце и волю на послушание Христово, на исполнение всякой Божией и отеческой заповеди; всякое же уклонение от них заглаждает чувством сердечного покаяния и сокрушения с непритворным жалением и с приболезненным смиренным припаданием к Богу, прося и ожидая свыше помощи к своей немощи. И Бог, смотря на такое его смирение, не лишает его своей благодати.
Буди вам известно, что умно-сердечная молитва приходит в сердце иным скоро, а иным не скоро. Я знаю трех лиц: одному пришла, как только было сказано, в самый этот час; другому пришла через шесть месяцев; третьему — через десять месяцев; а одному великому старцу — через два года. И это почему так бывает — одному Богу только известно.
Еще ведайте, что прежде истребления страстей молитва бывает иная, и иная по очищении сердца от страстей: первая есть помощница при очищении сердца от страстей; а вторая — есть как бы некий духовный залог будущего блаженства. Делайте так: когда почувствуете вхождение ума в сердце и воздействие молитвы, то давайте полную свободу такой молитве, удаляя все неблагоприятное ей, и пока она будет — ничего другого не делайте. Когда же не чувствуете такого влечения, тогда молитесь молитвою устною с поклонами, стараясь всячески внимание держать в сердце пред лицом Господа. Разогреется сердце и при таком образе молитвования.
Трезвитесь и бодрствуйте, а особенно во время умно-сердечной молитвы. Никто так Богу не благоугоден, как тот, кто занимается правильно умно-сердечною молитвою. Когда вам неудобно, или времени нет упражняться в молитве, то всевозможно храните в себе при всяком вашем занятии молитвенный дух, т.е. имейте в памяти Бога и всячески напрягайтесь умными очами зреть Его пред собою со страхом и любовью, и, чувствуя Его пред собою сущим, с благоговейною покорностью во всех своих делах предавайте себя Его вседержительству, всемогуществу, всезрительству и всеведению так, чтобы во всяком вашем деле, слове и помышлении памятовался Бог и Его святая воля. Вот в чем состоит сокращенно дух молитвенный! Необходимо должно сей дух иметь любителю молитвы и, насколько возможно, всегдашним сердечным вниманием подводить свое разумение под Божие разумение и покорно и благоговейно покоряться Ему; также и свои хотения и желания подводить под Божие хотение и всецело предать себя Божию разуму и Божию хотению.
Всячески надо стоять против духа произвольности, или желания и позывов действовать, ничем не стесняясь. Сей дух нашептывает: это мне не под силу, на это у меня времени недостает, или за это браться мне еще не время, надо погодить, или — обязанности послушания препятствуют, и многое подобное. Кто слушает его, тот никогда не навыкнет молитве.
В содружестве с сим духом состоит дух самооправдания, который приступает и начинает действовать после того, как кто-либо, увлекшись духом произвольного самочиния, сделает что-либо такое, за что совесть беспокоит его. Тогда дух самооправдания разные употребляет извороты, чтобы обмануть совесть, и неправость свою выставить правостью. Бог да сохранит вас от сих злых духов!...».
Историческая справка
Схимонах Агапий (в миру Александр Андреевич Молодяшин) родился 23 августа 1837 г. в деревне Уткино Ростовского уезда Ярославской губернии в крестьянской семье.
С детства Александр страдал глазной болезнью, и эта болезнь довела его впоследствии до полной слепоты. В одном из писем своему другу отец Агапий писал: «С двенадцати годов моей жизни пошли на меня скорби, то за грехи, то для испытания, то для предохранения. Я в монастырь ушел 22 годов не по духовной ревности к спасению, но по причине убожества (болезни глаз) и с братом равноправия. Если бы этого не было, мне никогда и мысль не пришла бы идти в монастырь. Вот я теперь и соображаюсь со Святым Писанием: один святой отец пишет, что иные спасаются разумом, иные — произвольным подвигом, иные — Божиим Промыслом; последнее ко мне приличнее и ближе всех».
По прибытии в Валаамский монастырь Александр увидел иной мир, который, как казалось ему, «открыл перед ним истинный путь». Так впоследствии писал старец в своем дневнике: «Жизнь Валаамских насельников, строгоуставное богослужение, своеобразное, суровое, прекрасное валаамское пение и весь уклад монашеской жизни на Валааме произвели полный переворот в душе моей. Душевное настроение мое стало ровно и спокойно, вражда и неприязнь к брату исчезли, передо мной открылась совершенно иная жизнь».
Особенно его поразила личность валаамского настоятеля — старца Дамаскина. «Высокая и светлая личность игумена Дамаскина, — писал о. Агапий, — как будто притягивала меня. Я понимал, что под руководством сего мудрого наставника и отца можно подвигом добрым подвизаться, достигнуть тихой пристани и вечного спасения».
Игумен Дамаскин дал ему послушание — трудиться на огородах обители, которое будущий старец нес почти 12 лет.
Перед тем как Александр был зачислен в братию монастыря, он написал игумену Дамаскину следующие строки: «Прошу Вас об этом... для того чтобы причисление меня к братству обители более меня побудило к точному соблюдению всех правил святого общежития, к беспрекословному послушанию, совершенному нестяжанию, искреннему смирению, чтобы иметь только одну заботу — заботу о спасении моей души...».
А в свою очередь игумен Дамаскин в письме митрополиту Исидору от 15 марта 1864 г. писал: «... К монашеским послушаниям способен и к монашеской жизни расположен и благонадежен».
22 мая 1864 г. зачислен в братство Валаамского монастыря, а через шесть лет, 4 апреля 1870 г. игуменом Дамаскиным пострижен в монашество с именем Агапий.
Духовным наставником сначала Александра, а затем и монаха Агапия стал великий подвижник — преподобный Антипа Афонский. Как впоследствии вспоминал один из современников, «... этому богоугодному мужу отец Агапий... предался... всей своей душой. Между старцем и учеником установилась теснейшая внутренняя связь». Схимонах Никита вспоминал об этом периоде жизни старца: «Отец Агапий проводил время в слушании чтений Св. Писания, творений отцов Церкви и подвижников благочестия, житий святых, размышлениях о прочитанном и непрестанной молитве Иисусовой».
Впоследствии сам старец вспоминал, что для него слова святителя Василия Великого о подвижничестве стали принципом его жизни. Старец писал: «О келейном правиле с поклонами так пишет Василий Великий: «Аще какой монах не исполняет келейное правило, считается у Бога мертвым и недействительным, аще какой монах не прочитает на каждый день 1, 3, 6 и 9 часа в тот день ниже хлеба да яст». В дальнейшем в своей переписке со схиигуменом Германом отец Агапий будет часто цитировать отрывки из поучений Каппадокийского святителя.
Преуспев в подвиге послушания своему духовному наставнику, о. Агапий был облечен в схиму 13 марта 1880 г. и вскоре назначен игуменом Ионафаном братским духовником.
Известно, что старец принимал не только братию монастыря, но и мирян, приезжающих на Валаам. Несмотря на то что о. Агапий только исповедовал кающихся, не принимая откровения помыслов даже у братий монастыря (об этом есть свидетельства в письме епископу Феофану Затворнику), старец очень тяжело воспринимал свое служение, считая себя недостойным быть духовником обители. В его дневниковой записке читаем: «Сколько сил и духовного терпения со вниманием и постоянным трезвением душевным нужно мне, грешному. Не имея истинно духовного дара, я подражаю Евангельскому слепцу, ведущему столь же слепых...». Из приведенных слов старца мы видим, как он тяготился возложенным на него послушанием. При этом, как писал в дневнике отец Агапий, «по смерти моего наставника (иеросхимонаха Антипы Валаамского) отъял Господь от меня, грешного ... многоценный молитвенного делания дар...».
Такое настроение вынуждало схимонаха Агапия обратиться за помощью к преуспевшим инокам.
В то время в Вышенской пустыни находился в затворе известный подвижник епископ Феофан. Между ними началась переписка, продолжавшаяся несколько лет. Святитель Феофан нашел, что «молитвенное делание» исполняется старцем Агапием не вполне правильно. Начинает святитель наставления с самого, по его мнению, главного и основополагающего момента в жизни любого монаха — с послушания. Владыка пишет: «Послушание, на Вас наложенное, надо нести; это враг Вас мутит, и все Ваши изветы — его суть изделия. Без послушания быть в обители стыдно! И Вам дано послушание для избежания сего стыда, и притом такое, которое Вам подручнее всякого: Вы исполняете его сидя, одним словом. Что легче слова? А добра- то от него сколько! Вы говорите — не способен. Об этом не Вам судить, а отцу игумену. Да Вам и думать о способности или неспособности не следует, а приказано делать — и делайте, не рассуждая... Ни ума, ни жизни нет у меня, подходящих к такому послушанию, говорите Вы... Если бы этого не было в Вас в какой- либо мере, отец игумен, конечно, не тронул бы Вас! Разве он враг братии, которых отряжает на Вашу долю? Ученики — помеха в молитве? Никакое доброе дело не может быть помехой молитве; добрые дела и молитва — родные сестры, одна другой руку подают. Молитесь обо всех Вам врученных со слезами, каждому испрашивая благопотребное, а себе вразумления... ».
После этих слов о. Агапий изменил свое отношение к старчеству и своему послушанию. Святитель ему писал: «Вы нашли драгоценную бисеринку. Слава Богу! Теперь держите ее и по какой-либо ошибке не продайте или не променяйте ее на глиняные тетерки. Пребывайте в том, что есть, болезненно припадая к Господу, да соблюдет Он в Вас великий дар сей неутраченным».
Примерно через год на схимонаха Агапия было возложено послушание принимать у братии откровение помыслов. Святитель Феофан постоянно поддерживал старца и не оставлял без духовного назидания: «Дело откровения помыслов — это подвижническое правило, старческое... Старчество по самому свойству своему затруднительно, но ему всегда присуща помощь свыше, и эту помощь необходимо призывать. Никакое слово не останется бесплодно, только плод не тотчас появляется. Если будете говорить каждому приходящему к Вам с любовью все должное, то Вы свое дело сделаете...».
Далее святитель говорит о спасительности и простоте откровения помыслов, которое не требует обязательной исповеди (в это время исповедь в монастыре принимал другой иеромонах, и старец Агапий опасался конфликта с настоятелем). «По сказаниям отцов, — пишет свт. Феофан, — душеспасительно само откровение, как откровение без всяких прибавлений. Приемлющий откровение может сказать: ну, ничего, Бог простит, — и прибавит: положу немного поклонов... Но это не то, что бывает в Таинстве исповеди. — Это отеческое благожелание. Производство дела такое касается грехов простительных; тут само откровение дает прощение». И все же Святитель советует исповедовать пришедших к нему людей, даже если в обители есть братский духовник: «В монастыре есть общий духовник — исповедник. Исповедание, кроме него, есть новость в монастыре. Но ничего нового никто в монастыре вводить не может без воли настоятеля. Потому следует Вам спросить настоятеля…».
Постепенно схимонах Агапий восходил на вершины духовного совершенства. Особенно преуспел он в умной молитве. Святитель Феофан в одном из писем так характеризует духовное состояние старца: «Тому состоянию, в котором Вы себя чувствуете... нельзя не нарадоваться. Благослови Вас, Господи, и всегда так пребывать».
26 августа 1883 г. старец ушел на покой по причине болезни глаз. В последние два года жизни он активно вел переписку с архимандритом Агафангелом. К сожалению, в архивах Валаамского монастыря найдено только два письма. Оба они написаны за два года до смерти отца Агапия. Приведем некоторые выдержки из них.
«Очень стал здоровьем слаб, — писал он в 1903 г., — за одно благодарю Бога, что нет у меня никаких земных попечений. Помаленьку перемогаюсь — надо терпеть. Терпение болезней ставится вместо подвигов... А они лезут и лезут на меня, которых я и не хотел бы. Приходится с ними мириться и пользоваться единственным лекарством, которое святые отцы предлагают от всех болезней, — это терпение».
В другом письме старец пишет: «Жизнь моя течет по старому руслу, один день погрызет одна болезнь, другой день — другая. Всегда сопутствуют зубная боль, головная, озноб, жар. Прошу Ваших св. молитв, чтобы Господь укрепил меня в терпении, чтобы сколько-нибудь достойно провести остаток дней своих...».
За несколько дней до смерти, которая последовала 7 апреля 1905 г., старец Агапий написал гимн «Смиренное благодарение Бога». Начинается он словами: «Благодарю Тебя, Господи, за слепоту телесных моих очей и дивлюсь Твоему премудрому вседержительству, как Ты устроял посредством слепоты удобный путь к моему спасению. Смиренно благодарю Тебя, Господи, за все приключающиеся со мной по Твоему смотрительному Промыслу неприятные и скорбные последствия от болезни телесной... потому что они составляют мое единственное... мое врачевание». В этом произведении отобразилось высокое духовное состояние Валаамского старца, который всей своей непростой жизнью явил подвиг терпения, смирения и любви.
Материалы по теме
