Духовник Спасо-Яковлевского Димитриева мужского монастыря в Ростове Великом архимандрит Сильвестр (Лукашенко) хорошо известен за пределами Ярославской епархии. Он также является духовником российской сборной по неолимпийским видам спорта, которую не раз сопровождал во время ответственных международных соревнований. (А в 2012 году батюшка был официальным членом делегации России на XXX летних Олимпийских играх, проходивших в Лондоне, – единственным представителем Русской Православной Церкви в составе этой делегации). Еще отца Сильвестра многие знают, как духовного наставника Российского Союза боевых искусств и члена экспертного совета Фонда социально-экономической реабилитации сотрудников и ветеранов спецслужб и правоохранительных органов. Говорить о многогранной деятельности пастыря можно много. Но вернемся к его духовничеству в монастыре, тесно связанном с именем святителя Димитрия Ростовского, Российского чудотворца нового времени. Вначале мы встретились с наместником обители игуменом Августином, чтобы спросить его, как разделяется «сфера деятельности» духовника обители и наместника, не возникают ли при этом разногласия. Вот что ответил отец Августин (Неводничек):
В нашем монастыре традиционно с момента возобновления в нем монашеской жизни, то есть с начала 90-х годов прошлого века, братию окормляет духовник, который занимается вопросами духовного делания. Каждую пятницу насельники обители собираются в храме и исповедуются отцу Сильвестру, назначенному духовником в монастырь чуть более десяти лет назад. Есть в практике Православной Церкви другая традиция, когда наместник одновременно является и духовником, и управляющим монастырем. Но все же во многих возрождающихся российских обителях существует такая, я бы сказал, достойная, вполне оправданная практика, когда наместник занимается административными вопросами, а духовник исповедует братию. Отец Сильвестр, как и духовники других монастырей, не принимает участия в решении каких-либо административных вопросов, связанных, например, с хозяйственной деятельностью монастыря, ремонтно-реставрационными работами, издательскими проектами и т.д. Он, зная духовное состояние каждого, кто здесь подвизается, стремится помочь человеку в его духовном становлении, за что мы ему бесконечно благодарны. Я же не стану вмешиваться в духовную жизнь насельника, если она не противоречит каноническим нормам. Только если кто-то пойдет, что называется, вразнос, тогда я как игумен монастыря буду вынужден принять соответствующие меры...
Расскажите, пожалуйста, немного о жизни обители.
– Я был назначен сюда наместником три с половиной года назад, и монастырь уже тогда считался одним из лучших в епархии. Здесь совершалось и совершается ежедневное богослужение по полному монашескому кругу, то есть утро начинается в 6 часов с братского молебна, потом служится полунощница, утренние молитвы и Божественная литургия. После этого все отправляются на послушания. Когда я пришел, монастырь активно занимался – и не утратил эту активность сегодня – социально-благотворительной, педагогической, издательской деятельностью и научной работой. В обители сложилась традиция ежегодных «Димитриевских конференций», а в прошлом году даже получилась конференция международного масштаба. Мы прилагаем много усилий для того, чтобы прославлять имя святителя Димитрия Ростовского и продолжать то, что он здесь начал, – образовательную деятельность. При монастыре действует Воскресная школа для детей и родителей, а также созданная вместе с Московским благотворительным Фондом поддержки одаренных детей и молодежи имени Святителя Димитрия Ростовского православная школа искусств, в которой занимается около 80 ребят. Отдельного разговора заслуживает крепнущее из года в год подсобное хозяйство. Словом, монастырь возрождается на глазах. И у истоков его возрождения стоял как раз отец Сильвестр. Еще в сане игумена на Пасху 1991 года он провел здесь первое богослужение, а летом того же года участвовал в передаче из музея в монастырь мощей святителя Димитрия Ростовского.
С архимандритом Сильвестром (Лукашенко) мы встретились вначале в самом монастыре, но он был занят – принимал исповедь у насельников обители. Поэтому после исповеди поехали в село Сулость Ростовского района, где он является настоятелем храма во имя Святого мученика Андрея Стратилата. Там и побеседовали.
Батюшка, Вы окормляете насельников Спасо-Яковлевского Димитриева монастыря вот уже более десяти лет. На что при этом обращаете особое внимание как духовник?
На то, что основным для братии должно быть послушание. Послушание в монастыре – оно превыше всего. Говорю, объясняю, советую насельнику вырабатывать в себе терпение и смирение, усердно молить Господа, чтобы Он даровал ему эти дары. А если у монашествующего нет послушания, то в голове у него возникают всякие помыслы, душу одолевают сомнения: правильно и туда ли нас ведут? Порой складывается впечатление, что тот или иной насельник пришел в монастырь как в некую организацию, в некое политическое движение. Человек плохо понимает, что пришел-то он сюда спасать свою душу!
Наверное, в Вашей духовной практике были разные случаи? Настоятель Николо-Бабаевского монастыря Ярославской епархии архимандрит Борис (Долженко) в одной из своих книг, посвященных монашеству, говорит, что, если в монастыре за год появляется хотя бы один настоящий монах, – это огромное приобретение. То есть очень непросто стать монахом...
– И в монастыре, и в миру человек совершает серьезнейшую ошибку, если он стремится жить по справедливости. Нас вырастили в этом духе справедливости: око за око, зуб за зуб! А если вдуматься: люди, которые стремятся жить по справедливости, – это люди, готовые разрушить любые законы. Поэтому для них многое непонятно, и они с удивлением спрашивают христиан: да как вы можете прощать? Почему вы не хотите обидчика поставить на место, наказать его по полной? Но, когда мы живем по любви, тогда у нас появляется и терпение, и смирение, и послушание. Там, где нет любви, нет истинного христианства. Господь принес нам заповеди любви – Он не приносил нам заповеди справедливости! Правильное духовное воспитание в монастыре строится на любви, и двигаться надо в этом направлении, в направлении милосердия. Конечно, это сложно, поскольку все мы пришли в монастырь из мира, где занимались разными ремеслами, по-разному себя вели. Кто-то, может, даже озорничал... И немногие из нас воспитывались в воцерковленной семье. То есть у всех был разный путь к вере.
Можно ли сказать, что за эти годы в Спасо-Яковлевском Димитриевом монастыре создана крепкая монашеская семья?
Она здесь есть, хорошая монастырская семья. Другое дело, что в любом случае мы должны стремиться ее постоянно совершенствовать. Ведь совершенства любви нет! Но наша монастырская семья находит свои формы, которые сейчас существуют в современном монашеском мире. Сами понимаете: то, что было утеряно (создавалось столетиями, а для Православной Церкви – тысячелетиями), трудно так быстро восстановить. Однако потихоньку все восстанавливается и восстанавливается на наших глазах!
Батюшка, у Вас тоже был непростой путь к монашеству. Известно, что Вы закончили факультет прикладной математики Ленинградского государственного университета имени А.А. Жданова и работали в одном из НИИ, затем – в конструкторском бюро, потом – на кафедре высшей математики Горного института Ленинграда. Также служили в рядах Советской армии. И вот уже тридцать лет Вы подвизаетесь в Ярославской епархии. Вашими духовными наставниками стали митрополит Иоанн (Вендланд) и архиепископ Михей (Хархаров). Как и чем эти архипастыри Церкви, которых сегодня называют светильниками веры и благочестия, помогли Вашему становлению в духовном плане?
Прежде всего – своим личным примером. Митрополит Иоанн, при котором, несмотря на сложные времена, не был закрыт ни один храм на Ярославской земле, обладал совершенно удивительным, я бы сказал, непостижимым для многих качеством неосуждения. Неосуждения и любви к тем, кто к нему приходил. У владыки Михея, рукоположившего много священников в епархии за годы своего служения, тоже была эта любовь, были терпение и смирение. Это не значит, что у них не имелось каких-то своих немощей, так или иначе проявлявшихся. Но в основе своей это были люди, привнесшие в жизнь любовь. Я видел, например, как архиепископа Михея несколько коробило, когда его пытались подвигнуть на осуждение кого бы то ни было или когда при нем человека осуждали. Опираясь на духовный опыт этих ревностных архипастырей, я для себя много чего почерпнул. Для меня это было очень важно – жить рядом с такими служителями Церкви, встречаться с ними. Святые отцы так и советуют – быть как пчелки: собирать нектар с дивных райских цветов, созданных Господом, чтобы получить мед.
Думается, таким нектаром можно назвать и Ваши паломничества на Святую Гору Афон, встречи со святогорцами? Я читала, что Вы ездили в монашескую республику со съемочной группой телеканала «Россия», с известным тележурналистом Аркадием Мамонтовым, снимавшим там фильм о Поясе Пресвятой Богородицы. Как раз перед тем, как эта великая христианская реликвия из Ватопедского монастыря, где она хранится, была принесена в нашу страну для поклонения ...
На Святой Горе Афон я был шесть раз и по собственному опыту знаю, что, приезжая туда, человек попадает в мир любви, которая меняет его самого, и вскоре появляется ощущение, что она начинает в нем раскрываться. Там ты перестаешь чувствовать быстротечность времени. Кажется, что время на Афоне остановилось, потому что люди живут там другими ценностями и думают о спасении своей души и спасении всего мира: они молятся за весь мир. А трудятся они конкретно, делая вроде бы маленькие, но нужные вещи. Выращивают оливки, виноград, инжир, делают масло, ловят рыбу, ходят на службу, убирают, чистят, ремонтируют. Встречают и кормят паломников. В моем восприятии святогорцы – это люди, которые наиболее, может быть, ярко прочувствовали на себе исполнение Евангельских заповедей: любви к Богу и любви к ближним. У них есть внутренняя открытость. Сами поездки туда можно назвать и нектаром, и глотком чистой ключевой воды, которая оживляет, одухотворяет, дает тебе возможность по-другому поглядеть на какие-то свои поступки, свои планы. Там ты остро осознаешь, что главным жизненным планом, самым перспективным и долгосрочным, должно быть спасение души и оказание помощи тем, кто к тебе за ней обращается.
Отче, Вы окормляете и насельников обители в Ростове Великом, и прихожан своего сельского храма в селе Сулость, и многих известных спортсменов, военных, актеров. Скажите, к этим разным категориям верующих или приходящих к вере людей и подход нужен разный?
Разница лишь в том, что кто-то уже избрал путь, спасительный для души, чтобы жить по заповедям Божиим, а кто-то только идет к этому. Хотя и тем, и другим все равно нужно показывать, разъяснять, где в их поведении заповедь любви нарушается и как эти ошибки можно исправить.
Отец Сильвестр, мы с Вами встречаемся впервые, но знаю о Вас давно по рассказам приснопамятной монахини Адрианы (Малышевой). Многие называли ее легендарной личностью, потому что, будучи разведчицей в Великую Отечественную войну, она получала задания от маршала Рокоссовского, а после войны, работала инженером-конструктором в ракетостроении, и сам Королев высоко ценил ее как специалиста. После встречи с Вами, сыном однополчанина, избравшим монашеский путь, круто изменились жизнь и духовное состояние Наталии Владимировны Малышевой. Она могла стать депутатом Верховного Совета СССР, но стала верующей. В сельском храме под Угличем в 80-е годы, где Вы служили, столичная гостья купила алюминиевый крестик на веревочке, потому что крестика на ней не было... А дальше... Дальше мы знаем ее как насельницу подворья Свято-Успенского Пюхтицкого женского монастыря в Москве, которая на пороге своего 80-летия приняла монашеский постриг. С каким чувством Вы это восприняли?
В душе была радость. Матушка Адриана рассказывала, что однажды получила письмо от моей мамы из Ленинграда, вдовы ее фронтового друга, и та писала, что сын стал священником. Матушка Адриана тогда была нецерковным человеком и, узнав, что я священник, разволновалась. Как бывшая разведчица, она приняла решение ехать ко мне на сельский приход, куда в то время добраться было непросто, и «спасать» меня. Мама поехала с ней. Но, слава Богу, Господь открыл матушке глаза на то, что есть истинное спасение. Матушка прожила на приходе около недели. Помогала в саду, в приходском доме. Стала ходить на службы в храм, а потом исповедовалась. А в следующий приезд – причастилась.
Я встречался с духовником монахини Адрианы на ее юбилее и был очень доволен, что такой замечательный московский батюшка – протоиерей Владимир Ригин – ее окормляет. Знаю, что каждый год на праздник Великой Победы 9 Мая он приглашал ее к себе в храм, настоятелем которого по сей день является. Это храм Покрова Пресвятой Богородицы на Лыщиковой горе. Прихожане накрывали столы, чествовали ветеранов войны. Монахине-фронтовичке было приятно находиться в их кругу. Перешагнув 90-летний рубеж, она умерла, окруженная любовью и заботой сестер подворья Пюхтицкого монастыря. Для меня это близкий человек, и воспоминания о ней чрезвычайно дороги.
Чуть более двух лет назад в свой 60-летний юбилей в ответ на вопрос, что же именно может современный человек почерпнуть для себя в монашестве, Вы ответили: настоящую жизнь и настоящую любовь. И добавили, что в монашестве человек раскрывается и находит себя в Боге.
Эти слова я повторю и сейчас и полагаю, что многие монашествующие к ним присоединятся. Человек, который пришел в монастырь, учится всецело полагаться на Бога, учится жить так, чтобы каждую минуту предстоять перед Богом. Здесь уже ведется духовная война. И главный враг для человека – он сам, он внутри, а не кто-то ближний, не какие-то обстоятельства. Бороться приходится со своими слабостями, греховными наклонностями и духовными немощами. Но без Бога поднять такой труд одному человеку не под силу. Так приходит упование на помощь Божию, смирение и терпение.
Беседовала: Нина Ставицкая
Фотограф: Владимир Ходаков
Новости
Публикации
Монашество
Доклады
Монастыри
