Преподобный Владимир Белопесоцкий, Серпуховской

9 / 22 Сентября (141-й день после Пасхи) Собор Московских святых

Ро­дил­ся бу­ду­щий по­движ­ник око­ло 1450 го­да в Рже­ве и в мир­ской жиз­ни но­сил имя Ва­си­лий. Ха­рак­тер­но, что его мо­на­ше­ское имя на­чи­на­ет­ся на ту же бук­ву, что и мир­ское. Это вполне со­от­вет­ству­ет тра­ди­ции, рас­про­стра­нив­шей­ся на Ру­си с кон­ца XIV ве­ка и до­воль­но дол­го гос­под­ство­вав­шей впо­след­ствии. Со­глас­но пре­да­нию, пре­по­доб­ный про­ис­хо­дил из де­тей бо­яр­ских (в «Ле­то­пи­си 1868 го­да» – «мень­ших слав­ных бо­яр») и спер­ва по­свя­тил се­бя мир­ско­му слу­же­нию во­е­во­ды. В си­но­ди­ке Бе­ло­пе­соц­ко­го мо­на­сты­ря, со­став­лен­ном в 1645 го­ду, пе­ре­пи­сан «род на­чаль­ни­ка оби­те­ли сея пре­по­доб­но­го игу­ме­на Вла­ди­ми­ра», на­счи­ты­ва­ю­щий 88 имен.

Знат­ное про­ис­хож­де­ние в эпо­ху Сред­не­ве­ко­вья обес­пе­чи­ва­ло осо­бое по­ло­же­ние в об­ще­стве. Рож­ден­но­му в те­ре­ме ино­че­ский путь да­вал­ся за­мет­но тя­же­лее, чем че­ло­ве­ку, пер­вый крик ко­то­ро­го раз­дал­ся в кре­стьян­ской из­бе. Вот что пи­шет по это­му поводу ис­то­рик Н. С. Бо­ри­сов в кни­ге «По­все­днев­ная жизнь сред­не­ве­ко­вой Ру­си на­ка­нуне кон­ца све­та»: «Вы­ход­цам» сре­ды зна­ти все­гда бы­ло го­раз­до труд­нее всту­пить на «путь со­вер­шен­ства» неже­ли про­сто­лю­ди­нам. Во-пер­вых, они стал­ки­ва­лись с друж­ным со­про­тив­ле­ни­ем род­ствен­ни­ков, для ко­то­рых та­кое ре­ше­ние бы­ло уда­ром по пре­сти­жу все­го ро­да, по его “ка­рьер­но­му по­тен­ци­а­лу”. Во-вто­рых, за мо­на­стыр­ской сте­ной юный ари­сто­крат по­па­дал в чуж­дую ему со­ци­аль­но-куль­тур­ную сре­ду. В лес­ных мо­на­сты­рях “об­ще­го жи­тия” пре­об­ла­да­ли лю­ди ма­ло­гра­мот­ные и про­сто­душ­ные. Их куль­тур­ные ин­те­ре­сы и бы­то­вые по­треб­но­сти бы­ли ми­ни­маль­ны. “Ста­рец”, ко­то­ро­му дол­жен был под­чи­нять­ся знат­ный по­слуш­ник, вполне мог ока­зать­ся вче­раш­ним кре­стья­ни­ном или от­пу­ще­ным на во­лю хо­ло­пом... Из­вест­но, что по­слу­жив неко­то­рое вре­мя сол­да­том в гвар­дей­ском пол­ку, мо­ло­дой дво­ря­нин ухо­дил от­ту­да в ли­ней­ный полк уже с офи­цер­ским чи­ном. При­мер­но так же скла­ды­ва­лась и судь­ба мно­гих вы­да­ю­щих­ся пред­ста­ви­те­лей рус­ско­го мо­на­ше­ства XV ве­ка, чье про­ис­хож­де­ние свя­за­но с мос­ков­ским пра­вя­щим клас­сом.

Ко­неч­но, «сын бо­яр­ский» Ва­си­лий (бу­ду­щий пре­по­доб­ный Вла­ди­мир Бе­ло­пе­соц­кий) не при­над­ле­жал к чис­лу са­мых сли­вок древ­не­рус­ской ари­сто­кра­тии, и его мир­ская ка­рье­ра во­е­во­ды не обя­за­тель­но бы­ла свя­за­на со слу­же­ни­ем мос­ков­ско­му кня­же­ско­му до­му – да­же, ско­рее все­го, на­обо­рот, он на­хо­дил­ся на служ­бе у твер­ских кня­зей. Но про­ис­хож­де­ние при­бли­жа­ло его к вы­да­ю­щим­ся пред­ста­ви­те­лям рус­ско­го мо­на­ше­ства, вы­ход­цам из ари­сто­кра­ти­че­ской сре­ды, го­раз­до боль­ше, чем к чер­ни, и об­щая за­ко­но­мер­ность мо­на­ше­ско­го пу­ти знат­но­го че­ло­ве­ка XV ве­ка вполне про­сле­жи­ва­ет­ся на его при­ме­ре. Пре­по­доб­ный Вла­ди­мир при­нял мо­на­ше­ский по­стриг в Вар­ла­а­мо-Ху­тын­ском в честь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня мо­на­сты­ре под Нов­го­ро­дом, ко­то­рый впо­след­ствии по­ки­нул, чтобы ос­но­вать соб­ствен­ную оби­тель под Ка­ши­рой. Ко­гда он оста­вил пре­де­лы Нов­го­ро­да Ве­ли­ко­го, как дол­го ски­тал­ся в по­ис­ках ме­ста для учре­жде­ния но­вой оби­те­ли, неиз­вест­но. В лю­бом из­да­нии, где речь за­хо­дит об ос­но­ва­нии Бе­ло­пе­соц­ко­го мо­на­сты­ря, го­во­рит­ся, что воз­ник он в кон­це XV ве­ка.

При жиз­ни пре­по­доб­но­го Вла­ди­ми­ра в Бе­ло­пе­соц­кой оби­те­ли по­яви­лись де­ре­вян­ная цер­ковь во имя Свя­той Тро­и­цы и ке­льи. Ка­мен­ных по­стро­ек, на­сколь­ко из­вест­но, не име­лось. Стро­и­тель­ство зда­ния из кам­ня на Ру­си в эпо­ху Сред­не­ве­ко­вья яв­ля­лось зна­чи­тель­ным со­бы­ти­ем, ко­то­рое по­вы­ша­ло пре­стиж то­го ме­ста, где оно ве­лось. Средств и сил на воз­ве­де­ние ка­мен­ных по­стро­ек в лес­ной стране тре­бо­ва­лось го­раз­до боль­ше, чем на стро­и­тель­ство де­ре­вян­ных со­ору­же­ний. Рус­ские мо­на­сты­ри, имев­шие ка­мен­ные хра­мы, уже этим вы­де­ля­лись на об­щем фоне и, как пра­ви­ло, бы­ли бо­га­ты­ми. По­это­му от­сут­ствие зда­ний из кам­ня в Бе­ло­пе­соц­ком мо­на­сты­ре в эпо­ху игу­мен­ства его ос­но­ва­те­ля все же кос­вен­но сви­де­тель­ству­ет о том, что, несмот­ря на все по­жа­ло­ва­ния и вкла­ды, ка­ких-то осо­бен­ных средств в рас­по­ря­же­нии мо­на­стыр­ской адми­ни­стра­ции не бы­ло.

Год, день и час смер­ти пре­по­доб­но­го Вла­ди­ми­ра Бе­ло­пе­соц­ко­го неиз­вест­ны. «Ле­то­пись 1868 го­да» Бе­ло­пе­соц­ко­го мо­на­сты­ря со­об­ща­ет, что жи­тия ему «бы­ло 72 го­да». Пис­цо­вая кни­га Ка­шир­ско­го уез­да 1578–1579 го­дов до­бав­ля­ет к этим све­де­ни­ям, что «на­чаль­ник и стро­и­тель ста­рец Во­ло­ди­мир» был по­гре­бен «у Тро­и­цы под па­пер­тью». Ес­ли от да­ты по­след­не­го при­жиз­нен­но­го упо­ми­на­ния пре­по­доб­но­го (1522 год) от­нять семь­де­сят два, то и по­лу­чит­ся при­бли­зи­тель­ная да­та его рож­де­ния – 1450 год. Од­на­ко по­след­нее при­жиз­нен­ное упо­ми­на­ние не го­во­рит о том, что че­ло­век умер то­гда же или вско­ре по­сле то­го.

Мест­ное по­чи­та­ние пре­по­доб­но­го Вла­ди­ми­ра су­ще­ство­ва­ло в Бе­ло­пе­соц­ком мо­на­сты­ре не позд­нее се­ре­ди­ны XVII ве­ка. Об этом го­во­рит вклад про­то­и­е­рея ка­шир­ско­го со­бо­ра Мит­ро­фа­на, от­но­ся­щий­ся к 1645 го­ду: он дал то­гда в оби­тель пе­ле­ну на гроб­ни­цу у на­чаль­ни­ка пре­по­доб­но­го игу­ме­на Вла­ди­ми­ра» («сре­ди­на кам­ко­ва- лич­не­вая, крест бар­хат­ный чер­ный, опуш­ка у пе­ле­ны таф­та алая»). За пре­де­ла­ми мо­на­сты­ря, тем не ме­нее, по­чи­та­ние угод­ни­ка Бо­жье­го осо­бен­но не рас­про­стра­ни­лось. Так, в пис­цо­вы­х кни­гах Ка­шир­ско­го уез­да 1664 го­да Вла­ди­мир Бе­ло­пе­соц­кий пре­по­доб­ным не на­зван, а упо­ми­на­ет­ся как по­чив­ший игу­мен. В 1998 го­ду, ко­гда, празд­но­ва­лось 500-ле­тие Бе­ло­пе­соц­ко­го мо­на­сты­ря, по бла­го­сло­ве­нию мит­ро­по­ли­та Кру­тиц­ко­го и Ко­ло­мен­ско­го Юве­на­лия со­вер­ши­лось при­чис­ле­ние свя­то­го к мест­но­му по­чи­та­нию, бы­ла на­пи­са­на ико­на, со­став­ле­ны тро­парь и кондак. Па­мять пре­по­доб­но­го Вла­ди­ми­ра Бе­ло­пе­соц­ко­го празд­ну­ет­ся 15 июля в свя­зи с его те­зо­име­нит­ством по от­но­ше­нию к рав­ноап­о­столь­но­му кня­зю Вла­ди­ми­ру Кре­сти­те­лю. Мо­щи пре­по­доб­но­го ныне по­ко­ят­ся под спу­дом в Тро­иц­ком хра­ме Бе­ло­пе­соц­ко­го мо­на­сты­ря.

Ис­точ­ник: Свя­то-Тро­иц­кий Бе­ло­пе­соц­кий жен­ский мо­на­стырь.

Почитание святого в Троицком Белопесоцком женском монастыре

Родился будущий подвижник около 1450 года в Ржеве и в мирской жизни носил имя Василий. Ситуация в Ржеве XV века была неспокойной. Этот го­род в верховьях Волги занимал видное стратегическое положение и привлекал к себе внимание главных политических игроков региона того времени: князей Московского княжеского дома, ли­товских правителей, великих князей Тверских, правящей боярской верхуш­ки Новгорода Великого — знаменитых «золотых поясов». Ржев неоднократно менял владетелей, будучи хорошей «разменной монетой» в политических играх. Находившийся с 1390 года во владении князя Владимира Андреевича Серпуховского, героя Куликовской битвы, Ржев в начале XV века перешел к великому князю Московскому Ва­силию I Дмитриевичу. Волей нового правителя в городе были возведены улучшенные укрепления. Чуть позже Ржев, а также Владимир, Переяславль- Залесский, Юрьев-Польский и Волоколамск оказались переданы «в кормле­ние» литовскому князю Свидригайлу Ольгердовичу, перешедшему на сторо­ну Москвы в качестве ее вассала. Ог­ромный размер пожалования не дол­жен нас удивлять — Свидригайло, сын знаменитого литовского правителя и брат короля Польши, родоначальника династии видных польских правите­лей, являлся очень крупной фигурой на международной арене Восточной Европы. Однако тот, кто однажды по­гнался за лучшим куском, как правило, не останавливается на достигнутом, он снова и снова будет искать более выгодной доли: Свидригайло Ольгердович не надолго задержался на Руси. Вернувшись в Литву, он продолжил собственную политическую карьеру — и небезуспешно.

В середине 1440-х годов Ржев при­надлежал галичскому князю Дмитрию Шемяке. Это было горячее время так называемой «феодальной войны вто­рой четверти XV века в великом кня­жестве Московском», когда потомки Дмитрия Донского боролись между со­бой за престол. Одну группировку воз­главлял сын Василия I Дмитриевича Ва­силий II, другую — ржевский владелец Дмитрий Шемяка. В начале 1446 года Василий II был ослеплен своим сопер­ником, за что, как традиционно счита­ется, впоследствии получил прозвище «Темный», а после ослепления — сослан в Вологду. Однако целеустремленный Василий, несмотря на слепоту, кото­рая в ту эпоху обычно выводила чело­века из политики, возобновил борьбу за московский престол. Он заручился поддержкой великого князя Тверско­го Бориса Александровича, но помощь последнего не была бескорыстной. Василий II обещал властелину Твери Ржев. А город этот требовалось еще завоевать — он подчинялся Дмитрию Шемяке и не собирался добровольно переходить под тверскую власть. Нача­лось противостояние местных жителей и войск великого князя Бориса. После многодневной осады Ржев был взят. Через два года город захватила Литва, но не смогла удержать в своих руках: по мирному литовско-тверскому договору 1449 года он возвращался в состав вла­дений Бориса Александровича.

Как видим, Василий, будущий пре­подобный Владимир Белопесоцкий, появился на свет в многострадаль­ную для Ржева пору. Родился ли он при литовской власти или в период правления Дмитрия Шемяки, а может быть, — уже Бориса Александровича, неизвестно. Характерно, что его мона­шеское имя начинается на ту же букву, что и мирское. Это вполне соответству­ет традиции, распространившейся на Руси с конца XIV века и довольно долго господствовавшей впоследствии. Со­гласно преданию, преподобный проис­ходил из детей боярских (в «Летописи 1868 года» — «меньших славных бо­яр») и сперва посвятил себя мирскому служению воеводы. В синодике Бело­песоцкого монастыря, составленном в 1645 году, переписан «род начальни­ка обители сея преподобного игумена Владимира», насчитывающий 88 имен.

Знатное происхождение в эпоху Средневековья не только обеспечива­ло особое положение на иерархической лестнице разделенного социальными ступенями общества, но и обуславли­вало воспитание, образование, взгляды человека. Стоит учесть, что рожденно­му в тереме иноческий путь давался за­метно тяжелее, чем человеку, первый крик которого раздался в крестьянской избе. Вот что пишет по этому по, историк Н. С. Борисов в книге «Повседневная жизнь средневековой Руси накануне конца света»: «Выходцам» среды знати всегда было гораздо труднее вступить на «путь совершенства» нежели простолюдинам. Во-первых они сталкивались с дружным сопротивлением родственников, для которых такое решение было ударом по престижу всего рода, по его “карьерному потенциалу”. Во-вторых, за монастырской стеной юный аристократ попадал в чуждую ему социально-культурную среду. В лесных монастырях “общего жития” преобладали люди малограмотные и простодушные. Их культурные интересы и бытовые потребности были минимальны. “Старец”, которому должен был подчиняться знатный послушник, вполне мог оказаться вчерашним крестьянином или отпущеным на волю холопом... Известно, что послужив некоторое время солдатом в гвардейском полку, молодой дворянин уходил оттуда в линейный полк уже с офицерским чином. Примерно так же складывалась и судьба многих выдающихся представителей русского монашества XV века, чье происхожде­ние связано с московским правящим классом.

  Конечно, «сын боярский» Василий (будущий преподобный Владимир Белопесоцкий) не принадлежал к числу самых сливок древнерусской аристо­кратии, и его мирская карьера вое­воды не обязательно была связана со служением московскому княжескому дому — даже, скорее всего, наоборот, он находился на службе у тверских князей. Но происхождение приближа­ло его к выдающимся представителям русского монашества, выходцам из ари­стократической среды, гораздо больше, чем к черни, и общая закономерность монашеского пути знатного человека XV века вполне прослеживается на его примере. Преподобный Владимир принял монашеский постриг в Варлаамо-Хутынском в честь Преображения Господня монастыре под Новгородом, который впоследствии покинул, что­бы основать собственную обитель под Каширой.

  Шло время, и святой Владимир Белопесоцкий все больше склонялся к мыс­ли основать собственный монастырь. Когда он оставил пределы Новгорода Великого, как долго скитался в поисках места для учреждения новой обители, неизвестно. В любом издании, где речь заходит об основании Белопесоцкого монастыря, говорится, что возник он в конце XV века. Действительно, оби­тель преподобного Владимира и сам ее основатель впервые упоминаются в жа­лованной грамоте служилого татарско­го князя Мухаммед-Эмина, датирован­ной 16 ноября 1498 года. Затем святой

Владимир Белопесоцкий еще несколько раз упомянут в ряде жалованных грамот. Вот перечень всех этих случаев, составленный современным церковным историком архимандритом Макарием (Веретенниковым). В феврале 1507 г. великий князь Московский Василий Иванович дал преподобному Владимиру тарханную и несудимую грамоту починки Ступинский, Крутовражский, Воргосовское в Туровской волости, а также деревню Мальцово в Растовской волости Каширского уезда. В июле 1511 года он же пожаловал несудимую грамоту на деревни в Туровской и в Растовской волостях Каширского уезда. 28 февраля 1512 года датируется жалованная несудимая грамота со стороны Абдул-Латифа, бывшего казанского хана, получившего в удел Каширу, по-видимому, во второй полови 1511 года. 7 января 1515 года великий князь Московский Василий III даровал обители еще несколько починков в Каширском уезде. 20 января 1516 го­да князем П. В. Великим-Шестуновым игумену Белопесоцкого монастыря были пожалованы деревни в Кашир­ском уезде. Последняя жалованная грамота, выданная преподобному Вла­димиру, датируется январем 1522 года. Очевидно, эти земельные вклады пре­доставляли достаточно средств для безбедного существования иноческой общины. При жизни преподобного Владимира в Белопесоцкой обители появились деревянная церковь во имя Святой Троицы и кельи. Каменных по­строек, насколько известно, не имелось. Строительство здания из камня на Руси в эпоху Средневековья являлось значи­тельным событием, которое повыша­ло престиж того места, где оно велось. Средств и сил на возведение каменных построек в лесной стране требовалось гораздо больше, чем на строительство деревянных сооружений. Русские мо­настыри, имевшие каменные храмы, уже этим выделялись на общем фоне и, как правило, были богатыми. Поэтому отсутствие зданий из камня в Белопесоцком монастыре в эпоху игуменства его основателя все же косвенно свиде­тельствует о том, что, несмотря на все пожалования и вклады, каких-то осо­бенных средств в распоряжении мона­стырской администрации не было.

Год, день и час смерти преподобного Владимира Белопесоцкого неизвестны. «Летопись 1868 года» Белопесоцкого монастыря сообщает, что жития ему «было 72 года». Писцовая книга Кашир­ского уезда 1578—1579 годов добавля­ет к этим сведениям, что «печальник и строитель старец Володимир» был погребен «у Троицы  под папертью». Ес­ли от даты последнего прижизненного упоминания преподобного (1522 год) отнять семьдесят два, то и получится приблизительная дата его рождения — 1450 год. Однако последнее прижиз­ненное упоминание не говорит о том, что человек умер тогда же или вскоре после того. Впрочем, никаких других зацепок у нас все равно нет, поэтому и приходится опираться на приблизи­тельные расчеты.

Местное почитание преподобного Владимира существовало в Белопесоцком монастыре не позднее середины XVII века. Об этом говорит вклад протоиерея каширского собора Митрофана, относящийся к 1645 году: он дал тогда в обитель пелену на гробницу у начальника преподобного игумена Владимира» («средина камкова- личневая, крест бархатный черный, опушка у пелены тафта алая»). За пределами монастыря, тем не менее, по­читание угодника Божьего особенно не распространилось. Так, в писцовыхх книгах Каширского уезда 1664 года Владимир Белопесоцкий преподобным не назван, а упоминается как почивший игумен. В 1998 году, когда, праздновалось 500-летие Белопесоцкого монастыря, по благословению митрополита Крутицкого и Коломеноского Ювеналия совершилось причисление святого к местному почитанию, была написана икона, составлены тропарь и кондак. Память преподобного Владимира Белопесоцкого празднуется 15 июля в связи с его тезоименитством по отношению к равноапостольному князю Владимиру Крестителю. Мощи преподобного ныне покоятся  под спудом в Троицком храме Белопесоцкого монастыря.