Беседа с сестрами об иноческом и монашеском постригах

8 октября, в день памяти преподобного Сергия Радонежского, игумена земли Русской, Матушка Ксения провела с сестрами обители беседу о иноческом и монашеском постриге, основываясь на изложении этих вопросов в проекте «Положения о монастырях и монашествующих».

Кто такие иноки, что значит постриг в малую схиму, в чем сходство и различие внутреннего устроения инокини, поднявшейся на первую ступень монашества, и мантийной монахини, принесшей пред Господом невозвратимые обещания, разбирала Матушка с сестрами.

В Русской Православной Церкви первая степень, первая ступень монашества – это иноческий постриг. Иночество, иначе рясофор, (досл. с греч. – носящий рясу). Иноческий постриг совершается над послушницами, прожившими в обители не менее трех лет, как установлено в «Положении о монастырях и монашествующих».

Следующая ступень – мантийный постриг (малая схима). Постригаемая в малую схиму дает обеты послушания, нестяжания и целомудрия, отрекается от мира, а также обещает пребывать в монастыре в постничестве до последнего издыхания, соблюдать монастырский устав, терпеть все скорби «Царствия ради Небесного».

Инокиня и мантийная монахиня. В чем различия? Что общее?

Отличия внешние – в одежде, носят, безусловно, второстепенный характер. Принадлежность облачения мантийной монахини – мантия, а также невидимый постороннему глазу параман, отсутствуют в облачении инокини.

По существу постриг иноческий отличается от монашеского обетами.

Инокиня, хотя и не дает еще этих трех обещаний - послушания, нестяжания и целомудрия, она не может снять облачение и вступить в брак, не может себе позволить уйти из монастыря, то есть, фактически, не давая этих обетов, она, тем не менее, под этими обетами живет. Она еще их гласно не произнесла, но она уже ими обременилась по существу потому, что в рясофорном постриге уже звучат некоторые начатки этих обетов - это невозвратное пребывание в монастыре, переход от мирской жизни, от мирской суеты. Эти обещания звучат в молитвах на пострижении в рясофор правда не из уст постригаемой, но из уст того, кто ее постригает: «Благодарим Тя, Господи Боже наш, Иже по мнозей милости Твоей избавил еси рабу Твою от суетнаго мирскаго жития, и призвал еси ю на честное сие обещание, сподоби убо ю пожити достойно во ангельстем сем житии».

То есть уже ясно — в молитвах на пострижение говорится об ангельском житии новопостриженной и о том, что она изведена из мира, избавил ее Господь «от суетнаго мирскаго жития», а если избавил, то возвращение к этому житию это уже грех перед Богом и недопустимо для инокини. И безнаказанным такой шаг для инокини, в отличие от послушницы, остаться не может.

Как мы видим, чин иноческого пострига можно рассматривать как некоторое обязательство которое принимает на себя новопостриженная, обязательство «невозвратно пребыти в монастыри в посте и молитвах», о чем будущая инокиня свидетельствует и в предваряющей постриг беседе с игуменией обители.

Иноческий постриг совершаемый с пострижением волос и переменой имени также дает основание относить рясофоров к монашествующим. «Чрез отнятие же и пострижение волос [постригаемый] приносит Господу, как жертву, начатки от тела: ибо всего себя приносит и посвящает Христу, и отверг всё излишнее и мирское» (блаженный Симеон Солунский).

Далее в беседе Матушка остановилась на рассмотрении внутреннего, душевного устроения инокини, стоящей на начальной ступении монашества, и монахини, постриженной в мантию.

Сестры делились своим пониманием этого вопроса, говорили о монашеском молитвенном правиле, о духовных качествах, о том, что благодаря растущему опыту, монахиня приходит к осознанию собственного ничтожества, к смирению, то есть о том, что духовный опыт монахини, превосходит внутренний навык инокини, делающей первые шаги в монашеской жизни.

Матушка отметила, что действительно, можно согласиться с тем, что монахиня должна быть более искусной в духовном делании, за плечами у нее появляется некий багаж духовного делания.

Подтверждением этому служит и то, что в монастырях обычно постригают последовательно — сначала в рясофор, а затем в мантию. Мантийный постриг сейчас разрешен только по достижении 30-летнего возраста.

Иногда случается так, как это произошло в нашей возрождающейся обители — первые сестры приняли сразу монашеский постриг. Но это возможно в связи с тем, что обитель была только что создана.

Не только духовным опытом, искусом по своему устроению монахиня отличается от инокини. Матушка поделилась с сестрами своим видением этого вопроса.

Я сама прошла этот путь от иночества до монашества, и могу сказать, что у инокини есть некая перспектива. Если вступление в иноческий чин было сознательным шагом, то такая инокиня не может не помышлять о монашестве, для нее эта цель - первоочередная и всепоглощающая. Всякое ее дело, всякий ее поступок она соразмеряет с предстоящим монашеством.

Инокиня находится на стадии подготовки к принятию монашеского пострига. И этот период ученичества, период подготовки к некоему событию неизменно присутствует в жизни каждой инокини. Совершив какой-то неблаговидный поступок, она задает себе вопрос — «какая я буду монахиня, готова ли я к монашеству, готова ли я к тому, чтобы быть постриженной в мантию?». Я все время себя укоряла и признавала негодной к монашескому житию.

Монахиня более глубоко, чем инокиня, осознает ту ответственность, которая на ней лежит, более глубоко переживает свое падение, свой грех, потому что на ней уже лежит бремя обетов. Все согрешения монахини есть нарушение обетов, данных Господу, и поэтому ее переживания гораздо глубже и гораздо тяжелее чем переживания инокини.

Монашество это очень большая ответственность на самом деле и жаль, что, зачастую, мы не понимаем этого и отгоняем от себя такие мысли. Монахиня должна очень тщательно следить за собой, осознавая, что ее грехи - это уже нарушение тех обещаний, которые она гласно дала Богу.

Духовная брань у монахинь — это уже брань не на жизнь, а на смерть. Поэтому и определили святые отцы необходимость периода подготовки, ведь монашество — это бескровное мученичество. Безусловно, к этому мученичеству надо готовится, монашеское звание без должной подготовки может не только придавить, но и искалечить. Монахиня — это уже та христианка, которая выступила на смертельную брань с врагом рода человеческого. Даже наша монашеская одежда символизирует оружие, и монахини более защищены, чем инокини, потому что их брань тяжелее.

О монашеских доспехах Матушка пообещала поговорить в одной из следующих бесед.