В новосозданном женском монастыре Удмуртской Республики с названием, имеющим примечательную историю – Мало-Дивеевский Серафимовский монастырь, подвизается 16 насельниц. В летние и осенние дни, когда сил и рук для того, чтобы вырастить хороший урожай, собрать его, требуется много, сестрам на помощь приходят миряне. Даже из других мест они приезжают сюда, в село Норья, потому что любовь к трудам на земле и любовь к обители, особо для них притягательной, соединились в данной духовно-географической точке. С этого и началась беседа корреспондента портала «Монастырский вестник» с настоятельницей обители игуменией Зоей (Абдрахмановой).
Чем наполнилось одно важное слово
Матушка, в предыдущем интервью нашему порталу («Молитвами и трудами наших современников создавалась эта обитель») Вы рассказывали, что прихожане у вас отзывчивые – по первому зову спешат на помощь. Помощь – это емкое слово –постоянно наполняется конкретными делами. Хотелось бы развить тему в связи с наступившим летом (точнее, летом в разгаре!) и потребностью в рабочих руках.
Мы живем в сельской местности, кормимся от земли, поэтому трудиться на ней приходится, что называется, в поте лица, но в этих трудах нам помогают люди, причем немалое число – по собственной инициативе. Приведу один из примеров. Три года назад в монастырь позвонила раба Божия Серафима. Она – из другого прихода, но сказала, что группа прихожан из их прихода хотела бы помогать нашей обители. Добавила, что они деревенские – и уж кому, как не деревенским знать, как с огородом управиться? Тогда, в начале мая, когда у нас накопилось много работы, мы их пригласили. Они приехали и здорово нам помогли. В теплицах всё перекопали, всё пересадили. С ними была агроном, которая, посмотрев на нашу почву, дала ряд дельных советов. Для нас, разумеется, это особенно ценно. А Серафима с тех пор каждый год звонит: «Не пора ли нам приехать?» Иногда у них нет возможности найти транспорт, в таких случаях наш водитель рано-рано, в пять часов утра выезжает и привозит на нашей машине где-то человек восемь. А так обычно они группой в пятнадцать человек приезжают.
В этом году они у нас уже дважды были: в начале сезона мы сами много чего посадили, потом их попросили заняться прополкой сорняков и прочими работами. И вот спустя время, звонок: «Мы тут подумали, что у вас, наверное, уже всё заросло, надо снова заняться прополкой – мы готовы, через два дня можем приехать». И приехали – снова пятнадцать человек. Конечно, сестры с радостью их приняли. И порадовались тому, как быстро, я бы даже сказала, шустро они работают. В обители как раз начинались предпраздничные хлопоты, так что у наших инициативных помощников сестры были лишь на подхвате. А еще в прежние годы монастырю сильно помогали местные жители – из села Норья и близлежащих деревень. Но нынче мы их не приглашаем, поскольку они вплотную заняты плетением маскировочных сетей. Плетут сети, которые так ждут бойцы на фронте, в трех точках, то есть в селе и двух деревнях. Плюс к этому у людей есть ведь и свои огороды, свои сенокосы, это тоже надо учитывать...
Одна женщина-волонтер привела любопытное, скажем, сравнение маскировочных сетей, которые можно купить через Интернет, и тех, что плетут сейчас взрослые и дети по всей России: «Сравнивать готовые китайские масксети с плетеными вручную нашими мастерицами – это как сравнивать "Доширак" с добротным домашним борщом». Первые – одноразовые, вторые – надежные, долговечные. А ваш монастырь какую лепту вносит в помощь участникам СВО?
Мы стали выполнять конкретные заявки. Например, на изготовление большой партии марлевых салфеток для госпиталя. Сестры брали большие рулоны, кроили салфетки, а активно включившиеся в эту работу прихожане складывали их, как нужно (таким образом загибая продольные и поперечные края вовнутрь, чтобы была исключена возможность попадания нитей и кромок на поверхность раны). Или другая заявка – трусы для пациентов госпиталя, вещь крайне необходимая. Как и брюки – для тех случаев, когда раненых нужно перевезти, допустим, из одного госпиталя в другой и требуется их во что-то одеть. У нас имелись какие-то запасы ткани, что-то мы подкупали и шили. Гузелия Усимова из города Можги (один из руководителей движения «Помощь фронту. Мы вместе. Удмуртия») привозила нам готовый крой брюк, шорт, и наши сестрички садились за хорошие швейные машинки-пятинитки, которые шьют и сразу всё обметывают. Затем прихожане брали брюки домой, где подшивали верх под резиночку и низ. Иными словами, работу мы с ними разделили. Еще какое-то время мы делали «сухой душ» для бойцов – больше 20 тысяч пакетов сделали, однако пока заявки на него нет, поэтому приостановили изготовление. По-прежнему есть заявка на марлевые салфетки, а также заявка на бинты. Покупку бинтов я оплачиваю из монастырских средств: из торговой точки их отправляют прямо в госпиталь в Старом Осколе Белгородской области.
А плоды своих трудов – соленья, варенья, сыры, другие продукты – не передавали в госпитали или воинам на линии боевого соприкосновения в зоне СВО?
Ничего из этого у нас не взяли. Сказали, что что-то скоропортящееся или в стеклянной таре не принимается. Но мед-то в пластиковых банках, поэтому получилось немного своего монастырского меда отправить. Потом наши прихожане стали приносить и приносить мед для передачи участникам специальной военной операции, так что мед из Удмуртии, надеемся, подкрепил силы кого-то из защитников Родины.
Вы говорите об этом, и как-то четко ощущается атмосфера добросердечности в вашем крае. Матушка, в Интернете встретились цифры, по которым нельзя просто скользнуть взглядом. Они остаются некой зарубкой в сердце... В годы Великой Отечественной войны на фронт ушло 326 норьинцев, вернулись домой только 113. Местных жителей это тоже настраивает на активную помощь участникам СВО?
В 1574 году произошел добровольный вход Удмуртии в состав Российского государства, и с тех пор удмурты и другие народы, здесь проживающие, делят горе и радость со всей большой страной. И помнят общую историю побед и поражений.
«У меня сестры не боятся экспериментировать»
Если вернуться к трудам на земле, насколько у вас благоприятные условия для подтверждения старинной русской пословицы «Летний день – год кормит»?
У нас, конечно, зона рискованного земледелия. Этой зимой, например, несколько раз стояли морозы со значением минус 45 градусов, и кое-что померзло. Из-за нехватки знаний не смогли спасти некоторые кусты, саженцы, вишни, сливы, яблони. Весной, когда природа начала просыпаться, все надеялись, что они оклемаются, но нет. Возвратные заморозки их вконец погубили. А надо было, как сказала ландшафтный дизайнер, полить всё «Антистрессом». Летом тоже случалось, что в первой декаде июня выпадал снег. Но зимой это не так страшно – мы снегоуборочником делали дорожки, чтобы люди в субботу-воскресенье могли пройти к храму (сугробы иногда достигали полутора метров, такой уж снежный край!) Зато однажды в воскресенье после службы вышла я с сестрами и – как в детстве! – навалялись в снегу. Есть что вспомнить.
С самого начала в монастыре стало хорошо получаться ведение тепличного хозяйства, потому что к нам почти сразу пришла сестричка, проработавшая до этого в тепличном комплексе тридцать с лишним лет. Опыт у нее был колоссальный! Определенные трудности начались, когда эта монахиня умерла, и вдобавок появились новые сорта огурцов, помидоров – поди разберись, как их выращивать... Но, слава Богу, на помощь пришли мирские люди – повторю с удовлетворением, что люди охотно всегда помогают. Из соседнего городка приезжала очень опытный агроном, и мужчина-агроном откуда-то приезжал – они научили нас правильно рассаду высаживать. В теплицах у нас всегда всё было хорошо, а вот когда дело доходило до выращивания чего-то на земле... Одни сестры говорили, что капусту надо высаживать так, а морковку – сеять так, другие предлагали иные способы. Попробовали «киселем» морковь сеять (огородники хорошо знают эту технологию посева, называют ее супер-способом), теперь только «киселем» и сеем: и всхожесть хорошая, и часто поливать не требуется, потому что кисель держит какую-то влагу. Появились свои наработки, свой опыт. А еще в последние годы мы остановились на выращивании лука рассадным способом. Мы много экспериментируем. Пробуем, записываем результаты, сравниваем, анализируем. У меня сестры не боятся экспериментировать. Хотя, замечу, многие из них городские, на земле прежде не работали, ничего не сажали, не пололи, так что пришлось им начинать с нуля.
Помидоры, огурцы, лук, перец, тыква, свекла, морковь, капуста, картофель – в общем, у вас, в зоне рискованного земледелия, всё растет, и всё это идет на сестринскую трапезу, на праздничный стол, на зимние заготовки, как во многих других наших монастырях, где труд и молитва неразрывны...
Да, выращиваем всё, согласно пословице «Летний день – год кормит». Однако допускаем мысль, что на следующий год от чего-то вынуждены будем отказаться. Возможно, от капусты. Поскольку ситуация складывается таким образом, что скоро много сил и времени потребуется за уходом за некоторыми насельницами. Одна схимонахиня – слепая, немощной становится. Другая монахиня, тоже пожилая, после операции. Есть и лежачая матушка. Первые две пока еще двигаются, но уже в этом году я завела с сестрами разговор, что, может быть, пришло время от каких-то работ на огороде отказаться. И сестры сказали: «Матушка, давайте нынче сами капусту вырастим, а дальше посмотрим!» Уж очень они любят всё сами выращивать! Что ж, будем смотреть по обстоятельствам, и коль от чего-то придется отказаться, не страшно. Я думаю, что если наши немощные сестрички слягут, это ведь тоже Божий Промысл – с христианской любовью ухаживать за ними. А капусту купим рядышком, это не проблема.
Но и у вас в монастыре люди много чего покупают?
Мы продаем молочную продукцию: молоко обычное и топленое, масло сливочное (тоже обычное и топленое), творог, сметану, сыры нескольких видов. А еще иногда – копченую рыбу. Покупаем сырую горбушу, терпуг, скумбрию – чистим и коптим. Делаем это обычно большой партией к праздникам. Раньше подавали рыбный деликатес только на праздничный стол, но тут люди стали говорить: «Так пахнет вкусно! А почему только для себя делаете? Продайте, пожалуйста, нам рыбку копченую!» Вот так всё началось.
Сейчас в нашем хозяйстве четыре коровы, две дойные козы и две молоденькие козочки. Козье молоко – только для сестер. Прежде, чем завести коз, я столько специальной литературы прочитала, пытаясь понять, насколько велика его польза и при каких болезнях оно помогает! Несколько наших сестер страдают аллергией, поэтому пьют козье молоко в лечебных целях. А вот с монастырской пасекой случилась беда. Когда в прошлом году я поехала в Москву на семинар «Монастырское подворье», который проводила Межведомственная комиссия по вопросам образования монашествующих Русской Православной Церкви, то чрезвычайно обрадовалась, что в него включили востребованное для нас направление – пчеловодство. Внимательно всё слушала. Но осенью с пасеки вдруг улетело много пчел, потом из-за сильных холодов еще пчелы погибли, остался один улей. Мы его перевезли в монастырь и поставили в таком местечке, чтобы никого из прихожан пчелы не тревожили. Что поделаешь – будем изучать причину ЧП. Будем отвозить пчел в лабораторию, проверять. Сейчас российские ученые бьют тревогу: появился новый вид клеща, он представляет серьезную опасность для семей медоносных пчел. Надо знать, как заметить эту опасность и какие меры предпринять.
Снова о наказе владыки Николая
Матушка, в вышеназванном интервью тронул душу Ваш рассказ, как приснопамятный митрополит Николай (Шкрумко), возглавлявший Ижевскую и Удмуртскую кафедру более двух десятилетий, узнал, что Вы покупаете доильный аппарат, чтобы сестрам стало легче доить коров, и привез Вам денежку. Ровно ту сумму, которая требовалась. А еще владыка наказал Вам, игумении, и дальше стараться по возможности облегчать труд сестер, которые много молятся, много трудятся. Скажите, что в этом направлении удалось сделать?
Я очень довольна тем, что в теплицах нам удалось устроить полив прямо из пруда, куда весной, по теплу, мы опускаем насос. Сестры включают полив снаружи и уходят выполнять другие послушания, зная, что через час-полтора влага напоит растения. А излишками воды наполняем еще две бочки. С водой, к счастью, проблем нет. Когда-то я была в гостях в Троице-Скановом женском монастыре Пензенской области (красивом монастыре, восставшем из руин), и увидела, как там из водоема насосом качают воду в бочки для полива. Запомнила это и предложила нашим работникам тоже использовать теплую воду из пруда – летом она хорошо прогревается.
В «Отзовике» восхищенные паломники пишут, что в зеркале пруда, который растянулся через центр села на 28 гектарах, отражаются купола храмов. Визуальная красота – это прекрасно, но Вы к тому же смогли извлечь и практическую выгоду!
Мне хочется доделать капельный полив по всему огороду. В воде из пруда встречается немного мусора, поэтому надо хорошенько продумать систему фильтрации. Но это – в планах на будущее, пока что я лишь изучаю эту тему. В продолжение разговора о том, что на сегодняшний день мне удалось сделать, чтобы облегчить труд сестер на земле, скажу еще об одной, как показала жизнь, крайне необходимой в хозяйстве покупке. Несколько лет назад мы приобрели почвофрезу, хорошо измельчающую землю. Наши работники (у нас отличный сварщик, да и все работники отличные!) дополнили ее окучником, усовершенствовали. Не стану вдаваться в технические подробности, отмечу только, что благодаря этому мы получаем готовые грядки с пушистой почвой. Проходим между ними, протаптываем дорожки и сеем, сажаем. Очень удобно!
Постоянно мы вспоминаем владыку Николая. У нас бывают благодетели, которые с ним дружили. Ездит в монастырь и врач, которая за владыкой присматривала, его лечила. И знаете, прежде всего на память приходят архиерейские службы – такие торжественные, красивые... Помним также особую заботу архипастыря о нас. Он после службы и праздничной трапезы отдохнет маленечко, мы тоже отдохнем, потом днем владыка звонит и спрашивает: «Ну что, матушка, праздник удался? Вам понравилось? Люди довольны?» Каждый раз нам хотелось его угостить от души, чем-то порадовать, поэтому сестры столы накрывали – просто загляденье! Владыка старался не нарушать монастырский устав, и с самого начала, когда он приезжал в обитель со своими помощниками, он говорил: «На трапезе всё пусть идет, как положено. Вы читаете жития святых, мы внимательно слушаем. Мы никак не нарушаем вашу жизнь, наоборот – мы сами должны окунуться в монашескую среду, ее атмосферу». Как он смелся: «Мы не нарушаем, мы просто подглядываем». Тепло вспоминаем те трапезы с колокольчиком...
В чем, на Ваш взгляд, сегодня проявляется любовь к монастырю, помимо желания многих помочь ему в разрешении разных вопросов?
К нам стали чаще ездить, чтобы принять таинство Крещения. Мне думается, здесь не последнюю роль играет и то, как выглядит монастырская территория. В теплое время года красивая, ухоженная – с цветами и аккуратными газонами, которые стригутся четко квадратом, что добавляет им привлекательности. (Для фотографий, запечатлевающих человека после важнейшего события в его жизни, великолепный фон). Кстати, первоочередные наши работы на земле по весне – это именно работы по благоустройству территории. Нынче раба Божия Серафима со своей дружной «командой» все декоративные кусты в ограде обители прополола. Потом труженицы разровняли и подсеяли газон на каких-то участках. Низкий поклон им за это!
***
На летние месяцы в Мало-Дивеевском Серафимовском монастыре (о том, почему он был так назван, можно прочитать в первом интервью с матушкой Зоей) выпадают престольные праздники. День святых первоверховных апостолов Петра и Павла (в прошлом году в обители торжественно отмечалось 130-летие Петропавловского храма), день памяти преподобного Серафима Саровского, затем – равноапостольной Марии Магдалины...
Домовый храм в честь святой мироносицы Марии Магдалины находится на втором этаже келейного корпуса. Он совсем небольшой, поэтому службы в нем совершаются раз в год – 4 августа. В этой маленькой церкви есть святыня, вызывающая в душах сестер благоговейный трепет: антиминс, который связал в единый духовный узел людей, географию и эпохи. Три имени следует назвать в кратеньком сообщении о том, как антиминс, освященный на Святой Земле в прошлом веке, в веке нынешнем попал в Удмуртию, в новосозданный монастырь. Передала святыню будущему митрополиту Николаю (Шкрумко) во время его служения в Русской духовной миссии в Иерусалиме настоятельница Спасо-Вознесенского женского монастыря на Елеонской горе игумения Тамара. Несколько десятилетий владыка Николай возил антиминс с собой, а в 2006 году решил, что он должен находиться здесь, в его последнем любимом детище. Небольшой штрих к этому рассказу. У матушки Зои и сестер обители, что чудесным образом появилась в селе Норья по «подсказке» преподобного Серафима Саровского, вызывает живой отклик проникновенное признание елеонской игумении. Точнее – в ту пору еще княжны-эмигрантки Татьяны Константиновны Романовой (троюродной сестры святого Царя страстотерпца Николая II). Княжна императорской крови писала: «Когда мне бывает тяжело или уныло, то меня тянет почитать про Серафима Саровского, и, когда стану читать его житие, то такая тишина, такая благодать наполняет душу, и сам он делается столь близок душе. И он так скоро отвечает на молитвы».
Освятил антиминс Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I в Гефсиманском русском храме Марии Магдалины. Вспомним такой чрезвычайно важный факт для нашей Церкви: Патриарх Алексий (Симанский) первым из Российских Первосвятителей совершил паломничество на Святую Землю, и состоялось оно сразу после окончания Великой Отечественной войны, когда, как написал один из русских богословов современности, наша Родина находилась на вершине величия и мирового признания. Тот визит, по словам богослова, явился естественным следствием и видимым отражением духовного смысла пройденного Россией исторического пути.
С большим благоговением сестры относятся и к другой святыне в домовом храме, тоже появившейся в нем стараниями митрополита Николая (Шкрумко). Это крест с землей из Магдалы – древнего города в Галилее, где, согласно преданию, Иисус Христос изгнал семь бесов из Марии Магдалины.
Беседовала Нина Ставицкая
Снимки разных лет предоставлены Мало-Дивеевским Серафимовским женским монастырем
Сарапульской епархии Удмуртской митрополии
Публикации
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
