Так называлась международная историко-богословская конференция, которая прошла в конце этого месяца в электронном формате. Открывая ее, митрополит Таллинский и всея Эстонии Евгений в своем вступительном слове отметил, что мы уже привыкаем к подобной форме работы. Летом нынешнего года из-за ограничений, вызванных пандемией коронавируса, с использованием современных технологий прошел Собор Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата, затем – тоже в режиме онлайн – был проведен региональный этап Международных Рождественских образовательных чтений.
Форум, посвященный 100-летию предоставления Русской Православной Церковью автономии Эстонской Православной Церкви, проходил два дня. На нем было зачитано 20 докладов, которые планируется опубликовать отдельным сборником на русском и эстонском языках. В своем докладе «Осмысление уроков новейшей истории Православия в Эстонии» митрополит Таллинский и всея Эстонии Евгений четко сформулировал главную цель конференции. Она, по словам владыки, состоит в том, «чтобы, проанализировав прошлое, трезво осмыслить проблематику настоящего и наметить маршрут дальнейшего странствия, обозначив характерные для нашей специфики соблазны». Особое внимание докладчик уделил теме церковных нестроений, причиной которых, по его убеждению, является ущербность аксиологического мышления. В наши дни эта проблема наиболее масштабно проявилась в событиях, связанных с учреждением так называемой Православной Церкви Украины (ПЦУ), когда, прельстившись мнимой легитимностью новой структуры, в нее перешли некоторые клирики и два архиерея Украинской Православной Церкви Московского Патриархата.
Тему грубого вмешательства политики в сферу канонов и церковного управления глубоко раскрыл протоиерей Николай Балашов, заместитель председателя Отдела внешних связей Московского Патриархата в докладе «Автономия Эстонской Православной Церкви: страницы истории». В свое время Эстония стала испытательной площадкой Фанара для подготовки экспансии на Украину. И немалую роль в этом разрушительном процессе сыграли две личности. С эстонской стороны это был архиепископ Александр (Паулус), со стороны Константинопольского Патриархата – Патриарх Мелетий (Метаксакис). Первый, несмотря на то, что в мае 1920 года Эстонской Православной Церкви Матерью-Церковью была предоставлена автономия, всё же по совету государственных кураторов (а те, представители уже независимого государства, в свою очередь держали совет с представителями Великобритании) отправился к Константинопольскому Патриарху Мелетию IV. Мелетий IV кстати, какой-то период имел тесный контакт с англичанами… В Константинополе из уст архиерея из Эстонии прозвучала просьба об автокефалии. И что сделал печально известный горе-реформатор Мелетий? Переподчинил Эстонскую Церковь себе и своему Синоду, присвоив ей наименование «Эстонская православная митрополия». Правда, всего лишь через несколько дней ему самому пришлось бежать из Стамбула, так как начались массовые волнения с участием верующих, возмущенных его антиканоничными новшествами, введенными на завершившемся месяц назад Всеправославном конгрессе. А вскоре он и вовсе был вынужден уйти в отставку. Что касается владыки Александра, то, приобретя на Фанаре сан митрополита, по возвращении в Эстонию он долго думал вместе с государственными кураторами, что же делать с полученным двусмысленным документом. «Выход был найден незатейливый: всех греческих хитросплетений не замечать и делать вид, что получили как раз то, за чем и ездили, – продолжил протоиерей Николай. – Многочисленные свидетельства современников говорят: митрополит Александр всех уверял, будто из Константинополя привез разрешение на автокефалию Эстонской Церкви». Также личности митрополита Александра, использованного властями в качестве инструмента отрыва от Москвы, коснулся в своем выступлении «Православная церковная жизнь в Эстонии межвоенного периода» иеродиакон Иннокентий (Глазистов) из Эстонии, студент Московской духовной академии.
Однако всё это было около ста лет назад, когда Православие в Эстонии к тому времени уже сформировалось как церковное и культурное явление. Но каким образом оно формировалось в Прибалтийском крае? Ответ на этот вопрос дал совместный доклад двух священнослужителей – «Православие в Эстонии: происхождение, вытеснение и возрождение». С ним выступили протоиерей Игорь Прекуп из эстонского города Палдиски и протоиерей Александр Берташ из немецкого города Бремен. Были названы имена архипастырей, первых сеятелей тех добрых семян правой веры, что дали всходы. Это епископ Иринарх (Попов), чья сердечность расположила к себе многих крестьян, сильно страдавших как от притеснений помещиков, так и от голода из-за постоянных неурожаев. Затем его сменил епископ Филарет (Гумилевский), а его сменил архиепископ Платон (Городецкий) – первый самостоятельный и независимый от Псковского архиепископа. Каждый из названных архиереев оставил глубокий след в церковной истории края. Можно сказать, что с чисто случайной встречи крестьян с Преосвященным Иринархом летом 1841 года началось спонтанное перемещение эстонцев и латышей в Православие. Промыслом Божиим одна из групп крестьян, услышавших о якобы появившейся возможности переселения на Кубань, забрела на Архиерейское подворье в Риге. (Тогда местом пребывания викарных архиереев являлся не епархиальный город Псков, а Рига). Епископ Иринарх сочувственно выслушал их и объяснил, что никак не может помочь в вопросах переселения. Прощаясь, владыка дал бедствующим людям хлеб и несколько грошей. Весть об архипастырской любви быстро облетела весь Остзейский край. И пошла волна прошений от желающих перейти из лютеранства в Православие. Впрочем, по свидетельству известного богослова, историка XIX века Юрия Самарина, еще до наступления голода у местных крестьян в умах зашевелилась потребность такой веры, которую они действительно могли бы считать своей.
Затем при святителе Филарете – вопреки жесточайшим гонениям! – наблюдался большой приток в Православие. В период своего пребывания на Рижской кафедре владыка в самых неблагоприятных условиях смог открыть в Риге пятиклассное латышско-эстонское духовное училище, где дети местного населения бесплатно получали образование и готовились к церковной деятельности, а также к принятию священного сана. Его преемник архиепископ Платон на основе духовного училища открыл семинарию, выхлопотав для неимущих 120 казенных стипендий. Выпускниками этого духовного учебного заведения стали многие известные люди в Эстонии, в том числе и будущий священномученик Платон (Кульбуш), епископ Ревельский.
Благодаря тому, что большинство докладов сопровождалось презентацией, участники конференции и ее слушатели смогли увидеть, как выглядели православные храмы, которые начали здесь активно строить в XIX веке. По сообщению сотрудника Таллинского епархиального управления Натальи Лесной (тема доклада – «Финансирование строительства храмов на территории Эстонии в Синодальный период»), до строительства храмов сельскому приходу давали в аренду под церковь, например, здание скотного двора. Или – помещение в питейном доме. Служили батюшки также в сенных и прочих сараях, в амбарах, конюшнях, казармах школах и т.д. Потом стали выделяться участки земли под строительство церквей, часовен, церковно-приходских и вспомогательных школ, домов для причта. С середины XIX столетия стали возводиться деревянные церкви на основе одного из двух образцовых проектов, утвержденных императором Николаем I для Лифляндской губернии: на 300 человек в городе и на 250 – в селениях. Затем появились каменные храмы из известных строительных материалов: бута, известняка или кирпича. И к 80-м годам XIX века, когда началась вторая волна перехода эстонцев и латышей в Православие, в прибалтийских губерниях уже насчитывалось 150 церквей. Из них 143 – приходские.
А известный, пожалуй, всему православному миру пятиглавый Успенский собор в Пюхтицком Успенском женском монастыре, получившем в наше время (1990 г.) статус ставропигиального, был освящен в 1892 году. Но все ли из искренне любящих и почитающих Пюхтицу, знают, что в основе здания величественного собора находится лютеранская кирха? Как и почему это произошло, рассказала в своем докладе «На пути к монастырю. Православная святыня Пюхтицкого края» настоятельница обители игумения Филарета (Калачева), совершив экскурс в историю четырехсотлетней давности. Около четырех веков назад на горе Куремяэ (Журавлиная гора) было чудесное явление Божией Матери, и на месте явления был обретен чудотворный образ Успения Пресвятой Богородицы. Позже священник Алексий Кедров из Ильинской церкви в селе Сыренец, где с 1818 года хранилась эта великая святыня, запишет древнее предание о том, как пастуху-эстонцу явилась благообразная Жена в красивом одеянии, Которая исчезла при приближении к Ней, а затем появилась вновь. Когда эстонцы-лютеране, жители окрестных сел, решились взойти на гору, то на старом дубе они нашли икону Успения Божией Матери. И передали ее православным крестьянам деревни Яаам. Во время пребывания чудотворной иконы в селе Сыренец, находящемся в 30 километрах от Пюхтицы, сложилась традиция: в праздник Успения на один день приносить ее крестным ходом на Богородицкую гору. Богомольцы шли через болота и леса по узким тропам, преодолевая всевозможные трудности. В XVIII-XIX веках весть о чудотворной иконе разнеслась по всей России, и к 15 августа в Пюхтицу стали приходить верующие из других губерний. Причем не только православные, но и лютеране.
После возведения на Святой горе православной часовни и притока сюда огромного числа людей на богослужения (даже в самое бездорожье!) местные землевладельцы обеспокоились. Весной 1885 года на Богородицкой горе в двухстах метрах от Успенской часовни началось спешное строительство лютеранской кирхи. Дворянство и духовенство расценило это как явное посягательство на права Православной Церкви в Эстонии. Буквально через пять месяцев здание лютеранского храма было подведено под крышу, однако благодаря твердой позиции и усилиям губернатора Эстляндии князя Сергея Шаховского строительство было приостановлено как незаконное. Также князь Шаховской исходатайствовал выкуп земли Богородицкой горы под церковные постройки, что впоследствии дало возможность учредить здесь монастырь. Сергей Владимирович Шаховской прожил короткую по земным меркам жизнь – всего лишь 42 года. Но он, как и вышеназванные трудолюбивые и деятельные архипастыри, многое успел сделать для того, чтобы семена правой веры здесь проросли, чтобы крепкими стали ее корни. И слава Богу, еще при его жизни к празднику Успения Пресвятой Богородицы в 1892 году была завершена перестройка незаконченной кирхи под православный храм, который после реконструкции органично вписался в общий монастырский ансамбль. Кстати, на докладе обер-прокурора Святейшего Синода Константина Победоносцева о торжественном освящении собора Император Александр III начертал: «Сердечно радуюсь».
Очень много имен прозвучало в докладе матушки-игумении Филареты, и за каждым из них стояла своя эпоха с ее вызовами, поразительная энергия и неустанная, до последнего вздоха, деятельность на благо Церкви. Священник Карп Тизик, княжеская чета Шаховских, настоятельница Богоявленско-Анастасиина монастыря в Костроме игумения Мария (Давыдова) и монахиня той российской обители Варвара (Блохина), ставшая первой игуменией, настоятельницей Пюхтицкого монастыря в Эстонии; протоиерей Иоанн Сергиев – будущий святой праведный Иоанн Кронштадский; епископ Алексий (Ридигер) – будущий Патриарх Московский и всея Руси. А также имена купцов, крестьян, архитекторов – словом, всех тех, для кого Пюхтицкий монастырь и явленная чудотворная икона были величайшими святынями, дорогими их сердцам.
Не может не тронуть душу такой факт: священник Ревельского Преображенского собора Карп Тизик, командированный в 1884 году для участия в службах на Богородицкой горе в праздник Успения Божией Матери (причем на эстонском языке), выступил перед верующими с полуторачасовой проповедью. Целых полтора часа батюшка говорил о почитании святынь, о Богородице, о праздниках в честь Нее, и эстонцы слушали его с интересом. Они охотно разобрали, унесли домой как памятный подарок книги, брошюры религиозного содержания, изданные на эстонском языке. С тех пор потребность услышать пастырскую проповедь у местных жителей стала настолько велика, что они каждый раз спешили на Святую гору, узнав о предстоящей службе…
О деятельности губернатора Эстляндии князя С.В. Шаховского, направленной на укрепление и распространение Православия среди местного населения, написано немало. В наши дни был снят о нем замечательный документальный фильм. К счастью, не осталось в тени имя его супруги-подвижницы, княгини Елизаветы Шаховской, которая, будучи надежной опорой своему мужу, много и успешно трудилась на ниве благотворительности. (И после его кончины она не поникла, не предалась унынию и скорби, а продолжила свои труды во славу Божию). Возглавив в Иевве (сегодня это город Йыхви) Отделение Православного Прибалтийского Братства, Елизавета Дмитриевна приложила максимум усилий для создания лечебницы с аптекой, приемным покоем и двумя комнатами для размещения амбулаторных больных, приюта для православных сирот, церковного хора и т.д. Но основной ее целью было открытие монастыря на Богородицкой горе. И потом, когда возникла женская община, впоследствии переведенная из Иевве на Богородицкую гору, княгиня Шаховская обратилась с ходатайством о преобразовании ее в монастырь.
Знаменательное событие произошло осенью 1892 года: определением Священного Синода община получила статус общежительного женского монастыря, а во владениях обители было тогда до 200 десятин земли и число послушниц, коим предстояло понести большие труды по созиданию монастыря и монашеской жизни, достигло 60. К слову, именно княгине Шаховской отзывчивая костромская игумения Мария, известная своей благотворительной деятельностью, направила в помощь в Иевве опытную монахиню Варвару и трех послушниц из своего монастыря. Более того! Еще раньше, до их отправки, матушка Мария составила детальный проект создания благотворительно-воспитательной общины и развития ее до монастырского устройства. Спустя время одна из лучших монахинь костромского монастыря Варвара (Блохина), по благословению своей игумении отправившаяся в Прибалтику, тоже была возведена в сан игумении. Этот судьбоносный окрыляющий момент успел застать князь Сергей Шаховской, которого в следующем году, к прискорбию, не стало. 31 января 1893 года он, губернатор Эстляндии, присутствовал на торжестве, проходившем в Санкт-Петербурге в Благовещенской церкви при Министерстве внутренних дел. Рядом с ним стоял обер-прокурор Святейшего Синода Константин Победоносцев, а в алтаре молился протоиерей Иоанн Сергиев.
Стараясь всесторонне раскрыть тему доклада и обозначить главные вехи создания Пюхтицкой обители, матушка Филарета подчеркнула, что святой праведный Иоанн Кронштадский занимает в истории ее становления особое место. «Дорогой батюшка часто здесь бывал, совершал богослужения, причащал насельниц Святых Христовых Тайн, духовно окормлял их, был пожизненным братчиком Йеввенского Отделения Братства, постоянно жертвовал на нужды Братства, многократно жертвовал и на монастырь. Он благословил основание общины, а также игуменство монахини Варвары, – сказала игумения Филарета. – Благословил строительство нового Успенского собора. Молился в обители в важнейшие моменты ее истории. Первым пюхтицким сестрам он говорил: "Обитель эта будет стоять до пришествия Господня". Запомнились и такие его слова: "Целуйте землю, где живете. Она освящена личным присутствием Божией Матери"».
И вот уже второе столетие Пюхтицкий монастырь осуществляет свое служение Церкви и людям, и под Покровом Пресвятой Богородицы здесь совершается великая молитва за весь мир. Однако в прошлом веке над монастырем, как мы знаем, довольно плотно нависала угроза его закрытия и превращения монастырских зданий в дом отдыха для шахтеров. Ведь сколько тогда обителей массово и самым жестким циничным образом закрывалось на просторах Советского Союза?! Другой докладчик, член Синода ЭПЦ МП Сергей Мянник (доклад «Эстонская Православная Церковь в эмиграции и на Родине после Второй мировой войны») в конце своего выступления привел, можно сказать, хрестоматийный факт новейшей церковной истории, но не вспомнить о нем в рамках этой конференции было просто нельзя. В начале 1962 года, будучи уже заместителем председателя ОВЦС Московского Патриархата, епископ Алексий (Ридигер) привез в Пюхтицкий монастырь делегацию Евангелической Церкви Германии. Вскоре появились восторженные отзывы о монастыре в газете «Neue Zeit». Потом туда последовали делегация за делегацией – вторая, третья, четвертая, пятая... И вопрос о закрытии монастыря больше не поднимался. Научный сотрудник Института всемирной истории Российской академии наук Надежда Белякова, выступившая с докладом на тему «Православные приходы советской Эстонии: между государственными ограничениями и региональными особенностями», отметила, что во времена «холодной войны» для пропаганды свободы совести в Советском Союзе иностранные делегации отвозили в Эстонию. Эстония являлась как бы витриной советской жизни, которую не стыдно было презентовать. В отношении Пюхтицкого монастыря известно следующее: власти сохранили его с целью использовать для международной деятельности Русской Православной Церкви. Международные делегации, международные форумы… Но, по словам докладчицы, совершенно неожиданно появился эффект «одомашнивания»: обитель стала объектом внутреннего паломничества и важным центром религиозной активности уже внутри Советского Союза. Даже не счесть, сколько новообращенных из числа советской интеллигенции, да и не только, побывало здесь в годы государственного атеизма, не говоря уже о последовавших вслед за этим десятилетиями церковного возрождения!
Итак, ключевым словом онлайн-форума в Таллине можно назвать слово «осмысление», отчетливо прозвучавшее в докладе и в заключительном выступлении митрополита Таллинского и всея Эстонии Евгения. Звучало оно также и в других докладах. Осмыслить нужно многое. Например, тот огромный исторический пласт развития церковной жизни на протяжении веков, важные аспекты которого были освещены профессором Московской духовной академии игуменом Дионисием (Шленовым) – («Первенство Константинопольского епископа в Византии и Поствизантии: канонический и богословский аспект»). Осмыслить следует жизненный путь жертвенного служения Церкви и многолетнюю подготовку к подвигу мученичества епископа Платона (Кульбуша), расстрелянного большевиками в начале 1919 года. Этой теме был посвящен доклад проректора Санкт-Петербургской духовной академии протоиерея Константина Костромина «Священномученик Платон Ревельский – "пастырь добрый, полагающий за овцы душу свою"». Глубокого осмысления требует обширная, со многими болевыми точками, тема: как развивалось Эстонское Православие в этой небольшой европейской стране в век потрясений и как в апреле 1993 года томосом Патриарха Алексия II была полностью восстановлена дарованная в 1920 года автономия Эстонской Церкви.
Но если говорить в целом о столетии автономии ЭПЦ МП, то, думается, наиважнейший его итог представил в заключительной части своего доклада протоиерей Николай Балашов, заместитель председателя ОВЦС Московского Патриархата. Процитирую последний абзац доклада: «Автономия, полученная ЭАПЦ в 1920 г. в составе Русской Православной Церкви и продолжающаяся ныне в Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата на основе томоса 1993 г. и действующего церковного устава, была и остается на сегодняшний день актуальной и наивысшей точкой в историческом развитии Эстонского Православия. Ее положения пастырски и канонически оправданы, будучи обусловлены свободным волеизъявлением православного церковного народа Эстонии и заботой о его благе со стороны Матери-Церкви».
Вот оно, главное! Именно через призму свободного изъявления православного народа Эстонии и заботы о его благе со стороны Матери-Церкви следует рассматривать как исторические события прошлого, связанные с жизнью Эстонской Православной Церкви, так и сегодняшний день. И завтрашний – тоже.
Подготовила Нина Ставицкая
Снимки взяты из открытого доступа
Публикации
Доклады
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
