Сегодня, в 40-й день преставления ко Господу архиепископа Штутгартского Агапита (Горачека) владыку вспоминает настоятельница обители преподобномученицы Елисаветы в Бухендорфе, игумения Мария (Сидиропулу).
«Говорите с детьми на полном серьезе»
Владыка Агапит как русский православный человек, выросший на Западе, обладал внутренней свободой, свободой слова, мысли, утвержденной на вере православной и святоотеческом наследии.
Он умел собирать вокруг себя молодежь, выстраивать доверительные отношения с ними и просто по-настоящему с ними дружить. И молодежь отвечала ему ответной любовью. Именно из круга молодых прихожан штуттгарсткого прихода в январе этого года поступило предложение привезти владыке в Мюнхен спектакль «Снежная Королева».
После долгой разлуки из-за болезни владыки, эта трогательная радостная встреча штуттгартских мальчишек и девчонок со своим владыкой состоялась у нас в монастыре, и мы были ее свидетелями. Как оказалось, они виделись в последний раз. В конце спектакля он благословил участников и помощников молитвословами, изданными в монастыре преподобного Иова Почаевского в Мюнхене на немецком языке.
Как-то владыка рассказывал мне о своей первой встрече с протоиереем Леонидом (графом Игнатьевым), который потом стал его духовным отцом:
– Ты знаешь, он со мной совсем не сюсюкался, как обычно бывает при разговоре взрослых с детьми, но разговаривал со мною – «шпендиком» – на полном серьезе. И меня это впечатлило на всю жизнь.
Владыка считал, что с детьми, независимо от их возраста, нужно разговаривать уже как с личностями.
Талант быть в тени аввы
Сам будущий владыка Агапит, можно сказать, рано повзрослел. Его брат Михаил, который был старше лет на пять, рослого Сашу (мирское имя владыки) ввел в компанию своих друзей. Так владыка Агапит, еще будучи подростком, познакомился со своим аввой – будущим митрополитом Марком (Арндтом). Он так его потом всю жизнь своим аввой и называл.
Он – такой огромный внешне, с длинной огненной бородой, – даже будучи уже облеченным архиерейским достоинством, проявлял талант: находясь рядом с владыкой Марком оставаться в тени своего аввы. Хотя наши владыки совершенно разные по характеру, образу жизни, и отличались манерами, тем не менее, всегда чувствовалось, что владыка Агапит – духовный росток владыки Марка.
Как-то, помню, решили мы своими силами устроить к престольному празднику первую архиерейскую службу у нас в монастыре. Взяли последование и начали разбираться, тренироваться. И, конечно же, вопросов было много, не хватало практики: куда идет свещеносец, и кто идет первым, в каком порядке... Время было уже позднее... К кому обратиться, кому звонить? Конечно же владыке Агапиту! Несмотря на поздний час, владыка прямо-таки оживился и более чем охотно нам все объяснял, а в конце добавил: «Давайте, давайте, устройте это. Нашему авве это будет приятно!»
Он жил богослужением
Он не просто знал богослужение, оно было его жизнью! Владыка мог посоветовать, как красиво совершить то или иное действие во время богослужения. В жизни он не особо отличался организаторскими способностями, но в чинопоследовании богослужения был очень четок и требователен. Вероятно, потому что богослужение он воспринимал как гармоничное целое и не любил каких-то выпадов по невнимательности других...
Последний раз, когда владыка служил у нас в монастыре на Неделю жен-мироносиц, в алтаре вдруг не оказалось текста на «и ныне...». После некоторой паузы слышим владыкино требовательное недоумение: «Диакон, это твоя прямая обязанность!» (заранее приготовить тексты).
Сохранилась запись, как владыка читал уже незадолго до смерти, на утрени Великой Субботы, пророчество Иезекииля – древним таким распевом.
«Печечка»
В монашеской жизни для владыки главным, наверное, было – послушание. И он был в этом примером для всех нас. Он часто рассказывал о монашеском опыте, который приобрел в одном из афонских монастырей. С любовью, детально и долго мог описывать красоту внутреннего устроения в монастырях на Афоне, в отношениях между братией и игуменом.
Когда мы начинали строить наш монастырь под Мюнхеном, владыка жил у нас некоторое время. Мы часто с ним беседовали о Типиконе, монастырском укладе, он охотно делился опытом становления их мужского монастыря. Эти беседы можно назвать устным преданием, так как на самом деле из его уст, за чашкой чая, передавалась традиция.
По природе своей владыка был таким естественным, мягким, и строгое подвижничество было не в его стиле, зато он был добрым и снисходительным к ближним. Как выразилась одна из монахинь со Святой Земли: «Он был такой печечкой, возле которой можно было постоянно греться».
Ну и фамилия у владыки такая «горячая» – Горачек, – так что все сходится.
Надо плодоносить Матери Церкви
Я сама была некоторое время прихожанкой штуттгартского прихода и не могу не отметить то, как стремительно развивалась приходская жизнь в Свято-Николаевском храме после прихода владыки.
Благодаря духовной проницательности и любви владыки Агапита к своей пастве, штуттгартский приход стал одним из самых плодоносных у нас в епархии. Там служатся по воскресеньям две Литургии – ранняя и поздняя (для Германии это, наверное, единичный случай); поют два взрослых хора; на приходе 6 священников, 4 диакона, 2 иподиакона, звонари... – полный состав Церкви!
Владыка, как мудрая пчелка в архиерейском сане, – плодоносил Церкви Матери!
Стремясь привлечь молодежь…
Своим живым, творческим подходом владыка Агапит преобразил ежегодные певческие съезды в Кельне. Наша насельница, одна из организаторов этих съездов, рассказала:
– Стремясь привлечь молодежь к всестороннему участию в богослужении, он стал устраивать одновременно с певческим съездом «семинар прислужников». Причем занимались с алтарниками не только его иподиаконы и диаконы, но и он сам, каждый день.
Будучи простым, искренне смиренным и поэтому для всех доступным в общении, владыка Агапит одновременно очень любил и ценил не только внутренний смысл, но и внешнее благолепие богослужения.
Вот маленький пример сочетания этих его качеств: вечерня в Кельне накануне певческого съезда. Официальное открытие – завтра, но владыка и некоторые участники уже собрались. Однако никто из алтарников еще не приехал, поэтому священник служит один. Владыка молится в алтаре. Вход с кадилом: открывается диаконская дверь и выходит, сутулясь, как всегда, владыка Агапит, неся свечу перед священником...
Кажется, что торжественности при его служении он достигал не строгостью или требованиями чего-то от других, но всех участников съезда воодушевлял своей любовью к этой красоте, так что алтарники накануне архиерейской Литургии готовы были упражняться ночь напролет.
– Ты знаешь, я ведь раньше, до монашества, картавил, – признался он однажды. – Но чтение на клиросе в монастыре помогло мне преодолеть этот недостаток.
Действительно, при возгласах было заметно, что владыка немного удлинял букву «р», произнося ее правильно, но особенно четко.
При свойственной ему простоте речи владыка поражал своими глубокими и подробными знаниями о библейских событиях и их обстоятельствах; он иногда делился ими с участниками певческого съезда на проповеди и во время общих бесед, на которых всегда царила теплая, непринужденная обстановка. Владыка очень любил говорить о ветхозаветных праотцах; чувствовалось, что он много о них читал и размышлял, что ему был доступен их внутренний мир.
Интересно, что одной из главных тем последнего певческого съезда, на котором владыка присутствовал (это было в ноябре 2018 года), было… заупокойное богослужение. Молодым священникам владыка тогда показывал, как следует читать семнадцатую кафизму особым распевом. И было очень трогательно слышать, как на его отпевании те самые священники читали Непорочны так, как сам владыка их научил.
Как мы призваны являть образ Матери-Церкви
Владыка в своих проповедях как-то особенно проникался мыслью о Церкви как Матери, вообще тема материнства для него была одной из любимых и, как мне кажется, сродной ему по духу. Он сам был по отношению ко всем как принимающая и всепрощающая мать.
Мне почему-то запомнились две его проповеди: первая – на отпевании одной из старейших монахинь Гефсиманской обители монахини Магдалины, с которой владыка находился в тесной дружеской связи. В своем слове владыка тогда провел параллель неизбежного ступенчатого развития мирских и монашествующих: как в миру рождаются девочки, становятся девушками, потом матерями, так и в монашестве – послушницы, инокини и матери; задача и цель на каждой ступени, говорил владыка, – развиться полноценно в том или ином выборе, чтобы принести добрые плоды Церкви и обществу.
В одной из проповедей в храме святой Марии Магдалины в Дармштадте он говорил о богатстве души как настоящем богатстве; об объединяющих качествах святых Цариц – равноапостольной Елены и царственной страстотерпицы Александры, святой Марии Магдалины и преподобномученицы Великой княгини Елисаветы. Границы времен стирались, когда владыка «мысленно путешествовал по Евангелию». Он говорил об апостолах так, как будто лично их знал; слушая владыку, порой казалось, что вот мы тут сидим и говорим о тех, кто совсем недалеко от нас...
Блажен путь сей!
Но Всеведущий Господь наш знает, чтó нам на пользу и спасение. Телесные недуги кардинально изменили образ жизни владыки. Милостью Божией, владыка переехал из Штутгарта в свой монастырь в Мюнхене и постепенно включался в ежедневный богослужебный круг. У всех появилась надежда, что он находится на пути к выздоровлению, но путь был иной...
Глубиною мудрости человеколюбно вся строяй [1], Господь Бог наш дал владыке прекрасную возможность подготовиться к тому пути, которым прошли уже многие его небесные друзья. Преставился владыка на Вознесение этого года.
Блажен путь сей!
До встречи, дорогой Владыко!
Подготовила Ольга Орлова
_______________________________________________________________________________[1] Последование панихиды, тропарь, глас 8.
Публикации
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
