Отклик на зов Божий

В октябре 1991 года из Курской Коренной пустыни в Рыльский Свято-Николаевский монастырь был переведен и назначен настоятелем архимандрит Ипполит (Халин, †2002). Господь проложил жизненный путь отца Ипполита через обители с многовековыми монашескими традициями: Глинскую пустынь, Псково-Печерский монастырь и затем Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне, ‒ батюшка был одним из тех монахов, благодаря кому в середине ХХ века обитель на Святой Горе удалось сохранить как русскую. Наделенный особыми благодатными дарами, обладающий бесценным духовным опытом, в Рыльске архимандрит Ипполит продолжал старческое служение до последних дней земной жизни.

Свято-Николаевский монастырь – древняя обитель, первое упоминание о которой в письменных источниках датируется 1505 годом. При советской власти, в 1925 году монастырь был закрыт. Фотографии того времени свидетельствуют, в каком состоянии он находился в пору, когда началось его восстановление.

Преподобный старец Паисий Святогорец писал, что одна из главнейших причин, по которой страдают новоначальные, состоит в том, что они не находят наставников, которые могли бы им помочь. Даже при хорошем начале, полагал он, есть опасность «пойти путем, на котором впереди омут, а сзади стремнина», если человек доверяет себя неопытному духовному руководству. Этих опасностей, описанных преподобным Паисием, не было на пути тех, кого в 1990-е годы Господь привел к архимандриту Ипполиту. Своим прозорливым взором он видел призванных милосердием Божиим к монашескому жительству или священническому служению. За ним шли, потому что чувствовали настоящее, истинное, лучшее. Душа, ощутившая отблеск иной жизни, отвращалась от прошлого, терявшего свою привлекательность.

Призвание Божие… Не все его ищут, не для всех желанная цель – узнать и исполнить волю Господа относительно своей жизни. Таких истин вожделеет тот, чье сердце готово, и необходимо только слово старца. Тогда душа не может противиться. Но, как показывают воспоминания духовных чад отца Ипполита, порой к нему приходили призванные, но еще не способные к принятию своего предопределения. Тогда шла молитва старца, и отклик на зов Божий рождался.

Он всех утешал и всех любил

Иеромонах Михаил (Петренко), насельник Рыльского Свято-Николаевского монастыря:

В 1994 году я поступил в Курскую семинарию. Мой товарищ по группе был из Рыльска. Он рассказывал, что в его городе есть мужской монастырь и там чудесный батюшка, который многих привлекает к себе своей любовью и простотой. На пасхальные каникулы мне довелось поехать в Рыльск. Много радости было от общения со старцем. Такой любви, какую я увидел в Рыльском монастыре, я нигде больше не ощущал. Я настолько прилепился душой к старцу, что даже забыл про учебу. Было только желание остаться в обители. Окончив первый курс, я написал прошение о переводе на заочное обучение и ушел в монастырь. В 1997 году сподобился пострига от отца Ипполита.

Старец стяжал Дух Святой, от которого окрылялись и освящались все люди. Он всех утешал и всех любил. Я вспоминаю, что мы, братия, жили, ни о чем не думая, все проблемы разрешал отец Ипполит. С ним было так легко! Мы даже сейчас не можем до конца осознать, с кем были рядом. Он – из рода исключительных людей, они как дети, чистые душой и сердцем. Они – сплошная любовь и готовность помочь.

Притягательность – особенная черта старцев, пленяющих своей необыкновенной простотой. С ними трудно расставаться, хочется всегда быть рядом. Как и я, люди порой оставляли учебные заведения, потому что были привлечены любовью и вниманием отца Ипполита. Другая особая черта старцев – прозорливость. Он знал, кто будет монахом, а кто не будет, и тогда говорил: «Монахом не будешь, иди в мир». Относительно нас, он молился, чтобы к нам пришла молитва и каждый из нас стал настоящим монахом. Таких удивительных людей, как отец Ипполит, днем с огнем не найдешь. Жизнь его подобна житию Серафима Саровского – такое же подвижничество.

Слова, навсегда перевернувшие жизнь

Александр, послушник русского скита Крумница на Святой Горе Афон:

Это произошло в конце 1990-х годов. Я зашел на подворье Афонского Свято-Пантелеимонова монастыря в Москве. А был я в то время человеком мало верующим, невоцерковленным. Вдруг вижу, монашек идет, худенький такой. Он мне и говорит: «Что же ты, родной, мечешься, ты поезжай в Рыльск к батюшке-то нашему». Мне то и нужно было: я искал выход, нуждался в духовном совете. Подрастает дочь, жена красавица, а семейная жизнь рухнула. Приехал к отцу Ипполиту с вопросом: как жить дальше? Приготовил для него очень обстоятельный долгий рассказ.

На приеме у батюшки только рот раскрыл:

– Вот, батюшка…,

а он мне так спокойно:

– Ты им не нужен. Они в тебе не нуждаются. Тебе на монастырь надо.

Помолчал и именно так и повторил:

– Тебе на монастырь надо.

И дал знак – беседа окончена. Больше я отца Ипполита не видел.

Я понял, что семью мне не вернуть. Прошли годы. Я уже был в монастыре. Вдруг мой духовник говорит: «А поезжай-ка ты на Афон…» Мне тогда было почти сорок лет. Много раз я вспоминал отца Ипполита и его слова, однажды раз и навсегда перевернувшие мою жизнь: «на монастырь…»

Необыкновенный монах

Иеромонах Савва (Мищенко), насельник Свято-Николаевского монастыря, скитоначальник:

Наша первая встреча с отцом Ипполитом произошла в монастыре в 1997 году. Я приехал к нему взять благословение на поступление в семинарию. Сразу обратил внимание на его глаза.

Необыкновенным было то, что я увидел, как от батюшки исходит свет... Так Господь явил мне, что он – необыкновенный монах. Я удивлялся, что после нашей первой встречи обстоятельства моей жизни стали меняться. Молитва батюшки покрывала меня в миру. Жизнь стала интересной и защищенной.

Через несколько месяцев я приехал в монастырь уже пожить. Батюшка встретил словами: «Знакомое лицо. Может, монахом будешь?» Благословил остаться. Я нес разные послушания: пас, доил коз. Бывало, отец Ипполит приходил к нам на хоздвор – посмотрит, навоз покидает… Когда порой навалится усталость, – подойдешь к батюшке, возьмешь благословение – и появляются силы и радость. В 1999 году я принял постриг. Батюшка подходил к послушникам с рассуждением, не навязывал, бережно к нам относился. Наблюдал – дорос ли человек до определенной меры, и потом давал благословение.

По батюшкиным молитвам

Фотиния, бывшая послушница Рыльского монастыря:

Однажды в Воронеже, когда я собирала пожертвования на Рыльский монастырь, ко мне подошел мужчина, бизнесмен Андрей, невоцерковленный. Он поинтересовался: правда ли, что в Рыльском монастыре живет старец, и попросил отвезти к нему. Мы поехали. На приеме у батюшки Андрей спросил: где ему поставить магазин, в одном месте или в другом. Старец ответил:

– Ставь и там, и там, не проиграешь.

Потом спросил:

– Отец, а священником ты быть не хочешь?

– Лучше космонавтом.

Батюшка не стал возражать против космоса. Других вопросов к старцу у бизнесмена не было. Мы снова поехали в Воронеж, и Андрей всю дорогу возмущался предложением отца Ипполита. Больше они не встречались.

Прошло несколько лет. Как-то я подошла к храму в Воронеже и встретила супругу Андрея. Она сказала, что сейчас, здесь, ее мужа рукополагают в священники. Прошли годы, у отца Андрея вырос сын и тоже стал священником. Вот так, по батюшкиным молитвам, возникла священническая династия.

«Остался на всю жизнь»

Иеромонах Ипполит (Соловьев), бывший насельник Свято-Николаевского монастыря:

Я приехал в Рыльский монастырь после того, как в моей семье произошло чудо по молитвам архимандрита Ипполита. Болела моя сестра, медицина была бессильна. Когда произошло ее исцеление, я приехал в монастырь – просто из интереса, посмотреть. Но сердце прикипело: собирался пожить неделю, задержался на две, потом – еще, и остался на всю жизнь. Это было в 1996 году, постриг принял в 1997-м.

Паломников в обители было – со всего белого света. Я видел, как порой круто менялись судьбы людей. Иногда приезжали так же «просто посмотреть» на старца, и оставались в монастыре. Было много наркозависимых, часто они бросали колоться без ломок, исцелялись совершенно без каких-либо специальных медицинских препаратов, только молитвами – это великие чудеса нашего времени. Мы были готовы трудиться, подвизаться и положить души за други своя (Ин. 15:13). Нам Господь дал узреть то, что написано в Евангелии.

Дар открытия пути к Богу

Анна Савельева, организатор паломнических поездок из Москвы в Рыльск:

Мой сын Максим учился на отделении ядерной физики Московского инженерно-физического института (МИФИ). Был в поисках Бога, постоянно анализировал, зачем мы существуем. Я водила сына к священникам, возила его к одному известному старцу, но даже после этого желаемых изменений в душе Максима не произошло.

Отцу Ипполиту сын задал один вопрос, и в ответ услышал только одно слово: «Терпи». Но его охватило чувство, которое он испытал впервые в жизни, – состояние необычайной радости и легкости. Он сказал, что если такое существует в Православии, то, значит, не зря люди верят в Бога. Батюшка обладал даром открытия пути к Богу. Он показывал существование Господа, не прибегая к умственным доказательствам – это очень редкий дар. Действие Божественной благодати по молитве отца Ипполита переродило душу сына. В дальнейшем я убедилась, что батюшка мог без слов вести людей, даже совсем заблудших, к Богу. Сейчас мой сын – монах.

«Какой ОМОН!..»

Владимир Савочкин, автор книги об отце Ипполите «Самый добрый батюшка на земле»:

К отцу Ипполиту однажды приехал молодой паломник и задал вопрос: пойти ли ему в бизнес, создав кооператив, или на место командира роты отдела милиции особого назначения – ОМОНа. Отец Ипполит ответил ему: «Какой ОМОН, отец, какой кооператив! Вы будете священником, у Вас будет свой храм и рыжая машина». Паломник подумал, что старец пошутил. Но через несколько лет он стал священником, настоятелем храма и ему подарили машину рыжего цвета.

Он умел обличать так, что становилось стыдно, но не обидно

Иерей Владимир Черкасов, клирик Курской митрополии:

До первой встречи с отцом Ипполитом со мной произошел необыкновенный случай. Это было в середине 90-х годов. Я работал на таможне, воцерковлялся. Однажды мое дежурство было ночью, мы охраняли границу. Я повернулся в сторону Рыльского монастыря, стоял и читал молитвы. После дежурства сел в свой УАЗик отдохнуть и был в состоянии полудремы. Вижу: стою я на дежурстве, подходит ко мне монах с большим деревянным крестом и смотрит на меня. Я в страхе падаю на колени, а когда поднял голову – он уже удалялся, а потом оглянулся. Лица монаха не разглядел, но после этого видения впервые поехал к отцу Ипполиту.

Я постоянно ходил к старцу, и однажды он мне сказал: «Ну, отец, будешь попом». Как-то в монастыре батюшка вышел из храма, я взял благословение, и он пошел к себе. Я посмотрел ему вслед и почувствовал, что фигура и походка его мне знакомы, как будто где-то я уже это видел. И тут батюшка оглянулся, посмотрел мне в глаза – все было точно так же, как в том видении на дежурстве несколько лет назад. Я понял: тогда мне являлся отец Ипполит.

Батюшка пресекал всякое превозношение и самодовольство. Он умел обличать так, что становилось стыдно, но не обидно. Он срывал маску, личину, которую мы порой примеряем на себя по младенческому неразумию. Например, приходишь к нему, а он выразительно так спрашивает: «Отец, а откуда Вы к нам приехали?» Я сначала удивлялся таким вопросам, ведь мы давно знакомы. Потом понял, что этот вопрос связан с моим состоянием. Когда я приходил к нему как «успешный» и «перспективный», то старец этим вопросом как бы говорил мне: «В таком состоянии ты – не мой сын, я тебя такого не знаю. Ты откуда такой явился?» А когда я приходил к нему еле живой, только и мог сказать: «Батюшка, помолитесь!», то он сразу меня «узнавал». Обнимет, утешит и скажет: «Отец, терпи-терпи».

В моем общении с батюшкой был момент, похожий на то, что пережил Мотовилов в разговоре с преподобным Серафимом Саровским. Батюшка сидел в своей стасидии в храме. Я подхожу, что-то рассказываю, он говорит: «Да-да». А потом берет мои руки, и я ощущаю неописуемое блаженство – состояние, не передаваемое словами.

Батюшка умер. Я не был рукоположен. Вскоре я получил напоминание о батюшкином благословении на священство. Подходит ко мне отец Владимир, старый священник, духовное чадо преподобного Кукши Одесского. Мы не были знакомы. Он крестит меня точно так же, как отец Ипполит, и говорит: «Владимир, ваше время пришло! Приедет владыка на Покров в Рыльск, подходите к нему и говорите: “Хочу быть пресвитером Церкви”». В 2003 году, в годовщину упокоения отца Ипполита, меня рукоположили в иереи.

Батюшка предохранял нас от многих опрометчивых поступков

Протоиерей Сергий Медведев, послушник Рыльского Свято-Николаевского монастыря с 1992 года, клирик Курской митрополии:

Мне было 17-18 лет, настрой был на монашество. Поэтому в 1992 году я уже с вещами поехал к отцу Ипполиту. Поразила жуткая разруха в монастыре. Батюшка меня тепло принял. Я стал его келейником, мы жили с ним в одной комнате.

Однажды Курский владыка Ювеналий увидел меня в Рыльском монастыре и объявил батюшке: «Я забираю Сергия в Знаменский монастырь». Я стал объяснять владыке, что хочу принять монашество именно в Рыльском монастыре, но он назначил срок моего прибытия в Курск. Я не явился в указанное время, тогда владыка сам лично приехал за мной, посадил в машину и повез в Знаменский монастырь. Помню, мы отъехали, я оглянулся на Рыльский монастырь и заплакал. Здесь был родной дом. Мое сердце прилепилось и к монастырю, и к батюшке. Было ощущение, что около отца Ипполита я попал в какую-то иную жизнь. И вот все это близкое я покидаю – меня увозят.

В Знаменском монастыре Курска еще ничего не было восстановлено. Владыка сам служил иерейским чином в соборе, только что переданном Церкви. Все было здесь не в радость. Единственное утешение: по благословению владыки мне готовили одежду к постригу, и я был весь в ожидании. Стремление к монашеству было только моей идеей. Батюшка осторожно от нее отговаривал еще в Рыльском монастыре: «Скоро владыка тебя заберет, поступишь в семинарию, найдешь себе матушку-регентшу». Батюшка так говорил, а я думал, что это испытание моего желания монашества. Мне двадцать лет, здоровье отменное, спал по четыре часа в сутки, остальное время работал – казалось, горы сверну. А этими разговорами о свадьбе-женитьбе меня будто спускали с высоты.

Я всей душой рвался в Рыльск, и вот появился повод приехать к отцу Ипполиту. Когда стал рассказывать ему о подготовке к постригу, батюшка изменился в лице, обнял меня, прижал к себе, как отец, навсегда расстающийся с сыном, и с горечью сказал: «Сережа, белый священник всегда сможет стать монахом, а вот если монах женится – это смерть». Эти слова отрезвили и поставили меня на место. Сейчас я понимаю, как он был прав. Батюшка предохранял нас от многих опрометчивых поступков. В монастырь приезжали послушники с юношеским порывом, но батюшка всегда решал такие важные вопросы конкретно с каждым человеком. Иногда оставлял в монастыре на определенное время, а потом благословлял в мир или в белое священство.

В смятении я вернулся в Знаменский монастырь и не знал, как теперь объясниться с владыкой. Ведь ему нельзя было сказать, что отец Ипполит не благословил постриг. Помогли молитвы батюшки. Вдруг владыка сам изменил свое решение, он сказал: «Сережа, я сегодня всю ночь за тебя молился. И Господь открыл, что тебе надо жениться. Женись, и я тебя рукоположу. Ищи невесту».

Когда я был еще послушником Рыльского монастыря, произошел такой случай. Однажды в Курске одна вдова подарила мне коробочку с серебряными и золотыми изделиями на память о своем умершем супруге. А я, умолчав о дарении, отдал ее отцу Ипполиту как пожертвование. Батюшка открыл коробочку и говорит: «Теща подарила, а он в монастырь привез». В семинарии я познакомился с девушкой, которая училась на регента. Она стала моей женой – это дочь женщины-дарительницы. Батюшка предсказал, что у нас будут сыновья и дочери. И действительно, у меня три девочки, три мальчика и девять внуков.

«Ничего не бойся, Господь милостив!»

Игумения Нонна (Багаева), настоятельница Аланского Богоявленского женского монастыря в Северной Осетии:

Я работала на региональном телевидении. У меня был свой телевизионный проект «Портрет на фоне гор», где я рассказывала о людях, повлиявших на судьбу родной Алании. Мне казалось очень странным, что многие из числа моих знакомых-осетин ездят в какой-то уездный город Рыльск, в какой-то там монастырь, к непонятному старику, а приезжают оттуда счастливые, улыбаются... Стало интересно, и мы отправились туда со съемочной группой «снимать кино».

Во время первой нашей встречи с отцом Ипполитом я сказала: «Мне бы интервью с вами записать». Он мне в ответ: «А я не умею разговаривать». Раздосадованная я уже собралась уходить. Но отец Ипполит взял меня за руку, посмотрел на меня своими синими бездонными глазами и произнес то, чего я совсем не ожидала услышать: «Матушка, а Вы знаете, что Вы монахиня?» Я говорю: «Вот я к Вам первый раз приехала, Вы меня знать не знаете, зачем Вы ярлыки на людей вешаете? Я вообще не по этому вопросу приехала. Просто расскажите, почему к Вам народ ездит. Откуда Вы знаете, кто я?». А он говорит: «На лбу у монахов крестики светятся, вот и у Вас так же». Батюшка начертал крест у себя на лбу и засмеялся. Я ушла, подумав: бежать надо, секта. А минут через двадцать в дом, где мы остановились, вошла духовное чадо отца Ипполита и стала спрашивать, кто здесь Наташа-режиссер. Оказывается, старец сказал ей, что приехала аланская игумения, Наташа-режиссер. Я слушала и ничего не понимала, потому что даже слова такого не знала – игумения.

Решила побыстрее уехать из этого странного места, но вдруг резко заболела, температура 40º. Во время болезни мне стало ясно, что если я попала в орбиту старца, никаких резких движений делать не надо. В общем, вместо трех дней я пробыла там месяц. Провожая меня, старец сказал: «Помни, тут – сиюминутное, а там – вечность». И когда я ехала домой, рядом остановился другой состав, тоже девятый вагон, как у меня. И на этом девятом вагоне, на табличке с номером висели длинные монашеские четки. Было чувство, что это послание от батюшки: не забывать.

Я училась в аспирантуре Московского института повышения квалификации работников телевидения и радиовещания. Заверила своих близких, что еду писать диссертацию, а сама снова отправилась в монастырь. Батюшка позвал меня к себе и сказал, что воля Божия – быть мне монахиней. Соприкосновение с людьми, которые ведут святой образ жизни, меняет судьбу. Даже если вы ничего не делаете. Вы попадаете в орбиту их молитвы, и всё. Через некоторое время он благословил меня на постриг иконой «Воскресение Господне», на обороте которой изображена Голгофа. Благословил ехать в Алагир строить женский монастырь. Мне было 27 лет.

Для меня вообще мир открылся в Свято-Николаевском Рыльском монастыре. До этого была иллюзия. Отец Ипполит при всей своей внешней мягкости был очень дерзновенным и решительным человеком. Я, когда уезжала от него, спросила: «Батюшка, а как же я буду жить там, у нас? Вы так далеко...» А он вот так кулаки сжал и мне говорит: «Трудиться, трудиться и трудиться». Когда уже пришла с ним прощаться, на колени встала, голову ему на колени положила, и он меня по голове гладит, спрашивает: «Ну, что ты?» Я плачу, ничего сказать не могу, подкатило... А он говорит: «Ничего не бойся, Господь милостив!». И вот в самые кровавые годы, в годы войны и терактов, создавался по благословению батюшки наш монастырь. Я даже не Иисусову молитву тогда творила, а эти слова: «Ничего не бойся, Господь милостив». И отец Ипполит был не далеко, а рядом. Я ни на один день не ощутила, что он стал дальше, наоборот ‒ ближе.

Материал подготовила Надежда Шелепова
Фото: Рыльский Свято-Николаевский монастырь