Доклад игумении Варвары (Шурыгиной), настоятельницы Свято-Георгиевского женского монастыря Пятигорской и Черкесской епархии, на монашеской конференции в рамках Регионального этапа XXVI Международных Рождественских образовательных чтений (Успенский Второафонский Бештаугорский монастырь, 22 ноября 2017 года).
Ваше Высокопреосвященство, дорогие отцы, братья и сестры!
«Свобода в послушании» – тема столь же древняя, как само монашество. Взаимоотношения между послушанием и свободой в монашестве зиждется на уровне основ монашеской жизни, общих для каждого монашествующего без исключения, и на уровне устроения монашеской жизни в пределах Церкви. Конечно, само «послушание» как явление в жизни Церкви, и монашества в ней, несмотря на всю свою очевидность, нуждается в уяснении.
С одной стороны, послушание – одно из главных требований к личности христианина. С другой – слишком часто это слово вызывает больший или меньший протест. Потому, может быть, что в каждом человеке действуют механизмы самозащиты и сопротивления принуждению. Кроме того, услышав слово «послушание», многие сразу предполагают крайний вариант – полный отказ от собственной воли. Начиная с IV века, некоторые люди, воспламененные любовью к Богу, добровольно отдают свою свободу в руки духовного отца или духовной матери.
Митрополит Антоний Сурожский говорит: «Послушание мы всегда понимаем как подчиненность, подвластность... Но послушание есть в основе своей что-то совершенно иное. Мы говорим о церковной или монашеской дисциплине и понимаем ее опять-таки формальным образом – как военную или школьную, или рабочую дисциплину; слово постепенно отошло от своего первичного значения и приобрело специализированное. Но дисциплина происходит от латинского слова, которое значит «ученик», «последователь». Дисциплина – это не просто дисциплинированность поведения или ума, это состояние того, кто является чьим-то учеником, кто нашел своего учителя, его избрал, кто в этом учителе видит превосходство над собой и всеми силами души и ума, и сердца, и воли, и тела хочет так вслушаться в его учение, чтобы всё воспринять, что тот ему может передать. И не только воспринять слова, не только правила, но через это вслушивание, через это внимание приобщиться всему богатству превосходящего его умом, сердцем, опытом, святостью человека. В этом отношении послушание и дисциплина идут рука об руку… послушание не заключается только в том, чтобы... услышать то или другое веление и его исполнить – сначала с натугой, а затем с доброй волей, а затем с радостью... Цель послушания конкретному живому человеку, в конечном итоге, заключается в том, чтобы научиться слушать голос собственной совести и слушать голос Бога... звучащий в глубинах души в молчании, в молитве... Поэтому монашеское послушание является, сначала школой, а потом такой открытостью, таким внутренним безмолвием, которое позволяет слышать Бога...». Благодаря послушанию духовно опытному человеку монах получает возможность перерасти себя, свою ограниченность, свойственную всем людям, и «влиться в тайну общения с Живым Богом», получает возможность «вырасти в меру своего наставника, а порой и выше этой меры».
Господь создал людей по Своему образу и по подобию – свободными. Следовательно, свобода эта присуща самому нашему существованию и никоим образом не может быть отчуждена. Свобода – самый ценный дар в образе Божием, которым является созданный Творцом человек. Но свобода, не ограниченная добровольным отказом от своей индивидуальности, приводит к чрезмерности самой этой свободы, и тогда каждый человек старается отмежеваться и отделиться от других, чтобы потакать своей гордыне, а ведь это противно единению людей. Отцы Церкви говорят, и монашеством усвоено, что вся жизнь человека – это борьба за смирение. Почему святые отцы и говорили: «Гордого и в рай посади – он и там всем недоволен будет».
Такие явления неотвратимо приводят к той или иной форме угнетения с целью принудить, заставить непокорных подчиниться во имя наведения некоего порядка, что тоже противно свободе. Один западный богослов, Дитрих Бонхёффер в своей книге «Этика», говорит так: «Послушание без свободы есть рабство», добавляя при этом: «Свобода без послушания есть произвол». Чтобы быть истинным, послушание должно стать свободным и добровольным.
Христианскую оценку вопроса о свободе дает святитель Игнатий (Брянчанинов): «Доколе человечество подвержено влиянию греха и страстей, дотоле необходима власть и подчиненность. Они непременно будут существовать в течение всей жизни мира: только могут являться, являются, будут являться в различных формах... Ни равенства, ни совершенной свободы, ни благоденствия на земле в той степени, как этого желают и это обещают восторженные лжеучители, быть не может... Отношения власти и подчиненности разрушатся с разрушением мира; тогда прекратятся начальства и власть; тогда установятся братство, равенство, свобода; тогда причиною единения, власти и подчиненности будет не страх, а любовь» [1] .
Cвятые отцы говорят: каким путем благодать уходит, таким путем она и возвращается. Непослушанием первозданного человека грех вошел в мир и стал властвовать над природой человеческой, именно тогда, когда человек пошел против воли Божией, когда его воля стала действовать отдельно от воли Бога, – произошло грехопадение. Это повлекло за собой извращение природы самого человека, искажение всего видимого для нас мира. Но послушанием Сына Божиего, нового Адама, грех в человеческой природе был преодолен. Вот почему добродетель послушания так важна.
Архимандрит Софроний (Сахаров) всегда считал, что послушание есть, прежде всего, акт свободной воли. А послушание, которое навязывается человеку извне, особенно если оно навязывается силой или угрозами, – такое послушание не приносит духовного плода. Оно не останется в Вечности. Он пишет: «Всё, что достигнуто насилием, не имеет вечной ценности, а только то, что достигается через любовь и свободное сознательное послушание».
Послушание есть выбор, в то время как дисциплина навязывается человеку, даже если он сам предписывает ее себе. Послушание действенно только тогда, когда оно является деятельностью или служением, выбранными человеком по свободной воле. Монашеское послушание нельзя понимать как дисциплину или технику, позволяющую достичь мирного сосуществования некоторого количества людей. Оно не является и ни в коем случае не может являться упразднением личности или властвованием над личностью со стороны иного человека, будь то старец, архиерей или игумен.
Велико искушение свести монашескую жизнь к требованию послушания, к духовной технике, к пути смирения для преодоления ложного «я». Безусловно, все зиждется на смирении, однако оно является лишь условием и следствием любви к Богу и ради Бога. Смирение – один из плодов действенного присутствия Святого Духа в личности монаха и в монашеской среде в целом. Однако сведение монашеской жизни к смирению, приобретаемому через послушание, неизбежно ведет к порабощению. Ученик Христа следует за Господом не потому, что Господь того требует, не из-за подневольного служения, а потому что Господь пленил его, потому что он предает себя Богу по любви и не оставляет самому себе ничего, даже собственную жизнь не оставляет себе и готов отдать ее целиком.
Первым послушанием в монастыре должно быть молитвенное послушание. Это неукоснительное посещение монашеского правила и церковных служб, причем в сочетании с умным деланием – чтением Иисусовой молитвы во время правила и службы. Тогда и в других послушаниях послушник будет укреплять себя молитвой. Слова апостола Павла «непрестанно молитесь» (1 Фес. 5:17) относятся ко всем христианам, но к монахам – сугубо.
Как научился непрестанной молитве преподобный Амвросий Оптинский? Поначалу у него было тяжелое послушание в пекарне, где он не имел возможности выполнять правило и даже спал урывками на мешках с мукой, а потому, заменяя обычное монашеское правило Иисусовой молитвой, научился в совершенстве умному деланию. И какой скромный, казалось бы, неинтересный послужной список был у преподобного Силуана Афонского: он годами выполнял тяжелые работы на мельнице, потом работал на монастырском складе. Спросите современных насельников, вам интересно такое послушание? Ответ легко предугадать. Между тем, преподобный Силуан стал величайшим молитвенником и подвижником благочестия, доказав, что послушание должно быть сопряжено с молитвой. Более того, молитва – это стержень послушания. Святые отцы учат: руки делают, а ум молится. Такое сочетание очень важно в современных условиях, когда приходится много трудиться для жизнеобеспечения: сельскохозяйственные работы, заготовка провианта, кухня, работа с прихожанами, паломниками, трапезные послушания и т. д. – всё это вносит лишнюю суету в монастырскую жизнь, когда неизбежно страдает духовная составляющая, она как бы уходит на второй план. Любой труд, если он сопряжен с молитвой, будет не просто работой для жизнеобеспечения, но трудом во славу Божию, то есть осознанным путем в Царствие Небесное. Именно молитва – наша первая помощница в послушании.
Часто приводят слова апостола Павла о том, что христианская жизнь есть подражание жизни Христа. В Послании к Филиппийцам апостол даже уточняет, в чем и как можно подражать Спасителю. «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба [то есть, явив послушание], сделавшись подобным человекам и по виду став как человек, смирил Себя, быв послушным [Отцу Своему, но также и людям] даже до смерти, и смерти крестной» (Фил. 2:2 и далее). Поэтому Слава Христова – в послушании Отцу Своему и в послушании людям, которое Он принял из любви к нам, отказавшись от явления Своей Божественной Славы, присущей Ему по естеству, чтобы воспринять иную природу – природу человеческую, природу падшего человека.
Следовательно, для нас «подражать» – значит отказаться от «ложного величия», то есть, в самом общем плане, от нашей собственной воли, – чтобы приобрести во Христе природу, которая не является присущей нам, – Божественную природу, дарованную нам благодатью Божией.
В этом проявляются природа и основание монашеского послушания. Но мы видим, насколько оно свободно. Это добровольное действие, которое не имело бы никакой ценности, будь оно принуждением, ибо оно не обращалось бы к глубинам нашей личности.
Монашеская жизнь состоит не в раболепстве перед Богом и теми, кто Его представляет для нас, а в постоянном и добровольном понуждении себя отказываться во всем от нашей собственной воли, чтобы «опустошить» себя, уничижить себя и наполнить себя жизнью Христовой. Быть монахом – значит жить так, чтобы в нас жил Христос.
Послушание – это акт действенной веры, без чего оно является лишь соблазном. Вот почему следует подчеркнуть, что послушание не есть дисциплина, что оно предъявляет гораздо большие требования, ибо послушание означает подлинное отвержение своей воли. Через послушание монашество еще и становится для Церкви тем образцом, в котором показывается, испытывается и бесконечно воспроизводится Тайна Христова, предлагаемая нам Церковью, – преображение падшего человека, его обожение благодатью, через принятие Христа. Будучи единосущными Христу, мы в Нем и через Него становимся единосущными Богу-Отцу и Духу Святому.
И тогда наше преображение совершается уже не собственными усилиями, а через усвоение добродетелей Христовых, совершается Его естеством, которое овладевает нашим естеством, делая нас причастниками Его жизни и Славы. Нам же остается добровольно, из любви, уступить Ему место.
[1] Цит. по: А. И. Осипов. Путь разума в поисках истины. – М.: Даниловский благовестник. 2010. С. 201–202.
Фото: http://www.stapravda.ru/20080404/SvyatoGeorgievskij_monastyr_i_igumenya_Varvara_29979.html
Публикации
Доклады
