Свято-Смоленская Зосимова пустынь близ ст. Арсаки Епархиальные монастыри Русской Православной Церкви

В 1899 году в Москве вышла в свет книга о Смоленской Зосимовой пустыни, написанная будущим митрополитом, священномучеником, а тогда — еще иеромонахом Серафимом (Чичаговым).

«Двести лет тому назад, в прежнем Переяславль-Залесском, в Кинельском стану, на холмистом берегу небольшой речки Молохчи, красовалась лесная пустошь с небольшими полянами, заросшими травою, называемая Ульяниной и значительно удаленная от людского жилья. Не без воли Божией, в неведомый для нас день, посетил эту пустошь некий старец Зосима, призываемый Богом к уединенной, отшельнической жизни. Понравилась старцу эта пустынь. Красивый, вековой лес, извилистая речка и глубочайшая тишина, прерываемая лишь пением и перекрикиванием птиц. Помолился блаженный старец, испросил откровение воли Божией и, познав в своем чистом сердце, что именно это место предназначено ему для подвижничества и пустынножительства, — он остался уже здесь навсегда».

Шли годы, вокруг старца собралась братия — правда, весьма немногочисленная (предание сохранило имена лишь монахов Ионы и Кирилла), — появились огороды, кельи. Потянулись в пустынь богомольцы. Были среди них и представители знатных фамилий. Глубоко почитала старца Зосиму царевна Наталия Алексеевна, сестра Петра I. Ее стараниями выросла и украсилась в пустыни часовня.

После смерти отца Зосимы его ученики и сотрудники разошлись кто куда. Часовня, построенная иноками, была приписана к Лукиановой пустыни, расположенной вблизи Александрова. Существуют некоторые сведения, что в 1728 году Зосимову пустынь восстановили, священномученик Серафим (Чичагов) упоминает имя одного из тогдашних ее строителей — иеромонаха Иоакима, — но в печально известном 1764 году ее закрыли вновь, а часовню и все небогатое имущество причислили к приходской церкви села Никульского.

В дальнейшем пустынь ждали куда большие горести. Старец Симеон Ермолаев, собиравший в середине XIX века сведения о схимонахе Зосиме, так описывал этот скорбный период: «Опустела часовня, или келья, в которой жил отец Зосима, но на его могилу, на которой был поставлен большой памятник из белого камня...стекалось много народу... и теперь служили панихиды, которые служил священник села Никульского, к приходу которого принадлежала пустыня. Священник села Слотина, отец Иаков, сильно завидовал доходу, который получал от панихид священник села Никульского, и потому пришел к владельцу этой пустыни господину Симонову и уговаривал его, чтобы вынести образа из часовни и перенести их в церковь села Слотина, что и исполнилось; также с могилы старца Зосимы был снят памятник и перевезен священником (который стесал топором надпись) в село Слотино... Часовню же г. Тимонов обратил в птичную, и когда устроил клевушки и все нужное, то перевели всех домашних птиц и двух свиней в новую птичную. Но каково было изумление птичницы, когда она, проснувшись на другой день, увидела свиней и всех птиц мертвыми... Говорят, это было в 1798 году».

Вскоре после этого умер и помещик Тимонов, а так как он был бездетен, то после смерти его вдовы Ульянина пустошь отошла к другим владельцам и на протяжении следующих десятилетий не раз переходила из рук в руки.

Часовня, столь опрометчиво превращенная Тимоновым, если верить старцу Симеону, в птичник, за это время совершенно разрушилась, а о месте погребения отца Зосимы напоминал теперь лишь простой деревянный крест. Но местные жители не позабыли об угоднике Божием, лежащем под этим крестом, и по-прежнему приходили сюда.

В 1848 году стараниями вдовы александровского купца И.Ф. Баранова, приобретшего лес Ульяниной пустоши на сруб, в Зосимовой пустыни вновь появилась часовня. Вследствие этого паломничество к святому месту оживилось, но первые шаги к возрождению здесь монашеской жизни были сделаны лишь в 1866 году, когда помещица Г. И. Неттель, владевшая в то время землей, на которой находились часовня и могила старца Зосимы, составила дарственную на нее, имея желание подарить землю Троице-Сергиевой Лавре.

В прошении, поданном ею в Лаврский собор, говорилось, что она «жертвует три десятины, с произрастающим на оной (земле — прим. ред.) еловым и березовым лесом и часовнею, для служения в сей последней братиею киновии молебнов и панихид по схимонахе Зосиме, при часовне погребенном, желающим из обывателей окрестных деревень».

Намерение свое госпоже Неттель удалось исполнить, однако, лишь спустя три года, но зато вскоре ее примеру последовали и другие вла¬ельцы близлежащих земель. В итоге возрождающемуся монастырю было подарено десять десятин земли.Близкое участие в восстановлении Зосимовой пустыни принимал блаженный Филиппушка из лаврской братии.

Сам он к моменту начала серьезных работ по благоустройству монастыря уже умер, и начатое дело продолжил его сын Прокопий (в постриге— Порфирий). Трудам Филиппушки и Порфирия, как отмечает монах Аристоклий, современный историограф пустыни, «постоянно мешали почти детективные истории, возникавшие на протяжении двух десятков лет вокруг Зосимовой пустыни. Достаточно привести факт обвинения юродивою в печатании у себя в пещерах фальшивых денег!»

Слух о фальшивых кредитных билетах, распространившийся в 1867 году, привел даже к обыску в келье Филиппушки. Разумеется, ничего предосудительного в ней не нашли, но митрополит Филарет (Дроздов), близко знавший и почитавший блаженного, благословил его на время перейти в другую обитель. Филиппушка повиновался архипастырю, а в 1868 году скончался. Лишь в 1889 году над могилой старца Зосимы, благодаря молитвам отца Порфирия и усердию купеческой семьи Шапошниковых, вырос каменный храм, освященный в честь святыни, некогда принесенной пустынножителем на это место, — Смоленской иконы Божией Матери. В 1890 году Д. M. Шапошников на свои средства выстроил в пустыни и корпус для монашествующей братии.

Некоторое время статус Зосимовой пустыни оставался неопределенным, а ее материальное положение — малоутешительным. Но вскоре Господь послал ей устроителя, готового трудиться на благо ее не по одной только обязанности, а по душевному влечению. Им стал архимандрит Павел (Глебов), в 1891 году назначенный наместником Троице-Сергиевой Лавры.

«Объезжая все обители, подчиненные Лавре, — пишет священномученик Серафим (Чичагов), — он посетил и Зосимову пустынь. Убогий вид пустыни произвел сильное впечатление на него. Обитель не имела ограды, была совершенно открыта. Храм, составлявший несказанную радость пустыни, был в сущности тесен и длинен, так как он образовался из часовни, к которой пристроили паперть и трапезную часть. Зимою про-
мерзали тонкие стекла часовни; было сыро; пол лежал на самой земле. Общий вид пустыни, в которой имелся всего один корпус для келий и затем три старые избы, невольно заставлял вдумываться в положение монашествующих и желать принести посильную помощь. Когда отец наместник отстоял в храме панихиду у могилы схимонаха Зосимы, то он уже в сердце своем почувствовал непреодолимое стремление сделаться устроителем этой страждущей обители».

Почти тотчас архимандрит Павел начал изыскивать материалы и средства для постройки каменного братского корпуса, затем объявился благотворитель, пожелавший дать пожертвование на строительство нового соборного храма. За несколько лет обустройство пустыни продвинулось настолько, насколько не продвигалось за все минувшие десятилетия.

В 1897 году по указу митрополита Московского Сергия (Ляпидевского) и с благословения архимандрита Павла настоятелем в Зосимову пустынь был назначен иеромонах Герман (Гомзин), насельник лаврского Гефсиманского скита. С ним в пустынь пришли несколько послушников, составившие костяк зосимовской братии. К 1910-м годам число ее увеличилось до ста человек, монастырь приобрел прекрасный архитектурный ансамбль и превратился в одну из всероссийских святынь: духовным окормлением здешних старцев пользовались виднейшие деятели Церкви, представители аристократических фамилий и интеллигенции. Зосимова пустынь словно приняла эстафету от Оптиной, где в это время один за другим угасали светильники русского старчества — преподобные Амвросий (+ 1891), Анатолий (+l894), Исаакий (+l894), Иосиф (+l911), Варсонофий (+1913)...

В описании Зосимовой пустыни, составленном священномученика. Серафимом (издание 1913 года), так освещена жизнь обители в период ее расцвета:

«Братия живет по примеру св. отцов, под руководством старцев, открывая им ежедневно свои помышления и грехопадения, выслушивая опытные указания и наставления. Число братии простирается до ста человек, иеромонахов 14, иеродиаконов 8, рясофорных 18, монахов 20 и до 40 чел. послушников. Казначеем состоит иеромонах Митрофан, а благочинным — иеромонах Мелхиседек.

Характерные черты подвижничества Зосимовой пустыни: продолжительные богослужения в храме, в будние дни Саровское правило с "умною" молитвою и поклонами, строгое послушание не за страх, а за совесть и неустанный труд. Всех послушаний до пятнадцати: день и ночь читается Псалтирь за благодетелей, прислуживают в храме, пишут иконы, занимаются токарным ремеслом, столярничают, переплетают книги, пекут просфоры, пекут хлебы, работают на кухне, шьют одежды, занимаются малярной работой, в кузнице, на скотном дворе, в слесарной, лудят посуду.

Скромно, молчаливо и безропотно несут насельники Зосимовой обители свой подвиг, заботятся не о мирских потребностях, а о едином на потребу. Почти все необходимое справляется руками братии; никто не пред ставляет исключения при исполнении работ; все трудятся во главе с игуменом, который собственным примером учит братию неусыпному бдению, молитве и грудам, помня завет Иоанна Златоуста, что "от примера исходит самое действенное учение"».

17/30 января 1923 года схиигумен Зосимовой пустыни преподобный Герман скончался. Скорбная дата эта существенна для истории монастыря, поскольку о. Герман предсказывал, что при его жизни обитель не закроют. А тучи уже сгущались. Прекратили свое существование Лавра, многие монастыри Московской и Владимирской епархий. После кончины преподобного Германа подошла очередь и Зосимовой пустыни. Большевики разогнали ее в один день — на Вознесение, которое пришлось в 1923 году на 6 мая по старому стилю. Братия рассеялась. Судьбы некоторых отныне были связаны с Высоко-Петровским монастырем, где настоятельствовал духовный сын прп. Германа епископ Варфоломей (Ремов), другие поселились поблизости от закрытой пустыни и Лавры (в частности, в Загорске жил до самой своей кончины знаменитый старец Алексий (Соловьев).

В ближайшие годы большинству из них суждено было ступить на тернистый путь мученичества и исповедничества. А в поруганной Зосимовой пустыни расположился детский дом. Он хозяйничал здесь недолго, уступив место куда более «прочному» постояльцу — воинской части.
Монастырские корпуса переоборудовали под жилье для офицеров и их семей, в Смоленском соборе был устроен клуб. Но и этот этап многотрудной истории обители постепенно уходит в прошлое.

В 1992 году в Зосимову пустынь пришли первые монахи. 15 марта 1992 года с Указа Епископа (ныне Митрополит) Владимирского и Суздальского Евлогия об открытии монастыря и возобновления в нем монашеской жизни. Началось возрождение монастыря.

В июле 1994 года состоялась канонизация основателя обители схимонаха Зосимы (для общецерковного прославления, память 28 июня и 26 июля) и преп. Германа (Гомзина, на епархиальном уровне, память 30 января) а в 2000 году преп. Алексия (Соловьёва, также для общецерковного прославления, память 2 октября).