Раифскому Богородицкому мужскому монастырю Казанской епархии передана в дар старинная икона Божией Матери «Грузинская». Подарок пришелся на год празднования 350-летия принесения чудотворного образа в обитель.
По просьбе наместника Раифского монастыря игумена Гавриила (Рожнова) фотография иконы была передана в частном запросе московскому искусствоведу Марии Маханько.
Эксперт дала краткую характеристику образу:
«…Очень интересный образ. Хотя я и не специалист по поздним памятникам синодального времени, но, бесспорно, это именно поздний период. Состояние иконы, конечно, требует консервации и реставрации. Особенно важно, чтобы это было сделано хорошими специалистами, так как перед нами редкий пример синодальной двусторонней иконы, то есть предназначенной для поклонения в храме или выноса в крестный ход.
Необычным также является сочетание сюжетов: Грузинского образа Божией Матери, о котором свидетельствует надпись над правым плечом Богородицы, и Нерукотворного образа Спасителя (Спаса на Убрусе).
Конечно, о качестве живописи трудно судить: очень поврежден лак, имеются трещины и частичные утраты по всей живописной поверхности, есть и выщерблины. Но нимб золотой! Это уже показатель важного заказа. Улыбающиеся лики, стройные пропорции, отделка камнями на каймах мафория Богородицы, живописные приемы – мягкие, с тонкими переходами света и тени, близкие к академической живописи и одновременно к „живоподобным“ приемам школы Оружейной палаты конца XVII века – напоминают иконы конца XVIII – начала XIX веков.
Отсутствие пышных декоративных элементов в стиле барокко также указывает на какой-то более поздний этап русского искусства, весьма долго переживавшего барочные реминисценции. Возможно, время ее создания ближе к середине XIX века. Но в ней нет никакой стилизации и подражательности, стремления повторить „древлие“ образцы дониконовского искусства, что характерно для большинства старообрядческих икон XIX века.
Сочетание Грузинской и Нерукотворного Спаса напоминает о двух святынях: Раифской и Казанской Кремлевской. Не была ли икона памятником какой-то связи, крестного хода между Раифой и Казанью? Надо бы поспрашивать у знатоков, бывали ли такие живописные двусторонние иконы. Чаще это были деревянные хоругви с иконописными или резными изображениями…»