«Чаще напоминай себе, какие дары тебе дает Господь»

«Монастырский вестник» знакомит сегодня своих читателей с далеким сибирским монастырем, совсем молодым, если считать от года основания, но по особой милости Божией, освященным глубокой традицией, воспринятой от подвижников ушедшего столетия.

Один из святых нашего времени, преподобный Иустин (Попович) говорил, что духовное здоровье народа измеряется числом монахов в этом народе. И верное свидетельство, что народ печется о своем нравственном здоровье, – это когда он уважает и любит монашество, заботится о его процветании… «В наше время не многие понимают и принимают монашество, но в мире всегда будут рождаться души, стремящиеся к общению с Богом, жаждущие и алчущие Истины и пищи Божией. А монашество призвано этот голод и жажду удовлетворять, оно для этого и существует». Эти слова принадлежат игумении Надежде (Ерёминой), почетной настоятельнице Покровского Александро-Невского женского монастыря Новосибирской епархии.

Место, где в 1992 году был основан монастырь, официально до сих пор называется «рабочим поселком» Колывань, однако далеко не всякий поселок может похвалиться столь примечательной историей со многими метаморфозами, какая выпала на долю сибирской Колывани. С конца XVIII века небольшое острожное поселение (Чаусский острог) оказалось на главном тракте Сибири, соединявшем Москву с Китаем, Монголией, Средней Азией. И уже в 1822 году предприимчивость здешних жителей, торговцев и ремесленников, позволила Колывани (этимология названия, закрепившегося за поселением, кстати, так и не прояснена) получить статус города и собственный герб. Более того, Колывань вскоре «переехала» на новое, более высокое место, где ей перестали угрожать частые наводнения, мешающие городу развиваться. Характерно, что первым каменным строением здесь стал трехпрестольный собор в честь Живоначальной Троицы (1867 год). Вслед за ним появился храм во имя святого князя Александра Невского (1887 год), построенный на личные средства купца Кирилла Кривцова в память убиенного императора Александра II. Спустя некоторое время возвели и третью, Покровскую церковь (1890 год).

Важный центр торговли – со знаменитыми ярмарками, с собственными производствами, поставлявший товары по всей России, а также в Голландию и Францию, мог бы процветать и дальше. Но, как это часто бывало с городами за Уралом и в Сибири, Колывань в конце XIX века стала терять свое значение, оказавшись в стороне от вновь проложенного железнодорожного пути на Восток (повезло при этом молодому Ново-Николаевску – нынешнему Новосибирску). А уж утвердившейся здесь через пару десятилетий советской власти вовсе не нужно было предприимчивое и трудолюбивое «классово чуждое» купечество. Уже в 1925 году, после знаменитого колыванского восстания против продразверстки 1920 года, Колывань стала селом.

Облик благочестивого, с крепкими устоями города был буквально стерт из памяти – прежде всего варварскими разрушениями и перестройками храмов. Александро-Невская церковь, закрытая в 1934 году и вновь открытая в 1946-м по просьбам верующих – во время краткой церковной «оттепели», в 60-е была разорена окончательно и вплоть до 1990 года стояла как горькое свидетельство надругательства над святыней.

Но Бог поругаем не бывает – вспомним слова матушки Надежды, приведенные в начале статьи: «в мире всегда будут рождаться души, жаждущие и алчущие Истины и пищи Божией». В те же послевоенные годы, когда более удачливый сосед Колывани – Новосибирск стремительно рос и становился центром науки (Сибирское отделение АН СССР и знаменитый Академгородок были созданы в конце 1950-х), – духовная жизнь в нем отнюдь не замерла. Несмотря на постоянное противодействие властей, и на то, что в ставшем миллионным городе оставался в качестве кафедрального единственный обветшавший Вознесенский храм. Именно при этом храме с конца 1940-х годов начала собираться монашеская община, которую поддерживали все приходившие на Новосибирскую кафедру архипастыри. Особенно значительный вклад во взращивание монашества на Новосибирской земле внесли митрополит Варфоломей (Городцев; †1956) и архиепископ Павел (Голышев; †1979).

Среди новосибирских монахинь были подвижницы, прошедшие советские лагеря, но было и немало молодых, с той же ревностью несших послушания в самом храме, на клиросе Вознесенского собора, в просфорне, ризнице. В их числе – и будущая первая игумения и устроительница Колыванской обители Нина Еремина, постриженная владыкой Павлом с именем Надежда в 1971 году вместе со своей матерью, в будущем схимонахиней Серафимой.

Монахини – без монастыря, об открытии которого, конечно, и речи не могло идти в годы, когда каждый шаг архиерея жестко контролировался «уполномоченным». На территории собственно Новосибирской области (а это больше чем три Франции), до 1992 года монастырей вообще никогда не существовало. Первые сестры вспоминают 1988 год, после которого отношение к Церкви стало меняться. Для празднования 1000-летия Крещения Руси городские власти выделили зал театра музыкальной комедии и монашествующим разрешили прийти в облачении. Это было настолько диковинное зрелище, что народ решил – артисты приехали…

Прибывший в 1990 году в Новосибирск новый глава епархии Преосвященный епископ Тихон (ныне митрополит Владимирский и Суздальский) тоже был немало удивлен, увидев при кафедральном соборе около семидесяти монахинь и инокинь, составлявших полноценную иноческую общину во главе с уже возведенной к тому времени в сан игумении матушкой Надеждой. Промысл Божий вел и соединял в схожих чаяниях многих людей. На упомянутом праздновании матушка оказалась в президиуме рядом с только что вернувшимся с Афона иеромонахом Илием (Ноздриным). «Вы из какого монастыря, матушка?» – спросил отец Илий. «А монастыря-то у нас нет. Помолитесь, батюшка, чтобы открыли», – попросила игумения Надежда, впоследствии так и считавшая, что по молитвам афонского монаха, будущего старца, совершилось долгожданное событие.

Открытие обители было важно для владыки Тихона, до назначения на Новосибирскую кафедру много сил вложившего в восстановление московского Данилова монастыря – первого из вновь открытых в стране, которая стала воскрешать из забвения свои святыни. Но оказалось, что созданию монастыря были готовы поспособствовать и представители местной власти: возрождение душ, вспомнивших о своем христианском происхождении, было тогда явлением повсеместным. Так, в сорока километрах от Новосибирска, в бывшем купеческом городе Колывани, рядом с реставрируемым старинным Александро-Невским храмом решено было устроить первую в этих краях женскую обитель.

Начинание благословил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, в 1991 году совершивший первый в истории патриаршества визит в Сибирь. Его Святейшество пригласили в Колывань (это название должно было напомнить Патриарху древнее наименование его родного Таллина, да и таллинский собор, где в детстве началась его церковная жизнь, тоже был посвящен святому Александру Невскому), и он освятил закладной камень в основание келейного сестринского корпуса, а также большой деревянный крест, ныне находящийся в притворе храма.

Спустя год реставрация завершилась, и летом храм был торжественно освящен владыкой Тихоном, а вскоре определением Священного Синода игумения Надежда была назначена настоятельницей Покровского Александро-Невского монастыря.

Матушка Мария, игумения Надежда остается в монастыре почетной настоятельницей. Ситуация редкая, если не уникальная, прежде всего потому, что здесь прослеживается живая преемственность. Вы ведь тоже в обители почти со времени ее открытия?

В Колывань я приехала на послушание осенью 1993 года.

Можно сказать, управление монастырем передано «по наследству». Это замечательный пример духовной жизни.

Матушка у нас необыкновенный человек, у нее удивительные дары от Бога, которые она скрывает, но Господь все равно их показывает. Если послушаешь матушкин совет, – всегда всё пройдет благополучно. Если захочешь своеволие проявить, обязательно на чем-нибудь споткнешься…

Ее любовь мы реально ощущаем. У нее нет осуждения, она хочет, чтобы все сестры, которые здесь собрались, – спаслись. Матушка ведь воспитана великими преподобными старцами Глинской пустыни – Зиновием (Мажугой), Серафимом (Романцовым), Андроником (Лукашом), духовным отцом ее был схиархимандрит Виталий (Сидоренко). Когда, начиная с 1950-х, глинских старцев приняла православная Грузия, матушка Надежда неоднократно приезжала туда за духовными наставлениями и поддержкой.

Матушка, а Вы как поняли, что хотите пойти в монастырь?

В самом начале 90-х я, москвичка, поехала в Англию – учиться   работать с людьми с ментальными особенностями – там это называли «с трудностями в обучении». Поехала с мыслями в будущем организовать такую помощь у нас в России. В Лондоне пришла в храм Успения Пресвятой Богородицы к владыке Антонию Сурожскому, познакомилась с прихожанами. И одна из прихожанок рассказала мне о православной обители в Эссексе, посоветовала туда съездить. Когда мне удалось приехать в монастырь, я поняла, что попала наконец-то домой. Не в территориальном, а   в глубинном смысле. Монастырь – это дом, и я наконец-то дома. В скором времени схиархимандрит Симеон [1] благословил меня на монашество, и именно в России. А дальше так получилось, что некоторое время ни он, ни другие отцы в монастыре не отвечали на вопрос – куда же мне отправиться. Монастырей на родине я не знала, возрождение их только начиналось. Ответ, тоже не сразу, я получила от самого старца схиархимандрита Софрония (Сахарова). Мне принесли фотографию Колыванского храма со словами: «Вот, Вас старец благословил ехать туда». Откуда у старца оказалась эта фотография, как вообще всё это сложилось – не объяснимо ничем, кроме как промыслом Божиим и милостью Царицы Небесной.

Каковы были Ваши послушания по приезде в Колывань?

Отец Симеон мне сказал: первое Ваше послушание будет на скотном дворе. Когда я приехала, матушка мне его и дала. Замечательное послушание, и мне оно нравилось. В миру было трудно делить себя на работу и дом, какой-то диссонанс был. А в монастыре этого разделения нет, и трудное или нет послушание – не задумываешься, даже не рассматриваешь с этой точки зрения. Параллельно матушка стала давать другие послушания. В создаваемом монастыре начала собираться библиотека, книг жертвовали много. А у меня образование библиотечное, и я после скотного двора приходила и описывала книги.

Потом матушка дала послушание отвечать на письма. Очень я не любила это дело, начиная со школьных сочинений, математику тоже не любила. А матушка тем не менее поставила казначеей. Работу на сайте тоже пришлось начинать, сейчас, слава Богу, уже есть помощницы по всем направлениям.

Сестры в монастыре всё делают сами?

Да, с самого начала было так – когда приходилось самим разгружать стройматериалы, кирпичи на леса носить. Денег не было, подсобные работы при строительстве ограды, келейного корпуса легли на плечи сестер. Ведь к 1992 году лишь храм был отреставрирован, сестры самое первое время и ночевали в нем.

Мы много всего освоили, даже вождение грузовиков и работу на тракторе! До сих пор приходится отдавать немало сил хозяйственным заботам – строительству и бесконечному ремонту. Но не только – творческие послушания у нас тоже были и есть.

Это Вы о том, что сестры сами расписывали храм?

Да, хотя иконописцев среди нас не было, только одна сестра, которая окончила художественный колледж как художник-монументалист. Она знала особенности изображений большого масштаба, расположенных на высоте. А к нам тогда попали диски с фотографиями интерьеров сербских храмов. До их разрушения от НАТОвских бомбардировок. Мы увидели, как много в росписи используется различных орнаментов. И решили попробовать. Всем находилась работа – и на лесах расписывать, и внизу – готовить трафареты из картона. А пожилые сестры сидели и непрерывно молились. Мы это делали несколько лет, больше всего удавалось заниматься росписью начиная с Рождественского и до окончания Великого поста, потому что на лето никто не отменял сельскохозяйственных работ – огородов, разведения цветов и сенокоса.

Также и клиросное послушание, как и шитье, вышивание, преподавание в Воскресной школе, подготовку выставок и докладов к различным датам и мероприятиям, мне кажется, можно отнести к творческим.

На хозяйственные работы помощники находятся?

Наш духовник игумен Владимир (Соколов) благословил свою старейшую прихожанку организовывать народ нам в помощь. И сейчас люди приезжают по субботам из Новосибирска, чтобы хоть сколько-нибудь с нами потрудиться. Это основные наши помощники. В самой Колывани таких, к сожалению, немного.

Вы рассказывали, что матушка Надежда всех вас провела через одногодичные богословские курсы (которые очень давно, с начала 90-х были организованы при Новосибирской митрополии), и эту традицию Вы продолжили. Нынешнюю обязанность сестрам учиться Вы восприняли с радостью или как дополнительную нагрузку?

С радостью, тем более что в прошлом году у нас были такие хорошие преподаватели по Ветхому и Новому Заветам: протоиерей Александр Реморов и его матушка Татьяна Ивановна [2], которые приезжали заниматься с нами в монастырь. У нас учатся даже те сестры, которые по возрасту могли быть освобождены от обязательного посещения занятий.

Вы стараетесь передать этот опыт сестрам?

Указ о моем назначении игуменией вышел только в мае этого года. Но матушка мне давно вручала духовных чад – послушниц, инокинь. Сейчас кое-кто из них уже принял монашество.

Мы постоянно читаем. На трапезе слушаем поучения, проповеди. Беседы с сестрами проводим – может быть, не так много, как хотелось бы…

Как Вы думаете, почему сегодня меньше становится монашествующих? Чем в наши дни мир так удерживает человека? Что отличает современное поколение монашествующих, и что бы Вы пожелали людям, которые сейчас стремятся к иноческой жизни?

В наше время борьба за, так называемую, «свободу человека» вышла на первое место и отказ от своей воли воспринимается современным человеком очень болезненно, поэтому и трудно быть в монастыре. Научиться послушанию – это значит научиться самому главному. Потому что через послушание тебе Богом дается всё: терпение, смирение, молитва и любовь. Но должно пройти время, прежде чем ты узнаешь самого себя, узнаешь, чего в тебе нет и какие страсти тебя мучают. Не зря же преподобный Амвросий Оптинский говорил: «Познай себя, и хватит с тебя». И терпения, по слову старца, нужно нам «не воз, а целый обоз», и милосердие друг к другу нам тоже нужно.

…Мне кажется, о любви в наше время очень трудно говорить. Это такая недосягаемая вещь! А вот милостиво друг к другу относиться – мы обязаны. Любовь дает только Бог, а нам нужно учиться милосердию. Потерпеть друг друга, пожалеть. В жалости нет ничего унизительного, наоборот. Это материнское чувство.

«Условия монашества с его принципом послушания создают человека способным обнять всех в своей любви» [3]. Любовь – дар Божий. Но если мы очень захотим обрести ее в себе, может быть, нам Господь и даст. А если мы к этому не стремимся, зачем нам это давать?

А что для этого делать?

Наверное, вспоминать о Божией любви, о Его милости. Без этого вообще, по-моему, трудно прожить – если не будешь помнить о милосердии Божием. Если хочешь милости, – дари ее и сам другим. Какой мерой меряешь, так и тебе будет отмерено.

Наша задача – оправдать человека. Судить мы не можем. Мы его сердца не знаем. Не знаем, как другой человек кается. Он, может быть, тут же после проступка раскаялся, а мы его осудили. Разбойник на кресте ведь исповеди «по правилам» не принес, просто признал себя недостойным, грешным.

Мы скоры на осуждение: «Вот, сестра мне не поклонилась». А у нее, может быть, голова болит… И Господу приходится нам это показывать на нашем собственном самочувствии. В последнее время, мне кажется, нас только болезнями и скорбями и можно вразумить.

Помню, как старец Софроний говорил сестрам: «Как вам может быть хорошо, если где-то война, наводнение, землетрясение…? Мы же из одного Адама происходим. Даже если мы закрыты стенами, всё, что происходит в мире, передается». С годами это понимается всё лучше. И слова: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя тысячи спасутся». А если ты на кого-то разозлишься, с кем-то поругаешься, – этот дух злобы, ропота так же распространится вокруг тебя.

Очень важно благодарить Бога. Мне кажется, это один из путей нашего спасения. Благодарить за всё: смотрите, какая погода, какие облака, цветы, какие красивые храмы, какие иконы… Даже просто за то, что человек тебе улыбнулся – изволь благодарить Бога. Смирения у нас нет, терпения нет, ничего нет… – но ты хоть благодари! Благодарение отгоняет от человека осуждение, ропот, недовольство. Чаще напоминай себе, какие дары тебе дает Господь.

[1] Схиархимандрит Симеон (Брюшвайлер; † 2009) – сподвижник старца схиархимандрита Софрония (Сахарова), вместе с ним основавший православный монастырь св. Иоанна Крестителя в Эссексе. – Примеч. ред.

[2] Протоиерей Александр Реморов, кандидат богословия, преподаватель Богословского института и Новосибирской семинарии, с 1990-х годов активно занимался возрождением духовного образования в Новосибирской епархии. Татьяна Ивановна Реморова с 1995 года – преподаватель Священной Истории Ветхого Завета и церковного пения в Новосибирском Свято-Макарьевском Православном Богословском институте и Новосибирской семинарии.– Примеч. ред.

[3] Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 2. Эссекс: Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь; М.: Паломникъ, 2007. С. 336.