И непрославленные подвижники освещают наш земной путь

Нина Ставицкая

В этом верующий человек убеждается постоянно. Он молится Господу Иисусу Христу и Пресвятой Богородице. Молится многим святым, в подвиге просиявшим в разные времена в разных уголках земли. И часто обращается к тем, кто еще не прославлен земной Церковью, однако почитание таких праведников возрастает от года в год и растет число людей, посещающих их могилы. Всё больше сведений появляется о чудесах, совершенных по молитвам того или иного подвижника при его жизни, и множится число свидетельств о помощи некоторых старцев и стариц уже после их кончины. Вспомним о добром пастыре архимандрите Серафиме (Тяпочкине), многие годы подвизавшемся на Белгородчине. Или о блаженной Любушке Сусанинской, которую называли «блаженной Ксенией XX века». Или о схимонахине Сепфоре – «птичке Небесной» (ее так называли!) Старица Сепфора прославлена как местночтимая святая, но на ее могилку в мужском монастыре «Пустынь Спаса Нерукотворного» в Клыково, что недалеко от Оптиной пустыни, люди едут из близких и дальних краев.

Слава Богу, что в те страшные десятилетия прошлого века были у нашего народа неустанные молитвенники. Господь одарил их дарами прозорливости, исцелений, чудотворений, смирения и любви. И в этом ряду занимает свое место схимонахиня Ольга (Ложкина), погребенная на Калитниковском кладбище в Москве, куда тоже тянутся паломники со всей России.

Крестьянская девочка Маша – насельница Каширской обители монахиня Моисея – скиталица схимонахиня Ольга

Семья Ложкиных, жившая в деревне Иншино Рязанской губернии (ныне это Московская область, Егорьевский район) была многодетной. И что особенно важно – глубоко верующей. Родители воспитывали сыновей и дочерей трудолюбивыми и боголюбивыми. Радовались их добрым задаткам, развивали в них лучшие качества – и в первую очередь такую христианскую добродетель, как благочестие. Свою младшенькую – Машу, Марию, названную в честь святой равноапостольной Марии Магдалины, – они отпустили в монастырь в возрасте 20 лет. На пороге был новый век... Хотя многие ли тогда знали, что он готовит России кровавые испытания? Что пройдет немного времени и маховик репрессий сомнет, раздавит насмерть или покалечит миллионы человеческих жизней? Но пока что в 1895 году, когда Марию Ложкину приняли в обитель святого великомученика Никиты в Кашире на испытание, жизнь шла своим чередом. В монастыре подвизалось 250 монахинь и послушниц. Через восемь лет и Мария, пройдя испытательный срок, стала в нем послушницей. Затем, прожив в родной обители более четверти века, прилежно неся послушания (основным у нее было клиросное), она приняла монашеский постриг с именем Моисея. Думается, сегодня не просто интересно читать о таких моментах монастырской жизни, свидетельствующих, насколько строго и взыскательно подходили тогда к пополнению монашеской семьи. Сегодня их следует осмысливать, помнить о них.

Как и о том, что Россия, где часто были слышны сетования на плохие разбитые дороги, в духовном плане имела дорогу прекрасную. По чьему-то образному выражению, та дорога изобиловала «верстовыми столбами», ведущими ко Всевышнему. Сколько же «верстовых столбов» было в Оптиной пустыни, где расцветало и укреплялось благодатное старчество! Благословенная Оптина, этот вертоград старчества, и епархиальный Никитский женский монастырь – как они в прошлую эпоху были связаны? Начнем с того, что настоятельницу монастыря игумению Тихону (Ладыженскую) отдали в обитель в Кашире по благословению старца Амвросия еще в десятилетнем возрасте. Здесь она духовно возрастала, а возглавила монастырь в 1888 году, уже после кончины батюшки. Зная важность духовного руководства, матушка-игумения благословила своих сестер обращаться в письмах к старцам Оптиной пустыни за советом, разрешением недоумений, молитвой. И великой милостью Божией стало для них духовное окормление будущих преподобных. (До наших дней дошла переписка с двумя преподобными старцами – Макарием и Иосифом). Приобретя благодаря богопросвещенным отцам такой духовный капитал, сестры как могли делились им с последующими поколениями насельниц, в число которых входила и Мария Ложкина. Впоследствии – монахиня Моисея, затем схимонахиня Ольга...

Достоверно неизвестно о монашеском постриге схимонахини Ольги – документы пока не найдены... Но судя по рассказу внучатой племянницы Ольги Дмитриевны Галактионовой, ее тетя приняла монашеский постриг в стенах монастыря, через какое-то время советской властью закрытого, разоренного. А великую схиму она приняла тайно, в миру. Это, видимо, произошло во временном промежутке с 1942 по 1952 годы. И подходя к рассказу о подвижническом пути матушки Ольги, хочется прежде назвать два имени, хорошо знакомых православному народу по тому периоду, в который гонения на Церковь приобрели более изощренную форму, чем в эпоху физического истребления священнослужителей и мирян.

Совершил постриг в великую схиму скиталицы монахини Моисеи (скиталицы, потому что где только ей не пришлось жить! Откуда только не пришлось уходить, чтобы не навлечь на людей беду) один из последних Оптинских старцев схиархимандрит Амвросий (Иванов), прошедший аресты и лагеря. Еще он у нас на слуху как батюшка Амвросий Балабановский. Объяснение тому простое: с 1942 года по благословению местоблюстителя Патриаршего престола Сергия (Страгородского) отец Амвросий стал приходским священником недалеко от железнодорожной станции Балабаново (Калужская область) – в небольшом селе Спас-Прогнанье, в храме Спас-Преображение, где прослужил до самой кончины в 1978 году. В уважаемом журнале духовно-нравственной культуры «Покров» приводится одна примечательная цифра, которая запечатлевается в памяти: около 800 человек постриг отец Амвросий в свои «послелагерные» годы! Благословил батюшку совершать тайные монашеские постриги Патриарх Алексий (Симанский).

Второе имя, которое тоже заслуживает особого внимания, это имя духовника матушки Ольги архимандрита Пимена (Никитенко). Каким он был, тот пастырь, к которому схимница, наделенная дарами духовного рассуждения, прозорливости (прикрывая это «чудачествами»), ездила в Свято-Троицкую Сергиеву лавру, исповедовалась, внимала его советам? По воспоминаниям многих – добрым, смиренным, мудрым, простым, доброжелательным, трудолюбивым. Что и стало основой, фундаментом его монашеской жизни. Именно об этом сказал на отпевании батюшки (2009 год) наместник Лавры владыка Феогност (ныне – архиепископ Каширский, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, Председатель Синодального отдела по монастырям и монашеству): «И сегодня, провожая его в путь всея земли, мы благодарим Бога, что были рядом с ним, многому у него поучаясь. Благодарим Бога за то, что Господь нам явил пример подлинного, истинно монашеского жития...».

Диагноз советских врачей посрамлен

Интересно было узнать, что матушка Ольга прожила на земле долгий век и, дожив до глубокой старости, сохранила здоровье и силы. Была всегда энергичной, бодрой, не боялась ни жары, ни холода и за врачебной помощью никогда не обращалась. Однако в больнице ей всё же довелось побывать – и не раз! Начиная с 1955 года, матушку трижды насильственно отправляли на «лечение» в психиатрическую больницу. Если конкретнее – в психиатрическую клиническую больницу № 4 в Москве, на улице Матросская тишина. А в 1961 году она сама туда попросилась с просьбой «полечить ее». Но обо всем по порядку.

С 1952 до начала 1960-х годов схимонахиня Ольга не постоянно, а периодами проживала в селе Руново Каширского района Московской области в маленькой келейке, расположенной в колокольне Преображенского храма. Она бывала в храме за каждым богослужением, а после службы еще долго оставалась в нем, так как к ней подходили прихожане – за советом, утешением, молитвенной помощью. Люди потянулись к вере, стали ходить в храмы, крестить детей, причащаться. Но именно во времена «хрущевской оттепели» началась та волна гонений на Церковь – вторая волна в церковной истории прошлого века, которая, по утверждению историков, стала не менее разрушительной по своим последствиям чем первая, кровавая. И нелегальное проживание схимонахини Ольги в храме увеличивало опасность его закрытия. Так что ей пришлось снова вернуться в Москву, знакомую с того самого момента, когда она приехала сюда в конце 20-х годов и поселилась недалеко от Таганки, в крошечной треугольной комнате полуподвального помещения двухэтажного кирпичного дома. Жизнь ее в те времена была суровой, скудной во всем, полной лишений и тревог.

Но тогда вместе с ней в комнатушке ютились еще две монахини, две сестры во Христе (предположительно, насельницы Никитского монастыря), что помогало им, уповая на Спасителя, с христианским мужеством преодолевать все трудности. Теперь же матушка в этой комнатушке была одна, а люди, проживающие в смежных комнатах, поставили перед собой цель во что бы то ни стало выжить ее из квартиры. И всяческими путями старались ее достичь, прилагая много усилий к тому, чтобы сделать жизнь «сумасшедшей» соседки совершенно невыносимой. Они не позволяли ей выходить из дома, зимой запрещали топить печь, готовить еду. Никого к ней не пускали! В общем исходили злобой, и в этом ряду их злонамеренных действий особый «масштаб» обрело помещение схимницы в лечебное спецучреждение. А там поначалу врачи отнеслись к ней как к обычной душевнобольной пациентке. Отказывается пациентка принимать предлагаемую пищу? Ее кормят насильно. Связывают, усмиряют. Но, по словам святого апостола Павла, Бог поругаем не бывает. Матушка Ольга всё кротко терпела ради Господа. И со временем врачи и медсестры стали замечать, что само ее присутствие усмиряет больных. Даже «буйные» пациенты при ней вели себя спокойно. Некоторые постепенно выздоравливали, их выписывали.

Необходимо пояснить, почему спустя время схимница сама попросилась в то немилосердное, скажем, лечебное учреждение на улице Матросская Тишина. Рядом с ее жильем находился храм Успения Божией Матери в Гончарах, куда она часто ходила. И, помимо него, душа ее тянулась м к другому московскому храму – Покровскому, на Лыщиковой горе, где ее хорошо знали еще до войны, часто просили молиться за усопших, читать Псалтирь. Это был ее мир – такой знакомый, сокровенный, благодатный! А в стенах «психушки» – какой, вероятно, страшный, кричащий и стонущий был мир! Мотивом поступка, объясняющим, казалось бы, столь неожиданное решение, явилось то горькое обстоятельство, что в больнице находились на принудительном лечении монахини. Матушка решила помочь сестрам. «Нечего им там делать, надо уходить», – говорила она. И, действительно, по прибытии туда схимницы монашествующих страдалиц в скором времени выписали, не найдя у них психических отклонений.

У 87-летней матушки Ольги тоже психоневрологического заболевания не обнаружили, а ее веру в Господа признали «старческим слабоумием». И хотя врачи успели заметить благотворное влияние «старенькой бабушки» на больных, однако выписать необычную пациентку домой согласились лишь при условии опеки. Вопрос с опекой решился – но далеко не сразу. Более десяти долгих месяцев провела престарелая схимница в этом доме скорби, пока не были собраны все необходимые документы, и Акилина Никитична Рыбалко, с которой матушка в 1945 году познакомилась в церкви на Лыщиковой горе (и та впоследствии стала ее келейницей), наконец сумела оформить опекунство.

Возникает вопрос: неужели схимонахиня Ольга не предвидела, что ее добровольный «поход» в больницу повлечет за собой неприятные последствия? Наверняка предвидела. Вероятно, точно не знала, какими они будут, те последствия, но всё же не о них думала в первую очередь, прося ее «полечить», а о том, как бы поскорее избавить своих сестер во Христе от насмешек, надругательств, сопровождавших карательное «лечение». Сама схимница многое по жизни терпела: укоризну, злословие, хулу на себя. Да не просто терпела! Молилась за обидчиков! По поводу своих недобрых соседей говорила: «Они меня обижают, а я за них переживаю». Мужественно восходя на свою Голгофу, старица сокрушала любые невзгоды твердой верой. Как и совершивший когда-то постриг монахини Моисеи в великую схиму с именем Ольга, в честь святой равнопостольной княгини Ольги, схиархимандрит Амвросий Балабановский. Батюшку в известном своей жестокостью лагере в Семипалатинске тюремщики заставляли забираться в бочку с холодной водой и требовали отречения от веры. Но подвижник (Господь тоже дал ему многие лета – почти до 100 лет дожил старец!) остался верен Спасителю.

Когда узнаешь о таких вещах, то думаешь, что это к их жизни и к жизни всего сонма новомучеников и исповедников Церкви Русской применимы слова из книги ветхозаветного пророка Исаии, предсказавшего пришествие Христа Спасителя: «Вот, во благо мне была сильная горесть...» (Ис. 38, 17). Через скорби и страдания они вошли в Царствие Божие. Нам с вами в этот совсем непростой период, когда растерянный мир погрузился в «ковидный мрак» и стало еще более очевидным, что во многих странах истинные жизненные ценности подменены ложными, что могучая опора человечества – вера в Бога – подточена, нам-то эту опору никак нельзя терять. Процесс подготовки к церковному прославлению тех, кто угодил Господу подвижническим житием, кого народ широко почитает и свидетельствует об их прижизненных и посмертных чудесах, не должен в России ослабевать. Сколько еще непрославленных святых, помогающих нам из Вечности!

...А диагноз «старческое слабоумие», поставленный специалистами советской клиники, посрамлен. Прости, Господи, тех врачей! Не ведали, что творили!

Господь любит Россию

Мы не можем не думать о прошлом веке, воспринимаемом многими из нас, как продолжительный период коллективного безумия, когда бесценная человеческая жизнь ни во что не ставилась и даже яростные бескомпромиссные гонители в итоге сами становились жертвами системы. Но можем ли мы хотя бы на минуту предположить, помыслить, что Бог забыл о нашем Отечестве, захлебывавшемся в крови? Что Творец разлюбил Россию? Ведь в непроглядной темени, поглотившей огромную страну, он рассеял столько духовных проводников, призванных светом Христовой истины осветить земной путь других, в том числе и последующих поколений! И разве можно умалить их роль в том, что, пройдя испытания, наш народ обостренно чувствует «обратную связь» с горним миром?

Есть непреложная истина: чтобы получить помощь свыше, в душе должна жить вера крепкая, нелицемерная. Думается, именно силой веры можно объяснить тот факт, что в молодой семье из Донецкой Народной Республики, где Дамокловым мечом над мечтой супругов о детях висел диагноз «бесплодие», через восемь лет случилось чудо: родился долгожданный ребенок! Сейчас маленькому Владику, Владиславу пошел четвертый год. Его родители убеждены, что счастье отцовства и материнства согрело, окрылило их семью по молитвам к схимонахине Ольге. Мама малыша подробно описала, как 23 января, в день памяти схимонахини Ольги (Ложкиной), она со своей знакомой отправилась на Калитниковское кладбище к матушке и у креста тихонечко произнесла сокровенную просьбу: «Матушка Ольга, если угодно Богу, пусть у нас будет ребеночек». Эта история – с поставленным врачами после медицинского обследования диагнозом «бесплодие», затем беременностью и рождением ребенка – подкреплена медицинскими справками.

Как и история исцеления 47-летнего москвича, ученого, занимающего высокую должность в одном из научных институтов столицы. В 2011 году у него случился инфаркт. Его супруга обратилась с горячей просьбой к схимонахине Ольге об исцелении супруга. Больному сделали две операции, установили два стента. Успешно прошел и послеоперационный период восстановления, и период реабилитации. С тех пор болезнь не дает о себе знать! Жена этого человека часто приезжает на могилку матушки Ольги и благодарит старицу... Или взять историю тяжело болевшей женщины – продавца церковной утвари в одном из подмосковных монастырей – тоже получившей исцеление, как она верит, по молитвам схимонахини Ольги. Если вкратце: выйти из критического состояния, когда врачи долго не могли поставить диагноз, никакие лекарства не помогали и появилось ощущение, что всё – наступил конец земной жизни, помогла матушка Ольга. Старица приснилась болящей и во сне и «полечила» ее. Потом эта женщина поехала на могилку блаженной, после чего к ее радости ситуация стала стремительно меняться в лучшую сторону. На следующий же день больную определили в больницу, где были верующие врачи. Они поставили верный диагноз. Неожиданно в плотно заполненном пациентами эндокринологическом отделении освободилось место. И после правильно назначенной терапии пошел процесс выздоровления.

Иногда люди сами приезжают в Никитский женский монастырь в Кашире, чтобы засвидетельствовать о помощи схимонахини Ольги. (Если у кого-то из наших современников есть примеры такой помощи, в обители с радостью и с великой благодарностью их запишут. Можно сюда приехать, можно просто написать или позвонить). А помощь матушки, скажем так – многогранна. Прослеживается она и в житейских делах – то ли в оформлении земельного участка или в получении квартиры. В вопросах трудоустройства. Еще – в избавлении от наркотической зависимости, в освобождении из уз заточения невинно осужденного человека. И так далее.

К слову, некоторые свидетельствуют о помощи, на первый взгляд (только на первый взгляд!), не столь кардинальной, но благодарность за нее велика. Так, бабушка написала, что ее внучок, которому было год и десять месяцев, еще на пороге церкви заливался слезами, а перед Святым Причащением впадал в истерику, вел себя неадекватно. (Вспомним: разве мы не видели таких малышей в своих храмах?!) Далее читаем: «Я привезла его на могилку матушки Ольги. Внук как-то сразу успокоился, стал ходить вдоль могилки, рассматривать цветочки, свечечки. Я приложила его головку к кресту над могилой, малыш заулыбался. На следующий день мой внук спокойно причастился, приложился в конце службы к Кресту, и даже ручкой помахал на прощание. Мы были поражены этой переменой в его поведении. У меня нет сомнения, что это помощь матушки Ольги!» Как при жизни схимонахини Ольги по ее горячим сердечным молитвам к Господу у обращавшихся к ней людей чудесным образом разрешались, казалось бы, неразрешимые ситуации, отступали болезни, появлялось мирное состояние, так и после кончины блаженной старицы – уже по нашим горячим просьбам о ходатайстве за нас перед Богом – немало чудес исцеления, исправления человеческих душ совершается.

Господь любит Россию, если посылает ей таких утешителей и через них являет нам Свою милость.

***

Многие у нас знают о схимонахине Ольге и глубоко ее почитают. В то же время некоторые верующие о ней не знают практически ничего – им только предстоит ее открыть. Поэтому в конце мне хочется добавить еще несколько штрихов, способных «закрепить» образ подвижницы в их сердцах.

По воспоминаниям хорошо знавших ее людей, живя в миру, в центре большого города, матушка неукоснительно несла подвиг ночной молитвы. Те, кто часто ночевал в ее доме, никогда не видели ее спящей. Только присядет в свое кресло, а губы безмолвно шевелятся. К приходящим часто обращалась: «Молитесь, доченьки! Мир молитвой держится!»

Бывая часто в Троице-Сергиевой лавре, матушка так же, как и в Москве, неустанно обходила поселок, окрестности. Иногда останавливалась на одном месте и горячо – подолгу! – молилась Богу. А в наши дни на местах многочасовой молитвы подвижницы стоят храмы. Из внушительного списка назову один, пожалуй, наиболее известный. Это храм святого благоверного князя Александра Невского в поселке Ашукино. Находится он на территории Софринской бригады оперативного назначения Внутренних Войск МВД РФ. Построен в память о солдатах и офицерах этой бригады, погибших в вооруженных межнациональных конфликтах, которые происходили в СССР, а после – в Российской Федерации. Храм доступен как для военнослужащих, так и для гражданского населения.

Еще один штрих: душа подвижницы всегда болела о бедных отдаленных храмах, испытывавших нужду в самом необходимом. При жизни схимница благословляла своих «дочек Ложкиных» собирать для них пожертвования, ехать в самые труднодоступные селения и помогать на месте. И те ехали, помогали! Однажды две боголюбивые женщины с большими трудностями добрались до полуразрушенного храма святителя Николая Чудотворца в Псковской области – привезли туда богослужебные сосуды, книги, плащаницу Успения Пресвятой Богородицы, священнические облачения. Служил в дальней церкви на берегу Чудского озера протоиерей Василий Швец, фронтовик и настоящий подвижник. Рассказывая о том случае через много лет, батюшка не мог скрыть благодарных слез...

И в заключение – тоже важный для нас момент. Схимонахиня Ольга сама всегда чтила и призывала своих духовных чад особо почитать преподобную Евфросинию Московскую. Она говорила, что без почитания преподобной Россия не встанет с колен, потому что с великого князя Димитрия Донского и его супруги княгини Евдокии (в монашестве Евфросинии) началась Московская Русь.