О настоятельнице Орловского Введенского монастыря игумении Серафиме (Соковниной)
Одна из первых настоятельниц, кто способствовал возрождению и укреплению духовной жизни в Орловском Введенском монастыре, была игумения Серафима, воспитанная в Севском Троицком монастыре монахиней Ксанфией.
Игумения Серафима, в миру Варвара Михайловна Соковнина, родилась в 1779 году в семье статского советника и кавалера времен Императрицы Екатерины II, занимавшего значительные должности в Москве. Варвара Михайловна была старшей дочерью в семье, получила прекрасное образование, знала в совершенстве французский и немецкий языки, владела английским и итальянским. Знатность и положение родителей предвещали ей блестящее будущее. Однако внезапная ранняя смерть ее отца, попечение о младших сестрах и брате заставили ее задуматься о смысле и цели жизни. Все чаще ее мысли обращались к уединенной монашеской келье. В то время одна из ее знакомых посетила Севский Троицкий монастырь и написала ей, что эта обитель – «райское обиталище, населенное мирными и кроткими душами». Пожалуй, это был призыв свыше, и Варвара Михайловна, отчаявшись получить согласие на уход в монастырь, решилась оставить родительский дом и некоторое время пожить у знакомого поселянина, чтобы привыкнуть к тяжелым работам. Вскоре беглянка была возвращена домой, но уже ничто не могло поколебать ее решение.
В 1799 или 1800 году она поступила в Севский Троицкий монастырь. Игумения монастыря Паисия предала ее духовному руководству старицы Ксанфии (Полчаниновой). Монахиня Ксанфия происходила из дворянского рода. Рано осиротев, она стала наследницей богатого имения. Но никакие земные блага не привязали ее к мирской жизни. Она поступила в Севский монастырь и стала духовной дочерью строителя Площанской пустыни отца Серапиона, который управлял обителью 30 лет (1777–1807).
Севская обитель находилась под руководством старцев Площанской пустыни, отстоявшей от Севска в пятидесяти верстах. Многие из сестер были чадами иеросхимонаха Василия (Кишкина), духовно близкого с преподобным оптинским старцем Леонидом (Наголкиным), а также с иеросхимонахом Клеопой (Антоновым) и схимонахом Феодором (Пользиковым), учениками преп. Паисия Величковского.
Известно о посещении Севского монастыря схимонахом Феодором, который имел четырехчасовую беседу со старицей Ксанфией.
Об этом, спустя многие годы, вспоминал преподобный Лев в одном из своих писем к монахине Маргарите. Это письмо сохранилось в двух вариантах – автографе [1] и позднейшей копии [2]: «Позвольте мне вам сказать повесть, бывшую в наши времена в 1810-м году во Орловской епархии в Севском Троицком девичьем монастыре. Схимонахиня старица Ксанфия преподвижная и примерная всей обители и преумная! и у ней были ученицы, из коих теперь одна генеральская дочь важной и богатой фамилии, в Орловском монастыре игумениею, имя ей Серафима, говорят, что строгой жизни, то оная старица, так как и я вам советую, молила и просила Бога, дабы послал ей Господь такового старца, который бы ей мог решить все недоуменности, что же Господь и послал ей чудным образом нашего всеобщего батюшку отца Феодора. А как во всю свою жизнь мало из монастырей, в коих живал, выезжал, а разве от настоятеля пошлется за великую нужду, то поедет, и со опаством возвращался в свою обитель. Но для нее так Бог устроил, что во время бытности в Белобережской Пустыни архиерея вышло по вражиему действу искушение на отца Феодора, и он просился оттоль его уволить, и архиерей сказал: «Приходи в Севск, там дам бумагу, с тем намерением, жаль было отпустить, и хотел кой через кого уговорить. И когда пришел в дом архиерея, то тамо духовник наступательно уговаривал и прочии, но не успели, и архиерей спросил у батюшки о. Феодора: “Что же ты, был ли в девичьем монастыре”. Он сказал: “Не был”. – “Поди за послушание, поутешь стариц”. И он пошел к игумении, и она с великою просьбою отвела сама к схимонахине, а сама от них ушла, и они занимались 4-ре часа, и она все плакала… И его уволили в здешнии пределы, а мне грешному поручено было ей что нужно решать...» [3]
Именно такая опытная наставница стала руководителем Варвары Михайловны. Они жили в отдельных кельях, но трапеза у них была общая и состояла из одних овощей. Пищу они вкушали один раз в день, а когда готовились к принятию Святых Христовых Таин, то оставались без пищи в течение трех дней.
Спустя некоторое время юную послушницу стали смущать помыслы о возвращении в родительский дом. Чтобы укрепить молодую подвижницу на пути иночества, мать Ксанфия предложила ей принять постриг. Ответы старицы на все смущения и недоумения послушницы показывают, насколько благотворным и полезным было это руководство.
– Милая мати! Мне и здесь скучно: я думала найти здесь ангелов, но их нет. Отпустите меня домой.
– Домой? А разве у иночествующих есть дом, кроме обители своей? Ангелов же ты нигде не найдешь; люди везде люди, и надобно утешить себя в сем печальном опыте признанием собственных слабостей.
– Я признаю во всем свои слабости, но я еще не инокиня, так почему же мне не возвратиться опять домой?
– Для того, что ты дала обет Богу посвятить себя на служение Ему, а не миру. Помни же, что инокам отставки нет.
– Но я говорю Вам, что я не инокиня, какое же мне до того дело?
– Ты скоро будешь инокиней и должна готовиться к этому священному званию.
–Я буду скоро инокиней? Кто вам сказал? Я не хочу постригаться.
– А по какой причине?
– Потому, что мне это кажется одним любоначалием. По моему мнению, Бог требует одного внутреннего пострижения, то есть отвержения своей воли и полного покорения Его святому Промыслу, а это можно исполнить во всяком звании.
– Ты рассуждаешь несправедливо. Святые отцы установили монашеский чин по Божиему вдохновению, и все восприемлющие на себя сей ангельский образ, не по любоначалию, но по единственному желанию удобнейшего средства для своего спасения, конечно, обретут его в точном исполнении всего предписанного в сем звании. Помни же и то, что новоначальным никакого своеумия иметь не должно. Избравши себе путеводителя по сердцу, надлежит покорить ему свою волю и ни в малом не прекословить.
Варвара Михайловна говорила старице, что ее немощи не соответствуют великим обетам ангельского образа, что она еще не познала высоты внутреннего пострижения.
На что старица отвечала:
– Для совершенных ангельский образ есть колесница, которая вознесет их прямо на небо, а для немощных – это вретище покаяния и постоянное напоминание об их обязанностях к Богу и самим себе.
– Я готова исполнить волю вашу, но если я умру прежде вас и меня станут истязывать за неверность в данных мною обетах, то могу ли я сказать, что приняла монашество единственно из послушания к вам?
– Можешь, я беру ответственность на себя» [4].
30 марта 1802 года Варвара Михайловна в возрасте двадцати трех лет приняла монашеский постриг с именем Серафима. С этого времени начался ее молитвенный сокровенный подвиг. Она знала только две дороги: в храм и в келью. В церкви она молилась в особой темничке, устроенной матушкой Ксанфией по благословению игумении. Через некоторое время она приняла постриг в схиму.
Примечательны были те духовные отношения, которые связывали монахиню Серафиму с ее духовной матерью. Как позднее записала матушка Серафима в автобиографии: «Бывало, ежедневно бегу к ней скорыми шагами; все было ей излито, даже до тонкого помысла, и все умирало у прага ее кельи: никто о том ничего не знал. Когда помолчу, когда поропщу: свидетель был всему Один Бог. Если ж, бывало, слишком огорчу ее или своим нетерпением, или своим малодушием, – тотчас прошу прощения и кланяюсь ей до земли; а добрая моя матерь, смиряясь предо мною до рабиего образа, сама тогда повергалась на землю и уверяла меня, что она вовсе на меня не досадует. После такого примирения дух мой всегда успокаивался; я садилась подле нее и твердила ей в утешение: “Мати! Друг мой милый! Счастье мое! Господи помилуй меня и ее!”» [5]
Затворницей монахиня Серафима прожила в обители 22 года.
Затворничество и отшельничество – особые типы подвижничества, которые несли первые христианские святые и которые снова были возрождены в России учениками преподобного Паисия Величковского. Идеалом затворничества является «исихия» или «священное безмолвие». Преподобный Григорий Синаит в «Наставлении безмолствующим» отмечал: «Сидя в келье своей, терпеливо пребывай в молитве во исполнение заповеди апостола Павла (Рим. 12:12; Кол. 4:2). Собери ум свой в сердце и оттуда мысленным воплем призывай на помощь Господа Иисуса, говоря: Господи Иисусе Христе, помилуй мя! Не поддавайся малодушию и разленению, но поболи сердцем и потруди себя телом, ища Господа в сердце».
В XIX веке подвигом затвора просияли святитель Феофан, проживший в строгом затворе в Вышенской обители 22 года, монахиня Елецкого Знаменского монастыря Мелания (Пахомова), прожившая в строгом затворе 17 лет, и др.
Неожиданным как для самой матери Серафимы, так и для сестер обители стало назначение ее настоятельницей Орловского Введенского монастыря.
Епископ Орловский и Севский Иона (Павинский), зная о высоких ее духовных дарованиях, вступил с ней в переписку, что, вероятно, и подтолкнуло ее к написанию автобиографии. Известно, что сестра Серафимы просила владыку отменить решение о назначении. Преосвященный Иона ответил:
– На это есть воля Божия. Я никогда не видал вашей сестры, знаком с нею по письмам и уверен, что она добре управит монастырем.
14 июля 1821 года монахиня Серафима была возведена в сан игумении в Орловском девичьем монастыре преосвященным Ионой, епископом Орловским и Севским.
Несмотря на привычку к уединению, на новом посту игумения Серафима проявила себя деятельной настоятельницей. Во всех ее распоряжениях чувствовалась духовная опытность и внимательность к каждой сестре.
В частности, она решительно упразднила порядки, которые укоренились в обители и мешали сосредоточенной монашеской жизни. После вечернего богослужения монастырские ворота стали закрываться, а ключи были приносимы к игумении, без благословения которой ни одна сестра не могла выйти за монастырскую ограду, причем молодые инокини могли выходить только в сопровождении старших монахинь. В монастыре был обычай принимать в монашеские кельи на время говения мирских особ, что также было упразднено новой настоятельницей.
Вот лишь некоторые ее черты, отмеченные современниками: «Следуя словам Спасителя: грядущего ко Мне не изжену вон (Ин. 6:37), она принимала в обитель без различия звания и состояния. Бедным она уступала келью за дешевую цену и всегда входила в их нужды, помогая чем могла. Если случалось, что и бедная и богатая просились в монастырь в одно время, а свободная келья была одна, прозорливая игумения старалась узнать внутреннее расположение их, и нередко бедную предпочитала богатой. Должностные монахини нередко представляли ей, что монастырь, при его бедных средствах совершенно оскудеет, если принимать в него только бедных и если кельи будут отдаваться почти даром; у игумении был всегда один ответ: “Монастыри обогащаются не деньгами, а благочестием: живите благочестиво и монастырь наш никогда не оскудеет ”.
Имея сердце по природе нежное и любвеобильное, она, как начальница, любовь соединяла со строгостью, а строгость умеряла любовию, и такою мудрою серединою сохраняла мир и порядок во вверенной ей обители. Если случалось, что которая из ее подчиненных впадала в погрешность, Серафима давала ей советы, внушенные опытом и благоразумием; если проступок заслуживал наказания, она наказывала, и наказывала не лицо, а самый проступок» [6].
В 1837 году обитель посетила супруга императора Николая I государыня Александра Феодоровна. В игуменских покоях государыня решила осмотреть спальню настоятельницы. Войдя в нее, увидела только маленькую комнатку с аналоем и старым креслом, в котором подвижница иногда дремала…
В настоятельство матушки Серафимы монастырь постигло несчастье – в 1843 году пожар уничтожил обитель. Престарелая игумения укрепляла сестер в постигшем горе. До самой кончины, 3 января 1845 года, она несла свое послушание, за это время значительно преобразив монастырь как в духовном, так и в материальном отношении. О служении игумении Серафимы подробно рассказано в «Летописи Орловского Введенского монастыря» [7], подготовленной в обители.
[1] НИОР РГБ. Ф. 213. К. 74. Ед. хр. 32. Л. 3–3 об. Письмо без окончания.
[2] НИОР РГБ. Ф. 213. К. 75. Ед. хр. 9. Л. 74 об.–78 об. Письмо в полном варианте.
[3] НИОР РГБ. Ф. 213. К. 75. Ед. хр. 9. Л. 76–76 об. Письмо от 6 марта 1828 г.
[4] См.: Черты из жизни Введенского Орловского монастыря игумении Серафимы С...: Заимствовано из ее автобиографии и других достоверных источников. М., 1861. С. 28–29. Также: Жизнеописание схиигумении Серафимы, настоятельницы Орловского Введенского монастыря. Орел: Свято-Введенский монастырь, 2003. С. 9–11. Также: Автобиография игумении Серафимы // Орловские епархиальные ведомости. 1891. № 12. 15 июня. Неоф. С. 822–852. № 13. 1 июля. С. 879–886.
[5] Автобиография игумении Серафимы // Орловские епархиальные ведомости. 1891. № 13. 1 июля. Неоф. С. 886.
[6] Черты из жизни Введенского Орловского монастыря игумении Серафимы С…: Заимствовано из ее автобиографии и других достоверных источников. М., 1861. С. 42.
[7] Летопись Орловского Введенского монастыря. Орел: Орловский Введенский монастырь, 2013. С. 65–84.
Рисунок Л.А. Вороновой
Публикации
Монастыри
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
