К вопросу об основании древнерусского монастыря на Афоне во времена св. князя Владимира Киевского.
Формирование монашеской традиции на Руси восходит ко временам Великого князя Киевского Владимира Святославича (†1015), вскоре после его женитьбы на византийской принцессе Анне и Крещения Руси.
Так святитель Киевский Иларион Русин в своем знаменитом похвальном слове, посвященном памяти князя Владимира, – «Слове о законе и благодати», произнесенном между 1037 и 1043 годами, утверждает, что уже во времена Владимира в Киеве «монастыреве на горах сташа, черноризцы явишася».
К этому периоду, по всей видимости, восходит и первое появление русских паломников и иноков на Святой Горе Афон. К сожалению, точных документальных свидетельств этому не сохранилось. В архиве Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря самые древние акты, касающиеся русского святогорского монастыря, относятся к 1030 и 1048 гг. Из них мы узнаем, что русская Свято-Успенская Богородичная обитель «Ксилургу» (греч. ξυλουργός – плотник или древодел) к 1030 г. уже имела статус Игуменария (акт 1), а в указе византийского императора Константина IX Мономаха от 1048 г. именуется Царской Лаврой (акт 3).
Более древние документы из-за многочисленных пожаров и разорений обители не сохранились. Отсутствие в архиве Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря более давних актов долгое время заставляло сомневаться в достоверности святогорского предания о восхождении русского монашества на Афоне и основании здесь первой древнерусской обители ко временам князя Владимира.
Однако в 1932 году в архивах Великой Лавры св. Афанасия на Афоне группе французских исследователей во главе с выдающимся византинистом проф. Полем Лемерлем, занимавшейся поисками и изданием древних актов афонских обителей, удалось обнаружить неизвестный до того документ, подтверждавший более древнее происхождение русского монастыря на Афоне.
В частности, в хранящемся в Архиве Лавры (ящ. 1, док. 173) святогорском Акте за февраль 1016 года стоят подписи 21 игумена афонских обителей, и среди них подпись игумена русского монастыря, которая с греческого переводится так:
«Герасим монах, милостию Божией пресвитер и игумен обители Роса, свидетельствуя, собственноручно подписал».
Документ написан на пергаменте. Подпись русского игумена Герасима стоит тринадцатой из двадцати одной.
По мнению В. Мошина, А. Тахиаоса и других исследователей афонских архивов, в Акте 1016 г. речь идет именно о первом русском святогорском монастыре, ставшем позже более известным под названием «Ксилургу» или «Древодел», и который уже к 1048 г. имел статус Царской Лавры.
Как отмечает проф. А. Тахиаос, «Никак нельзя усомниться в том, что здесь перед нами находится свидетельство о существовании русского монастыря на Святой Горе. В ту эпоху русский народ и его страна обозначались на греческом языке несклоняемым именем собственным «Рос» (῾Ρῶς), в первый раз упомянутым в документе патриарха Константинопольского Фотия в 867 году».
Итак, святогорский Акт 1016 года однозначно подтверждает основание древнерусского монастыря на Афоне еще во времена св. князя Владимира. И хоть сам Акт подписан через полгода после смерти киевского володаря, нет сомнений, что сам монастырь был основан задолго до этого события. Это предположение подтверждает и тот факт, что подпись русского игумена стоит тринадцатой среди двадцати одной подписи всех игуменов святогорских монастырей. На Афоне традиционно подписи ставятся в соответствии с местным диптихом и статусом святогорских обителей. И тринадцатое место в таком диптихе подтверждает особый статус русского монастыря и его относительно немолодое происхождение.
Помимо святогорского Акта 1016 года существует и ряд косвенных свидетельств, подтверждающих мнение об основании древнерусского монастыря на Афоне во времена князя Владимира Киевского.
Так в русской летописи за 1496 год утверждается, что «из старины монастырь св. Пантелеймона в Светей Горе строение бяше прижних великихъ князей Рускихъ от великого Володимере». Также и в материалах архива Афонского Хиландарского монастыря за 1583 год прослеживается это афонское предание. В частности, в обращении к царю Иоанну Грозному, говоря об Афонском Пантелеимоновом монастыре, отмечается: «понеже строение и почете есть святого Князя Владимира, и в наших странах похвала царству ти». Этот документ подписан святогорским протом Пахомием и всеми старцами Святой Горы.
По мнению проф. А. Тахиаоса, это сообщение заимствовано из более древних, не сохранившихся до наших дней, афонских актов и «восходит к древней славянской традиции, возродившейся в XVI веке».
И хотя сами эти упоминания XV–XVI веков об основании и устроении св. князем Владимиром древнерусского монастыря на Афоне не могут служить прямым подтверждением данной версии, однако в контексте сведений святогорского Акта 1016 года являются важным дополнением к имеющимся известиям.
Преемником упомянутого в Акте 1016 года игумена Герасима был, по всей видимости, игумен Феодул, оставивший свою подпись на взаимном акте обителей Есфигмен и Ксилургу за 1030 год. Об этом известно из соответствующего Акта, хранящегося в архиве Пантелеимонова монастыря на Святой Горе.
Своего наибольшего расцвета древнерусская обитель на Афоне достигла при сыне Владимира – Великом князе Киевском Ярославе Мудром. Об этом мы можем судить из сохранившихся в архиве «Руссика» документов за 1030, 1048, 1070 и 1142 годы. Так в акте 1048 года, как уже было сказано, византийский император Константин IX Мономах именует русскую обитель Богородицы Ксилургу «Царской Лаврой». Из этого же документа мы узнаем, что Русский монастырь в спорных вопросах имел право непосредственно обращаться к самому императору, минуя Протат Святой Горы, что было запрещено другим афонским обителям. Уже в этот период «Руссик» имел развитое хозяйство и содержал работников. У него была пристань, суда, хлебная пашня, мельница, собственная дорога от пристани до монастыря.
Говоря о древнерусском монастыре на Афоне, невозможно обойти вниманием и факт принятия монашеского пострига на Святой Горе прп. Антонием Печерским.
Этот подвижник имеет особое значение в сонме древнерусских святых и издревле почитается как «начальник всех русских монахов».
Однако, несмотря на такое центральное значение личности преподобного Антония в истории Православной Церкви и Киевской Руси, сохранившиеся сведения о нем довольно скудны и противоречивы. Особенно мало информации о периоде пребывания подвижника на Святой Горе Афон.
В последнее время в популярной литературе утвердилась мысль, будто бы преподобный Антоний Печерский на Афоне подвизался в греческом монастыре Есфигмен, чему в качестве подтверждения демонстрируется небольшая пещерка с надстроенной над ней в конце XIX века церковкою во имя святого Антония Есфигменского.
Однако действительно ли эта пещера принадлежала киевскому Антонию? И действительно ли Антоний Есфигменский тождественен преподобному Антонию Печерскому? Вопрос этот до сих пор остается открытым, поскольку весомых доказательств есфигменской гипотезы, распространившейся с середины XIX века, представлено так и не было.
Помимо известной ныне пещеры Антония Есфигменского существовала на Афоне в XVIII–XIX веках и другая пещера, которую тоже приписывали преподобному Антонию Печерскому, – неподалеку от Великой Лавры святого Афанасия. О ней упоминается в паломнических отчетах черниговского иеромонаха Ипполита (Вишенского).
По мнению большинства исследователей, здесь имела место попытка российских паломников, активно начавших приезжать на Афон в XIX веке, самостоятельно отыскать место подвига почитаемого на Руси «начальника всех русских монахов». Но если Великая Лавра отказалась признать паломническую идентификацию пещеры, находящейся в ее пределах, то греческая обитель Есфигмен сочла это возможным и позволила нашим отечественным паломникам воздвигнуть над пещерой храм во имя святого Антония Есфигменского.
Следует обратить внимание на то, что есфигменская гипотеза уже сразу после своего появления в XIX веке подверглась острой критике со стороны ряда известных церковных историков. В частности, сомнения в ее достоверности выражали епископ Порфирий (Успенский), немало потрудившийся в архивах святогорских монастырей; архимандрит Антонин (Капустин), изучавший обители Святой Горы в 1859 году; профессор Евгений Голубинский, архимандрит Леонид (Кавелин) и другие. Все они, независимо друг от друга, пришли к выводу, что есфигменское жизнеописание и предъявляемая есфигменцами пещера не являются аутентичными и были «изобретены» в канун приезда в 1843 году на Святую Гору великого князя Константина Константиновича Романова – с целью привлечь внимание знатных российских паломников к обители.
Еп. Порфирий (Успенский) в 1846 году тщательно изучил все имевшиеся в библиотеке Есфигмена документы и акты, но ни одного документального подтверждения эсфигменской гипотезе так и не нашел. По его словам, ранее 40-х годов XIX века в обители нет следов о пребывании здесь прп. Антония.
Уже в наше время, в 1970-е годы, известный французский историк и издатель афонских архивных документов проф. Жак Лефор скрупулезно проработал архив Эсфигмена, опубликовав во Франции сохранившиеся акты византийского периода в многотомной серии «Архивы Афона» (Archives de l'Athos). Тщательно изучив все имеющиеся источники и существующую литературу по истории Эсфигмена, он пришел к выводу, что эсфигменская легенда о прп. Антонии Печерском впервые появилась около 1840 года. Ничего более древнего по этому вопросу им тоже найдено не было.
Начиная с 40-х годов XIX века монастырь Есфигмен неоднократно переделывал и редактировал свое жизнеописание преподобного Антония Есфигменского, стремясь привести имеющиеся неточности к соответствию с русскими источниками.
Ссылаясь на возникшую в Есфигмене легенду, в 1895 году настоятель монастыря архимандрит Лука Агиограф обратился в Киевскую духовную консисторию с прошением об учреждении в Киеве подворья Есфигменского монастыря с часовней во имя преподобных Антония, Афанасия и Григория. Однако духовная консистория, заседавшая под председательством церковного историка протоиерея Петра Лебединцева, 16 июня 1895 года не приняла положительного решения из-за отсутствия достаточно убедительных к тому оснований. В частности, отец Петр Лебединцев в отзыве писал, что «...о пребывании и пострижении Антония Печерского в Афонском Есфигменском монастыре нет ни записи, ни предания в летописях и Печерском Патерике...». Окончательно вопрос был снят указом Святейшего Синода от 12 октября 1895 года на имя митрополита Киевского и Галицкого Иоанникия, где на основании вышеизложенного отказывалось в удовлетворении прошения настоятеля Есфигменского монастыря.
Важно отметить, что, помимо довольно поздних легенд о существовании пещер преподобного Антония Печерского возле Великой Лавры святого Афанасия и Есфигменского монастыря, на Афоне имеется еще одно предание о том, что будущий отец русского монашества изначально подвизался на Святой Горе не в греческом, а в древнерусском монастыре Успения Богородицы («Ксилургу», или «Древодел»).
Исследователи афонского наследия А.Тахиаос, В.Мошин и другие считали, что прп. Антоний принимал монашество именно в Русском монастыре на Афоне. Как пишет греческий профессор Тахиаос, «когда на Афон прибыл святой Антоний, русское монашество уже обрело там некие традиции. Приехав на Афон, святой Антоний обнаружил там полностью сформировавшийся русский монастырь, в котором и остановился, посетив перед тем, вероятно, и другие обители, где имелись славянские монахи». Это же мнение полностью разделяет и известный историк и археолог акад. П. П. Толочко.
Если на момент пребывания прп. Антония на Афоне уже существовал здесь русский монастырь (а Акт 1016 года не оставляет в этом сомнений), то логически вытекает, что свое иноческое обучение он проходил под началом не греческих, а русских святогорских старцев, причиной чему мог быть и известный языковой барьер, характерный для славянского монашества на Афоне по сей день.
Стоит обратить внимание, что соборный храм древнерусской афонской Свято-Успенской Богородичной обители «Ксилургу» посвящен Успению Богородицы. Как известно, и основанная преподобным Антонием по его возвращении с Афона Киево-Печерская обитель, как и соборный храм киевского монастыря, тоже символически были посвящены Успению Божией Матери.
Можно предположить, что основание на Киевских горах обители в честь Успения и строительство величественного Успенского храма, осуществленные с благословения преподобного Антония, по всей видимости, были как бы символическими проекциями своего первообраза – Свято-Успенской русской святогорской обители «Ксилургу» и ее соборного храма на Святой Горе Афон. Таким образом, преподобный Антоний попытался перенести идею сакрализации пространства и на новообращенную киевскую землю, создать, так сказать, «русскую икону» Святого Афона – как Удела Божией Матери на Руси. Поэтому не случайно именно Киево-Печерский монастырь еще на заре его становления стали называть «третьим Уделом Божией Матери» и «Русским Афоном».
Не случайно в Киево-Печерском Патерике, наследуя афонскую традицию, в контексте строительства в Киеве монастырского Успенского собора отмечается передача Киево-Печерской обители и стольного Киева под непосредственный патронат Божией Матери. «Хощу церковь възградити Себѣ в Руси, в Киеве... Прииду же и Сама видѣте церквии и в ней хощу жити», – передает древнерусский летописец слова Богородицы, явившейся зодчим главного лаврского храма. Благодаря такому посвящению Божией Матери, считает проф. В. Ричка, столица Руси воспринималась средневековым общественным сознанием как богоизбранный и богохранимый град – Дом Богородицы, как сакральный символ и сердце Святой Киевской Руси, обеспечивая тем самым и духовное ее единство.
Таким образом, именно древнерусский Афонский Свято-Успенский монастырь «Ксилургу», по всей видимости, был тем «первообразным» центром сакрализации киеворусской земли, наследуя который, через духовное единство и родство с ним, на Киевских горах был воссоздан «образ», «икона» Святой Горы Афон – Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра.
Ныне древнерусская Свято-Успенская обитель «Ксилургу» является общежительным скитом, подчиняющимся Русскому на Афоне Свято-Пантелеимонову монастырю.
В 1989 году обитель претерпела сильный пожар, в результате которого полностью сгорел братский корпус и библиотека скита. К счастью, все ценные и древние книги и рукописи уже давно были перенесены в прибрежную обитель и хранятся ныне в архиве Свято-Пантелеимонова монастыря.
Около десяти лет назад Афонский Пантелеимонов монастырь собственными силами понемногу начал восстановление обители. Были отстроены сгоревший корпус, библиотека, отреставрирован древний Успенский собор.
С 2010 года начато изучение и освоение окрестной территории скита с целью уточнения его границ. После расчистки непроходимых зарослей кустарника была обнаружена сложная старинная монастырская инфраструктура, созданная в прошлом насельниками обители: каменные мосты, бизули, многочисленные террасы, остатки садовых посадок, дороги, аллеи, две мельницы – ветряная на горе и водяная в ущелье, сложная система водосборных каналов.
До недавнего времени в аварийном состоянии находился храм прп. Иоанна Рыльского с братской усыпальницей. Он стоит на склоне горы, подверженной оползням, что осложняло его восстановление самостоятельными силами монастыря.
Несмотря на это, в связи с подготовкой к празднованию в 2016 году юбилея 1000-летия древнерусского монашества на Афоне, Пантелеимонов монастырь приступил к восстановительным работам в скиту. В 2015 году был восстановлен храм прп. Иоанна Рыльского. Близятся к концу и работы по реставрации скита, которые планируется закончить к юбилею в следующем году.
К сожалению, проводимых силами монастыря восстановительных работ недостаточно для осуществления полноценных археологических и других исследований на территории обители. Привлечение профессиональных археологов и применение соответствующих археологических методик исследований могло бы существенно восполнить имеющиеся лакуны по истории древнерусского монашества на Афоне, и в частности относительно основания древнерусского святогорского монастыря Успения Богородицы «Ксилургу» во времена святого равноапостольного князя Владимира Киевского.
Сергей Шумило,
директор Международного института афонского наследия в Украине
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
