«Старайтесь быть достойными небесного звания вашего»

25 лет назад, в 1994 году, был вновь открыт древний, основанный в XIV столетии преподобным Стефаном Пермским, Троице-Стефано-Ульяновский мужской монастырь Сыктывкарской епархии. Почти сразу после возрождения обители братией были обретены мощи отцов-строителей монастыря: архимандрита Матфея, иеромонаха Паисия, иеромонаха Феофилакта, иеромонаха Амвросия…

У Троице-Стефано-Ульяновского монастыря была непростая судьба. По прошествии небольшого времени после основания обитель разорили язычники, и только в середине XVII века она была восстановлена московским иеромонахом Филаретом (Тюрниным). Но уже в 1764 году, после проведения секуляризационной реформы, Священный Синод постановил упразднить несколько сотен монастырей, и в их числе Троицкий Ульяновский.

Монашеская жизнь возродилась здесь только в 1860 году по ходатайству духовенства и местного населения. В прошении особо указывалось на то, что в Усть-Сысольском и Яренском уездах на протяжении более 1000 километров нет ни одной обители. Однако монастырь находился в полном запустении, и лишь несколько монахов уже преклонного возраста решились подвизаться в нем. В 1864 году малочисленная братия обратилась к правящему архиерею с просьбой о том, чтобы к ним прислали опытных в духовной жизни монахов из Соловецкого монастыря, который бы принял обитель под свое руководство.

В ответ на обращение Вологодского архиерея к Соловецкому настоятелю архимандрит Порфирий (Карабиневич) в октябре 1864 года писал:

«……..изъявили согласие на поступление в Ульяновский Монастырь следующие из Соловецкого братства лица: в должность настоятеля иеромонах Матфей, бывший более десяти лет наместником Соловецкого монастыря и совершенно сведущий во всех частях монастырского общежития, и в помощь ему для занятия должностей: казначея – иеромонах Паисий, духовника – иеромонах Амвросий, эконома – иеродиакон Феофилакт и кроме того послушник Федор Ватаманов из зырян.

Долгом своим считаю удостоверить Ваше Преосвященство, что вся означенная братия избраны мною к послушанию в Стефановский Ульяновский Монастырь с отличными нравственными качествами и испытанной иноческой жизни».

На Соловках

Приведем краткие жизнеописания соловецких подвижников до их перехода в Троицкий Ульяновский монастырь.

Михаил, будущий архимандрит Матфей, родился в Вятке 22 октября 1813 года, в мещанской семье Андрея Егоровича и Анны Агафонниковны Сунцовых. В 1839 году родные отпустили Михаила на три года в Соловецкий монастырь обещанником, на испытание. А 18 мая 1842 года, по его прошению и увольнительному свидетельству Вятской казенной палаты, с согласия гражданского губернатора, Михаил Андреевич Сунцов был определен в число послушников Соловецкого монастыря. 9 мая 1848 года он был пострижен в монашество с именем Матфей, в честь святого апостола и евангелиста Матфея. 29 августа рукоположен во иеродиакона, а 31 августа 1849 года – во иеромонаха. 6 октября 1853 года иеромонаху Матфею было поручено исполнение должности наместника Соловецкого монастыря. В 1854 году он участвовал в обороне Соловецкой обители во время атаки Британского флота. В 1866 году отец Матфей был переведен в возобновляемый Троице-Стефановский Ульяновский монастырь Усть-Сысольского уезда Вологодской епархии и назначен его настоятелем-строителем.

Александр, будущий иеромонах Амвросий, родился в 1819 году в Вельском уезде Вологодской губернии, в семье удельного крестьянина Феодора Саврасова. В возрасте 28 лет он поступил в Соловецкий монастырь и 24 мая 1851 года был принят в послушники. За участие в обороне монастыря в июле 1854 года послушник Александр был награжден памятной бронзовой медалью на Андреевской ленте. 28 октября 1856 года, в возрасте 37 лет, он принял монашеский постриг с именем Амвросий. 18 ноября того же года рукоположен во иеродиакона, 10 апреля 1857 года – во иеромонаха. Иеромонах Амвросий отличался особой, даже среди соловецких подвижников, ревностью к церковной службе. Нес послушание на клиросе. С конца 1850-х годов по благословению настоятеля был определен на старческое духовническое послушание. В 1866 году, по переводу в Троице-Стефановский Ульяновский монастырь, иеромонах Амвросий был назначен духовником обители.

Павел, будущий иеромонах Паисий, родился в 1818 году в семье московского цехового мещанина Петра Мешкова. В 1848 году 30-летний Павел Мешков пришел в Соловецкий монастырь, где почти пять лет жил как трудник, проверяя себя. 2 октября 1853 года был зачислен в послушники. Участвовал в обороне обители и был награжден медалью. 16 марта 1858 года Павел принял монашеский постриг с именем Паисий и 20 апреля был рукоположен во иеродиакона, 13 августа 1861 года – во иеромонаха. 2 октября 1865 года иеромонах Паисий был назначен на должность содержателя огромной монастырской библиотеки. В возобновляемом Троицком Ульяновском монастыре стал казначеем.

Федор, будущий иеромонах Феофилакт, родился в 1827 году в семье купца 3-й гильдии города Ельца Филиппа Саковых. В 1853 году, в возрасте 25 лет, поступил в Соловецкий монастырь трудником. Так же, как и остальным, ему довелось защищать обитель от врага. 25 августа 1855 года начался послушнический искус Феодора Саковых, который продолжался семь лет. 4 сентября 1862 года он принял монашеский постриг с именем Феофилакт, и уже через четыре дня после пострига был рукоположен во иеродиакона. В 1866 году иеродиакон Феофилакт был назначен экономом возобновляемого Троице-Стефановского Ульяновского монастыря.

Начало строительства

1 августа (ст. с.) 1866 года, в праздник Исхождения Честных Древ Честного и Животворящего Креста Господня в Ульяновский монастырь вошли те, кому суждено было стать поистине столпами, на которых духовно и материально расцвела обитель, созданная Просветителем зырян.

Тяжело далось им расставание с Соловками, их духовной альма матер. Как свидетельствует летописец Соловецкой обители, братия просили для себя, «чтобы епархиальное начальство не разлучало их переводом в другие монастыри и чтобы позволено было им при старости или болезненности возвратиться для успокоения в Соловецкий монастырь». Хоть и разные по происхождению и характеру, но единые в духе, они с полным упованием на Господа приняли на свои плечи возложенный на них волей Божией крест.

Еще до своего прибытия в Ульяновский монастырь, для лучшего устроения обители, отцы обратились с просьбой к епархиальному священноначалию об увеличении штата монашествующих, о возможности вести самостоятельную хозяйственную деятельность, о том, чтобы принятие вновь приходящих в число братства и увольнение из него производилось с согласия настоятеля и духовного совета, и чтобы в обитель не присылали на исправление.

Сам путь на новое место был нелегок: денег на проезд не было, пожертвований поначалу не подавали. Все средства, полученные от благотворителей, монахи старались потратить на нужды вверенной их попечению обители, стараясь во всем ограничивать себя. Летописец монастыря, инок Арсений, также направленный со старшей братией в Ульяновский монастырь, свидетельствует: «Невольным образом, как-то независимо от самих себя, начала водворяться в нас дума об интересах обители, как о своих собственных. И чем ближе подвигались мы к цели, тем более крепчала и мужала эта дума».

Их встретила нищета и неустроенность: ветхие здания, рамы с разбитыми стеклами, отсутствие самого необходимого. Разруха в храме наиболее поразила отцов: разбитые подсвечники и лампады, кадило с порванными цепями, истрепанные богослужебные книги, полинявшие ветхие облачения. Но вид икон Нерукотворного Образа Спасителя и Похвалы Пресвятой Богородицы, почитавшихся чудотворными, укрепил их духовно.

В основу возрождения обители подвижники положили молитвенное делание. Сразу по прибытии в монастырь они отслужили Божественную литургию и водосвятный молебен. Был введен богослужебный Соловецкий устав. Божественная литургия в обители стала совершаться ежедневно, как и чтение Неусыпаемой Псалтири с поминовением всех имен, когда-либо включенных в синодик. Летописец отмечает: «…не возроптали наши старцы, не упали духом; они проявили в себе в критические минуты силу воли настоящих подвижников и с бодростью принялись за труд. Видя в своем назначении Промысел Божий… не усомнились в той помощи, которую с упованием ожидали от благости Всевышнего и щедрот Его. На первых же порах покровительство Божие проявилось к нам в водворении единомыслия; все мы с одинаковою энергией стремились к цели, розни во мнениях между нами не было; все думали о предстоящем нам деле – как один человек. В том-то и заключалась наша сила».

Монастырь решили строить на новом месте, на высокой горе над рекой Вычегдой. Братия под руководством настоятеля собственноручно расчищали поросшее кустарником место для строительства и заготавливали материал для постройки братского корпуса и храма. Отцы Паисий и Феофилакт, объездив ближайшие к монастырю деревни, произвели сбор хлеба и овощей для братии и попросили крестьян о помощи в вывозе бревен из леса к месту постройки. Уже к осени было заложено и освящено основание братского корпуса. Когда понадобился кирпич, чтобы класть печи, стали делать его на месте: иеромонах Матфей решился сам заняться обжигом. Отмечая труды настоятеля, инок Арсений пишет: «Не дает себе ни покоя, ни отдыха: раньше плотников встает от сна, вместе с ними уходит с работы, и в течение дня то и дело поднимается на гору, на постройку. Не опускает он в то же время и церковной службы, соблюдая свою череду. Это был воистину вполне окрепший и установившийся для высшего призвания пастырь словесного стада Христова и домовитый хозяин: он и на служении, он и около построек, он и на полевых работах, и на кирпичном заводе, и в столярной».

С полным самоотречением иеромонах Матфей старался во всем показывать пример врученной ему братии: «Днем он трудился на постройке, зорко смотрел за ходом дела; утром всех раньше разбудит пономарей, прежде их, пока они еще одеваются, уйдет в церковь, зажжет лампадки, свечи, и, когда придут пономари, то у него уже все готово...» И монахи тянулись за своим настоятелем и отцами-строителями. Число братии непрерывно возрастало.

Видя пример истинно христианской жизни, раскольники, живущие в окрестных селениях, стали посещать монастырь и постепенно возвращаться в Православную Церковь.

В мир – для блага обители

27 июля 1867 года владыка Павел (Доброхотов), епископ Вологодский и Устюжский, посвятил иеромонаха Матфея в сан игумена и вручил ему настоятельский жезл.

Было решено организовать сбор пожертвований, и настоятель благословил отцов Паисия и Феофилакта на это трудное послушание. Отцы после братского молебна сели в лодку и поплыли вниз по Вычегде. Долгое время братия не получала известий от сборщиков. Но труды их приносили плоды. Видя искренние заботы насельников о монастыре, жители города Усть-Сысольска стали помогать кто чем мог. Монахи приобретали в городе средства и своими трудами: служили требы – всенощные и молебны; удалось изготовить несколько шелковых и парчовых риз, подризников, стихарей, воздýхов, покровов и других священных принадлежностей. Дождавшись зимнего пути, они отправили в монастырь церковные принадлежности, предметы домашнего обихода, продукты, вина на целый год, что дало возможность ежедневно служить Божественную литургию. Благочестивой купеческой вдовой Сидоровой был пожертвован двухэтажный дом, где позднее разместилось Ульяновское подворье.

Очень тяжело было инокам, стремившимся всем сердцем к молитве и уединению, жить в миру. Они писали «Ох, трудно, батюшка, в миру жить, но еще того труднее – по миру ходить».

Получив в Вологде благословение епископа, отцы отправились в Москву, а затем в Петербург. Впоследствии было получено разрешение Святейшего Синода на сбор пожертвований по всей России в течение десяти лет, и подвижники без ропота и с усердием несли послушание вдали от монастыря. Монастырский летописец отмечал, что «велика и плодотворна была их деятельность: и не перечислить всего, сколько они переслали к нам за время своего отсутствия всякого добра для пополнения ризницы, напрестольных Евангелий, крестов, потиров и всякой церковной утвари разной ценности. Получал от них также монастырь и значительные суммы, приобретенные как сбором, так и вознаграждением за служение всенощных и молебнов».

Господь вознаградил подвижников и всю Ульяновскую обитель за их труды и скорби. В 1967 году иеромонаху Паисию и иеродиакону Феофилакту в Москве были чудесным образом явлены иконы Господа Вседержителя, размером почти два метра в высоту и метр в ширину, и два малых образа – Спасителя и Пресвятой Богородицы. Иконы были написаны на холсте и находились в рулоне старой клеенки, которую инокам пожертвовали в качестве упаковочного материала. За разрешением своего недоумения они решили обратиться к митрополиту Московскому Филарету (Дроздову). Монахи смогли попасть к святителю Филарету в последний день его земной жизни и получили от него благословение на труды. Благоговейно приложившись к образу Господа Вседержителя, святитель сказал: «Это милость и благословение Божие над вашею обителью, сохраните сию икону!»

Владыка также передал в благословение обители резной перламутровый напрестольный крест, освященный на Гробе Господнем.

По благословению святителя Филарета и с разрешения Святейшего Синода подвижники совершали молебны с явленными иконами сначала в Москве, потом и в других многолюдных городах России.

Только через четыре года, в 1870 году подвижники смогли вернуться в монастырь. Но ненадолго: вскоре по зимнему пути настоятель вновь послал иеромонаха Паисия в Москву к благотворителям за помощью. Еще девять долгих лет выполнял он свое нелегкое послушание вдали от монастыря, пока не был вызван в обитель для помощи настоятелю, почти полностью ослепшему. Эконом отец Феофилакт был оставлен в монастыре на некоторое время, чтобы помогать в трудах настоятелю, затем снова уезжал в Москву. В 1875 году отцу Феофилакту довелось сопровождать из Москвы в монастырь святыню, особенно знаменательную для всего края, – часть мощей святителя Стефана Пермского, просветителя зырян. Только в 1886 году иеромонах Феофилакт окончательно вернулся в монастырь, проведя в трудах по сбору почти 20 лет. С 1885 года на него в дополнение к должности эконома были возложены обязанности библиотекаря монастыря. Эти два послушания он исполнял до самой кончины.

Плоды трудов

15 августа (ст. с.) 1868 года, в день Успения Пресвятой Богородицы, в Вологодском кафедральном соборе владыка Павел посвятил игумена Матфея в сан архимандрита. Возрожденная обитель была возведена таким образом в степень архимандритии.

Через пять лет с начала восстановления в Ульяновской обители было уже 70 человек братии, не считая обещанников и рабочих. После всех трудов, поздно вечером и до глубокой ночи братия приходили к архимандриту Матфею для открытия помыслов и за духовным советом.

Всего за пять лет трудами архимандрита и братии в обители были возведены братские корпуса и храм. В храме находилось множество святых икон, а также бесценная святыня – два серебряных ковчега, наподобие гробниц, с частицами святых мощей. Многие образа были покрыты серебряными ризами, а некоторые украшены жемчугом и драгоценными камнями. Богослужебных сосудов, напрестольных крестов и Евангелий, подсвечников и лампад, равно и облачений в ризнице было достаточное количество, всё новое и большей частью ценное. Соборный храм был доведен до крыши и казался громадным. При монастыре были построены гостиница для богомольцев, мастерские, баня, прачечная, скотный двор, мельница и кирпичный завод.

В 1872 году архимандрит Матфей, братия и множество наемных рабочих трудились на внутренней отделке собора, начали строительство колокольни. В начале 1873 года был освящен в честь Нерукотворного Образа Спасителя центральный придел в нижнем этаже собора. В январе 1874 года состоялось освящение двух боковых приделов в нижнем этаже собора: правого – Похвалы Пресвятой Богородицы и левого – святителя Стефана Пермского. Через два года на новую монастырскую колокольню были подняты колокола. Весной 1877 года было начато строительство монастырской стены с четырьмя башнями по углам. Над южными святыми вратами в стене была устроена церковь во имя Архистратига Михаила. Осенью 1879 года совершилось освящение храма во имя святителя Николая Чудотворца во втором этаже колокольни.

К 1880 году строительство и благоукрашение обители было почти закончено: четыре храма, Троицкий собор, величественная колокольня, братские корпуса, двухпрестольная церковь и гостиница для паломников за стенами монастыря, многочисленные хозяйственные постройки. Жизнь многочисленной братии совершалась по Соловецкому уставу, исполняемому неотступно. Единомыслие и внутреннее согласие настоятеля архимандрита Матфея и духовника иеромонаха Амвросия способствовали возрастанию братства. Опираясь на свой опыт старчества в Соловецком монастыре, иеромонах Амвросий бдительно следил за духовным состоянием братии, помогая многим чадам духовным советом и молитвой.

Отцы духовно окормляли не только братию монастыря, – к ним обращалось за советом и большое число мирян, привлекаемых в монастырь истинно подвижническим духом братии.

Но при всем, казалось, благополучном развитии событий отцы-строители и братия не смогли избежать наветов врага. Как свидетельствует об этом летопись, «Летом 1871 года, в день памяти Святой Равноапостольной княгини Ольги, монастырь посетил Вологодский Преосвященый Палладий. После торжественного Богослужения Преосвященый Палладий благословил насельников обители и внимательно осмотрел весь монастырь. “Ну, отец Архимандрит, – сказал Преосвященный в одну из откровенных бесед с Настоятелем, не чаял я встретить здесь то, что нашел. Ведь я ехал сюда с целью закрыть Монастырь, но теперь воочию убедился, что мне о нем наговорили много клеветы; устроили вы здесь целую Лавру, и теперь не о закрытии помышлять, а остается бесконечно благодарить вас за все, отец Настоятель”».

В жизнь вечную

Иеромонах Феофилакт скончался первым из четырех отцов-строителей – 16 марта 1892 года, от воспаления легких, в возрасте 64 лет. Господь призвал его к себе за три дня до верного соратника в трудах иеромонаха Паисия и на три года раньше, чем его любимого настоятеля, архимандрита Матфея.

От постоянных трудов и ночного бдения архимандрит Матфей начал слабеть зрением. Лечение не дало результатов. Он без ропота нес тяжелый крест болезни в течение пятнадцати лет, до свой блаженной кончины. Несмотря на слепоту, продолжал управлять обителью. До самой своей смерти ему во всем помогал казначей иеромонах Паисий. В 1889 году на иеромонаха Паисия дополнительно к прежним обязанностям была возложена должность ризничного. Архимандрит Матфей избрал его себе в преемники. Согласно определению Святейшего Синода от 15 мая 1891 года, иеромонах Паисий должен был быть возведен в сан игумена, но не дожил до этого и почил о Господе 19 марта 1892 года в возрасте 74 лет.

Также в возрасте 74 лет, 21 июня 1893 года, отошел ко Господу иеромонах Амвросий.

Архимандриту Матфею довелось проводить в жизнь вечную всех своих сподвижников, прибывших с ним из Соловецкой обители. Он мирно скончался во вторник на Фоминой неделе, 11 апреля 1895 года, на 81 году жизни.

«Храните мир и любовь и взаимное братское единомыслие»

Дело, начатое подвижниками, продолжили их последователи, передавая монашеские традиции и опыт монашеской жизни, сохраняя обитель и братство даже в самые сложные для монастыря времена.

В 1918 году Троице-Стефано-Ульяновский монастырь был закрыт, братия подверглась репрессиям. Только в 1994 году возобновилась монашеская община. Казалось, что все надо начинать с начала, преемственность утеряна, обитель полуразрушена. Но сохранилась память об отцах-строителях, которые возродили ее – и прежде всего духовно – в труднейших условиях; сохранилась летопись их подвижнической жизни и трудов. В своем духовном завещании архимандрит Матфей как бы от лица всех отцов обратился к будущим поколениям монахов, заповедуя им сохранять монашеские традиции, установленные их трудами согласно святоотеческим заветам:

«Ради собственнаго вашего блага прошу и убеждаю вас, не нарушайте и не сокращайте церковнаго богослужения, заведеннаго по уставу Соловецкому, исполняйте усердно поминовение имен благодетельских, чтобы синодики, заведенные в обители, неопустительно читались как положено. Ибо оставление или небрежение относительно сего нашего дела весьма ответственно для нас пред Господом. Будем помнить милость благодетелей наших и их помощь обители во время нужды, ибо их благочестивое благотворение поддерживает и восполняет наши нужды; сие нам никогда забывать не должно, а воздавать, как обязались, молитвою за их милость. Судьбы будущия обители неизвестны и заключатся в Деснице Божией. Также памятовать должно, что многие приносят обители свои посильныя жертвы, часто из последних средств, с лишением и ограничением своих нужд. Крайне грешно будет наше неисполнение их усердия; внимайте долгу совести, ибо за это спросится с нас на суде Божием.

Как во дни моего с вами земнаго пребывания, я многократно просил и увещавал вас, во имя заповеди Христовой и ради собственной вашей пользы временной и вечной, хранить между собою мир и любовь братскую и взаимное снисхождение друг к другу, и общее согласие и единодушие, всячески избегая всякаго нестроения внутренняго и разногласия, так и теперь, хотя и безгласно, чрез сие письменное к вам мое увещание и слезное отеческое моление, напоминаю, прошу и молю вас: храните мир и любовь и взаимное братское единомыслие; не ищите каждый своего “я” и ради такого богопротивнаго себялюбия не забывайте вашей общей пользы, общаго блага и чести обители и братии. Где мир и любовь, тамо и Бог, а где Бог, тамо всякое добро. Мир и единодушие составляют твердое ограждение и благоустроение всякаго общества; при внутреннем несогласии падает всякий дом и всякое общество…

…Храните мир и единение духа с вашим настоятелем, терпеливо переносите неизбежныя взаимныя тягости и, памятуя, что вас избрал Господь на служение Себе, в чувстве благодарнаго сердца, всеми силами старайтесь быть достойными небеснаго звания вашего.

Прошу и увещаваю вас, возлюбленные отцы и братия, сохраняйте установленный порядок общежития и церковнаго богослужения; приходящих всех богомольцев, кто бы они ни были, и богатых и бедных, кормите трапезой монастырской, как заведено нами с перваго дня вступления в обитель сию, когда еще ничего не было, и по силе возможности помогайте и нищим, и бедным. Сам Господь засвидетельствовал во очию всех вас, воздая обильно Своими щедротами обители за сие малое с нашей стороны благотворение; сие соблюдайте неизменно, как было при мне, и не ограничивайте и после меня…»

Мощи отцов-строителей были обретены в 1994 году, в день празднования Покрова Пресвятой Богородицы, на месте разрушенного Троицкого собора. Сейчас они покоятся в храме преподобных Зосимы, Савватия и Германа Соловецких. Архимандрит Матфей, иеромонах Паисий, иеромонах Феофилакт, иеромонах Амвросий почитаются как местночтимые святые.