«Вечность смотрит мне в сердце»

Нина Ставицкая

Ежегодно 13 мая в ряде российских обителей проходили многолюдные празднества дня памяти святителя Игнатия (Брянчанинова), собиравшие архипастырей и пастырей, прихожан и паломников. Так было в Свято-Введенском Толгском женском монастыре Ярославской епархии, куда мощи угодника Божия незадолго до его канонизации (июнь 1988 г.) торжественно перенесли из Николо-Бабаевского мужского монастыря, что прежде находился на Костромской земле, а теперь это Ярославская область. Так было и в Свято-Троицкой Сергиевой Приморской мужской пустыни под Санкт-Петербургом, где будущий святой почти 24 года управлял монастырем, доставшимся ему в плачевном состоянии. А в Ставрополе, который называют вратами Кавказа, в прошлом году в стенах православной духовной семинарии состоялись традиционные Международные Свято-Игнатиевские чтения – уже десятые! На Кавказской и Черноморской кафедре епископ Игнатий успел за короткий срок сделать столько, что верующие этого сложного в религиозном плане региона по праву считают его духовным покровителем Северного Кавказа и Ставропольской православной духовной семинарии.

Ныне в день блаженной кончины святителя его почитатели и исследователи по известным причинам не имеют возможности провести массовые мероприятия в привычном формате. Но, думается, многие христиане не предадут эту дату забвению и в их душах, кроме потребности горячо помолиться подвижнику, возникнет потребность обратиться к житию учителя покаяния и его духовному наследию, актуальность которого всё больше возрастает.

Родство и кровное, и духовное

Святые по-разному входят в нашу жизнь. Постепенно или стремительно. И кто-то становится тебе особенно близким, родным. Узнавая о вехах их земного пути, небесном их покровительстве и чудодейственной помощи в скорбях и невзгодах, ты начинаешь входить с этими святыми в самое что ни на есть тесное живое общение. Святителя Игнатия (Брянчанинова), если можно так выразиться, приблизили ко мне, помогли протянуть духовную ниточку и прочно ее закрепить два события. Первое – памятная многим масштабная конференция, проходившая в мае 2017 года в Зале Церковных Соборов Храма Христа Спасителя в Москве. Посвященная юбилейной дате –150-летию со дня преставления великого подвижника, она собрала около 600 монашествующих и мирян. Второе событие – произошедшая вскоре и чрезвычайно богатая на факты, насыщенная размышлениями беседа с митрополитом Даниилом, который в ту пору возглавлял Архангельскую кафедру (теперь он – глава Курганской митрополии). Подробно останавливаться на конференции не буду – ее можно найти на Youtube и прослушать доклады, где раскрывается многогранная личность святого архипастыря, всей своей жизнью свидетельствовавшего о спасительности Православия. Возьму лишь аспект, который тогда высветил один примечательный факт, увы, утонувший в потоке информации, но теперь вот вспомнившийся.

В свои 50 лет обремененный физическими недугами епископ Игнатий вступает в новый этап своей жизни. Если подходить к тому периоду с житейскими мерками, то, пожалуй, в эмоционально-оценочных суждениях наиболее точен здесь глагол «поражает». Поражает, что Преосвященный Игнатий, несмотря на столь слабое здоровье и реальную опасность попасть в заложники или быть убитым во время военных действий, которые велись на Кавказе, всё равно ездил по многим приходам своей обширной многонациональной епархии и везде проповедовал слово Божие. Он заботился и об устроении богослужения, и о здоровых взаимоотношениях духовенства и мирян. Пекся об улучшении быта духовенства, повышении его образовательного уровня. А предметом его особой заботы за неполные четыре года служения на епископской кафедре стало духовное образование и воспитание будущих пастырей, что дало свои плоды. Был заложен надежный фундамент. Так спустя десять лет один из членов Учебного комитета при Святейшем Синоде, ревизовавший Ставропольскую семинарию, отмечал, что чувство чести – главный мотив нравственных действий семинаристов. По словам проверяющего, оно их оберегает от грубых пороков и исправляет от лени. Но не только внутренней стороной жизни подопечных озаботился правящий архиерей. Его волновало неудачное расположение семинарии, находившейся в самом оживленном районе города. И с помощью своего родного брата – гражданского губернатора Ставрополья Петра Александровича Брянчанинова, много делавшего в крае для развития народного просвещения, владыка сумел решить этот вопрос. Решил он его удачно, дав возможность и последующим поколениям учащихся пребывать в относительной тишине и любоваться пейзажем зеленого лесного массива.

Петр Брянчанинов (он был моложе брата-архиерея на два года), начиная с огнедышащего Кавказа находился рядом со святителем до последнего его вздоха. Тяжкая болезнь и упадок сил заставили епископа Игнатия подать рапорт в Синод с просьбой почислить его на покой в полюбившийся ему во время одного из отпусков малоизвестный Николо-Бабаевский монастырь на Волге. Также по причине резкого ухудшения здоровья вскоре подал в отставку и приехал сюда вслед за братом Петр Александрович, принявший на себя материальные заботы о нуждах обители, чье хозяйство было в немалом упадке. Все свои сбережения братья пожертвовали на ремонт зданий. Епископ Игнатий прожил в этом дивном безмолвном уединении около шести лет, написав знаменитое «Приношение современному монашеству», составив «Отечник», подготовив к печати три тома «Аскетических опытов» и сборник «Аскетическая проповедь». Его брат Петр, взявший на себя труды по изданию аскетических сочинений молитвенника, прожил в этой заштатной обители 29 лет. Вначале он поселился на правах богомольца, но умер смиренным насельником, приняв монашеский постриг с именем Павел. Особенно близкий подвижнику по духу, глубоко ему преданный, младший брат вошел в число составителей «Жизнеописания епископа Игнатия». Кроме того, после кончины брата (а на погребение епископа Игнатия на монастырском дворе собралось около пяти тысяч человек) он продолжил подготовку к публикации того бессмертного духовного наследия Святителя, к которому сейчас обращается весь православный мир.

Обратился к нему и студент Одесской духовной семинарии Александр Доровских. В начале 80-х годов минувшего века о выдающемся церковном писателе-аскете и богослове, еще не прославленном в лике святых, в стенах этого учебного заведения никто не говорил, ни на каких лекциях его имя не звучало, но нашелся один преподаватель, который стал давать пытливому семинаристу по одному томику на неделю. И это чтение, по признанию владыки, изменило его сознание, раскрыло новые горизонты жизни. Благодаря творениям святителя будущий архипастырь принял монашество, о чем он поведал порталу «Монастырский вестник» в интервью «Святитель Игнатий (Брянчанинов) открыл мне путь к монашескому житию». Тогда за рамками материала остался важный факт, на который хочется обратить внимание в этой публикации. После окончания Московской духовной академии будущий митрополит Даниил более десяти лет нес послушание благочинного Троице-Сергиевой лавры, затем был хиротонисан во епископа Южно-Сахалинского и Курильского. На Сахалине он постриг в монашество двух своих старших братьев. Один в настоящий момент возглавляет Орловскую кафедру – митрополит Орловский и Болховский Тихон. Второй, игумен Серафим, является настоятелем подмосковного Михаило-Архангельского храма села Бушарино. Вот такой духовный импульс дал «русский Златоуст» братьям Доровских, уроженцам Воронежа, росшим в советское время, но воспитывавшимися простыми людьми глубокой веры, показавшими своим сыновьям пример христианской жизни и дорогу в храм.

Господь соединяет монашествующих настолько прочными духовными узами, что это родство становится крепче кровного. Но разве мало у нас примеров, в том числе из современной жизни, когда монахинями и монахами становились члены одной семьи: мать и дочь, отец и сын, братья и сестры? Каждый из них, пройдя свой путь, нередко тернистый, с ухабами, вовсе не из прагматических соображений, а по расположению сердца избирал на разных этапах своей жизни монашество. И какая это, должно быть, радость – чувствовать с близкими тебе людьми родство и кровное, и духовное. И быть при этом неразрывным целым на материке спасительного делания, где слова святителя Игнатия (Брянчанинова) «Вечность смотрит мне в сердце» ощущаются каждой клеточкой.

Положение «каменной статуи», или где настоятель черпал силы?

В Свято-Троицкую Сергиеву Приморскую пустынь под Санкт-Петербургом я ехала с уже определенным багажом знаний об этом месте настоятельских подвигов святителя. И стоило ступить на монастырскую землю, бросив взгляд на свинцовые воды Финского залива через дорогу, как в памяти выстроилась цепочка событий, происходивших здесь в бытность ее известного настоятеля. (Об этом было рассказано в статье «Храни себя в глубоком мире…», размещенной на портале «Монастырский вестник»). Сейчас же хочу обратиться к проповеди нынешнего настоятеля монастыря архимандрита Николая (Парамонова). Но прежде – несколько слов о самом отце Николае. Закончив Ленинградскую духовную академию, он по благословению священноначалия пришел сюда с несколькими сподвижниками, чтобы возродить знаменитую обитель. Это было чуть более четверти века назад. Отец Николай живет в той самой келье, где жил и молился святитель Игнатий. Он наизусть выучил многие его поучения. И так же неустанно проповедует слово Божие. До губительного поветрия в воскресные и праздничные дни в монастырский храм преподобного Сергия (первую в России базилику) приходило на службы более тысячи человек. Не сосчитать, сколько людей вдохновилось проповедями пастыря, отличающимися живым слогом и глубокими размышлениями о цели христианской жизни. Пронизанными добрым, прямо-таки отцовским отношением к прихожанам и любовью к святым, которые многое в земной жизни претерпевали: в чем-то они ошибались, падали, но поднимались и множили число последователей Христа. Кроме того, в эпоху Интернета у архимандрита Николая появилась большая аудитория, благодаря YouTube. А еще он присылает мне проповеди на WhatsApp (думаю, как и немалому числу других своих знакомых). Я слушаю их, рассылаю друзьям, и те с благодарностью пишут, что почерпнули для себя что-то ценное.

В проповеди, посвященной святителю Игнатию, отец Николай затрагивает разные аспекты. Остановлюсь на следующем: служение святителя пришлось на мрачную эпоху, когда обер-прокурор Святейшего Синода Протасов (по свидетельствам историков, воспитанник иезуита и ловкий интриган), на словах защищал незыблемые устои Православия, а на деле душил Церковь. Его распоряжения более походили на военные приказы. Добиваясь того, чтобы вся жизнь Церкви прониклась военным духом, он во многом, к сожалению, преуспел. Это – штрихи к общей тогдашней атмосфере. Что касается «частной», обительской, она поначалу тоже была очень тяжелой и безрадостной. Ровно через сто лет после основания монастыря в Стрельне архимандрит Игнатий пришел сюда по воле Государя Николая I с наказом сделать обитель образцовой. Братия из 15 человек встретила нового настоятеля неприветливо: мол, барчук прибыл! Так и дразнили барчуком. Сама обитель находилась в упадке, многое в ней обветшало. Последовали интриги, клевета, да и болезнь опять прихватила – всё одно к одному. Но спустя три года кое-что изменилось. Число братии выросло до 36 человек. Богослужение сделалось образцовым. А какой монастырский хор появился, и какие композиторы писали для него музыкальные произведения – Турчанинов, Глинка! В то же время скорбей у архимандрита Игнатия по-прежнему хватало. Канцелярия жандармерии осуществляла тайную проверку его переписки. Именно в архиве Третьего отделения жандармерии было найдено письмо, в котором он, вынужденный слишком часто принимать именитых гостей, описывает свое состояние среди этих «властителей», как положение каменной статуи, где статус домашней собачки-пуделя гораздо более отраднее, чем его. «Откуда отец-настоятель черпал силы при таком к себе отношении?» – спрашивает в проповеди отец Николай (Парамонов). И отвечает, что объяснение можно найти в публикациях нашей современницы – глубокой исследовательницы трудов выдающегося церковного деятеля схимонахини Игнатии (Петровской), написавшей также и службу Святителю, вошедшую в богослужебный обиход Русской Православной Церкви.

Начиная с ранних лет, святитель Игнатий переживал благодатные состояния, укреплявшие его душу. (Вот одно из первых: «Когда я был пятнадцатилетним юношею, несказанная тишина возвеяла в уме и сердце моем. Но я не понимал ее, я полагал, что это – обыкновенное состояние всех человеков»). Иными словами, еще в детстве и отрочестве, живя в родном поместье, на лоне природы, среди могучих деревьев, он верил, что увековеченные в Священном Писании слова Господа все вокруг слышат столь явственно, как и он. Что это просто естественное состояние людей! Позже, в столичном Петербурге, в тишине ученических спален Военно-инженерного училища у избранника Божия была действенная самодвижущаяся молитва – тоже благодатное состояние! А в Александро-Свирском монастыре послушник Дмитрий Брянчанинов при Иисусовой молитве был объят неизъяснимым духовным утешением, которое продолжалось до двадцати дней. В Площанской пустыни он увидел в тонкой самой малой дремоте светлый крест и надпись на нем: «Искреннее отречение от мира и всего земного». По словам исследовательницы-схимонахини, это видение наполнило душу молодого человека 22 лет от роду необыкновенной силой духовного разума.

Однако, помимо переживания благодатных состояний, есть еще объяснение, почему не деформировала, не разрушила его личность та огромная концентрация негатива, в которой спрессовалось все: и недружелюбие братии на первых порах, и частое обострение болезней, и клевета праздных гостей, и выговоры церковного начальства. Прочитаем внимательно эти строки: «Я, проведя начало своего иночества в уединеннейших монастырях и напитавшись понятиями строгой аскетики, сохранял это направление в Сергиевой пустыни, так что в моей гостиной я был репрезентабельным архимандритом, а в кабинете скитянином». И хотя нам известен пессимистичный взгляд святителя на монастыри того времени, с невыразимой болью писавшего, «что они истлели нравственно и уже уничтожились сами в себе», но в вышеприведенной цитате содержится ключевое признание как для исследователей, так и для нас с вами: «напитавшись понятиями строгой аскетики». Где? В обителях Вологодчины. Это Семигородская Успенская пустынь, Дионисиев Глушицкий Покровский и Григориево-Пельшемский Лопотов Богородицкий монастыри. Сейчас они не действующие…

Современная молодежь с жаждой познания живого опыта святых

Пребывание в Оптиной пустыни Дмитрия Брянчанинова вместе с другом по Военно-инженерному училищу Михаилом Чихачевым, с которым у будущего святителя всю жизнь были доброе взаимопонимание и моральная поддержка – большой пласт, требующий осмысления. На эту тему имеются весьма содержательные публикации. А я расскажу о событии конца прошлого года, к которому память периодически возвращает. Новый проект «Оптинский лекторий» с циклом лекций-встреч о вере, обширном оптинском литературном наследии, влиянии обители и ее прославленных насельников на русскую культуру и общественную мысль, в 2019 году развивался, набирал силу, интересен был его формат. Накануне лекции «Святитель Игнатий (Брянчанинов) и Оптина пустынь» мне удалось побеседовать, пожалуй, с добрым десятком слушателей. И честно скажу: давно я не испытывала такого душевного подъема от общения с современной молодежью. Молодежь была из Москвы. Оказывается, по благословению настоятеля Московского подворья ставропигиального мужского монастыря Введенская Оптина пустынь при храме святых апостолов Петра и Павла в Ясеневе и храма Покрова Пресвятой Богородицы в Ясеневе архимандрита Мелхиседека (Артюхина) юноши и девушки из Православного молодежного объединения «Покров» стали ездить в это святое место практически каждый месяц. Причем, по словам директора воскресной школы Светланы Паламарчук, возившей сюда группы, уговаривать народ не приходилось – все в Оптину просто-таки рвались. От сорока до восьмидесяти человек набиралось.

Интересно было с ними общаться – молодыми, деятельными, ищущими свое место в жизни и дорогу к Богу. Работающими в разных сферах (порой, я бы даже сказала, новомодных). Дизайнер одежды, врач-косметолог, редактор в онлайн издании, менеджер по деловому туризму, инженер-геодезист, физик, художник, бухгалтер, выпускник духовной семинарии, будущий педагог и т.д. Часть из них ходит на службы в храм, где служит отец Мелхиседек. Часть – прихожане московских храмов, расположенных в других концах столицы. Но взяв благословение у своих батюшек, они стали членами молодежного объединения «Покров» и принимают активное участие в его мероприятиях. До чего привлекательные личности вырисовывались в ходе тех недолгих по времени, однако весьма содержательных бесед! Возраст был – 22 года, 24, 25, 30 лет – словом, самый разный. Оптина пустынь, как сказала одна из девушек, стала для них местом духовного обогащения, где сознание разительно меняется. Если в городе, погруженный в сутолоку дней, ты в какой-то момент можешь и позабыть о чем-то серьезном относительно твоей внутренней жизни, то здесь все тебя разворачивает к вечности.

О подвижническом пути святителя Игнатия (Брянчанинова) и его творениях московская молодежь знала немного. Только один юноша сообщил, что этот святой стал ему дорог еще со времен учебы в воскресной школе Храма Христа Спасителя, потому что их преподаватель протоиерей Андрей Овчинников (чья аудиокнига «Духовная жизнь мирянина. По стопам святителя Игнатия (Брянчанинова)» приобрела широкую известность) часто рассказывал им на занятиях о нем, часто его цитировал. Да еще несколько человек сказали, что интересовались трудами этого видного церковного деятеля прежде. Остальным же юношам и девушкам из «Покрова» только предстояло открыть имя русского святого, которое, как написано в его житии, «сияет в летописях Церкви и России ярким светом благодатного избранничества». Чувствовалось, что у молодежи есть жажда духовных знаний и она многое ждала от лекции декана богословского факультета ПСТГУ протоиерея Павла Хондзинского. Приведу несколько выдержек:

– Этот святой прошел мимо меня. Хочется услышать о нем, проникнуться и вдохновиться на чтение его трудов. Ведь многие верующие так высоко их ценят!

– Третий раз приезжаю на «Оптинский лекторий». Предыдущие лекции – по Гоголю и Достоевскому – я, вернувшись домой, еще раз посмотрела и на YouTube. И было так здорово – столько интересной информации! Надеюсь, эта лекция тоже меня захватит.

– Совсем недавно мы ездили в Толгский монастырь, где приложились к мощам святителя Игнатия. Там нам немножко о нем рассказали, но в целом была обзорная экскурсия. И вдруг такая милость Божия: в «Оптинском лектории» лекция о святителе, которую я никак не могла пропустить!

…Прослушиваю свои диктофонные записи, смотрю на приветливые лица на фотографиях. Действительно, было здорово! И как хочется вернуться к той жизни с полными храмами, воодушевляющими форумами, паломничествами по святым местам! Пусть это произойдет не сегодня и не завтра, а когда мы окончательно выйдем из пандемии, которая, дай Бог, сподвигнет нас сделать то, о чем недавно сказал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл: изменить свое поведение, вернуться к божественному началу человеческой природы. И как тут не вспомнить слова святителя Игнатия (Брянчанинова): «Скорби, попускаемые грешникам, служат признаком, что эти грешники еще не забыты, не отвержены Богом, что усматривается в них способность к покаянию, исправлению и спасению»!