С самого начала своего существования портал «Монастырский вестник» уделял немало внимания одной из древнейших обителей столицы – Иоанно-Предтеченскому ставропигиальному женскому монастырю на Китай-городе. За это время был опубликован целый ряд статей, интервью, посвященных восстановлению великой православной святыни, будням и праздникам в ней. («Главный итог пятнадцатилетия: монастырь состоялся духовно», «Остров милосердия и надежды», «Традиции почитания Новомучеников формируются в наши дни», «Главное в отношениях между игуменией и сестрами – матушкина молитва и взаимное доверие», Афанасия в переводе с греческого – «бессмертие» и др). Сейчас труды матушки-настоятельницы Афанасии (Грошевой), приехавшей сюда из Пюхтицы в начале нынешнего века и так много сделавшей для собирания монашеской семьи, развития монастырской жизни, продолжает игумения Елисавета (Никишкина). Накануне праздника Рождества Иоанна Предтечи мы решили вернуться к одной своей давней публикации, в которой люди, видевшие начало возрождения обители из полной разрухи, участвовавшие в этом трудном и одновременно радостном процессе, вспоминают, как всё было. Их воспоминания, записанные накануне 600-летия монастыря, еще раз наглядно показывают, что наша память – это мост, соединяющий прошлое, настоящее и будущее.
В день юбилея
Радость в день юбилея древней обители вызвал приезд в монастырь Предстоятеля нашей Церкви и совершение им праздничной Божественной литургии в соборе Усекновения главы Иоанна Предтечи. Радость для каждого храма – много причастников, а здесь их было море! Награждение монашествующих и помощников обители высокими Церковными наградами – тоже какая радость! Порадовало молящихся и замечательное пение сестер и певчих-мирянок. К слову, на просторных хорах, расположенных почти что под самым куполом, как раз над головами певчих есть две современные фрески. Одна – с изображением величайшего радостного события: Крещения Спасителя в реке Иордан Его Предтечей. Вторая изображает событие скорбное: Усекновение главы Проповедника покаяния, который не боялся обличать нечестивых людей, фарисеев, начальствующих и даже самого царя. Для певчих эти фрески – постоянное напоминание, в каком они месте находятся и насколько благоговейно должны исполнять свое послушание.
Думается, многое запомнит каждая сестра со дня праздничного торжества. Но особое место в душе займут слова Святейшего Патриарха Кирилла, обращенные ко всем сестрам обители. Еще раз отметив большое историческое значение Иоанно-Предтеченского монастыря для города Москвы, для всей Русской Православной Церкви, Его Святейшество подчеркнул, что столичный монастырь должен быть источником просвещения.
– Если монашеская жизнь не представляет собой источник света, то эта жизнь теряет смысл, – продолжил он. – Вы нужны людям настолько, насколько вы излучаете свет. А свет излучаешь только тогда, когда живешь по монашеским законам, когда много молишься, когда совершаешь добрые дела, когда ты беспрекословно несешь с любовью послушания, которые на тебя возлагаются, и делишься своей духовной радостью с людьми, находящимися рядом.
О монашеской общине Иоанно-Предтеченского монастыря можно с уверенностью сказать, что она излучает свет. Потому-то и обрастает людьми, принимающими в возрождении обители большое участие. Это ученые, политики, чиновники, преподаватели, архитекторы и т.д. Кто-то из них включается в непростой длительный процесс возвращения монастырских зданий, кто-то помогает собирать исторические материалы, что становятся основой книг, брошюр, изданных монастырем за 15 лет с момента своего возобновления в немалом количестве. К их числу относится старший научный сотрудник отдела новейшей истории Русской Православной Церкви ПСТГУ Лидия Алексеевна Головкова, тоже пришедшая на юбилейные торжества, чтобы разделить радость праздника со всеми.
Перед глазами вставала живая история...
Лидия Алексеевна видела обитель на Китай-городе еще не открытой, в полной разрухе, в запустении, и ее воспоминания особенно важны для современных сестер. Будучи художником, она обошла всю старую Москву с ее сорока сороками и, конечно же, не могла не заметить необычный граненный купол собора за высокими каменными стенами. Он притягивал, как магнит. Хотелось попасть за ограду и рассмотреть, что там находится. Но это было проблематично. «Людей с улицы» не пускали – только по пропускам в хранилище архива Московской области и в какие-то другие организации. Тогда она решила сказать, что идет устраиваться на работу. Прошла тайком в разрушенный больничный корпус (где потом стали жить первые сестры переданной Церкви обители), села на окошко и с болью в сердце смотрела, как течет по обветшавшему помещению вода. Что-то сломалось, вода текла ручьями. Пробиралась туда Лидия Алексеевна несколько раз. По некоторым разговорам она поняла, что в части больничной церкви в честь Преподобной Елисаветы Чудотворицы находился душ для рабочих, в алтаре – туалет. Позже, когда произойдет «полное погружение» в материалы эпохи «Большого, или красного, террора» и темами ее исследований станут Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века, репрессии и репрессивные органы, тюрьмы и лагеря, она найдет великое множество свидетельств, что таким образом богоборцы старались как можно сильнее оскорбить святое место...
В то время художница, без устали рисовавшая поместья, храмы, монастыри в руинах, боясь, что вот-вот они могут исчезнуть с лица земли, еще ничего не знала про московские «расстрельные» монастыри, превращенные НКВД в концлагеря. Но сердцем сразу почувствовала: здесь было какое-то страшное место. Ей очень понравился собор, даже столь одряхлевший. Понравились аркады, которые шли от храма к стенам. Собор не был похож ни на один московский храм – казалось, что перед нею какое-то римское сооружение с романтичными двориками. И все же, несмотря на налет романтизма, с каждым разом усиливалось ощущение чего-то ужасного, катастрофического, происходившего тут прежде. Такое чувство она уже однажды испытала, побывав в Свято-Екатерининской пустыни. Позже в своей публикации Л.А. Головкова назовет устроенную там пыточную тюрьму Сталина «преисподней». Эти две обители – подмосковная (ныне действующий мужской монастырь) и московская, возрождающаяся на наших глазах, – вошли в ее сердце навсегда.
По ее воспоминаниям, когда монастырь на Китай-городе уже передали Церкви и в правом приделе собора в честь Казанской иконы Божией Матери начались службы, то нередко во время служб были слышны выстрелы. Они доносились из учебного тира университета МВД, находившегося под этим приделом. Сестры стали просить курсантов, чтобы на короткий период, в часы богослужений, те прекращали свои занятия в тире. Вот тогда-то Лидии Алексеевне, а также первым насельницам, не убоявшимся разрухи, пришло в голову, что именно там, в подвалах собора, расстреливали заключенных. К слову, священник Георгий Первушин, прежде служивший клириком в Иоанно-Предтеченском монастыре, поведал корреспондентам, что одна женщина принесла кастет, который нашла тут в конце 60-х годов во время уборки. «Видимо, это было орудие пыток. Кто знает, возможно, на нем была кровь мучеников», – заметил батюшка. А Лидия Алексеевна вместе с инокиней Иларией (Харченко) – сейчас она монахиня Феонилла – начала разыскивать родственников узников, что томились в застенках во время сталинского режима. Стали известны имена двух супружеских пар, которые познакомились в прогулочном дворике и полюбили друг друга. Дети одной из тех пар, как потом она услышала от сестер монастыря, приезжали сюда из Америки, чтобы увидеть место встречи родителей. А нынешней весной Лидии Алексеевне вначале рассказал устно, затем прислал набранный текст потомок князей Голицыных (самого древнего и многочисленного дворянского рода России), живущий в Москве. Его родственница княжна Голицына, арестованная большевиками, тоже познакомилась в «расстрельном» монастыре на Китай-городе с заключенным, и они остались живы. Поженились, уехали за границу...
– Шестисотлетняя история этой обители увлекательная, романтичная и трагичная, – произнесла моя собеседница. – Когда стали просачиваться сведения и появились первые публикации после стольких лет забвения, то перед глазами вставала живая история. Хочется высказать слова благодарности сотрудникам Государственного архива Московской области, что занимал долгое время собор. Они «выловили» из моря бумаг документальные свидетельства, касающиеся Иоанно-Предтеченского монастыря, затем сделали с них ксерокопии и передали все по назначению. Эти люди внесли свою лепту в дело возрождения исторической памяти обители, известной не только своей сильной молитвой, но и тем, что она в разные эпохи становилась местом заточения неугодных лиц. Особенно меня поразило, что затворницей монастыря была Салтычиха. Кто не помнит хрестоматийный пример из школьного учебника: известная своей жестокостью помещица до смерти замучила, засекла, забила чуть ли не 100 человек, своих крепостных? И вот, оказывается, она, закованная в кандалы, была посажена в земляную яму на территории Ивановской обители! Сутками сидела в кромешной темноте. Огарок свечи зажигали лишь тогда, когда приносили ей еду. А во время церковных служб Дарью Николаевну, прозванную Салтычихой (что стало именем нарицательным), выводили в то место, откуда она могла слышать моление. Так в полной изоляции она провела многие годы. Как и княжна Августа Тараканова, невольная постриженица монахиня Досифея, чей пример учит молитве, молчанию, тихости, помогает сестрам стяжать терпение.
Священник Афанасий Гумеров (ныне – насельник Сретенского ставропигиального мужского монастыря в Москве иеромонах Иов) вспоминает, что в июле 1996 года архиепископ Истринский Арсений поручил ему готовить материалы для канонизации святых, связанных своей жизнью и служением с Москвой. Несколько недель ушло у батюшки на то, чтобы составить общий список московских подвижников благочестия, праведников, блаженных XIX – XX столетий, а также новомучеников и исповедников, чей подвиг связан с нашей столицей. Всего туда вошло около 25 имен, и среди них – имя старицы Досифеи. По словам отца Иова, ее жизнь была долгое время утаенной не только от мира, но даже от насельниц обители. При составлении жития батюшка опирался на жизнеописание, составленное священником Василием Рудневым «Подвижница Московского Ивановского монастыря инокиня Досифея (княжна Тараканова)» (М., 1888). Однако для жития этого очерка оказалось недостаточно, и пришлось буквально по крупицам собирать сведения. Когда же он закончил работу, то у него не осталось никаких сомнений в святости подвижницы, которая своей праведной жизнью стяжала дар старчества.
Господь укреплял возрождающуюся обитель благодатью
Накануне юбилея Иоанно-Предтеченского монастыря мы обратились к иеромонаху Иову (Гумерову) с просьбой ответить на некоторые наши вопросы, связанные с его служением в этой обители в начале нынешнего века, и он охотно откликнулся. Вот что батюшка рассказал для нашего сайта:
«Осенью 2001 года отец Сергий Романов, настоятель храма Святого равноапостольного князя Владимира в Старых Садех, что через дорогу от Иоанно-Предтеченского монастыря, попросил меня служить еженедельно молебны в монастырском соборе. Туда, в огромный собор, возвышавшийся над теснившими его строениями, можно было войти только через небольшую дверь, проделанную в восточной стене. Эта дверь вела в разрушенный алтарь небольшого придела в честь Святителя Николая Чудотворца. В основной части собора возвышался высокий деревянный помост. Областной архив уже съехал, но деревянные лестницы и перекрытия оставались неразобранными. И почему-то отопительная система оказалась демонтированной. Зимой на улице стояла суровая стужа и внутри храма – минусовая температура. Все же, несмотря на мороз, мы каждую неделю совершали там молебен с чтением акафиста великому Пророку и Предтече Иоанну. Благодарю Господа, что дал силы служить молебны с октября до начала лета без пропусков.
В Иоанно-Предтеченском монастыре я служил около года. Первые девять или десять месяцев не было ни диакона, ни алтарника. Сестры обители не имели пострига, поэтому в алтарь не входили. Потом священноначалие благословило немолодых послушниц Зою и Наталью помогать священнику в алтаре. А до этого сестры разжигали уголь, клали в кадильницу и вешали на стойке, которую ставили у алтарных дверей снаружи. Когда приходило время кадить, я брал кадило и совершал каждение. Так было и во время вечернего богослужения, и за Божественной литургией. Труднее всего приходилось в конце проскомидии. Священник, читая специальные молитвы, должен покрыть приготовленные Дары покровцами и воздухом. Прежде чем возложить их на дискос и потир, необходимо покадить. По уставу кадило в это время должен держать диакон, а если его нет, то алтарник. Поскольку у нас их не имелось, я вешал кадило на семисвечник, брал с жертвенника поочередно покровцы и воздух и, подойдя к семисвечнику, кадил. После Литургии я потреблял Святые Дары и делал уборку в алтаре...
Вот так все начиналось! 14 марта 2002 года в первый раз было получено благословение служить новопрославленной святой – блаженной схимонахине Марфе, Христа ради юродивой, подвизавшейся в Ивановском монастыре в начале XVII века. Перед Всенощным бдением священник Афанасий Гумеров освятил впервые написанную икону этой угодницы Божией, прославленной в Соборе Московских святых. С образом блаженной Марфы у батюшки связаны особые воспоминания, которыми он поделился с нами: «Икона, написанная для возрождавшегося собора, сильно благоухала. Однажды после вечернего богослужения я задержался в алтаре. В храме была только одна женщина, которая ожидала меня, чтобы побеседовать. Она сидела на скамейке у западной стены. Прежде, чем подойти к ней, я стал прикладываться к иконам. Приложился к образу блаженной Марфы Московской и сразу ощутил сильное благоухание. Желая убедиться, что это не мое субъективное ощущение, попросил ожидавшую меня женщину тоже приложиться к этому святому образу, а о благоухании я ничего ей не сказал. Через мгновение женщина повернулась ко мне и с изумлением сказала: "Она благоухает!" Чудо было не только в том, что икона источала тонкий и нежный аромат, но и в том, что я воспринимал его при полном тогда отсутствии у меня обоняния. Это был мой тогдашний недуг». (Еще раньше, в пасхальные дни 1995 года, как проявление молитвенного Покрова Божией Матери, стала обильно мироточить икона Пресвятой Богородицы «Смоленская», или «Одигитрия», писанная специально для больничного храма Преподобной Елисаветы Чудотворицы).
...16 января 2002 года в Москву приехала монахиня Свято-Успенского Пюхтицкого ставропигиального монастыря Афанасия (Грошева), назначенная настоятельницей Иоанно-Предтеченской обители. И вот уже 19 января вечером, накануне праздника честнаго и славного Пророка, Предтечи и Крестителя Иоанна, в монастырском соборе после более чем 70-летнего перерыва совершается первое Всенощное бдение. Служили его священники Князе-Владимирского храма и отец Афанасий Гумеров. «У нас были в монастыре матушка Афанасия и отец Афанасий. Мы вспоминаем то время как Афанасьевский год!» – с улыбкой говорят сестры «первого призыва», добавляя, что монастырские службы с самого начала были полными, насельницы обители ревностно относились к богослужебному уставу, стараясь следовать указаниям Типикона.
К юбилею сестры подготовили большой красочный стенд, призванный познакомить прихожан, паломников, туристов со всеми этапами жизни обители на протяжении шести веков. Читаешь материал на стенде и видишь: как много важных исторических фактов связано с монастырем, который нередко посещали русские цари, начиная с Михаила Феодоровича, первого царя из династии Романовых! Цари делали богатые вклады в монастырь в виде икон, «годовых милостыней, молебных и панихидных денег», съестных припасов, государева жалованья причту.
Полны драматизма страницы истории, свидетельствующие, как солдаты Наполеоновской армии, не попав в монастырский собор (поскольку игумения с сестрами закрылась изнутри), перебили в нем стекла, а на следующий день вломились-таки сюда и стали крушить все на своем пути. Разграбленную и выжженную дотла обитель в 1813 году решено было упразднить. Но она возродилась: в тогдашнем ее возрождении большую роль сыграли святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский, митрополит Московский и Коломенский Макарий (Булгаков) и преподобный Пимен (Мясников), наместник Николо-Угрешского монастыря.
Ко времени другого кощунства, то есть октябрьского переворота 1917 года, здесь собралась большая сестринская община: в обители проживали 44 монахини, 33 рясофорные послушницы, остальные (более 200 человек) были на испытании. Что случилось дальше, мы теперь знаем из изданных монастырем книг и брошюр. Уже в 30-е годы 31 монахиню и послушницу арестовали и отправили в исправительно-трудовые лагеря Казахстана. Там, в Казахстане, произошел случай, который вошел в монастырскую летопись чудес. Он описан на стенде, посвященном 600-летию монастыря, и очень трогает душу. Приведу его: «В 30-е годы ссыльные Ивановские сестры помолились как-то святому Иоанну Предтече в день праздника, прося послать им в утешение пирожок. Во сне он явился одной из них со словами: "Что ты у меня, постника, пирожка просишь! Проси у вашего баловника, святителя Николая!"»
Сегодня по молитвам ко Господу и Пресвятой Богородице, небесным покровителям монастыря – святому Иоанну Предтече, святителю Николаю Чудотворцу, блаженной Марфе Московской, подвижнице благочестия монахине Досифее, священномученикам Владимиру Смирнову и Алексию Скворцову, прославленным уже в наше время, – обитель, разделившая тяжесть трагических страниц истории Отечества, возрождается как духовный светильник, который с каждым годом горит все ярче.
Нина Ставицкая
Фото: Владимир Ходаков
Также представлены снимки из архива монастыря
Публикации
Монастыри
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
